Читать книгу Правила игры солнечного дома - - Страница 4

Эта осенняя ноябрьская ночь 1571 года в Москве была жуткой. Налетевший промозглый ветер осыпал округу снопами искр из печных труб, рвал пенные шапки с волн Москва-реки, срывал почерневшие листья и сучья с деревьев и швырял их в окна только недавно отстроенного дома Григория Скуратова-Бельского. В непроглядной темени ночи не выли даже собаки, забившиеся по сараям и клетям. Домочадцы прислушивались к вою ветра в печных трубах, стуку резных ставен и крестились, поминая Матушку-заступницу. А в покоях дома на втором этаже две дочери хозяина дома больше прислушивались к звукам, которые, как им казалось, доносились из подвалов большого каменного дома.

– Опять батюшка затеял дознания свои, – недовольно бурчали девки. – А потом ни свет – ни заря явится весь пропахший потищем, кровью и давай рубаху чистую требовать. А глаза бешеные…

В огромном подвале, уходившем ниже фундамента больше чем на три сажени, под сводчатым потолком горели смоляные факела, нещадно чадя, заставляя слезиться глаза. Хорошо освещена было середина большой комнаты, где сидел отрок, обложившись чистыми и исписанными свитками, обставившись деревянными кубышками с гусиными перьями и чернилами. У ближней стены на дыбе висел сухой как палка старик, весь в кровавых полосах и черных подпалинах. А по углам и закоулкам подвала метались мрачные затхлые тени и пищали крысы.

– Водой его, водой! – недовольно притопывая ногой в коричневом сапожке тонкой телячьей кожи, приказывал невысокий мужчина с пронзительными злыми глазами и расчесанной надвое бородой с обильной проседью. – Ненароком помрет, самих вздерну на цепях!

Два крепких мужика в кожаных дубленых фартуках, принялись суетливо приводить в чувство обеспамятевшего человека. Старик стонал, когда ему на лицо брызгали студеной водой и хватали за кровившие обожженные бока. Наконец, после того, как одни из палачей сунул старику под нос склянку с едкой вонючей жидкостью, тот закрутил головой и выгнулся на вывернутых руках.

– Пошто, Григорий Лукьянович? – застонал старик, раскрыв мутные невидящие глаза. – Невинен я…

– Как же невинен, – вкрадчивым голосом сказал Скуратов и сгреб в кулак жиденькую, всю в слюнях и крови, бороденку старика, – как же, коль видели тебя, собака! Видели, как ты склянку тряпицей прикрывал, а потом снес ее в залу и самолично царице подал! Тебе ж склянку сама христопродавка Собакина ее в подклети и передала. А? Не так было?

– Так не отравитель же я… это ж для здорового зачатья зелье… о царе-батюшке и наследнике его будущем думушка наша была!

– Врешь! – заорал Скуратов на весь подвал и на стенах заметался огонь на факелах. – Жечь! Жечь его! Да не ноги, злодеи, не ноги. Я его еще в царские палаты свести должен. Требуху ему жги!

Побледневший от духоты, вони горелой плоти и человеческих испражнений, отрок старательно записывал все произнесенное в свиток. Трещала и морщилась кожа на животе старика, утробные визгливые крики оглашали мрачные стены. Подручные Скуратова умелые мастера заплечных дел Шестак и Лобан зевали, прикрывая рты и обмахивая их незаметно крестом. Дело свое они делали привычно, лениво. Сказано жги, значит жги, а чего уж там добивается ноне Григорий Лукьянович, его дело.

– Што-то сегодня Малюта больно серчат, – проворчал коренастый Шестак, вытирая лоб тыльной стороной окровавленной руки.

– Знамо дело што, – неохотно тихо пробасил Лобан с высоты своего гренадерского роста. – Царицу лиходеи извели. Токмо две седьмицы царицей и побыла. Упокой, господи, душу грешную рабы твоей Марфы.

– Стой, – махнул рукой Скуратов, и вздохнул, уперев руки в бока. – Дай-ка, писарь, квасу.

Отрок соскочил с лавки, метнулся к бочонку на полу, зачерпнул ковшом и поднес, вытирая донышко рукавом. Скуратов, не глядя, схватил ковш, жадно выпил, обливая усы и бороду, отерся рукой и посмотрел на старика, хитро прищурившись, наклонив голову набок.

