Читать книгу Сигурд - - Страница 2

Этот день Альке не задался с самого утра. Во-первых, была её очередь дежурить на кухне; во-вторых, куда-то убежал Сигурд, что было совсем на него не похоже, прежде он не упустил бы такой возможности: повертеться на кухне и получить вкусненькое. Костёр не разжигался: после вчерашнего ливня отсырел хворост. Альке пришлось помучиться прежде, чем вода в канне закипит. В довершении неприятностей, снимая с костра уже готовую уху, неудачно взялась за ручку канна, обожглась и вылила всё содержимое в костёр, который с шипением погас.

Девчонки обрадовались выпавшему развлечению.

– Опять пролила! Редко занимаешься приготовлением пищи, – начала Галина.

– Бедняжка, ей давно не приходилось готовить, – с сочувствием подхватила Света.

– А зачем? Она как её дракон ест сырым, витаминов больше, – хихикнула Нина.

Алька старательно делала вид, что не слышит. Она заново разожгла костёр, почистила рыбу. Завтрак был готов, когда солнце поднялось высоко. Это вновь послужило поводом для многочисленных острот.

Чувствовала себя виноватой в том, что приготовление завтрака затянулось, молчала, потому что надеялась своей невозмутимостью заставить переменить тему разговора. Наверное, сегодняшний день был особенным – её стратегия не сработала. Замечания становились более резкими, обидными, не стихли они и во время еды.

Когда обед закончился, у костра остались только девчонки, Алька подумала, что её персона больше не будет в центре внимания, но ошиблась.

– Итак, завтрак у нас был в обед, обед, скорее всего, будет в ужин, – сказала Нина.

– А ужин будет завтраком, – подхватила Светлана.

– Это если нам повезёт. Лично я не надеюсь, что мы пообедаем сегодня, она же еле ходит, – присоединилась Галка.

– Ничего, сейчас нацепит свои ролики и сможет двигаться быстрее, – рассмеялась Нина.

– Кстати, милочка, объясни нам, для чего ты их взяла? Мы все давно сгораем от любопытства. Открой тайну: кто ты? Артистка балета на льду, цирковая гимнастка или просто чокнутая?

Это было последней каплей.

– Вы хотите знать кто я? – девушка гордо подняла голову и, глядя Нине в глаза, выпалила на одном дыхании:

– Я умная, добрая, кристально честная, сказочно мудрая, чертовски привлекательная, креативная и одарённая!

Бросив недомытые тарелки, встала и вынесла свой рюкзак из пещерки.

– Эй! Ты куда собралась? Разве забыла, что сегодня твоя очередь убирать в лагере и готовить, – попыталась остановить её Света.

– Думаю, что у тебя это получится лучше. Вдруг я, когда буду мыть канн, не рассчитаю и всю грязную воду вылью тебе на голову? Что касается ужина, считай, что он будет в завтрак, а завтра твоя очередь готовить. Так что можешь приступать! А я поищу Сигурда, мы пообедаем с ним сырым мясом, – ответила Алька, с улыбкой глядя на онемевших от неожиданности девчонок.

В полной мере насладившись произведённым эффектом, повернулась и пошла прочь от лагеря. Переполнявшая злость заставила девушку идти быстро.

Успокоившись, огляделась. У большого валуна присела, решив для начала, что стоит подумать о будущих действиях. Внезапно до неё донеслись голоса. Алька поняла, что с другой стороны огромного камня расположилась мужская половина страгглеров. Разговор ребят не прервался, из чего девушка сделала вывод, что её появления никто не заметил.

«Вот не было печали», – расстроилась она, стараясь придумать как незаметно уйти, что бы парни не подумали, что подслушивает. Опасаясь привлечь их внимание, решила подождать: «Ладно, посижу, может, они уйдут», – подумала он.

Говорил Вадим:

– Не понимаю, что тебя не устраивает? Ты, Заяц, всегда мечтал о незабываемых приключениях и жаловался на серую, скучную жизнь.

