Читать книгу Девочка из шара 2 - - Страница 5
V
В клетке. Выживший продолжает рассказ
ОглавлениеЯ проснулся от громких голосов и скрипа входной двери. Успев схватить воздушку, которую на всякий случай держал при себе, юркнул под шконку и затаился, хотя мне и пришлось для этого буквально сложиться пополам.
По помещению забегало пятно фонарика. В его свете я сумел разглядеть ноги в черных армейских ботинках.
– Здесь и заночуем, – сказал голос. – Заходи, все чисто!
Вошел еще один человек в таких же ботинках.
– Слышь, Зохан, а тут точно безопасно? – хрипло спросил он.
Стало светло как днем. Похоже, кто-то из этих двоих включил переносной светильник.
– Не парься, я все проверил. Но если у тебя очко играет, сам посмотри. И обязательно загляни под шконку, вдруг там притаился Бука, – расхохотался тот, которого назвали Зоханом, и страшным голосом добавил. – Бу!
– Вечно ты со своими шуточками. Ничего я не боюсь, – ответил хриплый.
– Боишься, Гвидон, боишься. Помнишь, как тебя в школе называли? «Родничок»! А все потому, что ты в первом классе обмочил со страха штаны, когда на тебя физрук наорал.
– Ничего и не со страха, у меня тогда была почечная инфекция, и ты отлично об этом знаешь, – огрызнулся тип по имени Гвидон.
– Ладно, проехали.
Они присели на шконки. На той, под которой прятался я, расположился Гвидон, не замедливший поинтересоваться:
– Ты что, реально думаешь здесь заночевать?
– Очень даже подходящее место. Нет, ты, конечно, если хочешь, можешь спать в грузовике, а как по мне, так уж лучше дрянной шконарь, чем сидушка в кабине. Когда за нами прилетит шаттл, неизвестно, а так хоть отоспимся по-человечески.
– А как же урод? Полковник Годар приказал глаз с него не спускать.
– Не очкуй, он крепко заперт, а ключ у меня в кармане, надежней места нет во всем свете. И вообще, я вколол этой твари такую дозу барбитуры, что он еще не скоро очухается. Может, и тебе укольчик сделать, а то ты какой-то нервный сегодня? – хохотнул Зохан.
– Себе коли эту дрянь! – фыркнул Гвидон.
– Ты же знаешь, я больше по бухлу. И кстати, о птичках, – он направился к ящику и поднял крышку. – Гуляем, дружище!
– Да ты бутылку и в аду отыщешь! Как это у тебя получается?
– Считай, что это моя суперспособность.
Как вы понимаете, эти двое нашли самогонку. Но сначала они решили спрятали плазмаметы в кабину грузовика.
– Чтобы не было, как в прошлый раз, – прокомментировал Зохан.
Гвидон возразил. Мол, как же они без оружия?
На что Зохан заметил:
– Чему быть тому не миновать.
Через полчаса оба уже порядком захмелели. При этом они болтали без умолку, прерываясь только на выпивку и закуску.
– Как, говоришь, называется это место? – спросил Гвидон.
– Сиротка. Раньше здесь добывали динамиеву руду, из нее делают сверхсталь, а потом создали колонию-поселение для пожизненно заключенных. Но после того, как в Системе снова ввели смертную казнь, лавочка схлопнулась, – ответил Зохан.
– М-да… Жутковато здесь.
Они выпили еще.
– А кому вообще понадобился этот урод? – продолжал интересоваться Гвидон.
– Генералу Каюмову.
– А это что еще за хрен с горы?
– Это очень старый хрен, но не с горы, а из Министерства обороны, какой-то зам по чему-то там. Лютый дед, чудо-богатырь. У него орденов и медалей на кителе столько, что можно нарядить елку.
– Но урод-то ему зачем? – не унимался Гвидон.
– Как это зачем? Чтобы жрать! – на полном серьезе ответил Зохан.
– В смысле?
– В смысле, кушать. Со спаржей, чесноком, молодым картофелем и соусом бешамель.
