Читать книгу Под крылом ворона - - Страница 3

Кристофер узнал о Красной Охоте от отца в пятнадцать лет.

– Поехали, – коротко сказал тот, когда старший сын вернулся домой после школы. – Мне нужна твоя помощь.

Отец редко улыбался и ещё реже куда-то звал с собой, тем более поздним вечером накануне выходных. Встревоженная мать в тонком платье с широкими рукавами мерила шагами холл, обняв себя за плечи, и вскинулась, когда увидела мужа с сыном.

– Не делай этого, – её голос редко звучал так твёрдо, со звоном металла. – Так нельзя.

– Он должен знать.

– Научи, но не так!

Отец лишь хмуро и молча прошёл мимо неё, а Кристофер ощутил глубокий затаенный страх и… злость матери на отца, сильную и искреннюю. Такую горькую, какая возможна только в отношении близкого человека. Нехорошее предчувствие скользнуло по позвонкам, стиснуло в колючей хватке что-то внутри.

Ехали молча: отец за рулем, напряженный Кристофер рядом. Сквозь ночь, которая расцветала огнями и мрачными тайнами в переулках и каменных подворотнях, опасных для несведущих. Ещё больше Кристофер удивился, когда они приехали на склады для хранения грузов, которые принадлежали их компании. Слишком тихо и зябко от напряжения в воздухе, так что стало не по себе, особенно когда отец уверенно направился в лабиринт по одному ему известному пути. Чем ближе они подходили к цели, тем тошнотворнее казался воздух. Боль и страх, обреченность, захлопнутая ловушка. Мышь, пойманная в ловушку с бесплатным сыром.

В одном из помещений склада стояло т рое колдунов, знакомых отца, а между ними сидел прямо на полу бледный и изнуренный мужчина со взглядом загнанной жертвы. Он трясся от колдовской силы, замкнутой вокруг него плотным коконом.

Отец лишь коротко кивнул остальным, а потом обратился к Кристоферу.

– Убей его.

– Что?

– Убей. Это – охотник. За последнюю неделю он убил троих из нас.

Кристофер, конечно, знал об убийствах и допытывался у отца, что происходит. Тот рассказывал про Красную Охоту, про тех, кто верит, что, если выпить кровь колдунов, можно получить их силу, вечную молодость или долгую жизнь.

Охотник не выглядел угрозой. Невысокий, изможденный и точно напуганный, его страх растекался липкой волной в воздухе. Вряд ли он даже понимал, что сейчас обсуждают его смерть.

Но Кристофер просто не мог. Сглотнул, чувствуя, как пересыхает в горле, шагнул назад. Шепот неодобрения от старших колдунов. Плевать. Он не будет убивать.

– Нет.

– Он опасен, – весомо повторил отец. – Мы его с трудом поймали, у охотников свои секреты. Тебе стоит знать, что это – враг. Который без раздумий перерезал бы тебе глотку, просто потому что ты не такой, как он.

– Нет. Я отказываюсь.

Отец протянул рукоятью ритуальный кинжал, а другой колдун запрокинул голову охотнику, выставив напоказ обнаженное и беззащитное горло. Тот дёрнулся и заскулил, но тут же умолк от заклинания, запечатавшего рот.

Кристофер не понимал. Он не знал этого человека, не знал, убил ли тот кого-то на самом деле или просто удобный козёл отпущения, но сам не хотел становиться убийцей, пока нет весомых доказательств.

Только что-то лопнуло в воздухе, как натянутая тетива, и заклинание колдунов рассыпалось в рваные клочки тумана, а охотник вырвался из тяжёлой и крепкой хватки. Что-то парализовало волю и зрение, расплывающееся и двоящееся, а мир шатался перед глазами, стоило сделать шаг. Кристофер видел, как ловко охотник применял то ли артефакт, то ли собственные хитрости, и воздух шипел и трещал от мощи, а те трое колдунов упали на колени.

Как отец шептал собственные заклинания и зло усмехался человек, приговоренный к смерти ещё несколько мгновений назад. В его взгляде не было пощады.

Как и у Кристофера, знающего с детства, как обращаться с кинжалом для ритуалов.

Он чувствовал все эмоции вокруг себя. Злость, отчаяние, гнев, ярость, боль. Черпал их от каждого, пропускал через себя, выпивая лишнее и сосредотачивая в одном молниеносном ударе.

В сердце того, кто дико смеялся, когда новые заклинания соскальзывали с него.

