Читать книгу Пороки Лэндэльфа. Забытые сказки - - Страница 6

«Шила она и на снег посматривала, и уколола себе иглой палец до крови. И подумала королева про себя: “Ах, если бы у меня родился ребеночек белый, как снег, румяный, как кровь, и чернявый, как черное дерево!”»

Братья Гримм «Белоснежка»

Я попыталась локтем ударить нападавшего, но тот с легкостью прижал меня к стене, накрыв ладонью рот.

– Тише. Это я.

Разглядев во мраке лицо капитана, я недобро сузила глаза. Лассен медленно убрал руку.

– А, это ты, – беспечно выдохнула и замахнулась для оплеухи.

Лассен успел перехватить запястье, но другой рукой я тут же шлепнула его по колючей щеке. Он тяжело вздохнул и вымученно улыбнулся.

– Что вы хотели от скрипача?

Капитан глядел на меня сверху вниз, даже не думая отойти. Будто физическое воздействие помогло бы развязать мне язык. И хотя отныне я прислуга, а он все еще капитан королевской гвардии, Лассен продолжал обращаться ко мне на «вы».

– Понравился очень. Позвала на свидание. – Я жеманно пожала плечами и уперлась пальцами ему в грудь, отталкивая.

– И как? – Он вскинул бровь, рассеченную шрамом. – Удачно?

– Конечно. Неужели вы сомневаетесь в моем женском обаянии, капитан Шассерфи?

– Он предпочитает общество мужчин.

– А вы откуда знаете?! – Я изобразила театральное удивление. – Капитан, вы полны сюрпризов. А с виду и не скажешь. Неужели вы и он?..

– Эвелин. – Он закатил глаза. – Я знаю кто вы. Знаю, чем промышляли. Ваши игры со мной – пустая трата времени. Вы намерены сбежать, чего я, к моему огромному сожалению, не могу допустить. Совет – не навлекайте на себя бед. В Лэндэльфе жесткие методы расправы с нарушителями закона.

Я приподнялась на цыпочки – но капитан все равно остался выше на голову – и прошипела:

– Совета я не просила. И раз уж вы утверждаете, что в курсе моей подноготной, то понимаете, что привели в эту сказку отрицательного персонажа.

Кадык на шее дернулся – он понял, что я знаю кто они. Вернее, кем себя считают. В серости его глаз отчетливо читалось понимание – просто так не сдамся. Стоя так интимно, мы с минуту вели немые дебаты, пока капитан их не прервал:

– Намерены иметь наши задницы по кругу?

Вот засранец… Выучил пару слов и фраз, говоришь?

– Именно, капитан. Доброй ночи, – ласково прошептала я, сделала книксен и поспешила убраться.

– Эвелин, я не смогу всегда вас прикрывать, – бросил Лассен в спину.

И об этом я тоже не просила.

* * *

Сил хватило лишь снять ботинки и расшнуровать корсет. Я не знала, как выключить этот танцующий фонарь. Пришлось спать со светом.

По ощущениям удалось подремать не более трех часов, когда в комнату ворвалась Лорелей, пожелав «доброго» утра. Надежда, что я открою глаза и увижу за окном привычный город, обернулась пеплом.

Сколько лет я не просыпалась с солнцем? Ненавижу ранние подъемы. День – длинный, вечер – бесполезный.

Я села на кровати, по привычке оглядываясь в поиске телефона, чтобы узнать, сколько времени, и проверить социальные сети. Голова была тяжелой.

Ну да, Иви, теперь время определяй по солнцу, звони только в колокольчик, сообщения отправляй воронами.

Я принялась неспешно затягивать шнуровку корсета, натягивать чулки и ботинки. От холодного душа и чашки крепкого кофе бы не отказалась.

– Поторопись, Эвелин, сегодня прибудут леди Жозефина Уайт с дочерью. Нужно подготовить покои и столовую. Еще, скорее всего, гости захотят прогуляться по саду и…

– Что еще за леди Уайт?

– Жена лорда Брэннуса. Может, помнишь, он должен был…

– Да-да, помню.

Лори открыла дверцу фонарика, и странное существо, покружив по комнате, выпорхнуло вместе с нами в коридор. Десятки фейри и дзанни суетились: что-то друг другу передавали, таскались с ведрами и тряпками.

– Зачем ты выпустила этого пикси?

– Чтобы она напиталась солнечным светом, поела и смогла снова светиться. И это не пикси, а спрайт, – уточнила Лорелей, и я состроила понимающую гримасу, хотя мне абсолютно плевать, как его называют. – Пойдем, умоешься.

Мы спустились на нижний этаж в душевое помещение. У патинированных зеркал прихорашивались служанки. Они вяло поздоровались, стараясь скрыть любопытные взгляды.

Зубной пасты не было. Вместо этого здесь полоскали рот мятно-медовым раствором и после водили по зубам мягкой веточкой. Лори постоянно поторапливала – я с любопытством все щупала, разглядывала и принюхивалась.

