Читать книгу Сева - - Страница 2

– Сыночек, вставай. Так и день рождения свой проспишь, – нежным голосом разбудила меня мама.

Утреннее весеннее солнце осветило мою комнату. За окном по подоконнику стучала весенняя капель. На дворе стоял март во всей своей красоте тающего снега. Такое чувство, что сама природа под чириканье ранних весенних птиц поздравляет меня с днем рождения. Молодые стройные березки из-за легкого теплого ветра приветливо кивали мне, заглядывая в окно.

Я встал с кровати и увидел на столе букет нежных подснежников. Такая небольшая, но приятная традиция от мамы была в этот день: мол, в тот день, когда я родился, первые подснежники проснулись.

В квартире стоял запах вкусных блюд, которые мама готовила на вечер. Я зашел на кухню.

– Мам, доброе утро!

– О! А вот и подснежник мой проснулся!

Мама торопливо вытерла руки о фартук и крепко прижала меня к себе.

– Сыночек, с днем рождения тебя! Даже не верится, что тебе уже восемнадцать лет.

Я с улыбкой поцеловал маму.

– Мне и самому не верится.

– Сыночек, ничего что без подарка? Просто на стол потратилась… – с досадой сказала мама.

– Мам, ты чего, конечно, ничего! Твои блюда и есть самый лучший подарок.

Улыбнувшись, я вышел с кухни и перезвонил Назару на его пропущенный звонок:

– Алло, Сева, братик мой, с днем рождения! Извини, что не могу приехать, сам понимаешь… Подарок за мной. Главное, не балуйся и береги маму.

– Спасибо Назар! А когда приедешь?

– Пока не знаю, через полгода минимум. Маме привет, пойду работать, вечерком еще наберу.

Назар жил в другом городе, примерно за две тысячи километров от нас и редко приезжал. В нашем городе с работой очень туго, и молодежь уезжала на заработки.

– Сынок, через пару часов нужна будет твоя помощь. Съездим в центр? – раздался голос мамы из кухни.

– Конечно.

До центра было десять минут езды. Накупив продуктов на вечер, мы уже шли на автобусную остановку, чтобы поехать домой, когда мама сказала:

– Сева, давай зайдем в одно место.

Мы подошли к ювелирному магазину, в котором работала мамина подруга.

– Олечка, привет! – весело поздоровалась мама.

– Здравствуйте!.. Сева, привет, с днем рождения тебя! Тетя Света, он знает?

Я вопросительно поглядел на маму.

– Сева, сыночек, тебе уже восемнадцать лет. Я и Назар решили сделать тебе подарок. Оля покажет варианты золотых печаток, а ты из них выбери, какая тебе понравится.

Оля открыла стеклянную витрину и достала пять вариантов. Сами по себе они выглядели большими и непривлекательными, не по моему вкусу. Я выбирал, мерил, но решения не принимал. Нечаянно обронив одно из колец и наклонившись за ним, я увидел в витрине печатку, которая запала мне в душу из-за небольших размеров: модель «американка», чистое золото, местами усеяно маленькими драгоценными камнями и с краю небольшой черный камень оникс. Я спросил:

– А эта печатка намного дороже?

– Не особо, но вариант отличный. Это единственный экземпляр, – и Оля достала мне это кольцо.

Я его сразу примерил. На удивление, кольцо подошло по размеру. Засмотревшись на печатку, я медленно крутил рукой, рассматривая переливающийся блеск маленьких драгоценных камней. Я наблюдал за сиянием кольца, которое было моей давней мечтой. Я на этот подарок даже не рассчитывал, для меня это было невозможно в нашем натянутом денежном положении.

– Сева, тебе нравится? – с заботой спросила мама, любуясь моим восторгом.

– Очень… – ответил я, не отрывая взгляда от кольца.

Мама дала деньги Оле и сказала:

– Олечка, в конце недели занесу остаток, хорошо?

– Без проблем. Назару привет… Сева, с днем рождения тебя еще раз! – крикнула вслед Оля.

Поблагодарив ее, мы вышли из магазина.

– Мам, мне очень… очень… очень понравился подарок, большое спасибо вам! – Я крепко обнял ее, поцеловал и продолжил: – Я понимаю, чего это стоило, я начну работать, будет намного легче, и тебе не надо будет так напрягаться.

