Читать книгу По ту сторону холста - - Страница 4

Известный факт: при падении с высоты на землю, кошка приземляется на задние лапы. Приземляется плавно, мягко и очень грациозно. Наблюдать за таким одно удовольствие. Жаль, что такого не скажешь о человеке. При падении он обязательно сломает себе руки. Иногда ноги. А в особо печальных случаях – голову.

Приземление беглого воришки пришлось на ту часть тела, которую цензура гордо окрестила под номером пять. По инерции завалившись на спину, он приготовился защищаться от ударов бестии. Но Якова ожидало два открытия. Первое: бестия с её деревянной скалкой исчезли. Растворились в воздухе. А вот второе оставляло желать лучшего: зрение стало расплывчатым. Окружающий мир выглядел цветастой мазнёй, будто маленький ребёнок провёл грязной ладонью по стеклу. Нашему герою ничего не оставалось, как спокойно лежать и прислушиваться к звукам обстановки, дожидаясь, когда к нему вернётся способность различать предметы.

В этот момент, в комнате раздался голос, тихий и неуверенный:

– Пшежме шипча. Я жеке пшамолча шешкепша. Жучаше шишка… Хана!

Несусветная тарабарщина звучала так дико и непонятно, словно у говорившего торчал в языке ржавый гвоздь. У Якова даже мелькнула мысль, что какой-нибудь нерадивый логопед таким радикальным образом попытался решить проблему. Однако размышлять над этим не было ни времени, ни желания.

– Довольно! – раздался другой голос с ярко выраженной гнусавостью. – Не желаю слушать ни единого слова. Твоё произношение ужасно, будто кашей рот набил.

Этих фраз хватило для того, чтобы услышать нотки надменности, высокомерия и предвзятого отвращения. Воображение нарисовало образ человека, чья физиономия так и напрашивалась на знакомство с боксёрским ударом правой руки.

– Простите меня, государь. Виноват. Старался выучить.

– Он старался выучить… Холоп! Ты даже членораздельно говорить не можешь. Что ни слово, то тина болотная. А этот акцент? Да за такое голову отрубить надо и волкам на съедение бросить. О, небеса, зачем послали такие страдания? Почему приходится снова разговаривать на этом варварском языке? Весь этот народ с его культурой и традициями далеки от всего человеческого. Зверьё! Все поголовно – psi krew!

Яков поднялся на ноги. Головная боль потихоньку угасала. Зрение становилось лучше. Вблизи объекты заново обретали контуры, а вот издалека продолжали оставаться размытыми, как и те двое, чьи голоса доносились до Якова. Так, мастер тарабарщины имел красное одеяние, а владелец гнусавого голоса виделся ему, как сплошное белое пятно.

Разговор продолжился:

– Скажи мне вот что, боярин: есть известия?

– Есть, мой государь. От его величества Сигизмунда Третьего.

– Правда? Вот так неожиданность. Я о нём недавно вспоминал. Король, наверное, хочет узнать о проделанной мной работе. Читай! Но только на русском. Не хочу лишиться слуха от твоего польского.

– Сигизмунд Третий передаёт послание: «белые орлы потеряли крылья и уподобились свиньям, разводя грязь и визжа сутки напролёт. Медведи, разъяренные их поганством, достанут колотушки и выбьют дурь до смерти».

– Что это значит? Что за орлы, медведи и прочая дичь? Ты точно прочитал правильно?

– Да, государь. Это послание написано таким образом, чтобы посторонние люди не поняли смысл, который заключён в приведённых образах. На польском звучит точно также.

– И ты знаешь, как его раскрыть?

– Да, государь.

– Тогда не трать время и объясни поскорее. Моё терпение водой испаряется.

– Объясняю: польские воины, прибывшие с вами в Москву, позволяют устраивать пьянство и драки с местными жителями. Подобное поведение провоцирует последних. Есть основание полагать, что москвичи поднимут бунт и перебьют всех иноземцев, включая и вас.

Когда зрение окончательно восстановилось, то Яков смог оглядеться. Он оказался в большой комнате, разделённой на две части. Одна скрывалась под вуалью темноты. Лампы, канделябры, свечи и любые другие источники освещения попросту отсутствовали. Если присмотреться, то можно было заметить лежавшие по углам подушки и тюфяки. Другая была хорошо освещена, благодаря проникающим лучам солнца из открытого окна. Глазам предстали невероятной красоты стены, расписанные золотыми узорами, изображениями растений и птиц. Высокие потолки и боковые стороны арок украшали православные кресты. Пол покрывали мягкие ковры не менее ярких цветов и сложных узоров.

Удалось рассмотреть и двух людей. Оба были одеты в лёгкие кафтаны, имевшие невысокие стоячие воротники и золотые петлицы на груди и рукавах. В памяти вспыхнули образы героев русских народных сказок, красиво щеголявших по книжным иллюстрациям. Вспомнились также стрельцы допетровских времён, исполнявшие приказы царя с бердышами и ружьями. Отличалась одежда только цветом. У первого, мужчины с темными волосами и густой бородой, кафтан был красный. У второго, среднего роста и с рыжей шевелюрой, кафтан белый. Именно второй являлся обладателем гнусавого голоса. Бритое ехидное лицо с бородавками на лбу и щеке и высокомерный взгляд делали из него лиса, не внушающего к себе доверия.

А потом из окна донёсся шум. В этом шуме слились воедино человеческие голоса, топот, свисты, лошадиное ржание и металлический звон. Люди в кафтанах затихли и несколько секунд прислушивались. Рыжий владелец белого кафтана резко обратился к владельцу красного:

– Что это?

