Читать книгу Лесная сказка - - Страница 7

…Пробуждение оказывается довольно необычным. Дико раскалывается голова – незнакомое ранее чувство. Пожалуй, обошлась бы без таких ощущений.

Открыв глаза, я со стоном поднимаю руку к глазам… и застываю.

Обычные пальцы – без когтей. Покрытые розовой – человеческой – кожей.

– Проснулась? – мужчина подходит ко мне, садясь на краешек кровати, – хочешь есть?

Я отвечаю возмущенным взглядом – но в этот момент понимаю, что действительно голодна. И беспомощно смотрю на незваного спасителя.

Он понимающе кивает – и спустя минуту возвращается с тарелкой чего-то густого, издающего притягательный запах, и протягивает её мне – вместе со странным металлическим предметом.

«Ложка» – подсказывает память название из человеческих книг.

– Ешь. Тебе нужны силы.

– Зачем? – я буравлю его взглядом – не понимаю, совсем не понимаю людей. И, за редким исключением, не люблю.

– Например, чтобы спасти твой лес. Ты же этого хочешь?

Моя рука против воли хватает его за запястье:

– Как?.. Ты знаешь?..

– Я- нет, – мужчина спокойно высвобождается из захвата, – но знаю того, кто может тебе помочь. Вот поешь – и я все тебе расскажу.

И нагло вливает в мой приоткрывшийся от возмущения рот ложку своего варева.

Авторское междуглавье

…Она приходит ко мне в грёзах – шорохом осенних листьев, пением птиц, предчувствием – предвосхищением скорой зимы в воздухе сентября.

Она рассказывает – свою историю, полную приключений, жажды жизни, любви…

Я закрываю глаза – и вижу их вместе. Огромный зверь, черная шерсть и желтые глаза – и девушка с тонкими чертами лица, длинными светло-русыми волосами, сияющими на солнце рыжиной и зелеными глазами.

Она сидит рядом со мной на скамейке в парке, обхватив колени руками, и выжидающе смотрит сквозь завесу волос… Она хочет, очень хочет, чтобы я продолжала писать.

Это правда, что рассказы и их герои выбирают нас, авторов, а не наоборот.

В ответ на эту мысль срывается с дерева листочек, падая на землю совсем рядом, прощальным подарком уходящей осени, которая никогда больше не повторится, ведь следующая будет совсем другой…

Я продолжу писать. Только подсказывай слова.

***

…Он просыпается внезапно, от легкого шороха, я даже не успеваю взяться за ручку двери.

Быстрое движение – и Зверь преграждает мне путь, пока еще в человеческом облике, но постепенно вспыхивают в глазах золотые искры, вытягивается зрачок…

Странно, но мне не страшно. Видимо, последние события напрочь лишили инстинкта самосохранения, сожгли – вместе с лесом.

– Куда собралась, ночью? – хриплый голос, не скрываемая усмешка – и почему-то меня это раздражает.

Кажется, он не совсем понимает самого главного. Я привычно пытаюсь выпустить когти, давая ярости выход… но не тут-то было.

Не получается.

Неверяще смотрю на пальцы. Перевожу взгляд на мужчину, наконец вспомнив о его вопросе:

– Ухожу. Моё место – рядом с моим лесом.

– На пепелище?

Слово вновь вызывает в памяти падающий на землю пепел… Ярость разгорается, неожиданно для меня самой. Да как он смеет меня задерживать, он, человек!

– Я здесь уже неделю, – пытаясь сдержаться, сквозь зубы, – только и делаю, что сплю и ем. А в это время, наверное, добивают мой лес… Рубят деревья… Ты обещал мне помочь, но вы, люди, не умеете держать слово. Поэтому – уйди с моей дороги!

Долгие секунды, заполненные вязкой, полной необъяснимых и непонятных мне эмоций, тишиной. И, наконец – сухо, отрывисто:

– Я тебя не держу.

Его глаза темнеют, зрачки вновь меняют форму. Звериная сущность, словно взятая за поводок жесткой рукой хозяина, прячется в глубине. Мужчина отходит от двери, прислоняется спиной к стене и продолжает:

– И я не забыл о своем обещании. Но тебе нужно было набраться сил, путь будет непростым.