Кристофер чувствовал, как скручиваются внутренности от направленного заклинания, сплетенного из сотни иголок людских эмоций, как струится его сила по кинжалу. Охотник хрипел и отступал, захлебывался в направленной на него ненависти. Короткий крик – и рухнул замертво прямо под ноги Кристоферу.

– Значит, ты и правда умеешь многое, – откашлявшись, произнес кто-то из колдунов.

– Да. Он справился, – с гордостью ответил отец, поднимаясь с пола. – Молодец. Кажется, он был безумным и хотел начать Охоту. Но мы успели его остановить. Ты успел.

Не сказав ни слова, Кристофер развернулся и направился в сторону выхода из лабиринта складов. Ни слов, ни чувств. Выпитый, опустошенный, с чёрной дырой внутри от ужаса и осознания, что он убил человека. Сам. Одними эмоциями и коротким ударом.

Кристофер не помнил, как добрался до дома. Покачал головой, глядя в глаза матери, ожидавшей на ступеньках лестницы внутри дома. Ему хотелось почувствовать чьё-то тепло, хоть что-то, кроме кровоточащей бездны в глубине сердца. Эндрю уже крепко спал под музыку из колонок, а со стен смотрели плакаты его любимых групп. Впрочем, Кристофер и не хотел говорить младшему брату, что стал убийцей. Сил куда-то ехать – хоть к Дугласу, хоть ещё к кому-то – не было.

Кристофер тихо постучал к Мари, и та открыла почти сразу. Тонкая, в художественно рваном платье и с забранными в простой пучок волосами, она ощущалась теплом. Мягкой тьмой, которая приносит покой.

– Крис, что?

Он не мог сказать ей. Просто смотрел – в такие похожие на его глаза, в выбившуюся прядь, в следы размытого макияжа. В свою сестру. Он – старший брат, который ответственен за каждого из них, но сейчас его поглощала чужая боль – охотника – которая отдавалась в рёбра. Мари осторожно взяла за руку и завела в комнату, усадила на кровать.

– Тебе надо поспать.

– Я просто хочу ощутить хоть что-то. В голове полный туман.

– Поспи, ты устал. Потом расскажешь, что произошло.

– Охотник. Там был охотник, который сломал заклинание.

Он говорил ещё что-то, пока Мари расстегивала его рубашку и снимала её так, будто та проклята злыми чарами. Может, так и было – след смерти, запах страха, дикости, который всё ещё щипался.

– Держись, – шепнула Мари, крепко обнимая его. – Не дай этому сожрать тебя изнутри.

Мягкое тепло. Тёмные воды. Ночные цветы и полутьма.

Его сестра.

Кажется, он даже уснул рядом с ней, накрывшись с головой одеялом, но очнулся ранним утром. В мутном рассвете увидел тёмную макушку брата, свернувшегося калачиком в широком кресле прямо у кровати. И это было спокойствием.

Кристофер приходил в себя долго. Ушёл на следующий день из дома, пообещав вернуться, но не появлялся с неделю. Телефон не выключал, только игнорировал все звонки и сообщения отца, с которым не мог находиться в одном доме. Но мысли о брате и сестре не давали покоя: Кристофер не мог без Эндрю и Мари. Придя в себя, он пришел домой, и всю дорогу ему казалось, его вел шепот Мари и ее напутствие, сказанное напоследок утром после ночи: "Я буду ждать".

***

Для Дугласа город не разделялся на крыши, шершавые стены домов или высокие заборы.

Одно пространство с линиями и изгибами, с разными формами, выстроенными для толчков, прыжков, кувырков и пируэтов. Многие, кто видели Дугласа первый раз, прятали усмешки при рассказах о паркуре и стремительных прыжках.

А вот Кристофер видел тренировки друга с самого детства. Сначала просто залезть на самое высокое дерево, потом – по пожарным лестницам, вскарабкаться по гладкой стене.

– Как ты это делаешь? – искренне недоумевал он, считая, что вот оно, настоящее колдовство.

– За всё можно зацепиться. Даже узкая жердочка может стать надежной опорой. Главное, не сомневаться.

И пока Кристофер самым будничным образом шагал по улицам по указаниям Мари, которая вела их по карте, где-то по сторонам мелькал силуэт Дугласа, смазанный и нечеткий даже при свете дня. Вот про его связь с вороньими колдунами можно легко было поверить – почти полёт в стекле и бетоне города.