– Я мечтал о маленьких, небольших сромненьких приключениях, а не о таких, которые превосходят все мыслимые пределы. Я глубоко убежден, что того запаса впечатлений, который уже имею, мне хватит на то, чтобы прожить не один десяток серых лет и не почувствовать скуки. Рассказывать истории некому. Вам всё известно, а других людей здесь не водится. Я же не сошёл с ума, чтобы разговаривать с булыжниками или с местной флорой и фауной.

– Получается, что тебе для счастья нужны люди, готовые слушать твою болтовню? – спросил Андрей.

– Нет, мне хочется вернуться обратно, жить прежней серой и скучной жизнью. За это я согласен держать язык за зубами обо всем, что с нами произошло всю оставшуюся жизнь.

– Я бы тоже согласился молчать на таких условиях, – сказал Вадим.

– Друзья, я вам удивляюсь! Лично я считаю, что нам крупно повезло. Вы только подумайте: никакой работы, учебы, производственных и житейских стрессов, никаких родительских указаний, вокруг замечательная природа, грандиозная рыбалка. Нашей жизни ничто не угрожает. Рядом с нами весьма соблазнительные дамы. Да вы просто дураки, не понимающие своей выгоды, – прервал их Андрей.

– Прямо целая речь! – насмешливо отозвался Вадик.

– Нечего кривить душой, – поддержал его Павел. – Ты только делаешь вид, что тебе здесь нравится. Я никогда не поверю, что ты не хочешь вернуться обратно. Отдохнуть в этих краях недельку другую я согласен, но навсегда остаться без компьютера и прочих благ цивилизации я не хочу.

– Знаете, мне всё равно, верите вы мне или нет, – сказал Андрей, – в одном я уверен на все сто: выбраться отсюда будет трудновато, если это возможно.

– Мы здесь больше трёх месяцев, а до сих пор не знаем, где мы и как сюда попали; у нас на этот счет есть только предположения.

– Ладно, страгглеры, не заморачивайте себе голову: будем жить с удовольствием. Это все же лучше, чем биться головой о валяющиеся камни, пытаясь понять, где мы находимся и как отсюда выбраться. Придёт время и всё образуется, – подытожил Андрей.

– Согласен, Рыжий! Если не удаётся вернуться, будем стараться устроиться с удобствами. А ты, Заяц, перестань ныт. Давайте лучше поговорим о деле, ради которого я собрал внеочередное заседание нашего мужского клуба, – сказал Вадик.

Алька, слушавшая их беседу, насторожилась.

– А что случилось? – заинтересовался Андрей.

– Нам надо подумать, как приручить Альку, она стала слишком независимой. Мы скоро не сможем контролировать её, – сказал Вадим. – Это, как вы понимаете, грозит осложнениями с нашей лучшей половиной.

– Ты прав, Аля всегда вносила в нашу группу элемент неуверенности. Наши подруги опасаются, что она завладеет вниманием одного из нас и оттеснит их на второй план, поэтому обращаются с нами бережно, – высказался Андрей.

– Точно. И теперь нашей нестабильной стабильности угрожает фактор по кличке Сигурд, которого она где-то откопала. Более или менее устойчивое равновесие рушится прямо на глазах. Алька всё чаще пропадает по нескольку дней. Если так и дальше пойдёт, она перестанет появляться в лагере.

– Девчонки, не видя в её лице соперницы, совсем распустятся, – согласился Пашка.

– Дальше дела пойдут ещё хуже, – продолжил Вадим. – Я буду рад, если вы, понимая наше трудное положение, поддержите мое предложение.

– Какое предложение? – спросил Пашка.

– Во-первых, нам надо будет уделять Альке повышенное внимание. Делать это надлежит осторожно, чтобы никто из наших дам этого не заметил. Во-вторых, одному из нас придется играть роль влюбленного в двоих, не знающего, кого предпочесть. Алька тогда не будет надолго уходить из лагеря, а мы сможем держать всю женскую половину нашей колонии в тонусе, – объяснил Вадим.