Столовая для персонала находилась в крохотном закутке у кухни. Она была столь же отвратительной, как и все в этом мире, что не предназначалось для «потомков героев сказок». Эта обстановка и ужасная пища возродили воспоминания, о которых хотелось забыть…

Заглотив подгорелую яичницу, мы направились в прачечную. Вороватая натура не позволила мне упустить такую возможность – стащить свежеиспеченную сдобу. Повар Дразен опять кричал на поварят, так что пропажи никто и не заметил.

– Захвати вот эти чистые простыни и эти наволочки, потом…

Мы наводили порядок в гостевых покоях: протирали пыль, снимали воздушные паутинки с углов. Я выполняла каждое указание, точно самый ответственный работник. Но все равно кривилась при виде испачканных рвотой и желтыми пятнами простыней.

– Надо же! Да вы и впрямь похожи на нас! – воскликнула вошедшая эльфийка.

– Здравствуй, Бьянка, – натянуто улыбнулась Лори. – Селин сказала, что мисс и миссис Уайт прибудут позже.

Выйдя победителем в дуэли с пауком, я спустилась по лесенке вниз. Та самая Бьянка претенциозно меня осматривала, держа спину необычайно прямо, будто палку проглотила.

– Из Фростлэнда проложили новые рельсы. Теперь дорога занимает меньше времени. Тем более, нам не терпелось поскорее взглянуть на новую зверушку при дворе.

Острые уши выглядывали из темных аккуратных прядей, черты лица вытянутые, глаза цвета светло-зеленого мха, макияж с потекшими блестками. Все такой же вызывающий корсет, переходящий в длинную юбку с пышными оборками. Эльфийка была одета не как прислуга, но и не как леди, которую мне довелось видеть вчера.

Бьянка шагнула и брезгливо потянулась к моим ушам, спрятанным за завитками локонов. Я перехватила ее запястье и пролепетала, сильнее сжимая пальцы с каждым словом:

– Осторожно, дорогуша, зверушка кусается. Просто еще предупреждающую табличку не повесили.

– Да как ты…

– Эвелин! – рявкнула Селин и тут же оказалась рядом. Я нехотя разжала пальцы, не стирая услужливой улыбки. – Прошу прощения, Бьянка. Она новенькая, да и к тому же не знакома с местным этикетом.

– Я непременно расскажу об этом леди Фэлис! Незнание не освобождает от ответственности, Селин, – обидчиво пропищала та.

– Эвелин очень сожалеет и хочет извиниться, не так ли? – Мажордом выжидающе сверлила меня взглядом.

Я с силой сжала челюсти, чтобы не показать задетое эго.

Давненько мне не приходилось наступать на свою гордость, так еще и перешагивать через нее. Этой эльфийке действительно повезло: я могла и нос разбить за такие слова.

– Да, Селин, – процедила я, но затем прокашлялась и сыграла роль провинившейся: – Бьянка, вас так зовут? Приношу искренние извинения за свое неподобающее поведение. Мы, люди, – дикий народ. Впредь подобного не повторится.

Бьянка явно не была этим удовлетворена, но, поджав губы, просто вышла вон.

– Либо Лорелей забыла тебе рассказать, либо ты пропустила это мимо ушей, милочка, – недовольно начала Селин. – Прислуге замка полагаются штрафы за мелкие нарушения. При нарушении субординации наказание определяет тот, перед кем провинилась прислуга. Мне доложили о твоих фривольных высказываниях на вчерашнем вечере. Видимо, тебе потворствуют Сказители, раз лорд Уайт списал все на твою глупость. В следующий раз так может не повезти. Не думаю, что люди настолько бестолковы, чтобы не понимать, с кем можно так говорить, а с кем нет. Я выразилась ясно?

– Как ясный день.

Лорд Уайт? Значит, этот Вилиан – родственник Брэннуса Уайта. Сын? Что-то мне подсказывает, что тем доносчиком была тихоня Лорелей.

– Эвелин, ты обучена грамоте? – вдруг спросила Селин, и я кивнула. – Хорошо. Лорелей, сходите вместе с ней на меркато. Дразен передаст список. Может, в будущем, Эвелин, ты уже одна будешь ходить за продуктами. В замке не многие умеют читать, а память у всех и вовсе короче хвостиков пикси.

Селин с резкостью педанта разгладила юбку и ретировалась.

– Что это была за дря… – осеклась я в последнюю секунду. – Прелестная девушка?

– Камеристка и по совместительству лучшая подруга дочери лорда Брэннуса, – шепотом ответила Лори.

Закончив уборку в абсолютном молчании, мы отправились на задний двор, где вчера я провожала скрипача. Из головы все никак не выходил совет музыканта, вернее, фамилия человека, который может выменять заколку.

– Надень. – Лори протянула куцый плащ, старательно избегая моего взгляда.

Едва стоило оказаться снаружи, как стражники тут же преградили путь.

– У меня распоряжение от мажордома Селин. Необходимо показать Эвелин центральный меркато, чтобы в дальнейшем она могла сама ходить за продуктами.

Остроухие стражники косились то на меня, то на список повара, который Лори вручила словно пропуск. Я разглядывала двор при дневном свете, сжимая рукоять плетеной корзины.