– Зря, зря муки принимаешь, – заговорил Малюта. – Ты скажи! Ты только мигни, и я сам в огонь опросные листы брошу и новые напишу, как будто ты сам, сам признался во всем. Ну? Ты покажи на Черкасских. Государь сам приказал Михайла Темрюковича казни подвергнуть. Ему все одно! А оно же было, было, как он весной сего же года подговаривал подьячего Айгустова навет сделать на земского дьяка Василия Щелкалова. Так было же! И Черкасские злобы затаили, а теперь вот под видом зелья полезного питье отравленное подали царице. Ты подтверди, и мы тебя сымем с дыбы, маслицем тебя снадобим. Хошь кваску?

– Я покажу, – тихо, но твердо вдруг сказал старик и поднял голову. – Ты только не пытай меня боле.

Скуратов оживился и затопал ногами, приказывая, чтобы старика поскорее сняли и уложили на солому. Он не стал просить отрока, а сам шагнул к бочонку и сам зачерпнул квасу, но тут же замер, от звуков голоса старика, который стал страшным своей силой и верою.

– …И сына свово государь своей же рукой убьет через десять лет… а ты, Малюта, и двух лет не проживешь… и место это даже проклянут потомки! – набирал силу голос старика. – Все живущие на сим месте страдать будут, мучиться. Ибо на крови стоит дом, и крови еще много будет! И, ибо сумерки наступят снова… А сокровища те никому не сыскать! Кровью они омытые… и дома того не сыскать вам…

Руки старика подогнулись и он упал спиной и затылком на каменный пол. И стук его головы отдался гулом по стенам, по перекрытиям. Малюта угрюмо смотрел на тело, бледный писарь сползал с лавки под стол, а Шестак и Лобан истово крестились, поминая всех святых. Старик царедворец лежал на полу страшный, костлявый, как и не человек вовсе…

Где ж тот дом-то? Малюта сгреб в кулак бороду и задумчиво смотрел на мертвого старика. Сколько их уже прошло сквозь пытошную? Восемеро, энтот девятый. Кануло ордынское золото, сундук кованный, как сквозь землю провалился. Эх, не по чину мне, да и государя бы не разгневить. Ведь и на князя Григория Засекина показывали на этой дыбе и на Федора Турова показывали. Да только не могу я так просто за бороденку притащить боярина, да спросить с него…

Адели вышла из здания аэропорта и остановилась, глядя на небо. Ну, вот я и дома, с удовольствием подумала она, подставляя лицо уже теплому весеннему солнцу. Мужчина, который в самолете занимал соседнее кресло, прошел мимо, на секунду остановился, с намерением заговорить с девушкой. Но что-то ему подсказало, что она его просто не заметила за время полета, не обратила на него внимания. И он, пройдя дальше к стоянке такси, снова обернулся, любуясь своей попутчицей.

Мужчине определенно понравилась эта девушка. Сейчас в лучах весеннего света она казалась ему необыкновенно нежной, милой, светлой. Случайный попутчик даже и предположить не мог, что эта девушка совсем недавно решилась начать жизнь с чистого листа, разведя мосты над Невой и скинув тяжкое бремя жены успешного бизнесмена. Адели вернулась в свой родной малый и душевный городок на Волге, где ее поджидало незабываемое приключение. Она так и не смогла полюбить безумный ритм жизни своего супруга, хотя сама никогда не отличалась спокойным нравом. Но улыбаться и светиться в постоянных встречах с его многочисленными друзьями и натягивать улыбку она уже не могла. Сполна наевшись этим приторным общением, она хотела убежать! За семь лет брака ей все в этом обществе стало ужасно тесно. Девушку охватила клаустрофобия, единственное чего она желала, это вернуться на родину, к маме, к тихой спокойной жизни. Но на самом деле она не знала, что ее ждет в тихой гавани.

Белокаменный двухэтажный особняк в триста квадратных метров вполне подходил Адели, чтобы она могла уютно устроиться. Этот дом понравился Адели сразу, с первого взгляда. Хотя он был и относительно новым строением, дому было не больше десяти лет, но внешняя архитектура поражала. Казалось, что образ этого дома пришел откуда-то из прошлых веков, и старой дворянской России. И, в то же время, его вид не давил, не казался вычурным, перегруженным архитектурными деталями. Кто был тот удивительный архитектор, который умудрился придумать и построить здание, которое одновременно казалось и старинным, и современным?