– Опять дуркуешь? Серьезно не можешь ответить, что ли?
– Да не знаю я! Чего ты привязался? Наше дело маленькое – приказ выполнить. А вопросы свои задай лично полковнику Годару, если такой смелый.
Говорили они долго. Смеялись, вспоминали детство, спорили о политике, обсуждали тачки, ругали начальство, сослуживцев, обсуждали детей и жен. Я бы уже давно свалился от такого количества выпивки, но эти все никак не могли дойти до кондиции.
– Знаешь, что моя недавно заявила? Ты, говорит, Гвидоша, давай завязывай с бухлом. Представляешь?
– А ты что? – спросил Зохан.
– А я такой: «Да конечно». Но нет…
– А у меня друг недавно завязал. Два месяца уже не пьет. Занимается всякими нудистскими практиками, – поделился Зохан.
Гвидон аж поперхнулся самогонкой:
– Какими практиками?
– Тьфу, то есть этими… инду… индуиск… индуистскими, вот какими! – все-таки сформулировал Зохан.
– А почему завязал-то?
– Говорит, пить стало не с кем. Народ измельчал. Деградировал. А пить с дегенератами, которые жрут бухло, чтобы сбежать от себя и от жизни, без толку.
– Небось профессор какой-нибудь…
– Еще чего! Простой слесарь.
– И он тебя дегенератом назвал.
– Он не называл.
– Как это не называл?! Погодь! – Гвидон размашисто ударил по столу. – Ты же сам, ну то есть он, как ты говоришь, сказал: «Народ измельчал. Деградировал». Так?
– Так.
– А ты что, не народ?!
– Народ…
Снова выпили.
– А хорошая самогонка, – сказал Гвидон. – Интересно из чего они ее гонят?
– Поверь мне, лучше тебе этого не знать, – заметил Зохан.
– Почему?
– Потому что, из чего только ее не гонят!
– Например?
– Говорю же, из всего! Некоторые в самогонку керосин добавляют или аккумуляторную кислоту.
– Это зачем еще?
– Чтобы с ног валило.
– И ты такое пил?
– Не-а, но видел того, кто пил. Ты его знаешь. Марат Кривомазов.
– Ты о Кривом говоришь?
– О нем!
– Но он же слепой как крот.
– Догадайся теперь почему.
– А ведь я когда-то спортом занимался, – жалобно протянул Гвидон. – Помнишь?
– Угу. Штангу поднимал. А теперь тяжелее стакана ничего не поднимаешь, – заметил Зохан.
– Захочу и снова начну.
– Ну-ну.
– А что? Какие мои годы? Сегодня побухаем, а завтра брошу. Хватит здоровье губить.
– Что мне не верится.
– Вот и моя тоже самое говорит. А мне может мне нужна ее поддержка! Я, может быть, и бросил пить. Но она в меня не верит.
– Бабы, – вздохнул Зохан.
– Угу. Тяжело с ними… Но без них никак…
– Рано ты женился, Гвидон. Ох, рано. Мог бы еще погулять.
– Зачем? Меня все устраивает.
– Ну да. Ну да. Сам же рассказывал, что она тебя бьет.
– Это всего раз был. Я сам накосячил. Пришел в лоскуты, ругаться стал при ребенке. Ну она меня и…
Зохан хмыкнул.
– По роже сковородкой.
– Моего соседа как-то жена скалкой ударила, так он ее в ответ ножичком пырнул, – сказал Гвидон.
– Убил?
– Только порезал. Но все равно ему шесть лет дали. Сидит сейчас на киче, а жена ему передачки носит. Говорит, что любит, обязательно дождется и все такое.