Мелко моросило, но это вовсе не было помехой. Куда больше Кристофер волновался о брате, который никак не отвечал на телефон. А теперь им и вовсе пришлось остановиться, не зная точно, куда идти. Мари сбросила короткое сообщение «мне нужно время». Сейчас она прокалывала палец тонкой иголкой и шептала над картой старые слова для поиска. Не со всеми такое могло сработать, но с братом – да. Тем, в ком та же кровь, что и в ней.

Время тянулось слишком медленно, и Кристофер уже не просто волновался, к тревоге примешивалась злоба на того, кто посмел тронуть его близких. Как только они найдут Эндрю, он проведает маму и убедится, что её дом надёжно укреплен и защищен. Но он точно не хотел быть тем, кто принесёт дурные вести. Сначала – вытащить брата.

Грифельная татуировка с ветвями деревьев, в которых пряталось тёмно-бордовое сердце, легонько жгла кожу на груди. Её предложила сделать Кейтлин много лет назад, смешать чернила и кровь колдуна, а ещё – немного её собственных заклятий, отводящие глаза тем, кто чует их принадлежность к другому миру. Такие тоже встречались. Их можно было узнать в толпе по жадным взглядам и плохо скрываемому любопытству.

Татуировка вышла отличной и быстро зажила под умелыми прикосновениями пальцев Кейтлин в бледно-зелёной лёгкой мази с травянистым запахом. Она долго рассказывала, какой там сложный состав, но Кристофер никогда особо не различал запахи. Трава и трава.

Татуировка до сих пор держала чары.

Мигнуло сообщение от Мари с примерным местом нахождения Эндрю. След вёл в район не так далеко от тёплого кафе, в котором половина посетителей сидела за столиками с модными ультрабуками в грёзах о великолепных стартапах. Кристоферу всегда казалось, что таким куда больше нравилось вот так просиживать за столиками с чашкой кофе, чем действительно что-то делать.

– Готово, я рассчитал короткий маршрут. Быстрее всего на подземке и потом пешком. Ты как, со мной?

– Раз ты говоришь, что быстрее пешком, я тебе верю.

Дуглас всегда знал короткий путь, изучив артерии города как собственные линии на ладонях. Сверился с навигатором в телефоне и коротко предложил:

– Я знаю совсем короткую дорогу, но не смогу взять тебя с собой.

– О чём ты?

– Короткие дороги города. Я знаю в этом толк.

Его голос звучал спокойно, но Кристофер услышал скрытое за словами предупреждение «не спрашивай о большем». Если это и была тайна, то она не принадлежала Дугласу. По крайней мере, не хотелось, чтобы это оказалось доверительным пшиком и пылью в глаза для отвлечения внимания.

Кристофер устало провёл рукой по глазам и переносице, скидывая паутину бьющейся тревоги.

В какой момент он стал таким параноиком? Хотя ответ не требовался – страшная гибель отца от рук неизвестных заставила чаще оборачиваться и вглядываться даже в близких друзей.

Его брат – сильный колдун. И дело не только в том, что отец сплёл сложные заклинания, смешал их с кровью младшего сына и заклял на опору колдовского треугольника. Заковал то, что разъедало Эндрю собственной мощью в сложные витки, оседавшие на коже, те, что просачивались даже сквозь неё глубоко внутрь, становясь надёжными гранями для бурного потока.

Кристофер узнал обо всём уже потом, а сначала он только видел, как цеплялся за него Эндрю, умоляя, чтобы «это» прекратилось. Постанывал, когда не хватало сил, срываясь на хриплые крики. Толком никого не узнавал и только звал брата или сестру, но мама не оставляла его – как и Кристофер, иногда сменяясь с Мари.

Их всегда было трое – так помнил сам Кристофер. Сначала малышка Мари, всего на год младше, потом и Эндрю. Мама всегда заботилась о каждом из них, но младшему сыну требовался уход и внимание – врачи просто предупреждали, что мальчик родился слабеньким. Часто просыпался и плакал, а уставшая мама засыпала прямо у кроватки, подперев щеку. И стоило Эндрю захныкать снова, как Мари сама что-то сонно напевала, зевая, а к ней присоединялся потом и Кристофер. Пододвигал кресло к кроватке и забирался туда вместе с сестрой. Эндрю успокаивался, а отец, вернувшись после долгой деловой ночи, потом под утро разносил каждого по кроватям.

– И пусть вороны хранят ваши сны, – говорил он всегда, а Кристофер запоминал.

Эндрю давно перестал быть слабеньким, сам писал тексты песен и освоил ритуальное колдовство под присмотром опытного наставника, но сейчас ему нужен был Кристофер.