Лицо обдавало утренней летней прохладой. По брусчатой дороге стелился туман. Он плыл со стороны деревьев, проникая своими щупальцами через забор, увенчанный плетущимся растением, походившим на плющ.

– Идем? – кивнула Лори и пояснила: – Через главный вход прислуге выходить запрещается.

Мы обошли замок вдоль стены и вышли к мощеной площади с фонтанами и зловещими статуями: то ли ангелы, то ли крылатые фейри. Я не могла разглядеть все как следует, потому что шагала по узкой тропинке для прислуги,

Высокие заборы. Стража на каждом посту. Ну камер точно быть не должно. И все равно так просто не сбежать.

У центральных ворот Лорелей вновь отчиталась перед стражей, и мы ступили на длинный мост, ведущий к городу, – словно та самая тропа из желтого кирпича в волшебную страну Оз.

Весело размахивая пустой корзиной, я в такт мотала головой, разглядывая высокие каменные изваяния. Они возвышались по обе стороны моста, понурив головы в тяжелых капюшонах.

Вдруг послышался знакомые звуки: стучание колес и гудок. Я подбежала к краю. Вдали виднелся длинный железнодорожный мост, лежащий над водой. А по нему, пыхтя черным дымом, неспешно тянулся паровоз в сторону города.

Улыбнувшись мысли, что попала все же не в грязное средневековье, я поспешила нагнать Лори.

Мост плавно перетек во владения города. С каждым шагом до уха долетали лаяние псов, брань прохожих, звон церковных колоколов. Плотная дымка окутывала крыши не только из-за тумана: в воздухе витал запах гари, черный дым валил из видневшихся заводских труб. Здесь царствовала готика: дома, наседающие друг на друга, вьющиеся растения вдоль кирпичных стен, узкие балкончики.

Я изучала когда-то архитектуру и искусство, но исключительно для того, чтобы производить впечатление образованной богатой сучки. Здесь же творился хаос. Прекрасный хаос: смешение эпох, квинтэссенция старинных районов городов Европы. Но и пахло здесь соответствующе.

– Лорелей, – нарушила молчание я, – у нас, людей, считается, что фейри владеют магией. Только волшебством в Лэндэльфе, м-м-м… и не пахнет.

Среди прохожих встречались исключительно эльфы, разодетые все в те же нелепые одежды: парень мог нацепить жилетку и рваное жабо поверх голого тела.

– Потому что его нет, – обронила та. – Было когда-то, до Великого раскола. Когда люди забрали источник, вместе с ним исчезла и магия. Считается, некоторые потомки и старые ворожеи способны творить то, что мы бы назвали волшебством.

– А почему я понимаю вас? В том смысле, что все говорят по английски.

Лорелей озадаченно нахмурилась:

– По-английски? Значит, вы так называете этот язык? Мы зовем его фростским. Матушка рассказывала, что когда-то в каждом королевстве разговаривали на разных языках. Долгое время самым влиятельным оставалось королевство Фростлэнда. Именно оно и повлияло на то, что теперь в Пентамероне говорят на фростском. Я родилась, не зная другого языка. Но высшая знать, к примеру, разговаривает между собой на неаполитанском. Он считается языком потомков.

Я понимающе закивала, вспоминая, как король однажды обратился к сыну.

Нечто пролетело перед глазами со стрекочущим звуком. Приглядевшись, я различила летающих созданий наподобие того, что жило в моем фонаре.

Ближе к рынку публика стала куда разнообразнее: карлики или же гномы, тролли, прочие создания, названия которых мне неизвестны. Они облачились в пиджаки и фраки, шеи стягивали галстуки. Покрыли головы котелками, цилиндрами, борсалино. Дамы размахивали юбками с пышными турнюрами8, поправляли шляпки.

Перед нами открылась площадь, уставленная палатками с продуктами. На земле гнили фрукты и овощи, валялись порванные авоськи и корзинки; помои выливались за ближайшим углом.

Спасением от ужасной вони оказалась единственная булочная, из окон которой сочился сладкий запах свежеиспеченного хлеба и корицы.

– «Пекарня Паоло», – шепотом прочла я название, выгравированное на покачивающейся вывеске.

По краям площади виднелись и другие лавки с выцветшими названиями.

– Это центральный меркато, – начала рассказывать Лорелей, – считается лучшим в Лэндэльфе. Большую часть продуктов нам привозят в замок, но иногда Дразен посылает нас за «особый ингредиент». – Лори насмешливо скопировала акцент повара. – Чаще всего это скоропортящиеся овощи и фрукты, настойки, специи…

Слушая своего гида краем уха, я изучала местных и наметанным взглядом подмечала не только ценные вещички, но карманников: в основном это была свора остроухих детей в оборванных одежонках. Но можно было выцепить даже некоторых хорошо одетых фейри, проворно вынимающих монеты и кошельки из сумок и карманов господ.

Лорелей звонко поздоровалась с местным продавцом и завела вежливую беседу.

– А тебя как звать, красавица? – вывел меня из размышлений собеседник Лори.

– Эвелин, – ответила я и в ту же секунду схватила за запястья одного ловкача, который уже тянул из сумки Лорелей кошелек. – Ловкие руки, парень! Но недостаточно.