– Мне кажется, это непорядочно по отношению к девчонкам, – неуверенно произнёс Пашка.

Алька почувствовала к нему благодарность, он проявил благородство. Слова Вадима поразили цинизмом, хотя она согласна с ним: её присутствие в лагере не позволяет девчонкам быть уверенными: каждая помнит, что она, Алька, всегда может отбить у неё парня.

– И кого ты наметил на роль приманки? – спросил Андрей.

– Я считаю, это удобнее всего сделать Зайцу. Алька уже давно проявляет симпатию по отношению к нему, – продолжил Вадим, не давая Пашке возразить. – Кроме того, мы можем применить для поддержки классический шекспировский метод, действующий безотказно,

– Какой метод? – заинтересовался Павел.

– О, это великолепный проверенный временем прием! Делается так: когда никого нет поблизости, кроме Альки, мы с Андреем делаем вид, что её не видим, якобы наедине друг с другом беседуем о том, что она тебе очень нравится.

– Да. Это классика.

– Благодарю вас, – самодовольно сказал Пашка.

– Почему ты так уверен в успехе?

– Смотрите.

За камнем воцарилась тишина. Алька поняла, что Пашка что-то показывает, но что видеть не могла и затаила дыхание. Она услышала, что Павел читает её последнюю сказку. Алька лихорадочно порылась в рюкзаке, но зелёной тетрадки там не было. Девушка почувствовала, что её охватила волна слабости: «Пашка, мерзавец! Стащил мой дневник», – она не могла прийти в себя от такого предательства.

Павел приятным голосом читал сказку, написанную Алькой.

–" Я пришёл за советом, –произнёс вождь, опускаясь перед очагом.

Старый шаман не поднимая глаз, спросил:

– Твоя дочь по-прежнему отказывается войти в вигвам Огненного Лиса?

– Да. Она дала слово чужому человеку и говорит, что не нарушит его.

– А ты сказал ей, если она не станет женой сына вождя, начнётся война?

– Я стёр свой язык, повторяя это.

– Чужак уходит и берёт с собой твою дочь, – устало сказал шаман.

– Койотам не выстоять против Лис.

– Войны не должно быть,– старый шаман неожиданно легко поднялся и вышел из вигвама.

Когда он вернулся, вождь сидел у огня, низко наклонив голову. Шаману стало жаль друга, с которым многие годы делил и радость и горе.

– Нам нужно что-то сделать, чтобы заставить глупую девчонку и пришлого человека, не принадлежащего племени, вернуть друг другу клятвы.

– Ты знаешь, что сказал чужак, когда я просил его уйти? Он сказал, что не может наглядеться на мою дочь, –удручённо произнёс вождь.

– Вот как?– усмехнулся шаман, его взгляд внезапно обрёл прежнюю твёрдость.

Это не укрылось от проницательного вождя.

– Ты что-то придумал?

– Да. Думаю, что желание чужеземца нужно исполнить.

– Как это?

– Завтра утром ты перед всем племенем скажешь, что не препятствуешь желанию их сердец.

– Мои уши отказываются слышать твои слова, – возмутился вождь.

– Нет!. Пусть твои уши слушают, – повысил голос шаман,– перед всем племенем ты пообещаешь им, если они согласятся выполнить твое условие, то смогут уйти вместе.

– Какое условие?

– Их отведут на вершину Священной Горы, привяжут так, чтобы они могли смотреть только друг на друга. Пищу и воду им будут приносить один раз в сутки, а всё остальное время до новой луны они будут одни. Если они и после этого не смогут наглядеться друг на друга, тогда мы будем готовиться к войне с Лисами.

– И всё? Это очень лёгкое испытание!

– Я все сказал. Ты –вождь, тебе решать, – тихо ответил шаман.

Вождь медленно поднялся и, не взглянув на шамана, вышел.

В этот же день перед всем племенем вождь огласил своё решение. Влюбленные дали согласие и поднялись на гору.

