Читать книгу Дремучее сердце - - Страница 3

До пятницы было ещё три дня. По вечерам и ночам всё так же упорно садилась за пишущую машинку. Клавиши продолжали собирать коричнево-серую пыль, а повода смахнуть её, даже малейшего, не появлялось. Только ухал филин, да изредка то ли летучие мыши, то ли ночные бабочки – задевали окно снаружи, заставляя съеживаться и прятаться под стёганое одеяло.

Где находится большой овраг – выяснить у ребят в школе труда не составило. После уроков в пятницу, несмотря на холод, который решил не отступать – направилась в лес. Уже заходя в него, донеслись первые аккорды «Девушки из Мадрида», все стихающие по мере того, как Альбина уходила в темную чащу.

«Во ты дура так дура, – оступившись о скользкий камень и упав на правое колено, тщетно пыталась оттереть грязь с юбки, – ты куда идешь, зачем? Ты ж мать, в конце концов. Еще и учительница! Кому расскажи, что сейчас делаешь – и все, можно сразу сквозь землю от стыда».

«А скучно ведь, – вторило внутри многоголосье, – как скучно-то, до смерти. Дочку до лета сюда не перевезешь, так со скуки и помрешь до июня. А там – тайна! Там, может большой сюжет. – Искатель приключений внутри потирал руки и пучил глаза. – Упускать такую возможность – вот где преступление!»

Альбина, беседуя с собой битый час, плюнула на это занятие, упав в третий раз. Всё равно не договоришься. Возвращаться назад было, как минимум, глупо. По описаниям большой овраг должен был уже появиться, но его все не было. На ботинке слева, замелькало что-то белое, прилипнув к подошве. Опершись о лиственницу, с досадой отодрала белый листок. Откуда это здесь? С игральной карты на неё смотрел чёрно-белый джокер. С минуту играя с ним в гляделки – аккуратно положила карту на пенёк, вытерев пальцы о юбку. Казалось, картинка пропечаталась где-то внутри головы и глаз. В груди зашевелилось что-то неприятное.

Сделав еще круг— судя по одной и той же расщепленной надвое березе – вдалеке вдруг услышала треск. За неимением других ориентиров больше – туда и пошла. Звук все усиливался. А шаг замедлялся.

«И что ты ему скажешь, дура? Эмм, про вас говорят в деревне. Нет. Я новая учительница, и мне скучно, и у меня нет друзей. Ха ха. Я слышала, вы делаете что-то не обычное. Ну да. Бабы в деревне по вам просто с ума сходят. Хочу узнать – почему? О, ну вообще, шикарно. Такую писательницу фантазерку не жалко похоронить сразу вон на том замечательном пригорке, покрытым мхом».

На поляне, залитой солнцем, в окружении сосен вдалеке показалась изба деревянного сруба. Из трубы шел слабый дым. А слева – был кто-то живой. Подходя все ближе, создавалось ощущение что она попадает в какой-то фильм. Скорее, романтический, чем ужасный. Чуть хрустнув веткой – застыла. Огромный мужчина, с голым торсом со стальными перекатывающимися мускулами по всей спине, с длинным рваным шрамом по правой лопатке, плотных штанах цвета хаки и в сапогах почти до колена – колол дрова. Через пару секунд он резко замер, медленно опустив топор, и только плечи чуть продолжали вздыматься вверх и вниз от частого дыхания. Треск и щебет в лесу продолжались, но на поляне жизнь забыла о звуках. Дровосек, словно принюхиваясь, чуть повел головой влево. Оборачиваться не стал. Минута тянулась бесконечно. Её колени предательски заныли. Но тут незнакомец крепко сплюнул, сняв фильм с паузы, расставил пошире ноги, и, самозабвенно размахнувшись, продолжил своё занятие.

Щепки разлетались – и каждая из них воображала себя, как минимум, бабочкой. Он не трудился придерживать расколотые поленья, и они всё падали и падали по обе стороны от пенька, или просто в стороны. Вокруг была уже приличная гора поленьев, но он не останавливался. Альбина вдруг поняла, что на эти ходуном ходящие мышцы она могла бы смотреть как на огонь или воду – целую вечность. Но, если сейчас впадет в транс от новоявленной картины, а он, спустя, допустим, час, вдруг обернется – то так можно получить и топором промеж глаз.