– Так какой план? – Дуглас нетерпеливо топтался на месте, пока Кристофер сам прикидывал маршрут и короткую дорогу. Он давно привык, что часто в его присутствии остальные передают ему решения или невольно ждут одобрения.

– Ты вперёд. И оставайся на связи. Я за тобой.

Дуглас накинул тёмный капюшон, проверил толстые перчатки, которые защищали ладони и запястья, и рывком бросился вперёд, кидаясь из стороны в сторону. Неуловимый мазок в мороси дождя и сероватом дневном свете.

Кристоферу ничего не оставалось, как следовать по проложенному маршруту с красной мигающей точкой на карте. Как можно скорее, где возможно – сменяя шаг на быстрый бег, толкаясь в подземке и взбегая по эскалаторам. Снова назойливо мелькнула мысль, а не может ли всё это быть ловушкой? Отец учил, что всегда стоит доверять интуиции, но сейчас это больше походило просто на дурные мысли от волнения.

Район казался запустевшим и заброшенным, а дома – обшарпанными и видавшими лучшие времена. Серые здания, мелкий мусор под ногами вперемешку с пожухлыми и влажными листьями, лёгкая дымка. Где-то вдалеке слышался стук мяча и редкие выкрики.

Дуглас ждал у проулка и приложил палец к губам, кивнув на небольшое строение из старого кирпича и с ярким граффити нечитаемой надписи.

– Нам сюда. Я знаю это место, бывал здесь и раньше. Держись за мной и дай самому поговорить.

– О чём?

– Просто… не мешай, ладно? Думаешь, у нас много времени?

– Тогда чего стоим? Идём.

Кристофер с плохо скрываемым раздражением сам двинулся к обшарпанной металлической двери. Дуглас возник рядом и первым постучал костяшками. Тишина. Потом раздались шаги, скрипы и поворот ключа в замке, и на пороге их встретила уже не молодая женщина в длинном простом платье, которое гладко облегало фигуру, очерчивая силуэт. Прямая осанка, властный взгляд и собранные в высокий пучок волосы. Её легко можно было представить в балетном классе, отдающей команды тонким балеринам под звуки пианино.

– Тебя давно не было у нас, Дуглас. И ты привёл с собой ворона.

– Ещё один должен быть у вас.

– Мне об этом неизвестно.

Ложь. Кристофер легко чувствовал это – и увидел, как дёрнулись уголки губ у незнакомки. Она знала, но не торопилась раскрывать свои тайны. В отличие от него.

– У меня надёжный источник, так что лучше расскажи, как есть.

– Зачем? Ты видишь смерть, но сам не убиваешь. Интересно, а сколько ударов сердца осталось у тебя самого? Сколько вздохов и ночей?

– Мы все умираем, рано или поздно.

– Где Эндрю? – Кристофер вышел вперёд.

Сейчас он не был бизнесменом со скрытым колдовством.

Наоборот – тем, в ком течёт воронья кровь, если верить мутным легендам. Страхом и острым кинжалом. Тьмой, которая забирает жизнь, оставляя только застывшую кровь на губах. Шаг вперёд. Ближе к женщине, сильнее его воля. Покажи, где мой брат. Или я растерзаю тебя прямо здесь.

– Идём.

И Кристоферу показалось, что женщина легонько коснулась косяка как опоры, пошатнувшись от его мощи, но тут же вскинулась и направилась по полутемному коридору вглубь здания. Они шли в лабиринте, пересекая комнаты с зеркалами, огромную кухню с молчаливыми женщинами с плотными повязками на глазах и в грубых платьях, и снова – коридоры.

Лабиринт из дверей, дымчатого запаха и тяжёлых занавесей.

– Он пришёл не один, а с другом. По крайней мере, так сказал сам Эндрю. Они оба хотели «холодных грёз».

– Мой брат никогда их не пробовал.

– Так все думают о близких.

– Нет. Грёзы – никогда. Их используют только колдуны, чтобы…

– Чтобы что? – обернулась женщина, остановившись у одной из портьер. – Закончи, и сам поймёшь.

Кристофер не стал, на короткий миг даже растерявшись. Он знал, что грёзы используют порой, чтобы витать в зыбких снах, таких реальных и сказочных. А некоторые колдуны хотят так притушить то, что течет по венам вместе с кровью, отречься от силы из далёких и тёмных эпох, когда ритуалы творились не среди городских стен, а в пустых полях в круге камней.

Некоторые просто не справлялись. Или не хотели принимать такое родство с предками. Или собственными демонами – ведь любая магия может отразиться в того, кто к ней прикасается.

