Читать книгу Пробуждение. Полдень. Том 5 - - Страница 3

* * *

Марьяна сидела на полу, вытянув руки на колени, позволяя кистям расслабленно висеть. Смотрела она под ноги – на ровную бетонную поверхность пола, размышляя над тем, что привело к этому одиночному заключению.

Глупо было полагаться на то, что сбежавшие в бункер люди окажутся порядочными. Еще большей глупостью было соглашаться на то, чтобы зайти внутрь вдвоем с Андреем, да еще и безоружными.

Тяжело вздохнув, женщина подняла взгляд на железную дверь, где находилось узкое окошко – достаточно длинное, чтобы в него можно было просунуть поднос с едой или заглянуть, но недостаточно широкое, чтобы в него можно было просунуть руку.

Валькирия ругала себя за беспечность, и не знала чего именно хотели от них с Андреем жители бункера.

Окошко внезапно открылось, и Марьяна заметила лицо молодого мужчины, заглянувшего внутрь. Мгновение спустя на полочку скользнул поднос с едой.

– Сколько времени? – спокойно поинтересовалась Марьяна, совсем не ожидая ответа.

Окошко, дрогнувшее было, чтобы закрыться, замерло. Пару мгновений стояла тишина, но потом прозвучал тихий, неуверенный голос:

– Полдень.

Валькирия усмехнулась и увидела, как незнакомый посетитель закрыл окошко, заперев на защелку.

Есть совсем не хотелось, и она какое-то время просидела на полу, смотря на неаппетитную пищу, предложенную ей.

* * *

Лин чувствовала себя освобожденной, но не могла бы с точностью сказать что именно послужило этому состоянию. Возможно, разорвав отношения с Марком, она, наконец, избавилась от тянувшего его вниз парня, который не верил, что можно жить на поверхности – так, как жили люди, создавшие поселение и назвавшие его Асгардом на манер древнескандинавских мифов.

Тот факт, что Марк даже не искал ее, когда она оставила его, подсказал ей, что молодой человек вовсе не желал спорить с ее решением покинуть бункер вместе с Бьорном и его людьми.

Девушка вернулась в свою комнату, обнаружив отсек пустым – отец явно был занят своими ежедневными делами или все еще находился в процессе переговоров, обсуждая какие-нибудь внезапно возникшие детали. Эта тишина позволила ей собрать совсем небольшую сумку с вещами, которые показались ей совершенно лишними – она не сомневалась, что тепло принявшие ее в Асгарде люди помогут ей и в плане одежды, и в остальном.

Подхватив напоследок фотографию, девушка оглядела комнату и, вздохнув, направилась прочь.

Дорога к входу в бункер была для нее настолько короткой, словно ноги ее не шагали по бетонным полам, а парили над ними, ускоряя ее приближение к поверхности и понравившимся ей людям.

Охрана пропустила ее без проблем, а находящиеся в своем лагере северяне приняли ее как и раньше – по-доброму и дружески, тут же угостив ее нехитрым, но безумно вкусным на ее взгляд обедом, состоявшим из свежей крольчатины и ароматного чая.

Марьяны и Андрея видно не было, но Лин отметила сидевшего на одной из балок под потолком белого ворона. Тот сидел нахохлившись и внимательно наблюдая за проходом, ведущим в сторону бункера.

Лошади отряда стояли в стороне с охапками свежескошенной травы, которой их снабдили раньше Тристан и Илья, и животные лениво жевали свою пищу, ни о чем не заботясь. Скальд уже сидел, развалившись спиной об одну из сумок и лениво перебирал струны гитары, вызывая приятную мелодию.

Не думая ни о чем, Лин общалась с Бьорном и его людьми так, словно знала их всю свою жизнь.

* * *

Дверь скрипнула, вырывая Валькирию из дремоты, и она подняла взгляд на медленно раскрывающуюся дверь, за которой стояло несколько вооруженных мужчин и пара одетых в лабораторные халаты людей – женщина и мужчина в годах.

Мужчина шагнул внутрь и глянул на поднос, все еще полный еды, а потом перевел взгляд на Валькирию.

– Что же вы не поели? – спросил он.

– Не имею привычки есть в плену. – усмехнулась Марьяна, не двигаясь и рассматривая направленные в ее сторону дула автоматов.

Мужчина глянул в сторону, прекрасно понимая о чем она вела речь, а потом вновь встретился с ней взглядом:

– Позвольте представиться. Мое имя доктор Леонард Кулагин. – он жестом указал на женщину позади. – А это моя коллега Элена Сальвадор.

– Не сказала бы, что мне приятно познакомиться, доктор. – дернула бровью Марьяна в ответ.

– Прошу… – Элена шагнула внутрь камеры и встала рядом с Кулагиным. – Выслушайте нас. Мы вовсе не хотели, чтобы все случилось так, как случилось. Вас схватили не по нашей инициативе…

– И на том спасибо. – губы Валькирии скривились в ухмылке вновь.

– Однако… – Кулагин прочистил горло. – Мы, все же, должны узнать ответы на некоторые интересующие нас вопросы.

Бровь Марьяны дернулась снова – на этот раз в немом вопросе.

– Нас интересует то, что произошло на поверхности… – завершил мужчина.

Марьяна тихо рассмеялась, откинув голову и посмотрев в потолок:

– И вы считаете, что схватив нас вы сможете узнать что-то? Подземное заключение настолько изменило в вас базовые человеческие понятия, что простой разговор по душам вам уже не интересен?

– Повторюсь – схватить вас было отнюдь не нашим желанием или решением. – доктор Элена казалась вполне сочувствующей и искренней в своих словах.

– Мой супруг… – Марьяна метнула ставший жестким и угрожающим взгляд на Кулагина и его коллегу. – Что с ним?

Мужчина и женщина переглянулись, и Кулагин бросил быстрый взгляд за спину, но потом повернулся к Марьяне:

– Он жив. Здоров. – ответил он.

Глаза Марьяны сузились, ища хоть какой-то намек на ложь в произнесенных Кулагиным словах.

– Можете не беспокоиться… – Элена сделала еще один шаг к Марьяне, но один из стражников позади схватил ее за плечо и потянул назад, молча предупреждая, чтобы она не приближалась к пленной.

– Не беспокоиться я буду, когда мы оба выйдем отсюда свободными людьми. – хмыкнула Валькирия. – И на вас, увы, я пока имею полное право смотреть, как на врагов. Без обид.

Кулагин вновь прочистил горло, смущенно кашлянув в кулак, потом покачал головой и вздохнул:

– Увы, мы будем вынуждены работать с тем, что есть.