Чумазый малец испуганно уставился на меня и тут же метнул взгляд на приближающихся хранителей порядка. Я дернула его на себя, забрала кошелек и дала подзатыльник, нарочно ослабив хватку, чтобы воришка мог вырваться.

– А ну, стой! – крикнул одетый в странную форму эльф и помчался за ним.

– Вы в порядке? – поинтересовался другой «коп», обращаясь к нам.

– Да, кажется, да, – рассеянно ответила Лорелей.

Страж порядка кивнул и растворился в толпе. Я протянула эльфийке кошелек и мое внимание привлекла вывеска, видневшаяся позади Лори: «Травы мистера Пойзона».

Странно. Я думала, этот мистер Пойзон будет старьевщиком, ювелиром или оценщиком, но уж точно не продавцом трав.

– Как ты ловко его! Не хочешь устроиться ко мне отпугивать воров? – усмехнулся усатый продавец.

Я лениво улыбалась, то и дело поглядывая в сторону лавки трав, пока моя ладонь пыталась отыскать карман. Когда воришка был сбит с толку неожиданной поимкой, я стащила часть его добра из его же рваной сумки, отвлекая подзатыльником.

Стащить ворованное – не кража.

– Спасибо, Эвелин, – промямлила Лори, когда мы отошли от палатки продавца. – Меня как-то уже обкрадывали. Селин была в такой ярости! Я работала почти три месяца, получая лишь восемь луар.

– Не за что. Но в следующий раз будь внимательнее. Не удивлюсь, если некоторые продавцы заодно с карманниками: пока они забалтывают покупателей, те обчищают. Стандартная схема для подобных мест. – Я пожала плечами и как бы случайно потянула Лори в сторону лавки Пойзона. – А что там?

Она проследила за моим взглядом и вынула из сумки список с продуктами.

– Лавка с травами и специями, – задумчиво протянула эльфийка, сверяясь с написанным. – Кстати, нам как раз нужно сюда.

Звон дверного колокольчика разлетелся трелью по помещению. В лавке трав царила мрачная атмосфера: сухоцветы, баночки, заспиртованные органы и пикси, жутковатые статуэтки и набитые пугала фэнтазийных животных.

– Мисс Лорелей! Давно вас не было.

– Доброе утро, мистер Пойзон!

Из глубины показался сам продавец: остроухий мужчина в возрасте, виски серебрила седина, густые брови и щетина, глаза цвета янтаря. Он был одет в ухоженный, но застиранный костюм с пушистыми рукавами, на шее нелепое жабо. Его образ и низкий прокуренный голос хорошо отпечатались в памяти.

– Здравствуйте.

Продавец приветственно кивнул и взглянул на протянутую записку.

– Что на этот раз ваш повар придумал?

Я подошла ближе и тут же нахмурила лоб при виде заряженного мини-арбалета за прилавком.

Наверняка, чтобы отпугивать незваных покупателей и воров. Но к чему обычному продавцу этой пыльцы такая защита? Вряд ли здесь что-то есть ценнее самой кассы.

– А вы уверены, что вы продавец специй? – выпалила я, рассматривая темное помещение.

– Признаться честно, меня иногда терзают сомнения по этому поводу, – усмехнулся тот, роясь в ящиках. – Вы не местная?

– Да. Эвелин впервые в столице, – поспешила неуклюже соврать эльфийка. – Вы уже все собрали?

– Да. – Мистер Пойзон любезно поставил перед нами три бумажных пакета. – С вас два луара и четыре карлина.

– Два и четыре?! Так дорого!

Пока они продолжали вести беседу, я еще раз оглядела лавку и самого мистера Пойзона. Может, скрипач ошибся? Может быть, в городе есть другой эльф с такой фамилией?

Закончив торговаться, мы пошли той же дорогой, что и привела нас на меркато. Под бурчание Лорелей о том, как мне нельзя ни в коем случае выказывать так называемое «иноземное происхождение», я продолжала вертеть головой, разглядывая Лэндэльф.

Городская дымка слегка рассеялась, дороги заполонили жители и кареты, запряжённые лошадьми. Под монотонный цокот копыт и бормотание эльфийки я размышляла о возвращении домой.

* * *

Принц Дориан поправил фрак на плечах, задумчиво осматривая туманный сад. Рядом шла прекрасная незнакомка: золотистые длинные волосы, сияющая кожа, полные губы, правильные черты лица, закругленные человеческие ушки, увенчанные замысловатыми серьгами и каффами.

Я залюбовалась ее красотой и чуть не поранила палец секатором. «Заботливая» Селин отправила меня помогать садовникам приводить розарий в должный вид.

После похода на меркато меня ожидал «изысканный обед», от которого чуть не стошнило прямиком на стол с бегающими тараканами. Я взяла себе на заметку, что обязательно стоит отыскать компромат на экспрессивного повара, чтобы он готовил мне нормальную, человеческую пищу.

– Я думал, вы прибудете с отцом, – сказал принц, ступая размашистым шагом. – Неужели не соскучилась?

