Читать книгу Записки о Государстве - - Страница 17

В Советском Союзе всегда присутствовал оптимизм. С трибун судьбоносных съездов вожди народов в течение продолжительного времени рассказывали о свершенных и ожидаемых достижениях; парады военных, шествия тружеников, выступления почетных рабочих и учителей убеждали нас в неминуемом коммунизме. Лучшего места на земле не было. Тогда только все удивлялись появлению преступников, тунеядцев, хулиганов, проституток и разных нечистоплотных граждан в этой великой стране. Как так получается, что всеобщий оптимизм не разделяет этот никчемный срез заблудшего общества? Ответ был прост – тлетворное влияние запада с его монетизированными ценностями, с его моральным разложением невинной и чистой души строителя коммунизма, для которого достаточно обеда в общественной столовой да койки в общежитии, да хорошей женщины для продолжения идеи всеобщего благоденствия. Но был и другой ответ – не все строили коммунизм: большая часть людей вообще даже не понимали своего будущего, а потому думали о простых и приземлённых вещах; у них совсем не было ни морали, ни господа, ни какого-то знания о заморских сладостях. Они просто жили как сорная трава, как придаток механизма жизни с каждодневной едой и очисткой организма. И рухнуло все это в один день и разбежались все в разные концы и забыли напрочь о прошлых победах. И самое удивительное – отъявленные оптимисты и строители коммунизма стали конченными пессимистами, а большая часть народа как жила одним днем, так и продолжала жить новой неустоявшейся жизнью. Но без оптимизма нельзя! Кто-то должен придать импульс государственности и туманному будущему. Каков он оптимизм сейчас, когда нет ни коммунизма, ни социализма, ни цветущего будущего. Что вложить в голову государственного человека, чтобы он рыл котлован не бессмысленно, а с оптимизмом, превращая рутинный труд в озарение человеческой мудрости. И главное! – молчал. Такой страшный, ползущий и неспокойный оптимизм – надрыв до боли, крик души, ожидание потопа: абсолютный оптимизм, где сам оптимизм становится лишь предикатом чего-то большего. Похоже на божественное откровение.