Читать книгу Ресторан «Кумихо» - - Страница 5

Первой гостьей нашего ресторана оказалась лохматая женщина, заходившая вчера. Выглядела она очень изможденной: опухшее бледное лицо без единого намека на здоровый румянец, покрасневшие глаза, еще более растрепанные волосы.

«Где же я мог ее видеть? У нее такое знакомое лицо».

Изучив скромное мономеню[5] на стене ресторана, она не сумела скрыть разочарования:

– А нет ли у вас горячего супчика? Мне бы согреться, – призналась гостья, теребя длинным худым пальцем подбородок.

Казалось, что ее сухая шершавая кожа заскрипит от прикосновения пальца. Если ей холодно в такую погоду, вне сомнения, она нездорова.

Я помедлил в нерешительности.

МЕНЮ

– Сливочная нежность

– Красный окунь во фритюре под кисло-сладким соусом

– Суп из сладкого картофеля

– Ягодное желе

Мне не доводилось пробовать ни одно из блюд нашего меню, поэтому я понятия не имел, какое из них порекомендовать гостье. Может быть, суп из сладкого картофеля? Раз в названии есть слово суп, вполне возможно, что он горячий.

Ачжосси, наблюдавший за мной из кухни, поспешил к нам.

– Попробуйте «Сливочную нежность» – это горячее первое блюдо, – радушно предложил он.

– Я хотела острый суп, который согрел бы меня до самых костей. Мне очень холодно. А «Сливочная нежность» острая? – поинтересовалась посетительница.

– Я приготовлю на ваш вкус. Вы хорошенько вспотеете от него.

Гостья, не раздумывая, сделала заказ.

Я положил перед ней ложку, вилку и палочки, при этом украдкой пытаясь ее рассмотреть. Какое все-таки знакомое лицо. Я прожил в этом районе около пятнадцати лет. Наверняка, встречал ее где-нибудь на улице.

– А почему ресторан называется «Кумихо»?

– Что? – растерялся я от неожиданного вопроса.

– Почему вы назвали ресторан «Кумихо»? Может, для этого есть какая-то причина?

Конечно есть. Потому что его открыла тысячелетняя лиса. Но как сказать ей об этом?

Я кинул встревоженный взгляд в сторону кухни. Ачжосси был по уши занят стряпней.

– Ээ… я и сам не знаю. Отец придумал такое название.

Через некоторое время появился повар с огромной тарелкой беловатого бульона, в котором плавали загадочные комочки.

– Уважаемая, несмотря на то, что блюдо выглядит как молоко, оно острое на вкус. – Он торжественно поставил на стол тарелку со «Сливочной нежностью».

Даже бросив на Ачжосси беглый взгляд, я заметил, как почтительно, но с чувством собственного достоинства, он обращается с посетительницей, – не иначе как результат многолетней привычки. Не знаю, где он работал при жизни, но наверняка в каком-то респектабельном ресторане при пятизвездочном отеле.

– М-м-м, какой насыщенный вкус. Я начинаю согреваться, – восхитилась женщина, попробовав бульон.

На губах Ачжосси мелькнула улыбка.

– Кстати… – Она обратилась к нему в тот момент, когда он собирался вернуться на кухню, – а почему у вашего ресторана такое название?

Ачжосси заметно вздрогнул. В короткий миг на его лице отразилась буря эмоций.

– Гм-м… – прищурившись, он сосредоточенно прикусил нижнюю губу. – Все очень просто. С раннего детства я любил легенды про кумихо. Они были такие захватывающие, что их хотелось перечитывать снова и снова. Став поваром, я решил, что если когда-нибудь открою свой ресторан, то обязательно назову его «Кумихо». Ха-ха-ха, как банально, не правда ли? – захохотал Ачжосси, запрокинув голову.

Эх, не надо ему так громко смеяться. Бледное с синеватым отливом лицо и этот громкий смех совсем не гармонировали друг с другом. О какой гармонии речь, когда сам смех его звучал удивительно непристойно.

Нахмурившись, гостья взглянула на него.

– Хм, приятного вам аппетита! – шеф сделал серьезное лицо и поспешил удалиться на кухню, а вскоре вернулся оттуда с тарелкой салата в качестве комплимента от заведения.

Посетительница с удовольствием съела суп и салат. Когда она собралась расплатиться за еду, Ачжосси замахал руками:

– Вы наша первая посетительница. Платить не надо. Просто порекомендуйте нас вашим знакомым. Как можно большему числу людей. Не забудьте сказать, что в нашем меню есть блюдо под названием «Сливочная нежность». Его готовят только в нашем ресторане. Я сам придумал его рецепт.

Его слова приятно удивили женщину. Перед уходом она раз десять повторила, что всем будет нахваливать наш ресторан.

Следом пожаловала старушка с седым каре, которая приходила вчера.

– Вы уже определились с меню? Разве вы не говорили, что можете приготовить все по желанию клиента? – нахмурила она лоб.

– Что желаете? Я приготовлю для вас любое блюдо, которое можно состряпать из имеющихся у нас продуктов, – не задумываясь, пообещал Ачжосси.

– Хочу тушеную пророщенную сою. Приготовьте ее без морепродуктов. Я давно ее хочу, но найти ресторан, где ее правильно готовят, очень трудно. Почему-то везде ее подают с большим количеством разных моллюсков.

– Нет проблем, – ответил Ачжосси без малейшего сомнения.

– А почему ваш ресторан называется «Кумихо»? – спросила старушка в ожидании своего заказа.

– Шеф-повар в детстве очень любил истории про кумихо, – повторил я слова Ачжосси.

Посетительница молча покивала головой.

– А ты подрабатываешь здесь? – спросила она через некоторое время.

– Нет, помогаю отцу.

– Конечно, в такие трудные времена, как сейчас, лучше всего работать всей семьей, чем нанимать людей со стороны. Если содержать работников, вся прибыль будет уходить только на них. Это вы хорошо придумали. Я ведь тоже раньше держала ресторан.

В ожидании заказа седая старушка без умолку рассказывала о том, как в давние времена держала забегаловку, где готовила блюда из курицы. Она подавала посетителям всевозможные куриные деликатесы, поэтому ее заведении и днем и ночью толпились посетители. Бедняжка так намучилась в те времена, что до сих страдает от артрита.

– Было бы не так обидно, если бы я разбогатела. А то еду продавала так дешево, что почти никакой прибыли не получала. А поскольку от посетителей не было отбою, то приходилось нанимать много работников. Так почти вся прибыль уходила на издержки. – Время от времени старушку передергивало от неприятных воспоминаний. – Самая тяжелая работа на свете – это торговать едой.

Мне уже наскучило поддерживать с ней разговор, но как раз подоспел ее заказ.

– Ну надо же, повар такой бледный и измученный, словно умирает от голода, а готовит превосходно. Впервые ем такую вкусную сою, – нахваливала бабулька, без остановки набивая свой рот.

– Сегодня мы угощаем бесплатно в честь открытия заведения, – замотал головой Ачжосси, когда старушка вытащила откуда-то из-за пояса и протянула ему замусоленную пятидесятитысячную купюру.

– Ой! Разве можно не брать деньги за такое вкусное блюдо? – Она явно была тронута до глубины души, так же, как и лохматая женщина.

– Взамен просто разрекламируйте нас. И обязательно говорите всем, что здесь готовят «Сливочную нежность».

– Сли… сливочную, простите, чего?

– «Сливочную нежность». Непривычное название, неправда ли? Но если его повторить несколько раз, оно быстро запомнится. Если вы будете всем рекомендовать наше заведение, я буду готовить все, что пожелаете, – с этими словами Ачжосси написал на бумажке «Сливочная нежность» и вручил ее гостье.

– Спасибо вам, конечно, за такую вкусную еду, да еще и бесплатную. Но, мне как-то неудобно. У вас такое лицо… Мне кажется, вы очень нездоровы. – Старушка не спешила покинуть ресторан, продолжая обеспокоенно глядеть на него.

– Это я нездоров? – Он ткнул пальцем в свое лицо.

– Ну да, что вы, что ваш сын. У вас обоих такой больной вид, что мне как-то неудобно. Даже не знаю, можно ли воспользоваться вашей добротой?

– Все в порядке. Мы с сыном здоровы, как кони. Так что не беспокойтесь о нас, а лучше сделайте нам рекламу. – Ачжосси подкрепил свои слова наигранно лучезарной улыбкой.

– Так и быть. Я всем расскажу, что здесь не только вкусно готовят, но и очень гостеприимны и доброжелательны. В следующий раз приду с подругами.

Прощаясь, седая старушка то и дело заглядывала в бумажку с непривычным для нее названием «Сливочная нежность».

Не прошло и получаса после ее ухода, как появились следующие гости – две женщины с кричащим макияжем и множеством колец и цепочек. Одна из них, одетая в желтую блузку, прямиком направилась в дамскую комнату.

– Эй, – усевшись за столик, поманила меня пальцем ее спутница в зеленой рубашке. – Что такое «Сливочная нежность»? Это изысканное блюдо?

– Да, изысканное.