Незнакомка опустила голову и улыбнулась.

– Лорд-отец вообще не хотел, чтобы мы приезжали. Бабушка Вивьен совсем плоха. От старости стала капризной, как дитя. Это она настояла на приезде в Лэндэльф. Сказала, что соскучилась по вони столицы и желает надышаться ею перед смертью, – пояснила та и усмехнулась.

Дориан рассмеялся и мечтательно вздохнул:

– Ах, любимая леди Вивьен… Жаль, что у нас с ней такая разница в возрасте. Всегда питал слабость к женщинам с острым языком. Поговаривают, в молодости она была… уф!

–  Strunz9! – смеясь, воскликнула леди и шутливо пихнула локтем принца. – До меня уже дошли слухи, что в Лэндэльф привели не Стеллу Диаурну.

В ответ принц Дориан лишь загадочно хмыкнул.

– Она красивая?

– Мисс Уайт, вы все так же зациклены на красоте… Значит, гены все же сказываются? «Кто прекрасней всех на свете?»

Леди вновь шутливо пихнула его в бок и прошла вперед. Дориан даже и не подумал догонять собеседницу. Вместо этого он не спеша закурил сигариллу.

– Ваше Высочество! Ваше Высочество! О Сказители, помилуйте!

В сад вбежал манерный низенький фейец. На нем сидел черный фрак с ласточкиным хвостом, отчего эльф напоминал пингвина.

– Что стряслось, Джакопо? – устало протянул принц.

– Прилетел ворон из Трэпьюмэ от лорда де Барбэблё, – сбивчиво затараторил фейец, отводя принца дальше от ушей прислуги. – Он просит вас, как сюзерена срочно…

Я задумчиво присела на сырую землю, вытирая ладонью пот со лба. Внутри все кричало и противилось тяжелой работе. Руки и ноги болели, тело затекло из-за неудобных поз, в которых приходилось корячиться по часу.

Никогда не любила физический труд. Всегда считала это уделом тех, кто не способен правильно воспользоваться головой.

– Эй! – окликнула я одну из фейри, старательно подрезающую куст красных роз. Та подняла растерянный взгляд, застыв с немым вопросом на лице. – Не хочешь подзаработать?

Я вынула монеты, которые стащила у воришки, и заманчиво покрутила в руке. Признаться, еще не понятно, что в их понятии «большая сумма», но из разговора Лорелей с продавцом стало ясно – три карлина достаточно.

– Прополи землю и подрежь розы за меня. – Я протянула три серебряные монеты. – Карлин сейчас, карлин по окончании работы и еще один – за молчание. Идет?

Пухленькая служанка закивала будто игрушка-болванчик и тут же спрятала плату в карманы за грязным фартуком.

Оказавшись в своей комнате, я принялась мастерить отмычку для местных замков из украденных с кухни приборов.

Кто точно может знать, как отсюда выбраться? Конечно же, милый капитан. Кто может рассказать о человеке лучше всех? Верно, его дом. В моем случае – покои. У меня есть минимум час, прежде чем Селин вернется с главным садовником в розарий принимать проделанную работу.

В каморке я прихватила деревянное ведро и тряпку для пола, от которой несло так, словно ее не меняли с самого зарождения этого Лэндэльфа. Прислуга с инвентарем для уборки не привлечет излишнего внимания.

Чтобы узнать, где находятся покои капитана Шассерфи, пришлось солгать, якобы мне поручили там прибраться. И чтобы об этом никто не разболтал, я обратилась к дзанни, в надежде, что этот карликовый шут меня поймет.

– Иди. Дальше сама, – задумчиво произнесла я, прислушиваясь к возможным шорохам в комнате.

Дзанни отвесил шутовской поклон и убежал, разразившись смехом, пробирающим до костей. Опасливо озираясь, я попыталась аккуратно открыть замок так, чтобы капитан не заметил следов взлома. Хотя думаю, Лассен все равно заметит.

Спустя пять минут пыхтения, замок все же поддался, и я юркнула внутрь, чуть не забыв ведро. С губ сорвался восхищенный свист: просторная комната, высокие окна задернуты парчовыми шторами, тахта для отдыха, коллекция мечей и шпаг на стене, консоль с различными декантерами, небольшой шкаф с книгами.

Да вы любитель роскоши, капитан!

Стоило мне увидеть огромную кровать с бордовым балдахином, как воображение стало рисовать лица половины эльфиек Лэндэльфа, которые наверняка путались в этих простынях.

Тряхнув головой, я сосредоточилась на столе. На нем царил идеальный порядок: перьевая ручка, чернильница, пресс-бювар с рукояткой в виде гаргульи, стопка пергаментов.

Я водила ладонями по внутренней стороне стола, по торцам, в надежде отыскать тайник. Дернула за резную ручку, но ящичек оказался заперт. Поглядывая на дверь, я попыталась взломать замок. Послышался щелчок.