– Сыночек, ты только учись. Получишь диплом, и перед тобой откроются большие перспективы, задышишь совсем по-новому, – гордясь мной, сказала мама.

Мне было очень досадно, что я не смог отказаться от подарка. Мы сели в автобус и поехали домой.

На праздничном столе не было пустого места, разные блюда еле помещались на нем. Салаты, мясные деликатесы, закуски были разложены в хрустальную посуду, которая осталась с хороших времен. Отец с мамой любили хрусталь, и когда ездили отдыхать, всегда покупали сервизы, бокалы, подсвечники. Но со временем, подрастая, мы с братом все больше дебоширили: дрались, ругались, играли в футбол прямо в квартире, и неудивительно, что большая часть хрусталя разбилась.

За вечерний и праздничный стол были приглашены мамины друзья и соседи, с которыми мы тесно общались. Это были очень порядочные и добрые люди. Когда все расселись за столом, мама встала и подняла рюмку домашней малиновой наливки. Вместе с ней встал и я, за мной – весь стол.

Освещенная ярким светом хрустальной люстры, наклонив чуть в сторону голову, мама посмотрела мне в глаза нежным любящим взглядом. На ней было красивое платье, усеянное яркими узорами цветов. Державшая рюмку рука была местами в свежих царапинах, местами в шрамах после давних глубоких ран от роз. Морщинки в уголках глаз подчеркивали доброту ее материнского взгляда.

– Сыночек, кровиночка моя, я тебя поздравляю с днем рождения! Желаю успешно окончить университет и в дальнейшем без препятствий воплощать свои мечты в жизнь. Я желаю тебе от чистого материнского сердца… – по выражению лица и интонации пожеланий я наблюдал настоящую искренность, с которой может говорить только самый близкий и родной человек.

После маминых слов мы зазвенели хрустальными фужерами и приступили к ужину. За столом обсуждались разные интересные темы. Я ухаживал за гостями. Мама периодически намекала мне взглядом, когда у гостей рюмки и бокалы становились пустыми, после чего я сразу их обновлял. Эти люди за столом были единственными, с кем я мог чувствовать себя ребенком, сколько бы мне ни было лет. Они весело вспоминали истории и рассказывали их мне, виновнику торжества, перебивая друг друга, дополняли историю какими-нибудь мелкими, но важными и смешными деталями. Я смеялся от души.

Обращаясь ко мне, гости говорили много приятных тостов, читали стихи с открыток и поздравляли от всего сердца. Было по-домашнему тепло и уютно.

Пришла и моя очередь сказать. Взяв стакан с соком, я поднялся, за мной встала мама, а за ней – весь стол. Нет, гости не вставали на каждый тост, который был произнесен за сегодняшний вечер, они сделали это в знак уважения только два раза: тогда, когда говорила мама, и сейчас, когда говорил я. Сначала я обратился к гостям.

– Во-первых, хочу всех вас поблагодарить… – я окинул взглядом гостей и после небольшой паузы продолжил: – За то, что каждый год, не нарушая традиций, вы приходите в любом состоянии, уставшие после работы или не доделав какие-нибудь домашние дела, но вы приходите и поздравляете. Во-вторых, я благодарен вам за вашу поддержку маме, за то, что вы никогда от нее не отворачивались в тяжелый для нее момент, низкий вам поклон.

Я перевел взгляд на маму – она смотрела на меня уже мокрыми глазами от трогательных для нее слов, которые я сказал гостям, – и продолжил:

– Мамочка… моя дорогая и любимая мамочка… я благодарен тебе за жизнь, которую ты мне подарила, за стол, который каждый год собирает здесь близких и родных людей, за брата, которого, к сожалению, сейчас здесь нет. За твою заботу и любовь. Я обещаю, я сделаю все для того, чтобы ты гордилась мною!

У мамы непроизвольно покатились слезы, так как я говорил о самом дорогом для нее. Она в раннем возрасте похоронила своих родителей и по жизни двигалась сама. На протяжении многих лет после смерти отца она тянула нас одна, без какой-либо помощи от родственников, которых у нее не осталось с юношеского возраста. Лишь немногие близкие ей друзья, которые и собрались сейчас за столом, помогали ей в жизни, но и она также последнее отдаст, если у кого-то из них что-то случится.