– О? – Марьяна наклонила голову в бок. – Работать над чем?

Доктор Сальвадор положила руку на плечо Кулагина, когда он хотел что-то ответить.

– Мы должны провести полное обследование вашего физического состояния и взять образцы. – сказала женщина. – Мы должны знать как повлияло на вас пребывание в условиях мира наверху. С учетом предоставленных нам данных, которые содержались в тех записях, что вы отдали нам, у нас есть подозрения, что тела выживших на поверхности людей могли подвергнуться воздействиям, которые могут иметь последствия в дальнейшем…

Валькирия отвела взгляд, задумавшись над тем, стоило ли им позволить взять все это без сопротивления, или их пробы могли принести ей немало проблем, учитывая ее особенность.

– Я против любых вмешательств. – ответила она наконец, поднимая взгляд на них. – Если бы вы вели себя порядочно, то я могла бы позволить вам сделать все это беспрепятственно. Однако вы схватили меня, как бешеную собаку. Посадили в одиночную камеру. Кормите каким-то тухлым варевом, как последнего преступника, каковым я отнюдь не являюсь. Если хотите ответов на свои вопросы, то вы должны предоставить что-то достойное взамен.

Один из вооруженных мужчин зашел в камеру, оттолкнув с пути Кулагина и Сальвадор, и встал перед ними, все еще наставив на Марьяну дуло автомата:

– На ноги, живо! – приказал он.

– Гав-гав. – передразнила его Марьяна с тихим смешком. – К ноге, собачка. Гав-гав.

– Лейтенант… – Элена попыталась что-то сказать военному, но тот бросил на нее угрожающий взгляд.

– Молчать! Я исполняю приказ полковника! – прошипел военный.

– Полковник Уолкер не имеет власти в моей лаборатории! – нахмурился Кулагин.

– Это вы можете обсудить с полковником. – огрызнулся вооруженный мужчина. – А я здесь, чтобы его приказ был приведен в исполнение. Вы обязаны провести полные исследования захваченных.

Марьяна тихо рассмеялась:

– Борьба за власть… как очаровательно. – она покачала головой и медленно поднялась, выпрямившись перед военным. – Ваш бункер погряз в ошибках прошлого. Жаль, что это так.

– Ты пойдешь своим ходом, или тебя вытащат силой! – пригрозил ей автоматом военный, скрипнув зубами от злости.

Валькирия опустила взгляд на дуло, потом встретилась с военным взглядом. Некоторое время они стояли молча, не отводя взгляда, пока военный, наконец, не дрогнул, шагнув назад и дернув автоматом в сторону:

– Выходи, живо!

– Баш на баш, или вам придется несладко. – покачала головой Марьяна. – Я отвечу на все ваши вопросы, но и вы должны ответить на мои.

– Ты не имеешь права голоса!

Кулагин вздохнул и расправил плечи:

– Что бы вам хотелось узнать?

Военный бросил на него недовольный взгляд, но ученый проигнорировал это. Марьяна посмотрела на доктора Кулагина и наклонила голову в бок:

– Для начала… Сколько времени?

Доктор Кулагин опешил от столь неожиданного вопроса, но глянул на часы на запястье:

– Полдень.

На пару секунд Марьяна отвела взгляд, словно что-то решала, потом кивнула:

– Хорошо. Чтобы вы хотели знать?

В камере повисла тяжелая тишина, пока военный пытался понять что затеяла стоящая перед ним женщина, а ученые собирались с мыслями.

– Давайте… – Элена шагнула к Марьяне. – Поговорим как цивилизованные люди. Я обещаю вам, сегодня мы лишь зададим вам пару вопросов и снимем лишь общие показатели. Никакого вмешательства в виде иголок и прочего.

Валькирия наклонила голову в бок, словно не верила ее словам.

– Начнем с кровяного давления и ЭКГ, хорошо? – вступился за коллегу Кулагин, подтверждая ее слова.

Марьяна встретилась взглядом с военным и усмехнулась:

– Вот видишь, как ведут переговоры цивилизованные люди?

Она заметила, как дрогнул желвак на лице военного, и поняла, что задела его самолюбие.

– Сделаешь хоть одно неверное движение – порешу тебя на месте, поняла? – вместо ответа огрызнулся тот.

Тихо рассмеявшись, Марьяна медленно направилась к ученым, и те расступились, жестом показывая на выход.

* * *

Бьорн в который раз бросил недовольный взгляд на проход, ведущий к входу в бункер. Лин отметила его напряжение и оглянулась.

– Они в порядке. – сказала девушка. – Видимо, ученые донимают их разговорами о тех записях.

Бьорн дернул подбородком:

– Долго они…

– Не волнуйся, ярл, твои люди в безопасности. Я гарантирую, что им дали и место для ночлега, и еды, и позволили им принять душ, как минимум… – Лин весело улыбнулась, готовая поручиться за тех, кто жил в бункере.

Бьорн задумался, а потом наклонился ближе к Лин и чуть прищурился:

– Ты готова поклясться чем угодно, что мои люди в безопасности?

– Клянусь собственной жизнью, ярл. – честно заявила ему девушка. – Если пожелаешь, то я могу сходить и напомнить им о том, что вы ждете их.

Мужчина почесал подбородок, отведя взгляд на несколько мгновений, а потом вновь посмотрел на нее:

– Подождем еще немного… Все-таки, те записи достаточно сложные, чтобы их можно было разобрать быстро. Возможно, Марьяна попросту увлеклась беседой с вашими учеными…

– К тому же, наши ученые могли заинтересоваться тем, как изменилась жизнь на поверхности после тех штормов, так что разговор может продлиться достаточно долго. – Лин открыто улыбнулась.

Бьорн ничего не ответил, но взгляд его голубых глаз метнулся в сторону входа в бункер.

* * *

Несмотря на напряжение военных, стороживших ее во время осмотра, Марьяна чувствовала себя достаточно спокойно и легко. Ее не стали связывать или как-то ограничивать ее движения, так как в этом не было необходимости – она позволила ученым снять показания ее кровяного давления, а так же беспрепятственно дала им прицепить на себя датчики для ЭКГ.

Кулагин постоянно что-то записывал в блокнот, а Элена задавала кажущиеся простыми и логичными вопросы. Ученая казалась искренне заинтересованной в том, есть ли какие-то последствия для людей после штормов – из тех, которые могли быть не указаны в записях. Получая ответы, она делала пометки в какой-то папке, вновь и вновь возвращаясь к изучению показателей сердцебиения на экране.

Марьяна подозревала, что как только ученые получат все необходимые данные, полковник сможет взяться за нее с Андреем в плане более жесткого допроса. Женщина уже давно понимала что именно двигало военным. А уж те признаки борьбы за власть внутри бункера, которые она наблюдала в плане работы военных с учеными – добавляли поводов для беспокойства.

– Честно говоря, я удивлен. – наконец, сказал Кулагин, когда Элена снимала с Марьяны датчики. – Вы кажетесь абсолютно здоровой.

– Но мы должны не забывать и о том, что любые воздействия внешних факторов могли наложить отпечаток на кровь и ДНК, а это станет ясно после… – Элена замолкла, увидев сузившиеся глаза Марьяны.

– Я на это не согласна. – четко, угрожающе сказала Валькирия.

Элена открыла было рот, чтобы что-то сказать, но один из охранников шагнул вперед, грубо отстранив ученую в сторону, и наставил автомат на Марьяну:

– Встать! – приказал он.

Кулагин прочистил горло и вежливо улыбнулся Марьяне:

– На сегодня мы закончили. Будьте добры, вернитесь в камеру.

Валькирия ухмыльнулась военному и нарочито медленно поднялась, расправляя плечи. Направляясь обратно к камерам, она старалась шагать спокойно и размеренно, хотя ей безумно хотелось заглянуть в каждую из прочих камер, чтобы найти Андрея.

Когда дверь за ее спиной захлопнулась и проскрипела задвижка замка, женщина тяжело вздохнула, понимая, что времени у нее очень мало, чтобы найти способ им с Андреем сбежать из заточения.

Марьяна некоторое время стояла без движения, размышляя над тем, что Бьорн, должно быть, уже подозревает неладное. Она не знала что мог сделать ее ярл, но так же понимала, что ему вполне могли сообщить что-нибудь вроде желания ученых тщательнее обсудить с ней записи и личные наблюдения.

Она прекрасно понимала, что полковник мог тянуть время как минимум еще несколько дней. За это время их с Андреем могли раскрыть, как носителей невероятной силы регенерации, что было бы катастрофичным – особенно с учетом возможных мотивов Уолкера.

Валькирия посмотрела на железную дверь и задумалась. Обезоружить охранника было вполне возможно – особенно учитывая то, как старались относиться к ней ученые. Но вот что делать дальше – было вопросом без ответа.

Чтобы найти в камерах Андрея потребуется время, и военные явно не позволят им выйти без боя. А в процессе могут пострадать и совершенно непричастные ко всему этому безумию люди. Против ученых Марьяна ничего не имела, и вполне понимала их желание понять как могло повлиять на человеческое тело пребывание в новых условиях мира на поверхности. Сколько из невинных ученых и ассистентов могли попасть под шальную пулю – она считать не хотела. Да и не могла, так как не знала точного количества жителей бункера и работающих на этом уровне ученых.

К тому же, все осложнялось и тем, что она не имела ни малейшего представления на каком из уровней бункера она находилась – в конце концов, их притащили в эти камеры в бессознательном состоянии.

Сев на пол в углу, она уставилась на дверь, продолжая искать хоть один выход из сложившегося положения.

* * *

Лин была недовольной тем фактом, что ей пришлось возвращаться в свою комнату, так как иначе ее отец мог заподозрить о ее отъезде. К счастью, его не было, когда она отправилась спать, а когда очнулась утром – он уже ушел по своим делам, как обычно.

Девушка нехотя зашла в тринадцатый зал, но работающие там люди были слишком заняты, чтобы ее заметить.

– Ты что здесь делаешь? – мимо Лин прошел Кристоф, который был одним из двух ее сменщиков. – Я думал, ты занята с отцом на переговорах?

– Вроде того. Просто сейчас я не нужна, вот и… маюсь. – девушка пожала плечами.

Она бросила взгляд на рабочее место, где обычно сидел Кулагин, и обнаружила, что мужчины не было.

– А доктор Кулагин сегодня не работает? – спросила она Кристофа.

– Он сегодня в лаборатории вместе с Сальвадор.

Лин удивленно нахмурилась – обычно ученые работали посменно, но никогда – вместе в одном помещении. По крайней мере, за то время, что она работала с ними, такое было впервые.

Решив не отвлекать парня от работы, Лин вышла прочь. Что-то не давало ей покоя, и она неторопливо направилась в сторону исследовательского отдела. Проходя мимо офиса Линкольна Питерсона, она едва не столкнулась с мужчиной – тот как раз выходил.

– О! Лин, хотел поблагодарить тебя за то, что привела асгардцев сюда. – с доброй улыбкой кивнул ей Питерсон. – Марьяна очень наблюдательна, хоть и не является ученой.

– Я рада, что смогла помочь, мистер Питерсон. – смущенно отозвалась Лин. – Скажите, а когда вы закончите с ней и Андреем? Бьорн переживает, что они не ночевали в лагере…

Лицо главы Исследовательского Отдела в мгновение ока стало хмурым и не понимающим:

– О чем ты? Мы отпустили их еще вчера.

От удивления и шока Лин шагнула назад:

– То есть как вчера?

– Мы проговорили несколько часов, это верно. Но они ушли еще до полудня. – Питерсон отвел взгляд и задумался. – Хотя…

– Что? Что-то случилось после? – напряженная его видом, девушка едва сдерживала нервную дрожь.

– Когда мы завершили, Марьяну с Андреем перехватил полковник. Он просил их помочь ему с картами… Может, их разговор затянулся?

Лин сглотнула – уж с кем, а с полковником она иметь дела не могла. Тот попросту отмахнулся бы от ее вопросов, а окружающие его военные не проронят ни слова – слишком верными они были.

– Я думаю, тебе стоит спросить у отца. Я уверен, что он сможет рассказать больше. – мягко улыбнулся девушке Питерсон. – Тебе не о чем беспокоиться.

– Да… – Лин не сдержала нервно дернувшееся плечо. – Да… вы правы. Спасибо, мистер Питерсон.

Не слушая его прощания, она направилась прочь, не зная к кому обратиться первому. С одной стороны, ее отец мог бы пролить свет на произошедшее, а с другой – Марк мог знать где находились Марьяна с Андреем.

Странное ощущение не покидало ее, пока она шла по коридорам, ведущим к офису ее отца – Марка она видеть не хотела, даже если разговор с ним и мог бы помочь ей найти пару асгардцев.

Но удача отвернулась от нее – офис был пуст, и в помещении сидел лишь помощник ее отца, занятый какими-то бумагами.

– Твоего отца здесь нет, Лин. – бросив быстрый взгляд на вошедшую, сказал молодой человек. – Он занят.

Лин скрипнула зубами – этот парень всегда был с ней краток и груб, что подталкивало ее к мысли о том, что он ненавидел ее. Причин этой неприязни она знать не могла – в конце концов, она точно знала, что ничего ему не сделала, всегда стараясь быть с ним приветливой и доброжелательной.

– Спасибо. – она шагнула к выходу.

За ее спиной раздался тяжелый вздох, и шуршание документов затихло:

– Ему что-нибудь передать?

– Нет, все в порядке. Спасибо. Не буду отвлекать. – торопливо отозвалась девушка, выходя. – Хорошего дня.

Помощник не ответил, возвращаясь к работе.

Лин шагала по коридорам, впадая в странное состояние беспокойства. Странное ощущение, скребущееся где-то в области затылка, не давало ей покоя и с каждой минутой разрасталось все сильнее.

* * *

Андрей чувствовал себя загнанным зверем. Не имея ни малейшего понятия где именно он оказался и где могли держать Марьяну, он осознавал, что если начнет колотить по двери, то охранники могли вполне резонно скрутить его. Он не знал сколько военных могли быть за дверью, поэтому тот факт, что его попросту могли задавить числом, он не отрицал.

Кроме того, он понимал и то, что если он получит ранение – то окружающие могли заметить и тот факт, который он хотел скрыть.

Вышагивая по камере, он старался успокоиться и придумать хоть один возможный вариант побега. Но что бы ни приходило в его голову – он понимал, что у него слишком мало информации, чтобы составить мало-мальски годный план. К тому же, время шло, а к нему так никто и не явился, что говорило о продуманном воздействии на него, как на пленника. Его явно хотели продержать некоторое время без какого-либо контакта – а так же, возможно, еды. Единственное, что ему было доступно – это вода, так как в камере помимо койки и туалета была крохотная раковина. Привкус у воды был отвратительный, но сержант не жаловался – хотя бы, какое-то время он продержаться сможет.

Еще при первичном осмотре камеры он понял, что ни один из болтов ему не удастся отвинтить – слишком крепко они были затянуты, да и легкий налет ржавчины никак не улучшал дело. Железный каркас койки был намертво привинчен к стенке и полу, что делало невозможным и попытку использовать ее, или ее составляющие.

Даже вентиляция была недоступна – люк располагался на высоком потолке, до которого невозможно было дотянуться или допрыгнуть. Люминесцентная лампа висела там же, скрытая плотной железной решеткой, от чего освещение было несколько тусклым.

Андрей посмотрел на тонкий матрас на койке и подошел к нему, ощупав ткань. Та была достаточно плотной и могла бы послужить неплохой удавкой, если бы ему удалось незаметно для его тюремщиков разорвать ее на несколько полос, которые можно было сплести в более крепкое подобие веревки.

Мужчина оглянулся на дверь, бесшумно прошел к ней и припал ухом к холодной поверхности, вслушиваясь в звуки снаружи.

Сначала он не услышал ничего, кроме оглушающей тишины, но потом раздались далекие шаги, и сержант замер на несколько мгновений, пытаясь понять направлялись ли эти люди к его камере или просто шли мимо.

Некоторое время спустя он расслышал приглушенный скрип железной двери и голоса, но те были настолько далеко, что слов разобрать он не смог. Пару минут голоса что-то обсуждали между собой, а потом шаги удалились и за дверью вновь повисла тяжелая тишина.

Андрей скрипнул зубами и решительно прошел к койке, принимаясь за ткань матраса. Найти ослабший от времени шов не составило труда, и под его сильными руками сначала начали рваться нитки, а затем он принялся рвать на длинные полосы и ткань.

В какой-то момент он замер, прислушиваясь к звукам снаружи, и ему показалось, что топот ног зазвучал ближе к его камере. Торопливо скрыв сделанные полосы, он перевернул матрас и улегся, закинув руки за голову и стараясь казаться расслабленным и скучающим.

Минута шла за минутой, но повисшая вокруг тишина не была нарушена более никем – все звуки затихли.

В этом безмолвии Андрей вновь подумал о том, что могло случиться с Марьяной – ведь если люди из бункера узнали о ее особенности, то над ней уже могли вести самые разные эксперименты и допросы.

Изо всех сил мужчина заставил себя отогнать эти гнусные мысли прочь и, вновь прислушавшись, решил, что может продолжить свою работу. Сев, он достал из-под матраса полосы ткани и принялся плести из них самую обычную косу. В мысли то и дело лезли воспоминания о том, как он плел косы Марьяне, и это вызывало в нем беспокойство за ее участь.

Наконец, он закончил дело и осмотрел получившуюся удавку. Концы, завязанные тугими узлами, крепкая коса из плотной ткани и достаточная длина, чтобы обернуть вокруг шеи противника пару раз – это было идеальное оружие ближнего боя.

Переведя взгляд на дверь, он поймал себя на мысли, что желал увидеть хоть кого-то, чтобы опробовать удавку. Неосознанно сжав в кулаках получившуюся веревку, мужчина сдержал рвущееся наружу гневное рычание.

* * *

Илья задумчиво смотрел в сторону бункера и думал. Марьяны и Андрея не было уже третий день, и все это время Бьорн и остальные ждали их, постепенно начиная беспокоиться о судьбе своих товарищей.

Скальд не мог заставить себя поиграть на гитаре, что, несомненно, подняло бы настроение в их лагере. Но то напряжение, которое накапливалось внутри, могло вырваться наружу таким аккордом, от которого могли порваться струны, и поэтому музыкант решил отложить инструмент в сторону.

Мужчина глянул на Коджина, который сидел в кажущемся спокойствии – находясь в позе лотоса, японец медитировал, предпочитая успокаивать свой разум таким образом. Понимая, что его лучше не трогать, Илья подхватил свой лук и вскочил на ноги.

– Попробую найти пару кроликов на обед. Что-то мне не сидится тут. – сдержанно сказал он Бьорну.

Ярл хмыкнул и покачал головой:

– Нет, Скальд. Останься.

Шагнувший было в сторону ведущего наружу пандуса, Илья удивленно поднял бровь.

– Будь рядом. – мрачно сказал Бьорн, не сводя взгляда с входа в бункер.

Скальд сжал зубы, подавив в себе желание швырнуть лук об асфальтовое покрытие. Он вновь посмотрел в сторону бункера и заметил, как в темном проходе блеснула пара огоньков – кто-то приближался.

Вскоре оттуда вышли трое – два охранника с входа и Лин. Девушка махнула охранникам остаться у прохода, а сама прошла к ярлу и его людям. Бьорн молча изучал девушку взглядом, и отметил ее странный, обеспокоенный чем-то взгляд.

Лин выдавила из себя вялое подобие улыбки и села напротив ярла.

