Читать книгу Вариус. В погоне за желаниями - - Страница 5

– С-с-сволочи… – злобно процедил мужчина, вцепившись в край стола и поглядывая исподлобья на остальных игроков. – Кто посмел?!

Тьери де Бюжо, граф Элезский, был самым младшим из всех присутствовавших, и это было его первое участие в Вариусе. Он втайне надеялся, что и последнее: ведь если он победит, то сможет обойти любого из соперников в праве на руку и сердце госпожи де Алькан. Она станет его, а остальное будет уже неважно.

Но он проиграл.

Выбыл из гонки, не успев сделать и хода – его Ходок погиб по вине другого.

– Господин де Бюжо, вы все еще можете… – решил было напомнить правила игры Хранитель.

– Я знаю! – рявкнул он, еле сдерживаясь, чтобы не разметать тут все.

Эти лица… Они смотрели на него с плохо скрытой насмешкой. Явно показывать свое превосходство сейчас никто бы не осмелился: в Вариусе все были равны и зависели лишь от собственного везения, не полагаясь на статус или богатство, а за графом остался его первый и последний ход. Но Тьери не был глуп и понимал, что это до поры до времени. Стоит ему только бросить один из камней в огонь, как бывшего соперника тут же перестанут брать в расчет.

Не долго думая, мужчина запустил пятерню в мешочек и выудил оттуда черный, гладкий, блестящий отполированными боками камешек. Сжал в кулаке. Ухмыльнулся – пусть они его запомнят и не посмеют больше переходить дорогу Тьери де Бюжо. Нигде и никогда.

Пламя жадно проглотило подачку, лизнув длинным языком воздух. Граф Элезский развернулся и стремительно вышел вон из комнаты. Игроки же напряженно замерли, склонившись над столом.

* * *

Надвигалась гроза. По весне они бывали часто в здешних краях, обрушиваясь на город стенами дождя, а то и градом, но, к счастью, надолго не задерживались. Вот и сейчас, раскатисто ворча, с юга ползли тяжелые, набухшие от влаги свинцовые тучи. Они плыли не спеша, вальяжно, давая время здесь, внизу, на то, чтобы свернуть шатры да навесы и спрятаться под крышами от непогоды.

Йозеф бросил угрюмый взгляд на потемневшее небо и сплюнул. День не задался с самого утра: парню приходилось ужом вертеться в попытках вывернуть ночное происшествие так, чтобы спутники поверили в его версию. Однако, ему все-таки удалось, и сейчас он, намеренно улизнув и оставив неповоротливого, медлительного бородача далеко позади, искал, где бы продать драгоценности нимеи. Держать их при себе было слишком рискованно – авось найдут? Но и продать все за раз было затруднительно: любой бы ювелир тут же настучал городской страже, а те, кто вопросов не задают, не сидели на каждом углу с табличкой «Скупщик краденного».

Вот Йозеф и плутал по улицам, зевая до боли в скулах и проклиная ярмарку: покупателей да и просто вездесущих зевак тут сегодня толклось столько, что, казалось, и воздуха на всех не хватало. К тому моменту, когда далекое ворчание грозы переросло в раскаты грома, парень уже совсем с ног сбился. Это в родной Корде скупщики обозначали себя фигурой треугольника, облеченного в круг, нацарапанной на двери или заборе. Тайной для стражи, разумеется, но хорошо известной в узких кругах тех, кто часто пользовался услугами барыг. Хотя, надо признать, Йозеф не раз, и не два видел у скупщиков и блюстителей порядка, промышлявших грабежом и сбывавших наворованное. Плюнув на свою затею избавиться от всех украшений одним махом, решил продать хотя бы что-то одно. Золотое колье с изумрудами, например. Оно было самым увесистым и, наверняка, стоило не мало.

Он так и сделал, свернув в первую же, попавшуюся на пути, ювелирную лавку. Хозяин сидел под ярким светом лампы, склонившись над столом и почти уткнувшись непомерно длинным, да еще и горбатым ко всему, носом прямо в увеличительное стекло, и чинил застежку дешевого браслета с бирюзой. Не отвлекаясь от работы, поздоровался и спросил:

– Чего желаете, юноша?

– Мне бы… Продать кой-чего, – отозвался Йозеф, извлекши из недр своего мешка колье, тут же заигравшее на свету зелеными огоньками. – Вот, матушка оставила в наследство.