Потянулись дни ожидания. Вождь ни с кем не разговаривал. Он не хотел показывать своё смятение. Он снова и снова мысленно искал способ убедить дочь вернуть клятву чужаку, но не находил слов.

Всё меньше дней оставалось до новой луны. Настал день, когда вождь поднялся на Священную Гору, чтобы отпустить дочь и её возлюбленного.

Он шёл один, даже шаману запретил сопровождать его. Он не хотел, чтобы видели его боль.

Подойдя к привязанным на Горе людям, перерезал верёвки и только тогда посмотрел на дочь.

Дочь молчала, молчал и пришлый человек. Они не смотрели друг на друга.

Удивлённый вождь наблюдал, как два человека спускаются с горы по разным тропинкам.

– Ты знал, что так произойдет? Ты всё знал?

– Знал,– усмехнулся старый шаман. –Постоянно глядеть днём и ночью на человека, когда он ест, пьет, спит и все остальное и не испытывать к нему отвращения. На это способен только очень сильный человек, слабый почувствует вместо любви ненависть".

– Не знаю как вам, а мне сказка понравилась, – тихо сказал Андрей.

– Что там есть ещё?

– О, дальше самое интересное, – ответил Пашка, – Алька трогательно описывает пробуждающееся чувство к одному из нас.

– Похоже, что к тебе. Иначе ты бы не сиял, как начищенный пятак, – усмехнулся Вадим.

– Вас это удивляет?

– А ты как к ней относишься? – спросил Андрей.

Алька затаила дыхание, стараясь не пропустить ответ Павла. Если бы только он сказал, что любит её, она бы простила ему всё: и кражу дневника, и его нелепую похвальбу.

– Меня устраивает, что меня, в отличие от вас, любят две девушки, – рассмеялся Павел. – Две – это всегда лучше, чем одна.

– Думаю, если испробовать метод, предложенный шаманом, её привязанность к тебе исчезнет к концу первого часа, – предположил Андрей.

«Хватит и пяти минут», – не согласилась с ним девушка.

– Раз мы пришли к решению, нечего откладывать, начнём прямо сейчас, – сказал Вадим. – Дневник верни. Никому не нравится, когда без спроса лезут в душу. Если она узнает, что ты читал её записи, наш план рухнет. Она сбежит вместе со своим драконом.

– Никуда она не уйдёт, будет сидеть в лагере как привязанная, – уверенно сказал Пашка.

Прижавшись к камню, Алька прислушивалась к удаляющимся шагам. Оставшись одна, дала выход своим чувствам. Когда слезы кончились, пошла к озеру и долго умывалась холодной водой, смывая с лица следы обиды.

Я пыталась разобраться в своих чувствах, поэтому изложила их на бумаге. Почему-то кто-то решил, что я не имею права на то, чтобы держать свои мысли без огласки. Почему-то кто-то считает, что вправе распределять роли и все должны им следовать. Почему-то кто-то считает, что моя роль – роль глупой марионетки. По-моему, кому-то придется пересмотреть своё мнение и подобрать другого актера для своей пьесы, так как я ухожу из труппы!», – с волнением в голосе говорила Алька самой себе.

Девушка встала. Она решила найти Сигурда и не попасться никому из страгглеров на глаза.

– Я искал тебя! – услышала она голос Пашки.

Девушка вздрогнула, не ожидая, что так быстро найдет её. Не поворачиваясь, произнесла:

– Моё дежурство закончилось. Пойду, прогуляюсь.

Она старалась спокойно разговаривать с человеком, которым так восхищалась, который так жестоко разбил мечты.

– Останься! Надо поговорить, – сказал Пашка, подходя ближе.

Он взял её руку и прикоснулся к ней губами.

Если бы это было до подслушанного разговора! Но сейчас она хотела смыть поцелуй. Алька сделала вид, что рада. Опустила голову и тихим голосом, старясь не показать охватившего её омерзения, сказала:

– Я скоро вернусь.

Пашка несколько мгновений молчал, придя к мнению, что задача по завоеванию её сердца выполнена, наклоняясь, прошептал:

– Возвращайся скорее, я буду ждать.