– Есть новости? – тихо поинтересовался Бьорн.

Девушка бросила осторожный взгляд за плечо, потом встретила его ожидающий взгляд и поджала губы, прежде чем сдержанно выдохнуть:

– Нет, ярл. – почти шепотом ответила ему она. – Меня волнует, что я не могу найти ни Марьяну, ни Андрея. Ученые разговаривали с ними, но отпустили спустя пару часов. После этого их вызвал к себе на беседу полковник Уолкер, и после этого никто не может сказать куда могли подеваться Валькирия и Ньорд.

Илья сделал настолько резкий шаг к Лин, что девушка невольно дрогнула. Заметив напрягшихся охранников, Бьорн поймал запястье Скальда.

– Сядь, Скальд. – тихо приказал ярл.

Музыкант бросил взгляд в сторону охранников, и подчинился, не выпуская лук из рук.

– Я постаралась найти хоть кого-то, кто мог бы помочь найти их, но пока что у меня никаких результатов нет. Я даже с отцом не могу поговорить – он постоянно на заседаниях и встречах, занятый из-за вашего соглашения. – Лин вздохнула. – Пока я не поговорю с ним, я не смогу узнать что могло случиться с вашими людьми. Простите меня.

Она повесила голову, чувствуя себя виноватой за произошедшее.

Бьорн некоторое время молчал, ненавязчиво бросая взгляды на охранников.

– Ты упомянула, что с ними разговаривал полковник… – сказал Бьорн. – Ты спрашивала его?

– Со мной никто из военных не говорит. Лишь отсылают прочь, чтобы не мешала, да отвечают кратко – мол, не знаем, не видели. – покачала головой Лин.

– А что Марк? – наклонил голову на бок Илья, изучая взглядом искреннее, бледное лицо девушки.

– Мы расстались. – устало потерла глаза Лин, подняв на Скальда грустный взгляд. – Он не будет со мной разговаривать.

Бьорн задумчиво почесал бороду и отвел взгляд в сторону.

– Есть предложения? – спросил он очень тихо.

– Я могу постараться узнать что-то, только, боюсь, со мной мало кто будет говорить открыто… – девушка чуть напряглась. – Но у меня есть подозрения, что…

Она замолчала, отведя взгляд в сторону своего плеча, словно пыталась не поворачивая головой посмотреть на военных.

Ярл хмыкнул, понимая что именно она хотела сказать этим незаметным для охранников жестом.

– Что ж, спасибо и на том. – склонил голову в легком поклоне Бьорн.

– Не теряйте надежды. Я найду их. Я сделаю все в своих силах. А если они в беде… я постараюсь им помочь, обещаю. – Лин встретилась с ним взглядом.

Ярл кивнул ей и улыбнулся.

Девушка вздохнула, словно собираясь с силами, и поднялась.

– Доброго вечера тебе, ярл. – в этот раз она говорила громче.

– И тебе, Лин. – он проследил за ней взглядом, пока она не скрылась вместе с двумя охранниками в темном проеме, ведущем в бункер.

– Ярл? – Илья не выдержал долгой паузы, хотя тоже следил за тем, как люди исчезают в темноте.

Бьорн оглядел своих людей и медленно встал:

– Скальд, Хайнрих, Коджин… не желаете ли вы присоединиться ко мне и подышать свежим воздухом?

Илья встретился с ним взглядом и молча кивнул. Коджин, открыв глаза и глубоко вдохнув, поднялся с асфальта:

– Конечно, ярл. – на его лице возникла едва заметная улыбка, словно он уже понимал что может предстоять им в ближайшем будущем.

Хайнрих поднялся со своего спального места, где лежал до этого в полудреме, и направился следом за устремившемся к выходу на улицу Бьорном. Мужчины шагали молча, спокойно и размеренно – со стороны любой наблюдатель мог бы поклясться, что все было в порядке.

Однако, это было отнюдь не так.

* * *

Леонард устало потер лицо ладонью и тяжело вздохнул. Уже несколько дней подряд он работал больше обычного – и не по причине собственной увлеченности, а из-за необходимости и страха.

Он прекрасно понимал, что полковник Уолкер не сможет долго ждать результатов – как в плане сыворотки, так и на счет пленных. И если мужчину – Андрея – полковник приказал пока не трогать, то женщину следовало изучить досконально. Полковник выразил особый интерес в том, чтобы ученые смогли узнать не повлияла ли как-то жизнь на поверхности на способность Марьяны иметь детей, так как именно это и понадобиться в будущем, чтобы жители бункера могли снова жить под солнцем.

Доктор Кулагин так же знал, что Марьяна не позволит им проводить какие-либо осмотры подобного плана, но заставить себя действовать с ней жестче он не мог. Он уже однажды поступился со своими принципами в отношении такого же обычного человека – пусть и с необычайными способностями к регенерации. И к чему это привело? Р-113 потерял человеческий облик и стал невосприимчивым к внешним раздражителям, да и его способности, казалось бы, медленно, но верно, иссякали.

Долго тянуть с осмотром пленной женщины Кулагин не мог. Военные, приставленные к лаборатории для надзора за пленными и проводившейся работой, были тем напоминанием, которое было достаточно ясным. И Леонард осознавал, что если Марьяна не будет сотрудничать добровольно, то военные попросту скрутят ее и потребуют, чтобы Кулагин произвел все, что потребуется – даже если придется вскрыть женщину на операционном столе.

Доводить до этого Леонард не хотел, но так же не знал как можно было помочь пленным.

– Леонард? – внезапно раздавшийся позади него голос перепугал его, заставив дернуться и уронить на пол бумаги.

Обернувшись к причине своего испуга, мужчина увидел Элену, щеки которой порозовели. Женщина торопливо нагнулась, чтобы поднять оброненные записи.

– Прости меня, Лео. – виновато сказала Элена. – Я не собиралась тебя пугать.

Кулагин выдохнул и покачал головой:

– Это ты меня прости, Элена. Я… задумался. И чертовски устал.

Доктор Сальвадор протянула ему стопку собранных бумаг и вновь улыбнулась:

– Может, стоит отдохнуть немного?

Ученый бросил взгляд в сторону откровенно скучающих военных, сидевших у входа в отсек с камерами:

– Полковник требует результатов, Элена…

– Да к черту его. Уставший ты вряд ли сможешь предоставить ему результаты. – наклонила голову на бок женщина. – Иди, поспи немного.

Кулагин спорить не стал. Кратко кивнув ей, он тяжело поднялся из-за стола и направился восвояси, надеясь лишь на то, что успеет добраться до своей жилой комнаты и не задремать где-то по пути.