Удерживая себя в реальности мысленными пощечинами – обошла по большому периметру вдоль края поля. Так, чтобы он мог её увидеть. Светлые русые волосы, слегка отросшие и не чесанные, светлая борода. Ему впору было бы позировать и Васнецову, хотя, не всякий конь бы выдержал. Она остановилась чуть левее, спереди от него. Зрелище спереди могло бы ввести в транс еще быстрее, поэтому, обезопасив себя, стала рассматривать чудом оставшуюся рябину на дереве после зимы. Что звук стих – заметила не сразу, а лишь когда тишина леса стала резать уши. Вздрогнув, опомнилась.

На неё, хоть и издалека, но в упор – смотрели глаза степного волка. Узкие вытянутые зрачки в окружении льда. Отбросив топор, он стоял неподвижно, но глаза пробуравливали, словно нефтяную скважину. В груди прострелило. На инфаркт не похоже. Что-то похуже. Время немного потеряло стрелки. Он молча продолжал смотреть на неё, без особого интереса, но с некоторым выжиданием. Альбина тоже молчала. Нет, внутри она что-то вроде начинала говорить, но снаружи этого видно не было.

Дровосек занял позицию выжидающего зрителя, молча наблюдая с пару минут, а потом разочарованно, словно актер, вышедший на сцену, бездарно опозорился, медленно направился за избу, прихватив с собой лопату. Почти скрывшись за поворотом, обернулся.

– Ну, хотя бы удиви меня чем-нибудь, коли пришла. – Он лениво развел руками, чуть замедлившись. – У тебя одна попытка.

Альбина парализовано молчала. В распоряжении было пару секунд чтобы выиграть или быть посланной к лешему.

– Момент. – Воздух в лёгкие был набран с запасом. – Всё решает момент. Само это слово зачастую длиннее, чем он сам. Самый правильный, искренний и настоящий. Момент, когда дыхание перехватывает, а ум отключается. Когда всё происходит само. Приходят волны, бабочки, решения, озарения. Или тишина внутри. Горизонт исчезает, а весь мир становится бесконечным или концентрируется на паре метров. И все это происходит в тебе, но без тебя. А ты – просто сражен волнами. Наблюдаешь. Чувствуешь. Удивляешься. Откуда это все пришло? Если оно было в тебе и есть, то где же именно? Как контролировать? Как направлять по конкретным маршрутам? Как же ухватить некоторые моменты и зафиксировать? Или сохранить и повторять по заказу. И, как же бывает больно, когда они уходят, а тебя обратно выбрасывает в суету, думание и взвешивание. А мир становится не волшебством, а просто – планетой Земля. Тот самый момент однозначно стоит того, чтобы его искать. Место, событие, занятие, человек – то, что вызвало его – бесценно. Их нельзя упустить. Окутай их в тонкую паутину, пусть колышутся на ветру, будто свободны. Но крепко держи – край этой паутины. Ведь одно неловкое движение или дуновение – и будет опять пустота. Лови момент. Иначе зачем вообще – все это?

Альбина выдохнула. Дровосек приподнял правую бровь. Лопата упала.

– Мрак. – Медленно протянул он. – Эт чё было?

– Вчера сочинила. Просто, мысли, рассуждения.

– Писательница что ль?

– Была. – Альбина совсем низко опустила голову.

– А что ко мне пожаловала, ежели умная такая?

– Говорят о тебе в деревне. Шёпотом. Тайна какая-то ходит вокруг тебя. Я не выдержала.

– А, ну ладно. Ты иди, счастливо. И дорогу забудь.

– А тайна?

– Что тайна?

– Почему бабы тебе так бегают, что чуть не дерутся?

Дровосек смачно сплюнул.

– Во дура.

– Я Альбина.

– Ну, дядь Артур. И что? Иди уже.

– Ты захотел, чтоб я тебя удивила. Удивила?

– Ну? – Артур опять оперся на лопату, это представление стало его занимать.

– С тебя подарок.

– Какой подарок? – Смех резко разнесся, спугнув птиц. – Я тебе дед Мороз что ли?

– Ну, весенний. Почему нет.

– Хмм. А ты забавная. Все, уходи. Дел много.

Альбина медлила.

– А завтра можно приду?

– Нет. – Артур, опять сплюнув, скрылся в непроглядных зарослях.