Крыша в несколько уровней, сводчатые оконные проемы, лоджия с балюстрадой, пятиметровые фальш колонны – пилястры из пенополистирола. Рустика и фризы на стенах фасада, портик перед центральным входом – все это зазывало приоткрыть дверь, за которой юную, богатую опытом Адели наверняка ждала сказка. Волнение и выдох после долгих и изнурительных заседаний в суде.

– Я согласна! – обратилась Адели к риелтору. – Когда старые владельцы могут переехать?

– Они уже не живут в этом доме, они переехали в столицу. И вернутся они только для заключения сделки.

– Отлично! – восхитилась Адели, – Я думаю у вас все необходимые документы уже на руках? Если что не достает, вы мне только скажите, я подвезу.

– Вы больше не будете смотреть другие объекты?

– Нет, думаю, что я уже достаточно видела, и я вижу себя в этом доме, и знаю уже, что я исправлю под себя.

– Хорошо, я позвоню владельцам, подготовлю все, что необходимо для сделки, позвоню. Мы назначим удобную для вас дату.

– Спасибо, можно я еще раз пройдусь по дому?

– Конечно!

Адели важной походкой хозяйки поднялась по белой полукруглой лестнице на второй этаж. Войдя в спальню, она подошла к окну, засмотревшись на могучую реку. Волга словно возвращал ее в нежные руки матери. Девушка раздвинула шторы и приоткрыла окно, летний жаркий ветерок взлохматил ее волосы, но ее это не смущало, она поправила их у туалетного столика из покрытого светлым лаком дуба. Лепнина со свежих, побеленных стен приветствовала новую хозяйку, располагая к себе. Ее бывший муж хоть и был скуп, но хорошие адвокаты, друзья семьи Адели сумели стребовать с него хороший откат. Адели была довольна, ей этого было много, она привыкла жить в роскоши, но алчность в ее сердце мама всегда пресекала. Ее мама была утончена, но не испорчена, и Адели переняла все ее качества. В меру избалована, но умевшая так изящно замаскировать голубыми, почти невинными глазами и нежной улыбкой свои прегрешения, она сбивала с толку всякого. Пока она осматривала свой будущий дом, риелтор уже созвонилась с кем нужно и в тот же день предложила ей проехать, чтобы уточнить все нюансы у юристов.

Вечером, вернувшись в мамин дом, Адели уже мечтала о своем собственном гнездышке. Мама кружила вокруг дочери пытаясь расспросить о ее выборе, но дочь всегда имела свое мнение и решение. И она считала, что окружающие обязаны были принять ее мнение и ее решения. Материнское сердце всегда на стороже, и мать, пытаясь оградить свое чадо от ошибок, пыталась навязать собственное мнение. Но дочь витала в облаках и строила планы, невзирая на возражения матери. Адели потянулась за сумочкой, ей понадобился телефон, но вдруг она с ужасом обнаружила, что кроме телефона и ключей от машины в ней ничего не было. Ее кошелек, в котором был паспорт, исчезли!

– Что такое! – она побежала к машине. – Наверняка я выронила кошелек в машине, я не могла потерять паспорт перед самой сделкой!

Адели была в панике. Ни в гараже, ни в спальне, ни во всем она не нашла ничего из того, что искала.

– Все! Это конец! – перебирая мысленно все места, в которых она бывала за день, девушка пыталась восстановить цепочку событий. Звонить риелтору было поздно, но она все же набрала номер. Разговор был коротким. И положив трубку, Адели села на кровать и сжала руками голову:

– Маша-растеряша! Как такое могло со мной произойти!

У риелтора ее паспорта не оказалось, у юриста тоже. Значит, на следующий день с самого утра ей предстоит дорога в паспортный стол!