Мы выпили, и я добавил:

– Вы извините, я пойду, моим друзьям тоже надо уделить внимание. Хотят поздравить.

Я всех поблагодарил и вышел.

Автомобильный гудок под окнами говорил о том, что приехали друзья. Я быстро оделся, зашел в гостиную и, шепнув маме на ухо, попросил ее выйти в прихожую.

– Мам, держи, эти конверты я даже не вскрывал. Я знаю, ты сильно потратилась, так что вот.

И я отдал ей в руки подаренные мне конверты с деньгами.

– За стол огромное спасибо. Все было как всегда великолепно.

Поцеловав маму, я выбежал за дверь.

На улице было уже темно. Черный автомобиль ждал у подъезда. При виде меня открылась водительская дверь, и из машины вылез мой самый близкий и верный друг Дима. Его громкий и хриплый голос поздравил меня на всю улицу. Следом появились несколько девиц и так же весело и звонко поздравили в один голос. От услышанного мама выглянула в окно.

– Так, ребята, чтобы все было хорошо, и мы, родители, за вас не краснели. Сева, а ты надень шапку.

– Теть Свет, здрасьте! И вас поздравляем как маму, которая родила нам такого друга! – весело поздоровался Дима.

– Привет, банда! Дима, что ты там за спиной прячешь, сигарету? Смотри, мамка тут за столом сидит, рассказывает, какой ты спортсмен. Но я ничего не видела, – шутливо подмигнула мама и, еще раз пожелав нам хорошего вечера, закрыла окно.

Мою маму невозможно было не любить, она располагала всех к себе своей добротой. Мои друзья очень уважали ее. Их уважение проявлялось не только на словах, но и в обычные дни, когда они случайно встречали маму, идущую с работы с тяжелыми пакетами в руках. Они, не стесняясь, брали пакеты и помогали ей донести их до дома. И это только один из многих примеров.

Мы вышли из машины и, весело подшучивая друг над другом, пошли в бар.

– Ребят, я сейчас приду, один звонок надо сделать.

Я остался у входа и позвонил.

– Алло, Назар, привет! Спасибо за подарок, который вы так хорошо с самого утра от меня скрывали. Мне очень приятно!

– Да не за что. Я знаю, ты заслуживаешь большего. Я буду очень стараться, как старший брат, во всем тебя поддерживать. Ты только не балуйся. – Под фразой «не балуйся» Назар всегда имел в виду, чтобы я в своем совершеннолетнем возрасте не увлекался и даже не интересовался алкогольными или наркотическими веществами.

Я его поблагодарил и, немного пообщавшись еще, положил трубку.

Сделав глубокий вдох свежего прохладного воздуха, я зашел внутрь. Громкая музыка двигала огромной толпой молодых людей. Я продвигался к барной стойке. В этом заведении все знали друг друга, и поэтому из-за того, что многие меня поздравляли, я не сразу добрался до стойки.

– Сева, одна девушка здесь хотела с тобой познакомиться, – шепнул мне на ухо мой друг детства.

– Дим, я не против, но я пришел сюда с вами, с вами и уйду. У меня, вообще-то, день рождения, а распылять себя на этих «одноразовых» сегодня не хочу.

Дима улыбнулся и постучал меня по плечу.

– Сева, ты вовремя. Как раз за тебя начинаем пить.

Я взял рюмку виски. Дима встал, чуть пошатнувшись, на его хмельную голову уже действовала не одна рюмка. Он показал жестом, чтобы музыку сделали тише, и начал речь:

– Сева, я буду краток. Мы с тобой с детства вместе и до сих пор остаемся друзьями. Ты многое для меня сделал… но я тебе так скажу, не распыляй свою доброту попусту, это твой дар – используй его с головой. Ты сделал много добра не только для меня…

Он прижал руку к своей груди, после махнул в сторону и, указывая на всех присутствующих, сказал громче:

– Но ты также многое сделал и для других… вот, например, Николай… – И он посмотрел в сторону Коли, обращаясь к нему: – Вспомни, когда тебя чуть не убили твои же дружки, такие же наркоманы, как и ты… Ты им задолжал, и тебе грозили страшные последствия… от тебя все отвернулись и никто не хотел тебе помогать, кроме Севы. Ты ему нажаловался, мол, «мама и так больна, еще я с этой проблемой»…

– Дима, перестань, ты заговариваешься…

Но его хмельной взгляд дал понять, что он не остановится, пока не закончит. В городе он был на хорошем счету и говорил всегда правду.

– Сева, все нормально, я договорю… – шепнул он мне и снова обратился за соседний столик к Коле.

– Ты знал, ему все равно, что с тобой будет, но ты надавил на самое больное, на его доброту… ты, гнида, выставил свою мать как жертву.

Коля, в этот момент сидевший за столиком с двумя девушками и что-то им шептавший, открыто игнорировал Диму, усмехаясь его словам, но тот продолжал, повышая голос:

– И при этом Сева заступился, но не за тебя, а за твою маму, так как ты бы все равно на долги денег требовал у матери. А Сева рисковал собой и своей репутацией, вытягивая тебя, наркомана, из твоей же задницы, потому что он добрый. Лучше бы тебя уби…

– Дима, тормози! – прервав друга, я показал жестом, чтобы включили музыку, и вывел его в туалет.

– Ты чего так завелся? Да еще и при всех, да еще и на мой день рождения? Я этот тост запомню, – улыбнулся я.

– У меня с ним свои счеты. Избегай его, он очень опасный тип, – сказал он, глядя прямо мне в глаза.

Дима достал из кармана конверт и протянул его мне, после чего обнял и сказал:

– Сева, во время летит… а помнишь, когда нам было примерно по четыре года, как я у тебя дома украл БТР железный такой, старенький, чтобы ты не видел, но, когда моя мама забрала его и велела тебе отдать, ты ответил с улыбкой: «Не надо, значит тебе нужнее, пусть это будет подарок», хотя при этом игрушек у тебя было немного… или помнишь, как мы еще в раннем возрасте, когда не могли говорить, но понимали друг друга без слов, собирали большой конструктор… – люблю эту историю, особенно когда ее рассказывают наши с тобой мамы.

Он обнял меня, и мы пошли к стойке.

Народ потихоньку уходил, время приближалось к закрытию. Дима, захмелевший, уехал с его хорошо знакомой девушкой. Я купил напиток в стеклянной бутылке и вызвал такси.

Сидя за столиком в ожидании такси, я услышал девичий голос за спиной.

– Сева, привет! Ты не против, если я составлю тебе компанию?

И не дождавшись ответа, она присела ко мне за столик.

– Тебе Дима ничего про меня не говорил? – спросила эта милая девушка, глядя мне в глаза лукавым взглядом.

Она была одета в черное облегающее платье, на ногах были того же цвета туфли на каблуке, на которых она ловко и уверенно передвигалась. Ее зеленые глаза были красивыми, но сам взгляд казался прожженным и хищным.

Я с безразличием смотрел на нее. Она дышала глубоко, привлекая внимание к объемной красивой груди под облегающим платьем.

– Говорил, что здесь девушка одна хочет со мной познакомиться… а про тебя ничего не говорил, – глядя на нее, я откинулся на спинку стула.

– Ну, если что, я и есть та девушка, которая спрашивала. И мне ужасно не хочется домой, а заведение вот-вот закроется, – сказала она, сделав через трубочку легкий глоток синего коктейля и взглянув на меня хищным и соблазнительным взглядом.

Я почувствовал себя в заложниках. У меня проскочила мысль в голове: поехать с ней и закончить эту ночь у Димы на даче, но, по неосознанной причине, я откинул эту мысль прочь и продолжил все так же холодно:

– Слушай, красавица, я даже не знаю, как тебя зовут, но мы оба понимаем, что ближайшие события приведут нас только к одному… – Меня отвлекло сообщение, что такси подъехало, и я продолжил: – Мои друзья и знакомые хвастаются, что уехали с какой-нибудь красивой девушкой вроде тебя и за это награждают себя званием победителя. А я, имея возможность уехать сейчас, например, даже с тобой…

Она кокетливо улыбнулась, почувствовав, что я у нее на крючке.