Ювелир аккуратно взял в руки украшение, повертел его и так, и сяк под лупой, стукнул по нему стеклянной палочкой и разве что на зуб не стал пробовать. Хмыкнул и вернул ожерелье назад:

– Вынужден сообщить, что я не смогу купить его у вас…

– Это… подделка? – с нервным смешком поинтересовался парень.

Вот уж не думал он, что красотке удалось одурачить его даже будучи мертвой.

– Нет, ни в коем разе, – замотал головой старик. – Но это фамильное колье рода Фион, а вы…

Йозеф гулко сглотнул.

– Вы, господин, – продолжил ювелир спокойно, – как я ни посмотрю, даже на четверть не нимейских кровей.

– Вы, наверное, ошиблись, – выдавил из себя парень, запихивая колье назад в сумку и пятясь к выходу. – Я, пожалуй, поищу другого… знатока.

Он выскочил вон и поспешил убраться от лавки подальше, время от времени тревожно оборачиваясь и проверяя, нет ли слежки.

Снаружи стемнело от туч, небо то и дело прорезали слепящие, длинные ветви молний. Громыхало. Воздух стал густым и вязким. По мостовой тяжело зашлепали первые холодные крупные капли, подгоняя прохожих.

Наконец, удача все же подвернулась Йозефу: он наткнулся на ломбард в каком-то переулке. Хозяин, щелкавший орехи за прилавком, сильно занизил цену, но нос в чужие родословные не совал. Парень торопливо пересчитал монеты, ссыпал их в почти совсем опустевший кошель и, довольный уловом, двинулся туда, куда ноги сами понесли – в ближайший игорный дом, коих здесь, на Каттане, было предостаточно.

Везение не оставило Йозефа и там: все соперники по столу оказались сопливыми новичками, облапошить которых не составило никакого труда. Деньги сами плыли в руки, и грех было от них отказываться: парень играл до вечера, потягивая терпкое, на травах, вино, покуривая чуть отсыревший после корабля табак и не замечая ничего вокруг. И только когда желудок уже в который раз утробно забурчал, напомнив о себе, а глаза стали совсем слипаться, Йозеф с сожалением покинул заведение и, чуть пошатываясь от выпитого, побрел на поиски постоялого двора.

Гроза прокатилась по острову, наследив глубокими лужами, и уползла, глухо рокоча, куда-то на север. С крыш капало. Мостовая мокро блестела в тусклом свете фонарей. Посвежело. Холодный воздух тут же пробрался под сюртук картежника, вынудив того двигаться быстрее. Прослонявшись без толку с час, а то и больше, парень все больше удалялся от центра. Кажется, он шел на восток, к портовым улочкам. А может и на юг, кто знает? Уткнувшись в очередной тупик, развернулся было – и голова тут же взорвалась от боли, а перед глазами засверкали мириады искр.

Очнулся Йозеф оттого, что на него обрушилось Срединное море, по которому они сюда приплыли, не меньше. Он захватал ртом, будто рыба, выброшенная на берег, зафыркал, отплевываясь. Одежда враз промокла, облепив тело ледяной тканью и заставив мгновенно протрезветь. Под черепушкой гудело до тошноты – остатки вина в желудке так и запросились наружу, в глазах плыло – то ли от попавшей в них соленой воды, то ли от давешнего удара.

– Че, вша? Как водичка? – раздалось сбоку сиплым, прокуренным голосом.

Кто-то рядом заржал, похрюкивая.

Проморгавшись, парень осмотрелся. Трое. Один, с ведром наперевес и шрамом через всю щеку, ухмылялся, уставившись на него из-под топорщившихся в разные стороны, словно старая гуталинная щетка, бровей и попыхивая трубкой. Другой, лысый, что коленка, и с кривым, в нескольких местах переломанным носом, заинтересованно перебирал рассыпанные по столу, сколоченному из необтесанных досок, его, Йозефа, вещи. Драгоценности нимеи лежали в рядок там же, чуть потесненные ровно сложенными столбиками монет. Парень дернулся – стул жалобно заскрипел, в руки, стянутые за спиной, больно врезалась веревка, удерживая того на месте.