– Не знаю. С улицы доносится.

– Так не стой на месте и иди посмотри!

Мужчина в красном подошёл к окну и стал всматриваться. Рыжеволосый в белом, явно страдающий от нетерпения, снова обратился:

– Ну, что там?

– Стрельцы, мой государь. Собираются крупными группами. Вооружаются.

– Вооружаются? На нас кто-то напал?

– Нет, государь.

– Тогда в чём дело? Говори!

– Они сюда идут. Боюсь предположить, что именно ими движет.

– Нет! Не может быть! Только не говори, что это…

– Да, мой государь. Именно так. Видать не успеем Сигизмунду ответ написать.

Лицо владельца белого кафтана резко побледнело. Его испуганные глаза лихорадочно глядели по сторонам. Руки дёргались от нервного напряжения, а ноги водили по кругу. Но всё это прекратилось, как только на глаза ему попался Яков:

– Эй, ты! – крикнул рыжеволосый.

– Я?

– Да, ты. Подойди ко мне.

Яков подошёл к рыжеволосому. Тот посмотрел на него оценивающим взглядом и спросил:

– Это что на тебе?

– Да шинель обыкновенная.

– Шинель? Dobra! Повезло тебе, служивый. Честь великую хочу тебе оказать! Вот слышишь голоса с улицы?

– Ну, слышу.

– Это народ меня ждёт. Челобитную желает высказать. В таком наряде выйти не могу. Хорохориться здесь не принято. Поэтому, поменяемся с тобой одёжками. Проще буду выглядеть. Понароднее. Вот, одень пока мой кафтан. Справишься?

– Не вопрос. Только…

– Bardzo dobrze! – воскликнул рыжеволосый и принялся снимать с Якова шинель.

Обменявшись одеждой, рыжеволосый подмигнул боярину и быстрым шагом направился к двери. На выходе он произнёс:

– Мы придём. Не очень скоро.

И дверь с грохотом захлопнулась.

Оставшись наедине с собой, Яков призадумался: а не видел ли он раньше этого человека? Как-будто бы видел и относительно недавно. А это лицо с ехидной ухмылкой вызывало чувство тревоги.

И тут, как ударом молнии, к нашему герою пришло осознание:

– Да это же Лжедмитрий!

Только тогда до него дошло, что происходит вокруг. Чувствуя себя обведённым вокруг пальца, Яков рысаком выбежал из комнаты и, оказавшись в длинном коридоре, начал искать выход. Но было уже поздно. В коридоре показалась толпа вооружённых бердышами стрельцов. Воины в красных кафтанах увидели издалека Якова и побежали в его сторону со словами:

– Вот он. Взять его!

Яков проворно развернулся и побежал обратно в комнату. Вернувшись, он попытался забаррикадировать дверь подручными вещами. К сожалению, ковры и небольшой деревянный стол никуда не годились. Топот в коридоре становился громче. Стрельцы приближались. Яков бегло осмотрел все углы комнаты в надежде отыскать шкаф, кровать или хоть что-нибудь для своего спасения. Увы, мебель отсутствовала. Топот усилился. Напряжение возрастало. Взгляд Якова упал на гору подушек и тюфяков. Недолго думая, он решился на отчаянный шаг: нырнул вглубь подушек, прикрывая тыл длинными тюфяками.

Дверь с треском сорвалась с петель. Стрельцы ворвались в комнату и принялись обыскивать. Яков лежал под грудой подушек и внимательно слушал речи стрельцов.

– Где он?

– Да! Где?!

– Все видели, как сюда забежал.

– Ага. В белой такой одёжке.

– Никого. Пусто. Обыскал все углы.

– Ищите внимательно. Собака спряталась где-то.

– Попадись мне эта шинора – на цепь посажу. Будет двор охранять. Спросят про породу, отвечу: польский божедур.

– Голову козлодёру отрубить. Дело говорю.

– Не, не, не… Хухры отрежем, кокошник оденем и будет визгопряхой пахать. А потом бурлакам на подмогу отправим.

Хоть подушки были и мягкие, но довольно пыльные. А, как известно, даже небольшое количество пыли, попадая в носовые пазухи, становится естественным раздражителем. Вдыхая носом, Яков, сам того не подозревая, вызвал неконтролируемую реакцию. Внутреннее давление резко подскочило вверх, рот раскрылся, глаза сузились и раздался чих.

– Апчхи!

Стрельцы бросились на гору подушек и принялись её разбирать. Один из стрельцов, обладавший крепким телосложением, нащупал рукой воротник кафтана и резким движением вытащил Якова из подушек. Тот повис в воздухе, как пойманный за уши кролик. Стрелец, недолго думая, замахнулся свободной рукой и произнёс:

– Вот ты где! Получай!

Удар пришелся по правой стороне лица. Яков отлетел в сторону, как теннисный мяч от ракетки. Но не успел он прийти в себя, как остальные стрельцы кинулись на него толпой. Сначала упал один, на него второй, сверху третий и так далее. В этой человеческой массе ярко-красного цвета били руками, кусали зубами, топтали ногами, давили животами. Слышалось немало красноречивых высказываний:

– Бей супостата!

– Получай, свинья польская!

– Да не дёргайся ты. Дай голову отрубить.

– За Матушку Россию!

– Душу из тебя вытрясу.

– Дайте и мне его потрясти.

Пока все разбирались сами с собой, Яков еле-еле выполз из-под воинской груды и, собрав силы, попытался встать на ноги. К сожалению, один из стрельцов заметил его «возвышение» и громко объявил: