Читать книгу Я стану императором - - Страница 7

Человеческая плоть слаба. Эти слова инквизитора Хокуса всё чаще начали находить подтверждение в моей недолгой еще жизни. Оповещение о разрушении Парадайза пришло по ментальной связи. До планетарной битвы об этом в полку знали три человека: ментал-связист с «Гордости Алиссии», барон фон Шагер и инквизитор Хокус. Барон и инквизитор, посовещавшись, решили придержать информацию до «лучших времён», дабы не деморализовать войска. Потому что: Что? – Правильно! Человеческая плоть слаба.

После смерти барона и инквизитора вся информация, согласно Уставу, была передана врио командира полка майору Кортесу. А вот Кортес оказался не готов к такой новости. Неплохой, в целом, военный тактик, он всю жизнь служил под началом барона, выполняя обязанности начальника штаба полка и предлагая решения. Именно, предлагая. Принимал решения всегда единолично барон. Как настоящий командир и Одарённый. Внезапно оказавшись без начальника, майор растерялся. Нужно было самостоятельно принимать решения. Причём решения, далёкие от стандартных. Потому что сама ситуация была далека от «стандартной». И Кортес «посыпался».

Он не выдержал груза ответственности и, чтоб «разделить» её хоть с кем-то, начал рассказывать о происшедшем налево и направо. Сначала командиру эсминца, что в принципе было логично. Потом, приняв немного выпивки в качестве антидепрессанта, командирам батальонов, адъютанту, повару и всем, кому была охота слушать. Прошло чуть менее суток, а о случившемся уже знал весь полк. Точнее то, что от него осталось. Назревала неприятность. Нет, не так – НЕПРИЯТНОСТЬ!

Так что, когда я, совсем уже немного прихрамывая, на следующий день вышел из палатки медчасти, в районе космопорта собирался стихийный митинг. От нашего лагеря до «взлётки[1]» было примерно полкилометра, и мы с Эриком неторопливо направились к ней. Шли налегке, все наши немногочисленные личные вещи лежали на глубине нескольких километров в местном океане, на борту десантного корабля, так что фактически у нас «в багаже» было только личное оружие. Даже броня пришла в негодность, после «обработки» когтями демона. Правда, появился меч.[2]

У меня было время тщательно рассмотреть новое оружие. Тщательно очистив клинок от загрязнений, я попытался прочитать надписи на лезвии. Правда, безуспешно. Такого языка, наверное, никто уже не знал. Да, честно говоря, это и на «язык»-то не походило, скорее, на какие-то узоры, руны или вязь! Матовый металл также не был обычной сталью. Кроме странного цвета, он отличался ещё и свойствами. Лезвие и рукоятка, обмотанная простым с виду шнуром, были всегда чуть теплее окружающего воздуха. А сам меч с лёгкостью перерубал арматуру толщиной с палец, которая использовалась в качестве колышков при установке палатки (каюсь, не удержался, как мальчишка довыделывался, проверил остроту и прочность меча, потом Тень долго новый колышек искал). Само лезвие было частично выщерблено, но даже боюсь представить, обо что или кого оно это сделало при своей неимоверной прочности. В целом, было видно, что это очень старое оружие. Возможно, даже старше инквизитора, которому оно принадлежало. Белый мутный камень в гарде слегка покалывал пальцы, когда ладонь прикасалась к нему. Он как будто пытался «заговорить» со мной, но я пока не мог ухватить это чувство, оно ускользало в последний момент.

Да, я знал, что оружие у инквизиторов особенное. Об этом ходило много баек и сплетен в рядах курсантов, но достоверной информации не было. Сейчас, когда я механически поглаживал рукоятку, по телу просто разливалась волна теплоты и уверенности.

Уже на подходе мы увидели большое хаотичное скопление народа и услышали громкие нестройные выкрики.

– Это что за демонстрация? – нахмурился Эрик, рефлекторно выходя вперёд и прикрывая меня своим телом. – Эй, Каспер! Что происходит?

Знакомый сержант из второго батальона повернул напряжённое лицо.

– Нас пытаются кинуть, Картер. – он перевёл внезапно озлобившийся взгляд на меня. – Хотя вам, небось, место выделят.

– Так, спокуха, а поподробнее? – Тень угрожающе надвинулся на сержанта, заставив его отступить. Своими габаритами Эрик превосходил 99% всех пехотинцев и, если хотел, мог выглядеть очень угрожающе.

Бен Каспер судорожно сглотнул и начал озираться, ища поддержки, но внимание всех окружающих было приковано к другой сцене. В центре толпы стоял, немного покачиваясь, майор Кортес. И он был, мягко говоря, не очень трезв. Рядом с ним стояли угрюмые командиры батальонов. Их оружие почему-то было в боевом положении, а пальцы поглаживали спусковые крючки.

– Кортес выступает. Парадайз взорвали!

– Да что ты говоришь? – сделал удивлённые глаза Эрик. – Какая неожиданность!

Я попытался пробраться ближе к оратору, солдаты неохотно расступались, что-то ворча мне вслед. Что-то не очень лестное. И это хвалёная гвардия. Эрик догнал меня, втиснулся спереди и заработал ледоколом. Дело пошло быстрее, и мы быстро добрались до первых рядов.