– А ты пойдешь со мной?

Вырвалось. Даже замаскировать надежду в голосе не получилось.

– Конечно. Одна ты не справишься.

Я собираюсь с силами – и все-таки задаю давно мучавший меня вопрос:

– Зверь, а зачем тебе все это?

Он чуть морщится от такого обращения. Вздыхает, и, отойдя от двери, садится на кровать. Затем поднимает на меня взгляд:

– Это было много лет назад, хотя тебе они, наверное, показались мгновением. Ты, возможно, даже не помнишь ту встречу… Зато я никогда не забуду. Как и то, что я должен тебе – жизнь.

Легкой невесомой пряжей начинает виться рассказ…

А в моей, совсем иной памяти, открывается дверь в тот день.

…Снежно-белое поле, уснувшие деревья, любопытный зайчик, испуганно прижавший ушки за деревом. Он рассказал мне о том, что здесь произошло, и показал полянку.

…Капли крови на темной шерсти и снегу вокруг, тяжелое дыхание, с хрипом вырывающееся из груди, и оскал – от безнадежности и отчаяния. А рядом со зверем – охотники.

Двое. С ружьями. Ничего не боясь. Совершая жестокое убийство беспомощного животного.

Я больше не могу смотреть на такое безобразие.

Взгляд в затянутое тучами небо – и начинает падать снег, такой крупный, что уже минуту спустя ничего не видно. И лишь капли крови укрывает-стирает белоснежная пелена.

Мужчина продолжает – и я вижу золотое озеро, яркие лучи солнца – и саму себя, с белоснежными локонами на плечах, склонившуюся над ним.

Вижу его глазами, как загораются под моей кожей золотые нити, отражаются искрами в глазах – и зверь заново рождается, получая новую силу.

Как же я могла… не узнать его?

– Я обязан тебе жизнью, – он встает и подходит ближе.

– Ты вернул долг.

– Не полностью. Лес – часть тебя… Я помогу его спасти. И, как уже сказал – я тебя не держу. Я помогу – только если ты мне доверишься.

Я поднимаю взгляд – он сам понимает, о чем просит? Доверять человеку – после того, как люди сожгли мой лес?

Доверять… слово эхом отозвалось в памяти.

Я помнила их – всех, кто доверил мне свои жизни и жизни детенышей. Помнила – и не только их.

Мой лес, в который вторглись охотники – и беспомощный, истекающий кровью зверь.

Тот, что сейчас стоит так близко, и просит ему довериться.

Довериться – человеку. Довериться – зверю.

Так сложно, и так просто. Не будь в нем звериной половины, решиться мне было бы гораздо труднее.

Но было что-то такое в синих глазах, что роднило меня с ним, словно он тоже разделял мою любовь к лесу, тоже мчался лунным призраком вдаль по ночам и жадно пил звездный воздух.

Жажда жизни, любовь к жизни – не спутаешь ни с чем. Особенно если в венах течет расплавленным золотом тот же огонь…

Я решаюсь сказать всю правду:

– Вроде бы и не должна… но я тебе верю. Нравишься ты мне, почему-то.

От удивления темные глаза широко распахиваются, и оборотень выглядит настолько комично, что я, не удержавшись, фыркаю от смеха. Правда, не совсем понимаю причины такой реакции – я что, неправильно выразилась?

Пока я размышляю, мужчина приходит в себя:

– Раз уж тебе стало лучше, предлагаю выспаться и отправиться утром. Только нужно подобрать подходящую одежду.

– А что не так с… – впервые за долгое время… нет, вообще впервые, вода озера не в счет, я смотрю на себя в зеркало на стене.

Ох…

Нет, не так.

ОХ!!!

Это я?!

Да фиг с ней, с одеждой, мужская рубашка выглядит вполне прилично… Но вот остальное…

На меня ошеломленно смотрит мое отражение – невысокая бледная девушка с огромными зелеными глазами, черными бровями… и пепельными волосами. Абсолютно серыми.

Я оторопело прикасаюсь к голове.

– Они стали такими, когда горел лес… Ты что-то сделала, потушила пожар, но сама почти исчезла, было очень трудно тебя вернуть, – за моей спиной в отражении появляется Зверь, и я невольно перевожу взгляд на него.

Глаза оборотня посветлели, став ярко-синими… но ощущение, что смотришь в бездну, не исчезло. Загорелая кожа, резкие, словно высеченные из камня черты лица – но привлекательные именно этой резкостью, хищной и чуть пугающей даже меня. Спутанные черные волосы – и я сейчас завидую их цвету.

Он ловит мой взгляд в отражении.

Голос звучит хрипло, но я должна сказать:

– Спасибо. За то, что вернул.

Он молча улыбается в ответ, и меня словно согревает что-то изнутри, а бледное лицо в отражении вдруг розовеет.

Я что, покраснела?! Что за чудеса происходят…

– Давай спать, – мужчина направляется к своей кровати, а я почему-то краснею еще больше.

Помотав головой, вытряхиваю ненужные мысли и ложусь в постель – на другом конце комнаты.

Засыпаю… и впервые вижу сон.

…Лес, зеленый и полный жизни, солнечного света и тепла…

Я смогла. У меня получилось его возродить.

Я должна радоваться – ведь за спиной любимые крылья, на волосах сплетенная бабочками корона из цветов, и во мне снова есть сила…

Я должна радоваться…

Но стоит посреди поляны высокий мужчина с темными глазами, стоит на коленях, не замечая меня, и что-то тихо шепчет…

Словно чего-то ждет.

Сон разлетается вдребезги от шаловливого солнечного лучика, видение постепенно меркнет, отдаляясь…

***

– Вот, возьми, – мужчина протягивает мне какое-то тряпье, – женской одежды здесь нет, все-таки хижина лесника, к тому же заброшенная. Но на первое время сойдет.

Я скептически хмыкаю, рассматривая выцветшие штаны из грубой ткани, непонятного цвета рубашку и большую куртку. Пожав плечами, сажусь на постель, чтобы переодеться – и смущенно замираю.

Оборотень резко отворачивается, отходит к двери, сосредоточенно роется в большом рюкзаке, проверяя, всё ли на месте.

Я стягиваю рубашку… его рубашку, понимаю только сейчас. И подношу к лицу, стараясь запомнить запах – леса, деревьев, запах дождя… с вкраплением резких ноток запаха, непривычного для меня.

Поднимаю голову – и встречаюсь с глазами оборотня в зеркале.

Мужчина медленно, но верно краснеет. Отводит глаза и снова берется за сумку.

Он что… подглядывал за мной?!

Я со скоростью света натягиваю на себя новую одежду.

В этот неловкий момент дверь распахивается.

Мужчина реагирует рефлекторно. Зарычав, он загораживает меня спиной, готовясь к бою с неизвестным противником.

И растерянно замирает на месте. Опускает взгляд вниз…

Презрительно фыркнув, Заяц смело обходит его и бросается ко мне. Обхватывает лапками колени, прижимается мордочкой…

Смеясь, я беру его на руки и крепко обнимаю. Затем чуть отстраняю:

– Как ты нас нашел? Давай, рассказывай.

Всплеснув лапками, Заяц укоризненно смотрит на меня – а зачем начинает что-то рассерженно лопотать.

Вначале мне кажется, что у меня неладно со слухом. Но мужчина смотрит на пушистого также растерянно… и тогда я понимаю.

Сила покинула меня, а с ней и способность понимать речь животных.

Когда Заяц в пятый раз что-то мне выговаривает, так и не дождавшись реакции, я с грустью качаю головой:

– Прости, пушистик. Я не понимаю.

Заяц расстроенно смотрит в мои глаза, затем вдруг вскакивает – и лапками тянет меня за собой, к двери. Безрезультатно.

– Я не могу пойти с тобой. Нам со Зверем нужно отправиться в путь, он может помочь нам спасти лес, вернее, знает того, кто может…

– Может, хватит? – не выдерживает вдруг мужчина.

– Хватит что? – не понимаю я этих людей, ну чего взбесился…

– Хватит меня так называть. Меня зовут Ярослав. Можно Яр. Но не Зверь!

– А почему? – меня искренне удивило, что он, оказывается, обижался на Зверя.

– Потому что! У людей принято называть друг друга по имени. Кстати… – мужчина с нездоровым любопытством рассматривает меня в упор.