– Ну-ну, полегче, паря, полегче… – ткнул его в плечо бровастый и поставил опустевшее ведро на пол.

Третий, на вид ничем не примечательный, устроился чуть поодаль, в углу, на большом ящике, укрытом мешковиной, и, казалось, больше увлечен был выковыриванием грязи из-под ногтей кончиком стилета, чем происходящим. Наверху кто-то оглушительно несколько раз подряд чихнул и заматерился, вызвав взрыв хохота. Через широкие просветы в досках низкого потолка можно было разглядеть движение.

Не трое. Йозеф стиснул зубы, с ужасом понимая, как он влип на этот раз. Тошнота подступила с новой силой.

Пол мерно покачивался. За стенами глухо плескалось. Корабль?

– Звать-то как?

Парень промолчал, лихорадочно соображая, как выкрутиться. По всему выходило, что никак. Он не раз попадал в передряги. Бывало, били. Но чтоб вот так… Ведь они не просто ограбили его, а притащили сюда, связали и жаждут пообщаться. Йозеф знал, что после таких бесед обычно живьем не отпускают, и жалел. Грыз себя сейчас, будто последний сухарь с голодухи. Что решился продавать украшения Ари в незнакомом месте, что тут же поперся в игорный дом и по привычке жульничал, что напился…

– Ты че, уснул?

На этот раз последовавший тычок был грубым. Предплечье заныло.

– Йозеф. Йозеф фон Вальден, – сглотнул он.

В горле пересохло, язык ворочался медленно и шершаво, словно наждачка. Парень подумал, что может головорезы побояться убивать дворянина – такое преступление каралось мучительной казнью.

– Врет, – равнодушно донеслось с ящика.

Голова Йозефа качнулась в сторону. На мгновение в глазах потемнело, за щекой что-то хрустнуло, а во рту стало солено от крови. Парень нащупал языком сломанный зуб, подковырнул и выплюнул его.

– Для недалеких повторю еще раз, – осклабившись, предупредил тот, что со шрамом.

– Николас.

Йозефу не хотелось называть свое настоящее имя, а любое другое, какого простолюдина, должно было сойти за правду.

– Снова вранье, – лениво протянул человек со стилетом.

Парень внутренне сжался, ожидая следующего удара, и тот не замедлил обрушиться на него. Йозеф выплюнул тягучую, красную от крови, слюну и с ненавистью уставился на подсказчика. М-м-мразь…. Да кто он такой?!

– Ты погляди-ка! Никак свое имя позабыл от страху? – наигранно удивился тот, что был со сломанным носом. – Может и в штаны успел надуть?

Он уже перестал копаться в вещах и теперь с любопытством наблюдал за избиением.

Бровастый занес руку для следующей затрещины, и Йозеф с досадой выпалил:

– Ганс! Гансом меня зовут…

Оба головореза посмотрели в сторону ящика. Подельник подтвердил кивком.

– Ганс, стало быть… Где цацки взял?

– Где взял, там уже нет, – огрызнулся парень, и сам понимая, что напрашивается на очередную зуботычину, но его потряхивало от бессильной злобы.

Так вот оно что… Их интересует, где он раздобыл драгоценности. Новый удар последовал в живот, и Йозеф охнул от неожиданности и боли. Быстро и тяжело задышал, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Он понимал, что этак долго не продержится, и заговорит. И отбрехаться не удастся – тот гаденыш со стилетом, будь он проклят, сразу поймет. А с другой стороны… Как только он выдаст все, что знает, эти типы не станут церемониться с ним и тут же отправят на корм рыбам.

Поэтому парень тянул время, как мог, надеясь на призрачный шанс избежать смерти. Возможно он просто ждал, что его палачи наконец-то устанут и тогда он… О том, что именно он сможет в его состоянии, которое с каждым мгновением становилось все плачевнее, он думать не стал. Йозеф пытался увиливать от прямых ответов, говорил двусмысленно, а то и порой, совсем выдохшись, откровенно врал. Сначала они просто били его, потом в ход пошли иглы, молоток и нож. Парень молил Господа о пощаде, ждал каждого момента, когда его разум погружался в мрак, не способный выносить столько мучений, как манны небесной. Но снова и снова головорезы возвращали его из сладостного небытия, слово за словом вытягивая из Йозефа правду о том, что произошло той ночью на борту «Святой Элены».