– …и быть в глазах друзей победителем, скажу тебе до свидания, и здесь я почувствую себя чемпионом среди победителей. – Я встал, подмигнул ей и добавил: – Только не обижайся… ты очень привлекательная, но мне пора.

Она сидела и смотрела на меня с удивлением.

– Вот урод… – громко сказала мне вслед.

Двигаясь к выходу, я проходил мимо ее подруг, которые наблюдали за ее попыткой уехать со мной. Они были мне еще со школы знакомы. Я попрощался с ними и выйдя из заведения сел в такси.

Подъезжая к дому, я попросил водителя остановиться возле магазина недалеко от дома, чтобы немного прогуляться.

Я вышел из такси, небо было звездное. Уши после теплой машины резко почувствовали покусывания ночного мороза. В этот момент я вспомнил о шапке, которую не надел, хотя мама просила. Магазин был закрыт, но освещался фонарем. Сделав первый шаг, я поскользнулся. Ловко устояв на ногах, я вдруг услышал хриплый уставший пожилой голос, шедший откуда-то из тени:

– Хорошо удержался, парень! Главное, чтобы в жизни также ловко держался на ногах после каждого удара судьбы.

Зажмурив глаза из-за света фонаря, освещавшего магазин, я пригляделся к тому месту, откуда раздавался голос, и двинулся туда. Мне не было страшно, так как силуэт в тени походил на старика в рваном ватнике.

– Парень, допьешь водичку, не выкидывай бутылку.

Я подошел к нему и протянул наполовину пустую бутылку.

– Держи, дед, извини, что остатки…

Закинув руку в карман, я достал конверт, который подарил Дима, но он был пуст, все ушло в баре на угощение за день рождения. Я залез в задний карман и, нащупав там купюру, сразу достал ее и протянул старику. Он меня поблагодарил, и я, пользуясь случаем, обратился к нему:

– Старик, вот скажи, ты же не родился сразу с бородой, в этом тулупе, еще и бездомным. Ты же по-любому раньше был человеком, который мог себе позволить ходить по магазинам, жить в своей квартире или доме, наверное, и семья была. Дай совет, чего надо избегать, чтобы не оказаться в том положении, в котором ты сейчас?

В этот момент я увидел искру в его глазах. Чувство, что он может для чего-то пригодиться и даже помочь советом, взбодрило его. Для него было необычно услышать просьбу в его повседневной жизни бездомного, которого постоянно гонят, от которого отворачивают лица и отводят детей. Это его приятно удивило, и он ответил:

– Запомни, парень, у тебя два глаза, одним ты должен смотреть за собой, вторым – за своими друзьями. И так же у тебя есть мозг, которым ты должен остужать свое пылающее любовью сердце от невзаимной и обманчивой любви… – Старик говорил это тихим хриплым голосом, но с чувством какой-то беспокойной досады, как будто ему вспомнились моменты из жизни, из-за которых он дал этот совет.

Ответ меня поразил. Поблагодарив бездомного, я пощупал карманы в надежде, что еще найдутся хоть какие-то деньги, но безуспешно… Не побрезговав, я пожал его руку, которая, на удивление, оказалась чистой, и, попрощавшись, пошел домой.

Света в окнах уже не было, стояла тихая звездная ночь. Легкий мороз ранней весны превратил в монолит все то, что днем было слякотью. Я не спеша поднялся домой и тихо открыл дверь. В прихожей горел свет, мама сидела на табурете с беспокойным видом.

– Сыночек, ты почему телефон не берешь, когда я тебе звоню? Время позднее, а мне завтра рано вставать.

Мама каждый день поднималась в пять утра на работу.

– Мам, ты чего не спишь? Ну все же хорошо, я с ребятами. Что со мной может случиться?

– Сынок, ладно, поздно пришел, но трубку почему не берешь? Скажи, буду во столько. Мне главное – тебя услышать, – ласково, но с волнением отчитывала меня мама.

– Музыка громко играла, я не слышал. Но все равно, я же не на сутки пропал! Тем более, кому я нужен… – улыбнувшись, сказал я и обнял маму.