«Сливочная нежность», которую я и сам сегодня увидел впервые, действительно выглядела дорого благодаря нежному цвету, а еще аппетитно пахла.

– Да? А на вкус?

– Что-то типа супа. Если любите поострее, можем приготовить с перчинкой.

– А оно как на вид? Дорого? Я имею в виду, не выглядит, как дешевый фастфуд?

– Вовсе нет.

В этот момент подошла ее подруга в желтом.

– Давайте закажем «Сливочную нежность». Я уже ела это блюдо, путешествуя по Европе. Гм-м… дайте-ка вспомнить. Ах, да. Это было в Чехии, в Праге. Прекрасное блюдо в прекрасном городе. Изысканный суп с замечательным пикантным вкусом, – с легкой улыбкой похвасталась гостья в зеленом.

Как же складно она врет!

– Ой, вы так много знаете о еде, наверное, потому что много путешествуете. Закажите на ваше усмотрение. – Собеседница положилась на ее вкус.

– Хорошо, – дама в зеленом высокомерно подняла подбородок и поманила меня пальцем. – Нам обеим по «Сливочной нежности».

Не знаю, к чему она произнесла слова «Сливочная нежность» таким противным гнусавым голосом. Может быть, пыталась изобразить из себя итальянку?

В ожидании заказа дама в зеленом без конца хвасталась тем, в каких местах побывала во время путешествий. По ее словам, она летала только бизнес-классом, останавливалась в семизвездочных отелях и ела в самых знаменитых ресторанах. Вряд ли кто-то, кроме олигархов, сможет позволить себе путешествовать с таким размахом.

Спутница, кивая головой, слушала ее с серьезным и внимательным видом.

– Я же говорю вам: если купите тот участок земли, он за год поднимется в цене в четыре раза. Тогда вы тоже сможете путешествовать, как я. Поверьте мне. Попросите отца отдать вашу часть наследства при жизни. Почему он держит при себе весь капитал?

– Вот-вот! Он держит его в своих руках и не отдает. Боюсь, у него нет ни капли любви к детям. Мне кажется, он не сказал нам ласкового слова даже в детстве, – по лицу женщины в желтом пробежала легкая тень.

Когда пришло время расплачиваться за еду, гостья в зеленом, старательно изображавшая из себя богатую и успешную, упорно делала вид, что смотрится в зеркальце.

– Сегодня мы обслуживаем бесплатно в честь открытия, – сообщил Ачжосси, когда женщина в желтом собралась оплатить счет.

– Да вы что! Разве можно такую изысканную еду раздавать бесплатно? – радостно воскликнула та.

– Она не настолько вкусная, как в Праге, – соизволила вступить в разговор другая.

Шеф покосился на нее. Заметив его бледное лицо и мрачный взгляд, та испуганно повела плечами.

– Порекомендуйте наш ресторан своим знакомым. Обязательно расскажите всем, что у нас готовят «Сливочную нежность», – попросил Ачжосси, медленно отводя тяжелый взгляд от посетительницы в зеленом.

– Непременно, обязательно. Дайте карточку вашего ресторана с адресом и телефоном.

– У нас нет карточки. Да она и не нужна, нас легко найти. Станция метро «Канду», пятый выход, пятьдесят метров прямо.

Дама в желтом ушла из ресторана необычайно довольная, пообещав порекомендовать нас знакомым.

После обеда небо заволокло темными тучами, а вскоре по стеклу застучали капли дождя. Ачжосси стоял у окна, задумчиво глядя на улицу. Мимо станции метро торопливо сновали прохожие.

– Знаешь, я ведь чуть не вышвырнул эту бабенку в зеленом, когда они ели. С трудом сдержался. Больше всего на свете терпеть не могу людей, которые врут. Просто ненавижу их. Эта особа так непринужденно врала с совершенно бессовестным видом. И при этом в ней столько тщеславия. Сразу видно, она хочет развести на деньги свою спутницу. Нужно быть осторожным, когда в твоем окружении появляются такие люди. Они могут пустить по миру не только тебя, но и твоих родителей. Все-таки хорошо, что я сдержался. У нас не так много времени, а чтобы от посетителей отбою не было, нужна хорошая репутация. Ах, да… – оглянулся он, будто вспомнив о чем-то.

– Пойди в комнату, посмотри, есть ли там календарь. Нет, давай я сам схожу. – Он метнулся в спальню. – Календаря нет. Но мы можем воспользоваться вот этим.

Ачжосси повесил на стену листок бумаги.

– Сегодня третий день из отведенных нам сорока девяти.

Он нарисовал три кружка на бумаге. Посетители сегодня больше не приходили.

Так прошел третий день из отпущенного нам срока.