– М-да, высокие отношения…
Затем Зохан затянул длинную и нудную историю про то, как был когда-то влюблен в девушку по имени Люси. Им было тогда по двадцать лет. Они познакомились в Энергонете. Сходили на два свиданья, переспали. Стали встречаться. Им было хорошо вместе. Они ходили в кино, на выставки, в кафе. А потом она сказала, что замужем. Муж Люси был гораздо страшнее нее. Ему было пятьдесят с хвостиком. Когда-то он был ее преподавателем в институте. Люси полюбила его за острый ум, обаяние. Ее муж был богат. Но в последнее время их чувства притупились. Семейная жизнь стала рутиной. Люси говорила, что собирается развестись с ним. Она признавалась в любви к Зохану, и он отвечал ей взаимностью. Но однажды Люси пропала. Перестала отвечать на звонки. А потом Зохан узнал, что она вместе с мужем переехала в другой город. И с тех пор он о ней ничего не слышал.
– Дружище, а так почему ты мне этого никогда не рассказывал? – пьяно сморкаясь в платок, спросил Гвидон.
– Не знаю. Наверное, не было повода…
Гвидон причмокнул.
– Вот оно женское коварство!
– И не говори, – всхлипнул Зохан.
– Коварство в мире любви – извечный гость! – провозгласил Гвидон.
– Сам придумал?
– Не-а. Какой-то умный человек.
Они выпили за ум. За любовь. И далее ударились в философию, да в такие ее дерби, что сами там запутались. А потом снова вернулись к политике, обсуждению начальства, сослуживцев, детей и жен, и так по кругу, пока наконец все-таки не вырубились.
Когда это долгожданное для меня событие все же произошло, я аккуратненько выбрался из своего укрытия. В свете переносной лампы я хорошо разглядел неожиданных посетителей заимки. Зохан и Гвидон словно были созданы под копирку: черноволосые, красномордые, средних лет, крепкого телосложения, одеты в камуфляж. Они даже спали в одинаковых позах: на спине, раскинув руки и ноги в разные стороны. Их разгрузки, каски и броники валялись на полу в окружении пустых полторашек из-под самогонки, консервных банок и смятых оберток. Они совсем не выглядели опасными, но мой внутренний голос подсказывал, что это плохие парни.
Лежа под шконкой, я перебрал в голове все возможные варианты своих последующих действий и склонялся к тому, чтобы попытаться связать пьянчуг, а, когда протрезвеют, допросить. Но для этого мне необходимо оружие, да и наручники бы не помешали. И то, и другое я надеялся отыскать у них в грузовике. Дело было за малым: найти ключи, чтобы его открыть. Обыскал спящих и нашел связку на ремне у Зохана. Какой из них именно от машины, разберусь на месте.
Увидев, что стол заставлен разнообразной едой, я основательно подкрепился, запил все какой-то розовой водичкой и выполз наружу. В одной руке я держал зажженный фонарик, в другой – воздушку. Так, на всякий случай.
Черная тентованная махина на гусеничном ходу стояла в пяти метрах от заимки. Я выбрал из связки первый попавшийся ключ, но он не подошел к замку двери. Стал пробовать остальные. На четвертом вдруг небо осветилось яркими огнями: на посадку стремительно шел какой-то летательный аппарат. Его приземление не предвещало для меня ничего хорошего, а потому нужно было срочно где-то укрыться.
Быстро осмотрев грузовик, я увидел, что на воротах кузова стоит простейший штанговый запор, открыть который – раз плюнуть. Внутри находилась квадратная клетка высотой до потолка, накрытая брезентом. Туда я и зашел, чтобы спрятаться. В нос ударил запах нечистот. Источником вони оказался урсус, который лежал прямо посередине. Судя по мерно вздымающемуся боку, он спал. Так вот, значит, о каком уроде они говорили. Я спрятался за тушей великана, надеясь, что никому не придет в голову заходить в клетку к опасному зверю.
Снаружи раздался сильный гул, потом послышались грохот и скрежет металла. «Орел» прилунился», как выразился в свое время астронавт Армстронг.
Минуты через три до меня донеслись голоса. Судя по тону диалога – это разговаривали начальник и подчиненный.
– В грузовике пусто! – объявил подчиненный.
– А урод на месте? – начальственным тоном спросил второй.
– На месте. Но кузов открыт настежь.
– Так закрой его, болван!
– Есть!