Алька отскочила в сторону. Она не хотела, чтобы вновь дотронулся и воскликнула:

– Погоди, сюда кто-то идёт. Когда вернусь, тогда и поговорим.

Внутри всё кипело от злости, негодования и безнадёжности. Этот коктейль разнообразных чувств заставлял её бежать, чтобы хоть как-то заглушить боль в сердце. Алька направилась в сторону Сказочной Долины, надевая на ходу рюкзак.

Сделав несколько шагов, оглянулась, вспомнив, что её дневник у Пашки.

– Ну и пусть. Писать в осквернённом дневнике я всё равно не смогу, а для них это будет уроком. Потому что, потому что, – она пыталась найти утешающие слова, – потому что, таких, как я, трудно найти, легко потерять и невозможно забыть!

Алька шла, вытирая слёзы тыльной стороной руки.

– Точно! Найти такую дуру, как я, ему будет трудно. Светка его в такой оборот возьмёт, что он скоро это поймё, да поздно будет, – всхлипнула Алька и прошептала: – Когда человек чувствует, что его сильно обидели, он делается маленьким. Пустые угрозы, глупые слова, что кто-то поймёт и задним числом оценит. Глупо, глупо.

На память пришли строки из «Баллады Редингской тюрьмы» Оскара Уайльда: Любимых убивают все, /Но не кричат о том. /Издевкой, лестью, злом, добром, /Бесстыдством и стыдом, /Трус – поцелуем похитрей, /Смельчак – простым ножом. /Любимых убивают все, /Казнят и стар и млад, /Отравой медленной поят /И Роскошь, и Разврат, /А Жалость – в ход пускает нож, /Стремительный, как взгляд. /Любимых убивают все – /За радость и позор, /За слишком сильную любовь, /За равнодушный взор, /Все убивают,– но не всем /Выносят приговор.

Сила, заложенная в мудрых строках, растворила жалость к себе. Алька глубоко вздохнула и распрямила плечи. Она подошла к крошечному ручейку. Ей показалось, что с плеч упала большая тяжесть.

Алька улыбнулась и огляделась.

– Куда это меня занесло? Странно, я даже не знаю, в какой стороне остался лагерь страгглеров. Возвращаться я не собираюсь, а Сигурд найдёт меня, – успокоила себя девушка.

На душе после бурных эмоций было на редкость пусто. Но тут она опять услышала то ли голос, то ли зов: «Иди, иди сюда. Я жду тебя».

– Куда идти-то? – недоумённо огляделась Алька.

Она сделала несколько шагов в сторону ближайшей возвышенности, затем остановилась. Ей показалось, что она нашла критерий, по которому можно было судить, откуда шёл этот непонятный то ли зов, то ли приказ. Он усиливался в той стороне, где заходило солнце. Девушка подняла голову, перед ней возвышалась раздвоенная вершина.

– Что ж, раз других целей у меня нет, пойду туда, где меня ждут.

Внезапно из-за валуна выбежал Сигурд и дружелюбно ткнулся в Алькино плечо мордой.

– Где тебя носило? – обрадовалась девушка, с трудом устояв на ногах после дружеского приветствия: – Все, что ни делается, к лучшему. Если бы я случайно не услышала разговор, точно попалась на «удочку». Я ведь такая доверчивая. А Пашка мне очень, очень нравился.

Прислушиваясь к звавшему её голосу, подчеркнуто весёлым голосом сказала самой себе:

– Если меня зовут, надо идти. Других вариантов у меня нет!

Шла она быстро, потому что часто цеплялась за хвост Сигурда, который воспринимал это как игру. Поднявшись на большую площадку, с двух сторон окружённую каменными выступами, она позвала дракона, поднимавшегося на следующий уступ.

Вечерело. Сигурд устроился отдохнуть. Алька положила голову на шею дракона и закрыла глаза. Думать о душевной обиде, нанесённой страгглерами, и о том, что ждёт впереди, она себе не позволила.