Мы с Зайцем недоуменно переглядываемся.

– Тебе нужно придумать имя. Как-то же я должен к тебе обращаться.

Предложение повергает меня в ступор:

– Так это же у людей! При чем здесь я?

– А кто ты сейчас, по-твоему?

Ступор усиливается. А затем в голове внезапно проясняется.

…Когда я отдала силу лесу… там, у озера… оборотень поделился со мной своей – живой, огненной… человеческой.

Так вот почему всё иначе.

Я – всего лишь – человек…

Нет. Не хочу сейчас об этом думать. Срочно нужно переключиться.

– Яр… – поднимаю на него взгляд, – я не знаю человеческих имен. Помоги, а?

Мужчина улыбается. Подходит ко мне и садится рядом. Заяц раздраженно двигается, уступая ему место.

– Душа леса… – он смотрит в мои глаза, и снова я чувствую, что все мои мысли и чувства для него – не загадка, – когда я впервые тебя увидел, ты была само воплощение жизни, в твоих глазах было столько любви к жизни, любви к лесу… Знаешь, с латинского Vita – это жизнь. Может быть – Вита? Как тебе?

Оборотень сидит так близко, что мои мысли начинают путаться. И совсем не хочется отодвигаться. Совсем.

Рядом недовольно ворчит Заяц.

– Подходит, – взяв себя в руки, тихо отвечаю я, – правда… мне очень нравится.

Наступившую уютную тишину нарушает ушастый, вскакивая с постели и направляясь к выходу.

– Нет, пушистик, – протестую я, – мы не можем взять тебя с нами, это опасно.

Заяц надменно фыркает – и демонстративно залезает в рюкзак оборотня.

– Похоже, выбора у нас нет, – резюмирует тот.

***

Кружатся в воздухе листья в печальном осеннем вальсе, медленно ложатся на землю – еще одним фрагментом узорчатого, разноцветного ковра, заботливо сотканного Королевой Осени холодными вечерами…

Зябко поежившись, Вера отходит от окна и невидящим взглядом смотрит в пол.

– Вера, да успокойся ты, – не выдерживает Дмитрий.

Подходит к девушке, обнимая за плечи, заставляет посмотреть в глаза:

– Не переживай. С ними всё будет хорошо. Я почему-то верю в это…

– Хорошо?! Здоровенная зверюга вдруг стала человеком, а затем унесла её куда-то, не сказав ни слова!

– Но перед этим спасла ей жизнь.

Вздох, раздраженное передергивание плечами:

– Знаю. Но всё равно волнуюсь.

Парень понимает, что момент не подходящий, но тем не менее начинает вновь уже набивший оскомину разговор:

– Милая, мы здесь уже неделю. В деревне больше никого не осталось. Лес… ну ты сама видела, что там… Нам опасно здесь находиться.

В ответ – молчание.

– Вера, ну посмотри на меня.

Девушка поднимает на него печальные глаза, и парень мягко, но настойчиво продолжает:

– Рабочие ушли, испугавшись того, что произошло… но это простые люди, трудяги, и их легко заменить. Я был в городе, слышал, нанимают новых. Работы скоро возобновят. Вера… Они вырубят лес, понимаешь? Мы ничего не сможем сделать… лес и так уже почти мертв.

– Нет! – хрипло, отчаянно, но с такой силой, что парень отшатнулся.

Девушка открывает дверь настежь, позволяя холодному ветру ворваться в комнату.

Она замирает на пороге – тоненькая, дрожащая на ветру, и Дмитрий почему-то вспоминает увиденную однажды в лесу березку – с тонким станом, ажурными листочками, такую хрупкую… и то, как, почти касаясь земли под ураганными порывами, она не сломалась, выжила, злой вьюге наперекор.

…Вера оборачивается, и в прозрачных, обычно таких солнечных, глазах внезапно мелькает сталь:

– Я знаю, она вернется, чтобы спасти лес. И мы должны быть здесь, чтобы помочь ей, понимаешь?!

– Понимаю.

Дима устало прикрывает глаза рукой, признавая своё очередное поражение в споре. Подходит к девушке, прикрывая дверь:

– Не стой на ветру. Простудишься.

И улыбается, заметив, как теплеет в ответ её взгляд.