Главный откашлялся и возмутился:
– Где этих двоих носит?! И рации молчат. Они охренели?! Я им не нянька! Я – кадровый офицер, у меня забот полно, и поважнее, чем отслеживать местонахождение всякого сброда!
– Нашли! Оба пьяные, лыка не вяжут, – прозвучал первый голос.
– Пьяные?! Да за такое… За такое… А ну-ка тащите их сюда. Но сначала загоните грузовик в шаттл. Через шесть минут отчаливаем.
– Не можем найти ключи. Все перерыли – пусто.
– Так найдите запасные. Или мне самому поискать?
Скоро грузовик тронулся с места. Пока мне везло, но вот что будет дальше – вопрос.
Из своего убежища, то есть из-под туши урсуса, я вылез, когда клетку доставили на борт шаттла и поместили в отдельный отсек с бронированной дверью. На случай, если зверюга очухается, у меня была наготове воздушка. Но доза снотворного, которое ему вкололи, и в самом деле оказалась гигантской, Зохан не соврал.
«Если выстрелить в висок с близкого расстояния – он покойник», – рассуждал я.
Но к моей великой радости, урсус так и не проснулся.
Каждый день, в одно и то же время в отсек приходили два работника и ставил животному огромные капельницы. Одну с питательным раствором, другую со снотворным. Об этом я узнал, подслушав их разговор.
Но была одна проблема. За урсусом никто не убирал, шестилапый гигант гадил под себя во сне и всем было на это пофиг. Всем, кроме меня. Иногда я думал, что умру от этой вонизмы, но со временем привык.
От голодной смерти и обезвоживания меня спас старенький торговый автомат, или как называли его работники – торгомат. Прямоугольная коробка из стекла и металла стояла в углу. Кто его сюда приволок – загадка, но этому человеку я бы поставил памятник. Внутри торгомата находились всякие сладости: шоколадные батончики, мармеладки, конфеты и банки с газировкой. Негусто, конечно, но хоть что-то.
Принцип работы торгомата я освоил быстро. Однажды я заметил, как один из работников долбанул по его основанию кулаком и из окошка выдачи показалась банка газировки. И это спасло мне жизнь.
Как только шаттл совершил посадку, я опять забрался в свое укрытие и просто ждал, чем и как закончится путешествие.
Выждав немалое время, очень осторожно выглянул из-за брезента. Теперь клетка стояла у бетонного здания. Где-то гудели машины, доносились редкие человеческие голоса. Я насторожился и крепче сжал в руке воздушку.
Услышав сзади какой-то звук, я резко обернулся и с ужасом увидел то, чего так опасался. Мой вонючий сосед очнулся от сна и стал медленно подниматься, недовольно фыркая и клацая челюстями, полными острых смертоносных зубов. Медлить было нельзя. Я сделал шаг вперед, направил ствол воздушки в висок зверю и выстрелил. Голова урсуса дернулась и окрасилась кровью, он завалился на бок, все три пары лап задергались в предсмертных конвульсиях. Секунд через десять все было кончено.
«Скоро сюда явятся люди. И когда они обнаружат убитого урсуса, количество трупов возрастет до двух», – подумал я, тоскливо взглянув на воздушку.
Теперь это был просто бесполезный кусок пластмассы, потому что единственный боеприпас, который мне удалось взять с собой, использован. А идти в рукопашную я бы не рискнул, поскольку не уверен в своих силах. Существовал еще один вариант – сдаться, но, держу пари, эти парни не станут церемониться, а пристрелят на месте.
Оставалось одно: делать ноги, и чем быстрей, тем лучше…
На этих словах Циклоп снова замолчал и скривил такую рожу, что меня передернуло.
– Остановите, – тяжело дыша, произнес он.
– Тебе плохо?
Мутант обхватил руками живот и выдал оглушающе громкую отрыжку:
– Это все хрючево из клетки.
– Чего? – недопонял я.