– Вот будут свои дети, тогда поймешь… – тихо ответила она.

В квартире было чисто после праздничного стола и гостей. Я разделся, умылся и пошел спать к себе в комнату.

– Мам, спокойной ночи!

– Спокойной, сынок.

* * *

Пустота, я чувствовал себя потерянным. Вокруг меня был только туман. Он был такой густой, что на расстоянии вытянутой руки я с трудом мог рассмотреть свои пальцы. Ни малейшего звука не доносилось до меня в этом пустом и бесконечном пространстве. Единственным, что я слышал, было мое дыхание и голос, который звучал так, будто уши заложило. В тумане я ходил, разводя руки в сторону, как слепой в незнакомом месте, чтобы ничего не зацепить. После того как я понял, что вокруг ничего нет, только голое пространство и только туман, я пошел прямо и, ускоряя шаг, уже бежал в пустоту, делая неуверенные повороты, не зная, куда они меня приведут. Устав от бесполезных попыток что-то найти, я остановился и посмотрел вниз. Когда я немного шевелил ногой, туман чуть рассеивался, но сразу сгущался. В этот момент я мог увидеть траву по щиколотку. На душе я чувствовал волнение. Вдруг туман передо мной начал слегка рассеиваться, и в его глубине стал проявляться свет. Приглядевшись, я с осторожностью пошел прямо на него. Там, в тумане, показался силуэт человека, он уверенно, но не спеша двигался мне навстречу.

– Подскажите, пожалуйста, где здесь выход? – спросил я, прищурившись, чтобы рассмотреть силуэт, и с осторожностью тронулся навстречу незнакомцу.

Он молча продолжал идти ко мне. Я остановился в ожидании. Лишь тогда, когда он подошел уже близко, туман перед ним растворился, удивление изменило мое лицо – я увидел отца.

Я знал отца только по фотографиям, которые периодически пересматривал, поэтому смог его узнать. После того как я понял, кто передо мной стоит, я начал осознавать, что это сон, но только не такой сон, где снится какая-то ерунда с резкими переменами сюжетов, а именно чистый, осознанный сон, где я мог контролировать свои движения, свою речь, эмоции и мысли.

Постояв немного и посмотрев на меня, отец начал без прелюдий:

– Сева, ты не против, если я маму заберу к себе?

Повернувшись, он протянул в сторону руку, как бы приглашая кого-то, и из тумана проявилась другая рука, женская и нежная, она легла на его ладонь, и начала проявляться мамина фигура. Мама выглядела очень молодо, такой я запомнил ее, когда был ребенком. Ее длинные светлые волосы были распущены. Держа папу за руку, она вышла из тумана и любяще посмотрела на меня. Они стояли обнявшись и, глядя на меня, ждали ответа. У меня появились слезы на глазах, в горле стало горько, из-за чего мне стало тяжело дышать, и я начал понимать, что сейчас теряю самое дорогое. Быстро и уверенно я приблизился к ним, взял маму за руку и притянул к себе. Обняв ее крепко, сквозь слезы сказал в сторону отца:

– Пап, извини, я против! Мама останется со мной.

Я крепко обнял ее и стал нашептывать, уткнувшись маме в плечо:

– Нет… не могу… не позволю…

Отец в это время глядел на нас с доброй улыбкой. Немного постояв, он развернулся и не спеша ушел на свет, скрывшись в тумане. Я держал маму в объятиях, закрыв глаза, и говорил:

– Мамочка, никому не отдам, никому…

Открыв глаза, я понял, что стою со скрещенными на груди руками один в тумане, а вокруг никого нет. С криком «мама! мамочка!» я побежал на свет и резко проснулся в своей комнате.

* * *

На мне выступил холодный пот, я чувствовал на щеке высохшие слезы. Было такое ощущение, что прошла вся ночь, но, посмотрев на часы, я увидел, что прошло минут сорок. Резко встав, я пошел к маме в комнату со страшным волнением в груди после этого сна. Зайдя туда, я обнял ее и услышал легкое дыхание. С облегчением на душе я поцеловал ее и укрыл откинувшимся одеялом. Мама спросила сонным голосом:

– Сыночек, ты чего?

– Да так, сон приснился…

И я пошел в свою комнату.