Элена же положила бумаги на стол и задумалась. Одной ей не дадут нанести визит к Марьяне, но женщина ее заинтересовала. Что-то в том, как она держалась было странным – то ли она уже не раз подвергалась подобному заключению, то ли уже знала как сбежать и лишь ждала подходящего момента.

Ученая не винила воительницу за желание сбежать. В конце концов, полковник Уолкер поступил очень подло, схватив их – да еще и во время мирных переговоров – для своих личных целей. Что он планировал – Элена не знала. Да и не хотела знать, подозревая, что военный, как всегда, жаждал власти. С ним и раньше не было приятно вести дела, а уж теперь он стал и вовсе невыносимым.

Доктор Сальвадор села за стол и перелистала поднятые с пола бумаги. Несколько отчетов перемешались, и следующие несколько минут Элена разбирала их по соответствующим папкам. Это несколько отвлекло ее от мыслей об усталости и поведении полковника Уолкера. Но стоило ей завершить сортировку, как ее разум вновь вернулся к тому, что мог планировать полковник. Его приказы были краткими и четкими – полное обследование женщины, а при необходимости – и вскрытие тела для глубинных проб внутренних органов и влияния на человеческое тело любых внешних факторов, которым могла быть подвержена Марьяна, пока выживала на поверхности.

По поводу мужчины – Андрея – его приказ был гораздо более жестким. Держать в камере без еды, пока военные не решат начать допрос. Если женщиной они могли пренебречь, то Андрея они решили оставить на потом.

Все это не нравилось Элене. Она была уверена, что и Кулагин был против такого отношения к асгардцам, но сделать они ничего не могли – приказы сопровождались выделенными в лабораторию дополнительными военными, которые следили за пленными и были готовы к любому развороту событий.

* * *

Лин, наконец, умудрилась перехватить отца в офисе. Проигнорировав попытавшегося остановить ее помощника, она прошла мимо парня и хлопнула перед его лицом дверью, встав перед отцом с очень серьезным выражением на лице.

– Нам надо поговорить, папа! – сказала жестко девушка.

Шнайдер жестом отмахнулся от сунувшегося в приоткрывшуюся дверь помощника и тот молча ретировался, не желая попасть под горячую руку – как своего начальника, так и его дочери.

– Присаживайся, Лин. – постарался звучать спокойно мужчина.

Его дочь мотнула головой и скрестила руки на груди:

– Где Марьяна с Андреем? – напрямую спросила его она.

Этот вопрос застал политика врасплох, и на несколько секунд это отразилось на его лице. Ничего не понимающий, Виктор откинулся на спинку кресла и внимательно изучил свою дочь взглядом.

– В смысле? – спросил он. – Они же были на переговорах с нашими исследователями…

– Именно! А после этого их забрал Уолкер и больше их никто не видел! – фыркнула Лин. – Что происходит, черт вас всех подери?

Шнайдер нахмурился и отвел взгляд, задумавшись о том, что могло произойти с двумя людьми ярла Бьорна в пределах бункера.

– И ты уверена, что они не сбежали куда-то после того, как вышли из бункера? – поинтересовался он, вновь встретив недовольный взгляд дочери.

– Бьорну и его людям незачем врать. Они их не видели. И из всего бункера последний, кто видел Андрея с Марьяной – был Питерсон. Он сообщил, что их забрал на разговор Уолкер. И все. Больше их никто не видел. Я опросила всех в бункере, кто соблаговолил ответить мне на мои вопросы. Единственные, кто держат языки за зубами – это верные псы Уолкера!

– Лин…

– Перестань, папа! Рассказывай, что задумал этот старый маразматик с его параноиками-псами! Почему они держат Марьяну с Андреем? Где они, черт тебя подери?

– Я тебе честно говорю – я не знаю ничего об этом. Я был уверен, что их давно сопроводили к выходу…

– Хватит врать, папа! Уж мне-то ты можешь сказать что вы задумали? – Лин уперлась руками о стол отца, нависнув над ним.

– Я говорю правду, Лин. Я не знаю что задумал полковник…

– Тогда узнай! Бьорн и остальные асгардцы уже на нервах из-за пропавших соратников. Мы хотели мира, а это происшествие может перечеркнуть все, чего ты добивался!

Шнайдер бросил взгляд на подписанный мирный договор, копию которого он взял на хранение, и внезапно подумал о том, чем может грозить выходка полковника, если он и вправду захватил в плен двух людей Бьорна.

– Ты уверена, что Уолкер был последним, с кем их видели? – политик встретился с дочерью взглядом.

– Да!

Мужчина задумчиво почесал подбородок и некоторое время молчал, а потом тихо обратился к Лин вновь:

– Ты разговаривала с Кулагиным?

Девушка опешила немного от такого вопроса – в лабораторию она не заходила, предпочитая не беспокоить ученых и ассистентов на рабочих местах и ловить их в коридорах или кафетерии. Но вот двоих ученых она так и не опросила – Леонарда Кулагина и Элену Сальвадор.

– Нет, они с Сальвадор все эти дни безумно заняты. – покачала головой Лин.

Шнайдер оторвал от блокнота с гербовой печатью на листах один из листочков и быстро написал на нем что-то, а потом протянул его дочери:

– Разрешение оторвать Кулагина от работы на некоторое время. Спроси его, возможно, он что-то знает. На счет Сальвадор я не уверен. Если полковник что-то задумал, то ученые могут знать об этом, и эта бумага позволит тебе расспросить их от моего имени. Пользуйся этим аккуратно.

Девушка кивнула, забрав листок.

– И будь осторожна. Я постараюсь узнать по своим каналам что задумал полковник. Поговорим позже и решим, что делать…

Лин сунула листок в карман и, кивнув, направилась прочь.

Шнайдер проводил ее настороженным взглядом и, стоило двери закрыться за ней, закрыл лицо руками.

* * *

Марьяна вновь отказалась от еды. Накапливаемое внутри напряжение рвалось наружу, и женщина, наконец, поддалась этому, принимаясь за простые упражнения, которые могли помочь ей успокоиться. Лишенная привычного простора движений, она сначала сделала небольшую разминку, а потом начала делать отжимания, считая про себя.

Дойдя до полсотни, она поднялась и несколько минут шагала по камере, пока ее разум вернулся к тревожащим ее мыслям.

В какой-то момент она почувствовала, как ее разум завертело в вихре тревог и накатывающего на нее страха, и она рухнула на койку, сжимая голову руками и стараясь не дать волю слезам и крикам гнева. Несколько долгих минут она сидела неподвижно, пока прорвавшийся через ее самоконтроль гнев не вырвался наружу.