Внутри лежали письма с разломанным сургучом. Выхватив одно наугад, я ехидно ухмыльнулась, читая любовное послание:

«Мой милый капитан Лассен,

Мне бесконечно жаль, что все так получилось. Наверняка ты решил, что я лишь играла твоими чувствами, но это вовсе не так. Мое сердце принадлежало и принадлежит только тебе. Не проходит и дня, чтобы я не вспоминала те самые волшебные дни и ночи, проведенные вместе.

Мне снятся твои сильные руки, как они умело ласкают мое тело, твои губы… как ты оставлял дорожку поцелуев…»

Я закатила глаза, не став читать дальше, и сразу взглянула на подпись: «С любовью, твоя Цеццолла…»

Судя по всему, секси-капитан тот еще дамский угодник. Еще и письма от любовниц коллекционирует. Извращенец!

Захотев узнать, от какой девушки другое письмо, я открыла пожелтевший от времени конверт, но взгляд запнулся о неизвестный язык:

«Lutenente Chasserfi,

Me fa piacer che stai buon. M’è arrivat sta letter ro Capitan Gerome, nu mes fa…10

Подпись: «Curdialmiente, L»

Заперев ящичек, я пробежалась пальцем по корешкам книг. Многие тома явно из мира людей. В основном история и культура, сборники сказок, русско-английский словарь, словарь современного сленга…

Я наобум принялась трясти книги, в надежде, что выпадет нечто ценное. Меня смутила знакомая гравировка на шкафу в виде распустившейся розы, которую сжимала когтистая лапа. Озарение мелькнуло и вспыхнуло уже пламенем, когда я постучала кулаком по дереву, – пусто.

Ну, конечно же! Какой замок обходится без тайных ходов? Вот как капитан оказался в той комнате быстрее меня. Обычно такие ходы должны вести в спальни господ и к выходу из замка. Возможно…

Размышления прервала суета за дверью.

В панике я попыталась нащупать кнопку, открывающую дверь в потайной ход. Живот скрутило узлом от страха, что меня поймают.

Ну же! Может это какая-то книга? Статуэтка? Произнести заклинание?! Или плюнуть и спрятаться за шторами? Под столом? Под кроватью?!

Палец случайно попал на центр бутона, книжный шкаф тихо отделился от стены. Я прихватила ведро и шмыгнула в темное помещение. Тоненький луч света прорезал мглу – в стене виднелось небольшое отверстие. Через него-то я и решила поглядеть на гостя.

Лассен вошел в комнату, на ходу снимая грязную рубашку. Подойдя к шкафу, он оказался ко мне спиной, представ во всем великолепии: широкие рельефные плечи, крепкие руки, влажная кожа, на которой белели мелкие шрамы.

Фигурка-лоза… Если он еще и штаны снимет, кину ему купюру. Вернее, карлин. Конечно, неловко получится. Неловко скорее для него. Я же не дура, чтобы закрывать глаза и отворачиваться!

Капитан натянул чистую рубаху и замер. Я затаила дыхание. Он вскинул голову и как-то медленно, по-хищному, втянул в себя воздух, точно смаковал малейшие запахи.

Я отпрянула от «глазка». Послышались шаги – медленные, крадущиеся. Судя по звуку, Лассен где-то у письменного стола, а после приблизился к книжному шкафу. Кажется, капитан шел по моим следам.

В дверь суетливо постучали.

– Войдите.

– Капитан, – донесся взволнованный голос, – карабинеры доложили, что была обнаружена часть тела пропавшей. По ней уже опознали дочь травника.

– Проклятье, – процедил Лассен и отошел от шкафа. – Труп нашли в районе Этровилля? Почерк тот же?

– Д-да, как вы…

Дверь с грохотом захлопнулась, послышался щелчок замка и удаляющиеся шаги. Я облегченно выдохнула скопившийся воздух из легких. Нащупав на влажной стене коридора подобие рычага, я вышла в покои и смачно выругалась при виде стрелок на напольных часах.

Я закинула швабру и ведро в каморку и помчалась в сад. Селин удивилась, насколько тщательно мне удалось прополоть розы. Она выразила это выгнутой бровью и коротким кивком – наивысшая степень похвалы.

День клонился к закату. Земли коснулись сумерки: оттенки розового, оранжевого и сиреневого, приправленные россыпью первых звезд, господствовали на небе. Во время перерыва я любовалась городским пейзажем, стоя на одном из балкончиков, по балюстраде которого вились мелкие розы.

И снова розы…

Где-то вдалеке звенел церковный колокол. Отсюда хорошо виднелся готический собор с острыми шпилями, речные каналы, разрезающие город и мосты. На крыше ближайшей замковой башни ветер ласково развевал флаг, на котором можно было разглядеть тот самый символ со стены книжного шкафа.

Ну конечно – это их герб! Лапа чудовища, сжимающая распустившийся бутон розы. Скрипач сказал, что они герои сказок. А этот герб отсылает лишь к сказке «Красавица и Чудовище». Я уже говорила, что не люблю сказки?! Так вот, отныне я их просто ненавижу.

Мое уединение нарушила Селин. Мажордом тихо приблизилась и монотонно произнесла:

– Леди Велия пожелала, чтобы ты помогла ей подготовиться ко сну.

– И что же за леди, у которой нет своей камеристки? – я тяжело выдохнула, уставившись на море.

– Фаворитка нашего короля. Она сейчас в своих покоях вместе с мисс Фэлис.

Леди Велия. Фаворитка короля. Кажется, именно она спорила с принцем в ту ночь.

– Позвольте угадать, Селин. Им просто любопытно посмотреть на меня и пообщаться. – Мажордом кивнула. – Мне стоит ожидать провокаций?

– Возможно. Именно поэтому не забывай правила этикета. Комната находится в восточном крыле. Дзанни проведет тебя.

Я послушно поплелась за вонючкой-клоуном, оглядываясь по сторонам в поисках изображения герба. Трудно было отделаться от навязчивой мысли, что скрытые ходы определенно помогут при побеге из замка. Да только впереди идущий шут постоянно дергал меня за юбку, требуя поторопиться.

Лакей распахнул двери. Та самая блондиночка, мисс Уайт, что гуляла в саду с принцем, заливисто смеялась, удерживая тонкими пальцами хрустальный бокал.

Леди Велия, точно невесомая, лежала на тахте, подставив лицо ночному ветру. Из-за распахнутых окон тончайший тюль летал по комнате точно хвосты аквариумных петушков.

– Ах! – воскликнула мисс Уайт и подбежала ко мне. – Вот она!

На ее красивом лице не было ни капли неприязни или презрения, лишь искреннее любопытство. Леди, протянув руку к моим волосам.

– Какие волосы, – восхищенно выдохнула она. – Ты красавица. Велия, взгляни! Интересно, в мире людей все такие красивые?

– Эм… спасибо, – выдавила я. – Понятие «красота» – относительное, мисс… Уайт.

Только пройдя вглубь комнаты, я увидела скучающую Бьянку, которая оживала лишь в том случае, если требовалось поддакивать леди Уайт.

– В твоем мире тебя считают привлекательной? – поинтересовалась Велия, протягивая пустой бокал.

– Никто не жаловался. – Я пожала плечами, подливая ей медовый эль. Дамы рассмеялись. – Разложить на кровать камизы?

– Я сама. Наш король пожелал видеть меня сегодня ночью. – Эльфийка сделала глоток и, призадумавшись на секунду, добавила: – Его Величество обмолвился, что находит тебя привлекательной. К тому же считается, что человеческим женщинам гораздо легче понести ребенка от таких, как они.

Я чуть не выронила графин. Девушки явно выпили достаточно, чтобы подобные откровения так легко слетали с губ.

– Помоги переодеться, – вздохнула Велия, снимая с себя воздушный шлафрок11.

Она распахнула дверцы платяного шкафа, задумчиво разглядывая наряды. Длинные карамельные волосы лишь слегка прикрывали большую грудь; тоненькая талия; округлые бедра, на внутренней стороне которых белели идеально ровные полоски шрамов.

Фаворитка нисколько не стеснялась своей наготы.

– Велия, ты зациклилась на том, чтобы забеременеть от короля. Матушка рассказывала, что покойная королева тоже долго не могла понести. А король Стефан уже немолод. Как знать, может дело не в твоей эльфийской крови. Тем более ваши отношения не узаконены перед ликами Сказителей. Если ты родишь в статусе фаворитки, твоего ребенка нарекут бастардом.

– Его Величество сам сказал, что ему нужно дитя. – Велия достала голубое платье из тончайшего шелка и протянула мне. – По правде говоря, я подозреваю, что он не хочет видеть Дориана следующим королем Пентамерона.

Фэлис даже не пыталась скрыть удивления: на личике залегли мелкие заломы, полные губы приоткрылись в немом вздохе.

– Значит, королю Стефану нужен не просто еще один ребенок, а именно наследник? Он сказал тебе, что признает дитя?

Я ощущала тяжелый взгляд черноволосой Бьянки, старательно распутывая шнуровки платья, расстегивая пуговицы из необработанного хрусталя,

– Я… я не знаю. Мне страшно, Фэлис…

– Боишься, что король Стефан рассердится и выгонит тебя, если ты не родишь ему мальчика?

– Нет, я боюсь не его, а… – Королевская фаворитка замолчала, но вдруг вымученно улыбнулась. – Неважно. Кажется, эль ударил в голову. Эвелия? Так тебя звать?

– Эвелин.

– Эвелин, проводи меня до покоев короля.

С моей помощью расправившись с откровенным нарядом, эльфийка нанесла масляный парфюм, медленно водя кисточкой по шее, ключицам, запястьям. Она попрощалась с леди Фэлис.

Едва мы остались одни в коридоре, Велия заговорила:

– Не хотела оставлять тебя на растерзание этим гарпиям. Фэлис столь же прекрасна снаружи, сколь и ужасна внутри. А Бьянка так, мелкая пикси, что лишь попискивает и машет крылышками перед своей хозяйкой.

– Приму к сведению, леди Велия.

– Совет поступил с тобой жестоко. Они просто решили отыграться на тебе за все людские грехи, – вслух рассуждала эльфийка, даже не глядя в мою сторону. – Тяжко тебе здесь придется. Многие захотят сыграть с тобой злую шутку. Знаешь, я встречала не так уж и много людей. Признаться, ты первая. Но интуиция подсказывает, что ты не так проста, как кажется.

– К чему вы мне все это говорите?

Велия остановилась.

– К тому, что мы можем стать друзьями, а можем быть врагами. Предупреждаю, не стоит переходить мне дорогу. Не знаю, как у вас, у людей, но Лэндэльф, да и весь Пентамерон, отвратителен и жесток. Он прогнил почти до основания. Не думаю, что даже Стелла Диаурна сможет его возродить. Жители погрязли в пороках и не замечают, что отныне не властны над собой. Лэндэльф либо тебя проглотит, либо ты не дашь ему себя проглотить. – Выдержав паузу, она переменилась в лице. – Можешь идти, отдыхать.

Я молча присела в книксене и ушла, так и не сказав ей главного: «Лэндэльф не проглотит меня – он мной подавится, если я так и не найду способ вернуться».

Прихватив канделябр, я попыталась отыскать на стенах и картинах гравюры гербов. Думала, что, быть может, другие ходы помечены иным знаком, пока не забрела в знакомый альков и не нажала на такой же бутон розы.

Попав в потайной коридор, я побрела прямо, запоминая количество поворотов и перепутий. Было сыро, воняло плесенью. Слух постоянно улавливал, как где-то капает вода.

Под ногами пробежала пара крыс, противно пища и задевая лысыми хвостами лодыжки. Я отпрянула, едва не чертыхнувшись на весь тоннель. Кто знает, может, я сейчас здесь брожу не одна?

Тонкий луч пронизывал один из коридоров. Приблизившись к нему, я поняла, что свет исходил из расщелины между стеной и металлическим затвором. Провела ладонью по стене в поисках рычажка или кнопки. Рядом нашлась кнопка, при нажатии на которую открылись два глазка.

Готова поспорить, что по ту сторону висит портрет. Значит, эти ходы не только на случай бегства, но и для слежки за другими. Что за извращенец их проектировал?

Приглядевшись, я узнала Фэлис. Леди, облаченная в красный халат, сидела за туалетным столиком. Она гляделась в зеркало и безмятежно расчесывала щеткой волосы, напевая колыбельную мелодию. В комнате горела лишь пара фонариков со спрайтами и один канделябр, но все же ее лицо легко проглядывалось в отражении.

– А вот и моя любимая сестренка! – воскликнул мужчина, ворвавшись в покои.

Я узнала лорда Вилиана, который бражничал с принцем. Он обнял сестру со спины, смачно чмокнул в щеку и так и повис, смотря на ее лицо в зеркале.

– Ты снова перебрал, Вилиан? – устало выдохнула леди Фэлис, похлопав его по ладони.

Смазливый лорд фыркнул и тут же принялся декламировать:

– «Зеркальце, зеркальце, молви скорей, кто здесь всех краше, кто всех милей?»

Фэлис недовольно цокнула, закатив глаза.

– Вы, что, сегодня сговорились с Дорианом?!

Вилиан загадочно ухмыльнулся в отражении и потянулся к декольте пеньюара, опуская его так, чтобы шелк сам соскользнул вниз, высвобождая аккуратные груди с изящными ареолами сосков. Фэлис лишь на секунду вздрогнула, но даже не сдвинулась с места.

Его руки слегка сжали грудь, а губы принялись ласкать шею, пока затуманенные вином глаза продолжали сканировать Фэлис.

– Ты всех краше, ты всех милей, сестренка. Никогда в этом не сомневайся…

– У меня нет настроения, Вилиан.

Фэлис отстранилась, запахивая халат. В ответ на отказ брат схватил ее за волосы на затылке и хорошенько тряхнул.

– Ты делаешь мне больно!

– Что? Неужели Дориан засаживает тебе так хорошо, что я стал не нужен?! – Вилиан еще раз тряхнул сестру. – А?!

– Отпусти, Вилиан!

Сидя за стеной, я нервно кусала губы, продолжая наблюдать за мизансценой. А в голове крутились шестеренки.

Брат и сестра слишком похожи друг на друга. Не знаю, близнецы они или двойняшки, но то, что инцестники – определенно! В Лэндэльфе становится все интереснее и интереснее.

Вилиан отпустил сестру, но тут же, точно самый заботливый братец, взял ее за подбородок, заставив глядеть в глаза.

– Ты не смеешь мне отказывать, милая сестричка, – как одержимый продолжил он. – Мы одно целое. Ты поняла меня?

Фэлис быстро закивала, сдерживая слезы. Вилиан чмокнул ее в лоб и прошептал:

– Прости меня… Прости… я… ты устала. Я пойду к себе.

– Угу, – промычала она.

Спокойно пожелав сестре доброй ночи, Вилиан покинул комнату, будто ничего и не было.

Едва захлопнулась дверь, как Фэлис смела одним движением всю косметику со стола. Ее плечи дрожали, по высоким скулам текли одинокие слезы. Она глядела в зеркало на себя – растрепанную и заплаканную. Но стоило тени злости пробежать по ее лицу, как зеркало треснуло, став кривым подобием мозаики.