Утро вечера не мудренее! Но в паспортном столе ее ждал неприятный сюрприз. Оказалось, что ей придется вернуться в город, из которого она бежала, чтобы восстановить паспорт. Адели была рождена и прописана на родине ее отца, а мама родилась в Саратове. Бывший муж Адели и весь ужас, связанный с ним, ждали ее в этом городе. Она вырвалась из него полная надежд, что больше никогда туда не вернется, но паспортистка сказала, что ей придется возвращать именно туда, и также в паспорте ставить печать о разводе и так далее. А пока ей следует написать заявление об утере паспорта. – Ведь это серьезный документ и шутить с ним не стоит. Мало ли каких мошенников вокруг, паспорта с кошельками нынче просто так не пропадают! – повторяла сотрудница паспортного стола.

Но Адели усмехнулась и все же послушавшись, указала свой номер телефона на случай, если кто-то найдет ее пропажу и соизволит вернуть хотя бы частично. Но вот прошел день, другой, и Адели ждала звонка риелтора.

– Адели, к сожалению, без паспорта ни о какой сделке речи идти не может.

У вас есть все ксерокопии моего паспорта, у меня есть права. В конце концов, можно обойтись без паспорта!

– Нельзя, и владельцы особняка насторожились. Им, конечно, хочется продать свой дом, но есть одно большое «но».

– Я вас услышала, – нахмурилась Адели. – Мне нужно немного времени.

– Вы не переживайте, – улыбнулась обнадеживающе риэлтор. – Задаток вы оставили, и этот особняк уже практически ваш. Вы уже совсем скоро сможете в него переехать, мы будем ждать вашего возвращения.

– Хорошо, я вылетаю!

Бросив трубку Адели залилась слезами: «Растяпа! Как я могла так саму себя подставить! Видимо Бог меня о чем-то предупреждает. Может мне не будет счастья в этом доме и стоит отказаться от его покупки? Но мне так понравился этот дом! Он просто великолепный и не такой дорогой. Или дело в чем-то другом? Что же делать!». Адели понимала, что как не крути, но ей пришлось бы все восстанавливать. Она уткнулась в подушку и залила ее слезами. Девушка вздрогнула от неожиданности, когда услышала звонок телефона. Номер был незнаком. Кто это мог быть?

– Ало!

– Добрый вечер, Адели Абаханова?

– Да.

– Кажется, я могу оказаться вашим спасителем! – это был мужской голос, довольно самоуверенный, и располагающий к себе, но ей совсем не до шуток.

– Меня сейчас может спасти только мой паспорт!

– Он у меня! – воскликнул мужчина.

– Где вы находитесь? – торопливо заговорила Адели, все еще не веря в то, что случилось чудо. – Я сейчас за ним приеду! И сколько я вам должна?

– Вы должны мне одно свидание!

– Что? Вы надомной смеетесь? – «только не груби ему» повторяла себе Адели, но сил не было.

– Я серьезно. Судя по фото, вы симпатичная девушка, а я пока свободный молодой человек!

– Вы совсем офигели? У меня жизнь рушится без этого паспорта, а вы… – тут ее понесло: – совсем уже?

– Значит «спасибо» из вас не вытянуть?

– Я вам благодарна… – сквозь зубы пробормотала Адели и даже натянула улыбку: – но мне нужен мой паспорт, вы можете просто сказать где я могу его забрать, вы не пожалеете, что нашли его, я вас отблагодарю!

– Если бы меня интересовали ваши деньги, то в кошельке, предлагающемуся к паспорту, их более чем достаточно!

– Можете оставить кошелек себе как компенсацию, просто скажите, где вы находитесь?!

– Тут есть одна небольшая заминка! Просто на ваш кошелек и паспорт вылился клей!

– Какой еще клей? – снова из-под ног Адели поползла земля.

– Я строитель и так произошло, что я положил его в багажник, а там был клей, пока я ехал…

– Он не подлежит восстановлению? – нетерпеливо торопила Адели.

– Да нет, там пару последних страниц склеились, а так все цело, передние даже не испачкались, я вовремя вытер!

– Что вы хотите?

– Приглашаю вас в ресторан, поужинаем, и я верну вашу пропажу!

– У меня, к сожалению, плотный график и я не могу с вами поужинать.

– Вы меня обижаете! Думаете, у меня есть время? Не хотите получить паспорт, не нужно!

– Стойте! Я вам заплачу, только верните мне то, что от него осталось!

– Завтра в 20:00.

– Меня муж не пустит!

– А врать некрасиво, я успел ознакомиться с вашим семейным положением!

– Это будущий муж и паспорт мне нужен, чтобы подать заявление в загс!

– Значит, у меня еще есть шанс все исправить и быть может, в загс вы пойдете со мной?

– Это исключено!

– А вдруг я вам понравлюсь?

– Вот я вас вижу, я вы меня нет, может, вы влюбитесь с первого взгляда, что вам стоит всего один вечер подарить настойчивому парню? Что если вы отмахиваетесь от своей судьбы? Что если этот паспорт оказался у меня не случайно? Всего один вечер из вашей жизни, это так мало для вас и так много для меня!

– Ну, хорошо! Но это не потому, что вы сейчас наговорили, я не согласна ни с одним словом. Это только потому, что вы ведь не отстанете?

– Нет! Я буду любоваться на ваше фото до тех пор, пока не увижу вас вживую.

– Вы разочаруетесь!

– Я готов и к этому.

– Вы сами напросились!

– Может, перейдем на «ты»?

Но Адели бросила трубку. Час и место было определено, а значит, обсуждать больше нечего. Ужасных платьев в гардеробе не нашлось, ведь мама учила всегда и везде выглядеть сногсшибательно, и вести себя достойно. Адели надела скромное черное платье и туфли на самом высоком каблуке, чтоб смотреть сверху вниз на этого выскочку. Ее пунктуальность не вписывалась в образ утонченной блондинки с изящной фигурой кошки. Войдя в ресторан, Адели окинула взглядом все столики в поисках прыщавого бисексуала с накрахмаленным воротничком и избитым эго. Внезапно за ее спиной появился высокий мужчина. Адели сразу почему-то решила, что это сотрудник охраны и не стала даже оборачиваться. Но неожиданно незнакомец аккуратно прикрыл ее глаза ладонями и спросил:

– Отгадай, как меня зовут? – голос звучит лучше, чем по телефону подумала Адели.

– Монстр? – язвительно спросила она.

– Нет!

– Спаситель! – усмехнулась Адели.

– Я могу быть и тем, и другим, ты опять не угадала. У тебя последняя попытка!

– Ты тот, кто вот-вот меня задавит, ты слишком близко стоишь.

– Иногда приятно, когда твое личное пространство нарушают.

Да, ей было приятно. Адели не могла этого объяснить самой себе, но близость этого человека, его прикосновения волновали ее. Но она не могла это показать:

– Мне неприятно.

– Я бы не открывал тебе глаза, но придется, хотя я на самом деле совсем не красавец.

– Я готова!

– Надеюсь! – опустив руки, он развернул девушку к себе лицом.

Мужчина не стал отходить, и Адели смотрела на него снизу-вверх, понимая, что с первых же секунд общения ее план уже провалился. Перед ней стоял не симпатичный, а просто очень красивый брюнет. Адели сразу отметила его широкие сильные плечи. Мужчина явно увлекался спортзалом или на стройке вкалывал за десятерых. Держа Адели за плечи, он не дал ей отступить назад. Его голливудская улыбка, хитрые чуть прищуренные карие глаза произвели эффект «вау», он не мог позволить ей что-либо съязвить, ведь она уже к этому была готова:

– Ринат! – представился он и добавил. – Вас ждут за столиком!

– Ждут? – удивилась Адели, но Ринат настойчиво заставлял ее идти спиной вперед.

Это было не совсем приятно, но Ринат быстро исправился, позволив девушке повернуться. Правда, его ладонь опустилась Адели на талию, и он повел ее к столику, за которым уже сидело несколько парней и девушек.

– Ты пришел не один? – чуть замедлив шаг, спросила Адели.

– У нас же не свидание, ты же не хотела! Или ты рассчитывала на свидание?

– Нет! – отрезала Адели. – Я могу получить свой паспорт?

– Конечно! Позже!

Они подошли к столику, и Адели сразу поняла, что, по крайней мере, одна из девушек точно не рада ее появлению, ведь на ней лица не было. Но Адели было все равно. Всего несколько минут, и она уже планировала бежать оттуда. Все уже веселились, и парни встали с места, поздравив Рината с удачей:

– Тебе правда фортануло, братишка! Любой из нас за ее паспорт отдал бы свою голову!