Подскочив на ноги, она с яростью ударила ногой по койке.

Раздавшийся грохот показался женщине настолько оглушающим, что она пнула койку еще раз, только лишь по причине своего раздражения.

В коридоре за дверью раздались торопливые шаги и кто-то остановился у самой двери.

– Угомонись! – рявкнул знакомый голос грубого военного.

Марьяна в два широких шага оказалась у двери и со всей силы пнула по ней вместо ответа.

Пару мгновений стояла тишина, а потом задвижка скрипнула и дверь распахнулась. Марьяна увидела перекошенное гневом лицо военного, направившего на нее дуло автомата.

– Угомонись, или получишь пулю в лоб. – прорычал он.

Эти слова вызвали у Марьяны внезапный приступ смеха, и она расставила руки в стороны, приглашая мужчину воплотить свою угрозу.

Военный скрипнул зубами, дернул головой и рывком закрыл дверь вновь, тут же закрыв ее.

– Угомонись, сука. – ударил кулаком по двери он и направился прочь.

Позади него раздавался громкий, веселый смех Валькирии.

* * *

Андрей расслышал странный грохот, раздавшийся неподалеку, и поднялся на ноги, медленно шагнув к двери и прислушиваясь. Грохот повторился вновь, и по коридору кто-то торопливо прошагал к одной из камер. Рявкнул солдат, но ответом ему послужил удар по железной двери. Затем скрипнула задвижка, и военный отдал приказ более громко.

Прозвучавший из-за двери смех заставил Андрея похолодеть – он прекрасно знал этот смех, не раз слышав его раньше.

По крайней мере, Марьяна была близко. Но во что она вляпалась своей выходкой – он не знал, и потому припал к двери, старательно вслушиваясь в происходящее.

Хлопнула дверь, и военный ударил по железу, отдавая приказ еще раз, добавив ругательство. Потом шаги охранника удалились, но звучавший из камеры неподалеку смех продолжал литься какое-то время, пока Марьяна не успокоилась.

Закрыв глаза и прижав лоб к двери, Андрей сдержал в себе желание замолотить по двери, чтобы взбешенный охранник не вернулся к нему. Мужчина знал, что с ним он не будет столь беспечным и не станет открывать камеру.

Где-то рядом взвыл кто-то еще, и Андрей нахмурился, снова прислушиваясь. Звук доносился с противоположной от камеры Марьяны стороны и явно принадлежал мужчине. Приглушенный, полный безумия вой звучал недолго, и вскоре затих.

Что-то в этом настораживало даже больше того факта, что Уолкер схватил их с Марьяной в плен. Неужели в камерах держали еще кого-то?

* * *

Леонард Кулагин подскочил от громкого стука по двери его комнаты. Потерев заспанные глаза, он понял, что кто бы ни стоял за дверью – терпением они явно не отличались. Поэтому ученый торопливо обулся и направился к двери, недовольный тем, что ему не дали выспаться перед работой.

Но стоило ему открыть дверь, как весь его гнев куда-то испарился – на пороге стоял полковник Уолкер.

– С добрым утром, доктор. – холодно поприветствовал ученого военный.

– Здравствуйте, полковник. – прочистив горло, отозвался ученый, принимаясь поправлять мятую после сна одежду.

– Сегодня у вас важный день, доктор. Я отправлю к вам первого испытуемого для сыворотки. Будьте добры предоставить мне результаты тестирования к вечеру.

Кулагин немного опешил от этих слов, но сдержанно кивнул и провел рукой по волосам, приглаживая их.

– Конечно. – голос подвел его и прозвучал сдавленно.

– Не тяните. Мне необходимы результаты! – полковник явно сдерживал приказной тон, но тот все равно пробился сквозь спокойную речь военного.

Уолкер кивнул и направился прочь.

– Результаты, доктор! – повторил он, не оборачиваясь.

Кулагин тяжело вздохнул и медленно закрыл дверь. Чтобы умыться и привести себя в порядок ему потребовалось больше времени, чем обычно. Но когда он, наконец, вышел, направляясь в кафетерий, чтобы перехватить быстрый завтрак и чашку кофе, он чувствовал себя гораздо лучше, чем после визита полковника.

В лабораторию Леонард дошел уже в приподнятом настроении, готовый приступить к дальнейшим исследованиям.

Однако, стоило Кулагину увидеть Уолкера, беседующего с Эленой, которая выглядела бледной и затравленной, его хорошее настроение улетучилось мгновенно. Сковавшее его тело напряжение заставило ученого замереть на пару секунд в дверях, но он быстро собрался с силами и направился прямо к ним.

Элена что-то объясняла полковнику, держась за левое запястье, и Леонард отметил пару капель крови на ее пальце, хотя повреждений видно не было. Приблизившись к ним, Кулагин отметил дернувшуюся бровь Уолкера, кивком поприветствовавшего его.

Наконец, Элена замолкла и бросила обеспокоенный взгляд на Леонарда, сглотнув ком, застрявший в горле.

– Что ж… – тихо, но угрожающе прозвучал голос полковника. – Мне ясно, что именно вы взяли на себя инициативу, по результатам которой наш дорогой доктор Кулагин встал на ноги после полученного им ранения. Я рад, что ваше открытие послужило продвижению исследований, доктор Сальвадор.

– Я… – тихо и чуть хрипло произнесла Элена, но тут же замолкла.

Кулагин расправил плечи и встретил безразличный взгляд Уолкера:

– Я просил Элену сокрыть этот факт, полковник.

– И я уважаю это, доктор. Однако, теперь нет нужды скрывать подобные прорывы в ваших исследованиях. – полковник хмыкнул. – Я привел вам первого испытуемого для вашей… сыворотки.

Он указал жестом на стоявшего у дальней стены парня.

– Хорошо. – Кулагин глянул на Элену. – Доктор Сальвадор, будьте добры, проведите общий медосмотр.

– Конечно, доктор Кулагин. – Элена изобразила натянутую улыбку и торопливо направилась к парню.

Леонард проводил ее взглядом, а потом посмотрел на полковника:

– Парня осмотрим и введем экспериментальную дозу сыворотки. Он останется под нашим наблюдением следующие несколько дней.

Полковник Уолкер хмыкнул и кивнул, а потом пригладил волосы и повернулся к выходу:

– Не забудьте про женщину.

– Нам необходимо больше времени. Она не позволит…

Полковник поднял руку, жестом прерывая ученого, и покачал головой:

– Если она не сотрудничает, заставьте. Если не можете, то мои парни помогут вам и силой приволокут ее к операционному столу, если нужно. Они выполняют мои приказы, но подчиняются и вам. Пользуйтесь.