– … всё будет хорошо, я отбываю на эсминце, чтобы лично убедить командование быстрее прислать подмогу, в смысле быстрее эвакуировать вас отсюда! – да майор и языком с трудом ворочал. Пожри тебя Хаос, Кортес! Как так-то?

– Сбежать, сука, собрался. – прошептал кто-то рядом, но, когда я повернул голову, выискивая говорившего, все потупили взгляд.

– За старшего… пока тут… будет… назначаю… командир первого батальона капитан МакАрен. – продолжал свою невнятную речь майор. МакАрен после этих слов нахмурился ещё больше, неодобрительно посмотрел на Кортеса, но промолчал. – В общем, крепитесь. Вы – костяк Имперской армии. Пехота. А без нас – нет армии.

Кортес задумался, почёсывая не выбритый, как обычно, «до синевы», а отчего-то щетинистый подбородок. Наступила пауза. Вокруг стояла такая тишина, что было слышно завывание лёгкого ветра в бетонном хаосе разрушенных конструкций позади.

– Трус! – послышался выкрик откуда-то.

– Что?! – вскинулся майор. – Кто сказал? Быстро найдите эту сволочь.

Офицеры было дёрнулись к строю рядовых, но солдаты стали плечом к плечу, закрывая своими спинами смельчака.

– Р-р-р-разошлись! – рявкнул МакАрен.

Толпа инстинктивно дёрнулась, но всё же устояла. Плохой признак, очень плохой. Похоже, стадный инстинкт и страх начинают вытеснять воинскую дисциплину.

– Разошлись, я сказал. – командир первого батальона начал злиться. Он не привык, что его приказы не выполняются.

– Господин капитан, сэр. – осторожно начал пожилой сержант. Он показал пальцем на пьяного майора. – При всём уважении, но это недостойно офицера.

– Что? – покраснел МакАрен. – Свенсон, что за херню ты городишь, пожри тебя Хаос.

Сержант смутился, но его поддержал капрал, стоявший рядом.

– Господин капитан, сэр. Мы, правда, ценим, что вы остаётесь с нами. Но, возможно, место майора нужно отдать кому-то другому? Более достойному?

Снежный ком начал своё движение под горку, грозя превратиться в лавину.

Стивен МакАрен нахмурился.

– Стогнев, правильно?

– Так точно, сэр!

– И кто этот «более достойный»? Не ты ли?

– Нет, сэр – стушевался капрал под грозным взглядом офицера. – Возможно, кто-то из раненых.

– Твоё мнение очень важно для меня, капрал. – капитан поднял глаза, повысил голос и обратился ко всем присутствующим. – Хаос вас подери, бойцы. Вы – Имперская гвардия, что за цирк вы здесь устроили?

– Цирк устроил здесь Кортес! – донёсся выкрик из задних рядов.

– Кто сказал? – МакАрен даже привстал на цыпочки, чтобы попытаться разглядеть бунтаря.

Но толпу уже было не остановить. Донеслись новые выкрики.

– Какой он, к Хаосу, командир?!

– Кто, вообще, распределял места на «МакКое»?

– Зачем раненых везти? Освободите места для живых!

– Вы хотите, чтобы мы все здесь сдохли?

– Не будет никакой помощи, как будто непонятно!

– МА-А-А-А-АЛЧАТЬ! СМИ-И-И-ИРН— заорал капитан, побагровев от натуги. От неожиданности все заткнулись. От командирского возгласа все, вроде, пришли в себя, привычно вытянувшись во фрунт. Конфликт, казалось, начал затухать.

Но тут очнулся Кортес.

– Грязный скот! – заорал он, брызгая слюной. От выплеснувшегося в кровь адреналина его речь сразу стала более внятной. – Мерзкое стадо, вы совсем страх потеряли? Р-р-расстреляю, к Хаосу!

Майор выдернул из кобуры пистолет и прежде, чем кто-то успел среагировать, сделал два шага вперёд и открыл огонь. Руки начштаба тряслись то ли от злости, то ли от алкоголя. Предполагаю, что и от того, и от другого. Я с ужасом смотрел на происходящее. Время как будто замедлилось.

Первый импульс попал в сердце заслуженного сержанта Свенсона, убив его наповал. Второй и третий импульсы ушли «в молоко». Четвёртый задел плечо капрала Стогнева, ещё три прошли мимо, а вот восьмой попал ровно между глаз МакАрену, который дёрнулся, чтобы остановить майора. Капитан Стивен МакАрен, командир первого батальона, заслуженный ветеран 134-го гвардейского пехотного полка Его Императорского Величества, прошедший десяток Кампаний, рухнул на бетонные плиты дрянного космопорта провинциальной планеты, никчёмно умерев от руки пьяного командира.

Снова наступила тишина. Майор посмотрел на труп капитана, потом на пистолет в своих руках, пьяно всхлипнул и выронил оружие из безвольно опустившейся руки. Изо рта потекла слюна. Металл пистолета громко звякнул о бетон, разбивая тишину, как оконное стекло.

– Ах ты ж сучара! – заревел раненый капрал, вскидывая винтовку. Лазерные импульсы прошили майора. Мятый китель, в отличие от боевой брони, такая себе защита. Зашипело прожигаемое мясо, и Кортес с изумлённым лицом рухнул.