Одного бегло взгляда было достаточно, чтобы понять, что девушки, сидевшие за столом, явно одевались не у именитых кутюрье. Их вкус и пошив тканей сильно разнился с лоском дамы из высшего света. Адели старалась выглядеть непринуждённо, хотя девушки за столиком словно на раскаленных стульях сидели. Теперь понятно, что Ринат специально пригласил Адели именно в этот круг, она сразу это поняла, но был ли смысл так напрягаться и ради чего? Одна из девушек подсела к Ринату, она смотрела на него влюбленными глазами, однако мужчина был равнодушен.

– Позволь пригласить тебя на танец? – с улыбкой предложил он, протянув руку Адель.

– Я не танцую.

– Ты не оригинальна! Ради разнообразия срази тут всех!

– Ради чего?

– Ради кого! – уверенно ответил Ринат.

– Да? Ради кого? – удивилась Адели.

– Только ради себя!

– Ну, если только ради себя!

– Пойдем.

Он потянул ее за руку. И сразу же, только коснувшись его Адели почувствовала, что Ринат не дает ей даже пошевельнуться. Его руки так сжимали ее талию, что дышать было трудно.

– А можешь станцевать так, словно здесь никого нет?

– Не могу.

– Послушай, тут нет тех, кто может указать на тебя пальцем, нет твоего бывшего мужа, который даст тебе по спине, если ты будешь сутулиться или оскорбит тебя, если ты расслабишься.

– С чего ты взял, что мой бывший муж был именно таким?

– Ты и во мне пытаешься его прочитать, а я не он, – проговорил Ринат, заглядывая в ее глаза, и Адель почему-то сразу захотелось в это верить.

– Ты не местный?

– Из Казахстана!

– Кто ты по национальности?

– Татарин, как и ты.

– В паспорте это не написано.

– Но в твоем контакте именно это написано.

– Ты подготовился, – усмехнулась девушка.

– Я заинтересовался. А ты меня действительно не помнишь?

– Разве мы знакомы?

– Нет!

– А как я могу тебя помнить?

– А как ты думаешь, у меня оказался твой кошелек?

– Ты мне не рассказывал, – насторожилась Адели.

– Я был у тех же риелторов, что и ты, и мы столкнулись в холе.

– Но, я не запомнила тебя.

– Ты на меня и не смотрела, а вот я с тебя глаз не сводил, – Ринат прижал Адели сильнее и стал водить рукой по ее спине.

– Тогда я и выронила свой кошелек? – заволновалась от его прикосновений Адели.

– Наверно. Я подумал, какая красивая девушка, а ты споткнулась об меня и даже не увидела.

– Ты специально это сделал?

– Да. Я не ожидал, что ты словно через приведение сквозь меня пройдешь. Я потерял себя, я сам себе не принадлежу.

– Что ж так быстро? – игриво усмехнулась Адели.

– Так получилось, – тихо ответил Ринат, и вдруг пылко прижал девушку к себе. – Выходи за меня!

Адели не сдержала смех, она оттолкнула его от себя, осознавая нелепость ситуации, но ничего с собой не могла поделать. Она так натерпелась от мужа, что не верила больше ни единому мужчине. Ей было абсолютно все равно, что она заденет чувства этого бедняги своим поступком, ведь в глазах его она подтверждения слов не наблюдала. Она прикрыла улыбку рукой и, качая головой, ответила.

– Ты слишком спешишь.

Адели понимала, предложи он тоже самое девушке с меньшим образованием и возможностями, она растаяла бы и наверняка согласилась. Но Адели все действия оценивала логически и ощущала, что-то было тут не так. Ее воспитание, конечно, не позволяло посмеяться над его чувствами и опозорить его перед друзьями, поэтому глядя, как меняется его лицо, девушка приняла срочные меры. Приблизившись, она шепнула ему на ушко:

– Мое сердце не зажило от ран, и ты тут не виноват. Я не дам тебе надежды из уважения, быть может, пару лет назад, встретив тебя, я окунулась бы в омут с головой, но ты сам пожалеешь, если будешь так спешить. Я стану тебе другом, хотя и в этом я вижу плохой конец.

– Я бы убил твоего бывшего мужа только за то, что из такой прекрасной девушки он сотворил монстра, – хмуро покачал головой Ринат.

– Я такой была всегда, он тут не причем.

– Я вижу в тебе то, что ты сама не способна разглядеть.