Без лишних слов полковник направился прочь, оставив потерявшего дар речи Кулагина одного.

Леонард ощутил, как подкосились его ноги и шагнул к столу, чтобы схватиться за его край, и не осесть на пол из-за внезапно накатившей на него слабости. Медленно опустившись на кресло рядом, он уперся локтем в стол и закрыл ладонью глаза, скрывая ото всех в лаборатории тот страх, что мог быть заметен в его взгляде.

– Доктор Кулагин? – раздалось совсем рядом.

– Что? – Леонард дернулся, внезапно злой на то, что его оторвали от попытки успокоиться.

Он увидел стоявшую перед ним Лин и что-то в ее уверенном взгляде показалось ему странным. Раньше она смотрела на него более мягко и уважительно.

Девушка молча протянула ученому листок, и тот схватил его, быстро пробежавшись по написанному там письму от Шнайдера. Закончив, Кулагин вздохнул, оглянулся, высматривая где находились люди, работающие в лаборатории. Его взгляд задержался на Элене, производящей общий осмотр парня, которого им предоставил полковник, а потом на двух охранниках, скучающих на креслах у прохода, ведущего к камерам.

– Не здесь… – тихо сказал Лин ученый, поднимаясь. – За мной.

Он махнул ей, и девушка последовала за Кулагиным, минуя рабочие станции и столы, где корпели над разнообразными данными ученые и ассистенты. Пройдя сквозь дверь, ведущую в одно из помещений лаборатории – на данный момент пустующее – Кулагин закрыл за ними дверь и прошел к операционному столу, расположенному в центре.

– Итак… – он встретил взгляд Лин. – Что ты хотела спросить?

Девушка скрестила руки на груди, гордо вскинув голову, чтобы казаться более уверенной, чем она была на самом деле:

– Марьяна и Андрей пропали. В последний раз их видели в бункере, их позвал на разговор полковник Уолкер. – голос девушки звучал спокойно, но тихо, чтобы никто не мог подслушать их разговора.

На лице Кулагина отразилась волна страха, и ученый бросил взгляд в сторону двери.

– Да, я в курсе… – тихо ответил ученый.

– Вы знаете где они? Бьорн и его люди уже подозревают неладное. Это может подорвать сотрудничество между Асгардом и Эдемом.

– Знаю… – с губ Кулагина слетел очень тяжелый вздох, и он заметил, как девушка дрогнула, опустив руки. – Они задержаны.

– Но почему? – ошарашенная, Лин не знала что и думать.

– Полковнику нужна информация. О том, что в поселении, что может быть опасным… и не подверглись ли выжившие влиянию внешних факторов, о которых нам неизвестно. Андрея держат для допроса. А Марьяна… мы обследуем ее.

– Где они?

– Они… – Леонард помедлил. – В лаборатории. В камерах содержания…

– Отпустите их немедленно! – Лин сжала руки в кулаки.

– Я не могу… как бы мне ни хотелось… – мотнул головой мужчина. – Полковник снимет с меня шкуру за это.

– Вы трус, доктор! – фыркнула девушка. – Как же я в вас ошибалась!

Она развернулась и стремительно вышла.

– Ты даже не представляешь себе насколько ты права, девочка… – прошептал поникший ученый.

* * *

Бьорн перенес основной лагерь на улицу под один из козырьков. Несколько воинов были инструктированы держать лошадей наготове – что-то подсказывало ярлу, что в случае необходимости, им придется быстро покинуть это место.

Коджин, Хайнрих и Скальд дежурили в их первоначальном лагере. Музыкант отказался от своей гитары, упаковав ее в чехол и закрепив на седле своего коня, и держал лук при себе, готовый в любой момент спустить стрелу в любого, кто станет ему противником.

Японец больше медитировал, но казался более собранным, чем ранее, и меньше предавался ленивой рутине. Хайнрих, чаще всего стоявший на дозоре, стал внимательнее смотреть в сторону бункера.

Никто не расслаблялся и не расставался со своим оружием, хотя буквально пару дней назад среди них царил совершенно иной настрой.

Сам ярл продолжал сидеть на своем месте у костра и наблюдал за ведущей в бункер темной аркой. Говорил он мало, да и его люди тоже по большей части молчали, слишком напряженные из-за долгого ожидания.

Но, наконец, в арке показалась Лин. За ее спиной шагали два сопровождающих, державших автоматы, но девушка махнула им оставаться у входа, а сама приблизилась к северянам. Вид у нее был напряженный и немного суровый, что разительно отличалось от той веселой девушки, которую мужчины видели еще в своем поселении.

Бьорн поприветствовал ее сдержанным кивком и жестом пригласил ее сесть рядом. Лин села напротив ярла и глубоко вздохнула, прежде чем заговорить:

– Я выяснила, куда подевались Марьяна и Андрей. – сказала она очень тихо, чтобы их не расслышали военные. – Полковник Уолкер задержал их.

Предводитель асгардцев нахмурился и едва заметным жестом успокоил напрягшихся мужчин, прислушивающихся к их разговору.

– Причины? – тихо спросил Бьорн, не сводя взгляда с лица Лин.

Девушка нервно поправила выбившийся из хвоста локон волос и сглотнула:

– Он задумал что-то. Что именно, мне неизвестно. Однако, я точно знаю, что ваших людей ждет допрос. По крайней мере, Андрея…

– А Марьяну? – одними губами спросил Илья, чуть придвинувшись.

– Марьяну обследуют ученые в лаборатории. – Лин бросила взгляд на Скальда. – Что именно с ней там делают, я не знаю.

Девушка заметила, как заиграли желваки на лице музыканта, и отвернулась, вновь встретив жесткий взгляд Бьорна.

– Ответь мне сейчас предельно честно… – почти рычащим шепотом начал ярл. – Сколько людей в бункере?

– Около ста восьмидесяти. Но бояться вам стоит лишь военных. – Лин сделала незаметный жест за спину.

– Сколько вооруженных?

– Сорок пять, насколько мне известно.

– Оружие?

– Почти у всех автоматы и пистолеты. Не знаю сколько в их распоряжении патронов.

Бьорн задумался, погладив свою бороду, а потом наклонил голову набок:

– Где держат моих людей?

– Насколько мне известно, в лаборатории. Там есть камеры содержания для испытуемых. – Лин отвечала честно, но чувствовала себя очень нервной под его внимательным взглядом.

Она незаметно достала из рукава сложенный в несколько раз листок и положила его перед собой – так, чтобы охранники позади не видели этого.

– Это карта. Если я не вернусь с вашими людьми в течение следующих двух дней… освободите их. – тихо, но серьезно сказала девушка.