– Да жратва урсуса! Ему поставили там, на случай если проснется. А я решил подкрепиться на дорожку. Съел-то совсем ничего, – простонал Циклоп и, сжав зубы, добавил. – Мне срочно нужно выйти, скажи Профи, чтобы тормознула.
– А если за нами погоня? Ты об этом не подумал?
– Ты же сказал, что эти олени еще не скоро оправятся.
– Мало ли что я сказал.
– Проныра, ну будь ты человеком, я больше не могу!
– Сортир там, – я ткнул пальцем на дверь сбоку, украшенную черно-белым стикером, на котором был изображен толчок. – Привыкай к цивилизации, дружище!
Осторожно, чтобы не произошло казуса, Циклоп поднялся с места и побрел в указанном направлении.
– Впредь тебе наука – не тяни в рот всякую дрянь! – крикнул я ему вслед.
А потом принялся за Фиделя:
– Ну, старый лис, теперь ты рассказывай, что произошло с вами?
Тот пожал плечами и почесал лоб:
– Да было бы что рассказывать… Я очнулся на корабле. Привезли меня на секретную базу, заперли в одиночку. Потом допрашивать стали… Ты уж прости, начальник, но я раскололся, – он извинительно вздохнул. – Испугался очень. Я ведь, грешным делом, подумал, что вы все уже того… Мертвые… Так что…
– Все нормально, никто тебя не винит, – сказал я, но, вспомнив о своем статусе командира, строгим голосом довесил. – В следующий раз будешь отвечать головой!
Старьевщик показушно отдал мне честь и продолжил:
– А сегодня приперся этот нервозный гусь в пиджачке.
– Пятеркин?
– Ну да. Шестеркин. Такая у него кликуха среди сослуживцев. Я случайно узнал, подслушал разговор за дверью. Базарили двое, костерили этого черта на чем свет. Мол, шестерит на какого-то полкана, выслуживается перед ним… В общем, явился этот Пятеркин-Шестеркин. Давай, говорит, на выход! Я еще шутканул, мол, вещи брать? А он как зыркнет на меня – я чуть не обделался со страха!
Из сортира, как по заказу, послышались жалобные завывания Циклопа.
– Короче, вывел меня из камеры в коридор, а там – опа, сюрприз! Профи, живая и невредимая, но в наручниках. То-то я обрадовался! Только вот мне обидно стало, почему ее заковали, а меня нет? Я что, уже ни на что не годен?
– Я этому вашему Пятеркину во время допроса нос разбила! Кровищи было немерено, – подключилась к беседе Профи. – И я ему ничего не сказала, в отличие от некоторых.
– Мне показалось или ты хочешь меня в чем-то упрекнуть? – отреагировал Фидель.
Вместо ответа она звонко провозгласила:
– Девчонки рулят!
Вздохнув, Фидель быстренько зафиналил свою речь. По его словам, мутант заприметил их еще издали, подкрался и разоружил Пятеркина, тем более что сделать это было несложно: спецагент перетрухал только от одного вида нападающего. Они выяснили у захваченного наше с Помилкой местоположение и бросились на помощь.
– Подтверждаю, все именно так и было! – сказал Циклоп, к тому моменту вышедший из сортира.
К нему у меня остался один вопрос: как никто не заметил разгуливающего по секретной базе одноглазого мутанта?
– Во-первых, я был очень осторожен и старался никому не попадаться на глаза. А во-вторых, нашел рядом с клеткой старую рабочую робу и сварочную маску и переоделся, чтобы сойти за какого-нибудь местного работягу. А маска, между прочим, спасла мне жизнь, когда в перестрелке с подгузом мне в лоб прилетела шальная гайка. Маску разнесло вдребезги, а я, как видишь, остался цел и невредим. Как сказал бы отец Никон, «Бог отвел». Кстати, где он?
Я вздохнул и рассказал Циклопу обо всем, что с нами приключилось за то время, что мы не виделись. Выслушав, он злобно прорычал:
– А я говорил тебе, что Сапог опасен! А ты не верил!
– Ну прости.
– А капеллана жалко. Отличный был мужик, – добавил Циклоп.