– Надеюсь, ты прав. Я хочу уйти, но мне нужно то, зачем я пришла.

– Забирай. – Ринат вынул из кармана ее кошелек, протянул, но только Адели потянулась к нему, как он отвел руку. – Позволь тебя проводить до машины.

Девушка ничего другого и не ожидала. Безмолвно она направилась в сторону выхода, опомнилась, но даже не подняла глаз, не желая прощаться с компанией за столом, Ринат, молча, шел следом. Улица горела ночными фонарями и светодиодными вывесками реклам, мелькали фары машин, проносившихся по улице. Адели, приоткрыв водительскую дверь, бросила сумочку на пассажирское сиденье. Она уже ожидала, что Ринат снова начнет добиваться ее, и ей было это приятно, она не старалась это скрыть. Любой девушке приятна настойчивость от привлекательного мужчины, даже бесперспективная. Разум отключается, когда гормоны превышают максимально допустимые значения и вдали от посторонних глаз девушка способна скинуть все маски. Вопрос, ведущий человечество покорять все новые вершины, заключен всего в трех словах: «А что если?»! То, что она не спешила, уже зажгло зеленый свет, и Ринат смаковал эту мини победу. В ее глазах огни вечернего города, отражаясь, превращались в яркие звезды, она глядела на него с надеждой. Его всегда влекли девочки из хорошей семьи, сдержанные, воспитанные, раскрепощение которых придавало отношениям особый вкус. Они чувствовали, что с ним могут дать волю животным инстинктам. Но Адели душил ком ушедших отношений, она осталась совсем одна среди руин прошлого. Ринат приблизился и прижал ее спиной к машине.

– Ты испортишь мое платье.

– Тебя в действительности это не волнует, – возразил мужчина.

– Что же меня волнует?

– Вопрос, коснусь ли я твоих губ.

– Ты ничего этим не изменишь.

– Но попробую.

Ринат нежно провел рукой по ее лицу, освободив руки, он положил кошелек на крышу машины и обнял Адели еще крепче, чем в танце. Он не спешил, Адели сама поторопилась. Она словно получила крылья, совсем ненадолго, потому ей хотелось получить все, что они могли ей дать. Признаться, этого она не планировала, но как ребенок, не устоявший перед целой горой сладких конфет, она себе ни в чем не отказывала. Из человека он превратился в антидепрессант. Она вознаградила себя за то, что столько ей пришлось пережить, и теперь она могла, наконец, быть сама себе хозяйкой. Ее заводила эта самостоятельность и свобода. Сбросив с себя чужую шкуру, она впервые сошла с ума, ни перед кем выслуживаться, натягивать улыбку. В Ринате было что-то животное, и он этого не стеснялся. Глядя на него, в любом человеке проявлялся бунтарь. Она еле его остановила. Ночь скрывала их в наполненном звуками городе. За столиком в ресторане она промучилась пару часов не зря.

– Позволь мне еще раз увидеть тебя, – горячо шепнул Ринат.

– У тебя есть мой номер, – закрывая дверь машины, улыбаясь, так же прошептала Адели. Ринат протянул ей кошелек, открыв его, она первым делом проверила паспорт. – Он не так сильно испорчен, как я предполагала.

– Так жертва оказалась не напрасной?

– Это будет известно только завтра, – улыбнулась Адели, хлопнула дверью и тронулась с места, сигналя ему вместо слов прощания.

– До скорой встречи, – сунув руки в карманы, прикусывая губу, грубо пробормотал Ринат.

В эту ночь он с друзьями, лишь остыл след, Адели оторвался по полной. Шикарный дизайн ресторана сменился обшарпанными стенами пивнушки. Девушка, так жаждущая его внимания в ресторане, вполне комфортно чувствовала себя у Рината на коленях. Разнообразные напитки лились, словно водопады с разных сторон и туман в голове уже превратился в плотный дым, сквозь который было все равно кто рядом, кто в дали. Груди и бедра той девушки были изучены им досконально, а после они ушли вместе. Эта ночь ничем не отличалась от сотни ночей Рината до этой. А нежная Адели окунувшись в мягкий шелк белоснежных простыней, свернулась калачиком и, будоража в памяти воспоминания о бунтаре Ринате, воскресившего ее сердце, окуналась в сладкий сон как подобает воспитанной леди.