Но чтобы Эндрю… нет. Не может быть. В юности он таскал сигареты у Криса, да, пока брат не поймал и не научил толком курить, а потом и пить крепкий алкоголь. Лучше так, чем какую-нибудь дешевую дрянь. Мари часто присоединялась к ним на посиделках в заброшенных местах, будь то пирс с колоннами, старый бар из шестидесятых или кинотеатр с пыльными сидениями.

Впрочем, она сама любила их находить и звать за собой братьев. А вот как пробраться, чтобы не попасться, придумывал Кристофер.

Но сам Эндрю плевался от наркотиков и только раз пробовал травку. Какие грёзы!

В комнате царила полутьма, пахло благовониями – слишком терпко, сшибало с порога, а маленькие закутки скрывались за тонкими золотистыми завесами. Красноватая подсветка мешалась с их блеском, напоминая кровь на золоте.

Эндрю распластался на одном из низких диванов и невидяще смотрел в потолок. Пальцы подрагивали, словно хотели что-то сжать.

Кристофер метнулся к нему, приподнял и негромко позвал по имени. Руки от запястий до локтей расцарапаны в кровь, а белая футболка вымазана бледно-розовыми разводами. Похоже, что он делал это сам, потому и пальцы дёргались, словно просили ещё и ещё.

– Как ему помочь? – Кристофер со злобой посмотрел на хозяйку дома.

– Скоро отпустит. Доза небольшая, хотя друг и говорил, что надо больше. По его словам, Эндрю хотел подавить колдовство. А твой брат соглашался.

– Как давно?

– Пару часов назад. Его друг уже ушёл.

– И как он выглядел?

– Мужчина средних лет, тёмная короткая борода, слегка прихрамывал на правую ногу.

Кристофер не знал, врёт она или нет, да и из описания много не вытянешь, но надеялся, что брат вспомнит больше, когда придёт в себя. Сейчас стоило вывести его на свежий воздух и отвезти домой, с остальным Кристофер разберётся позже.

Он похлопал брата по щекам и, подхватив под руки, попытался поднять. Эндрю слабо махнул рукой и вцепился ему в плечо, пока с трудом вставал на ноги. А потом качался и шатался, но всё-таки не норовил соскользнуть обратно на диван и хоть как-то держался за брата.

– Крис, – слабо шепнул Эндрю, прижавшись плечом к тёплой груди брата, – это ты?

– Да, всё хорошо. Я рядом.

– Мне так плохо. Я не помню, что было… мы можем поехать домой?

– Конечно.

– Скоро?

– Да, скоро.

– Я так устал.

Дуглас, который всё это время хмуро молчал, уже достал телефон и набирал адрес, ругаясь под нос, что ничего не работает и связь ни к черту. От сладкого дурмана неприятно ломило виски, а вся комната плыла, но Кристофер только крепче схватил Эндрю за плечи и не спеша вёл к выходу. Дорога назад показалась то ли короче, то ли вообще другой. Туманный дом с видениями совсем не нравился Крису, как и сама женщина, вышагивающая перед ними. Он даже не заметил, когда она обогнала их.

Дверь с грохотом ударилась об стену здания, а Эндрю колотило от озноба, на промозглом сыром воздухе стало бы ещё хуже, так что Крис быстро стянул куртку и закутал в неё брата.

– Я больше не хочу, – едва слышный шёпот. – Не надо.

– Что? Чего от тебя хотят?

– Убивать. Снова и снова. Они сводят с ума.

– Кто, Эндрю?

– Не надо…

– Такси ждёт, – напомнил Дуглас, – но я лучше домой. Проведаю Кейтлин. Ты справишься?..

Не то, чтобы Дуглас не волновался или отказывался помочь, только с детства знал, что порой Уолтонам больше никто не нужен, а свои проблемы они решают сами. Как знал и то, что если всё-таки помощь нужна, Кристофер не станет молчать и строить великого героя.

– Я ещё вернусь, – обернулся Кристофер к безмолвной женщине.

– Как знаешь. Только помни, что однажды тут была и твоя сестра. Приходи вместе с ней, мы ей всегда рады. Это дом туманов и снов, и желания гостя – закон. Твой брат попросил сам. Не мсти понапрасну, большой ворон.

Они уже шли к машине, когда взгляд Кристофера упал на кирпичную стену строения.

Чёрный круг со схематичным цветком розы и скрещенными костями.

Смерть колдунам. Охота началась.

Только почему же тогда Эндрю оставили в живых, а не убили?

– А это тоже желание клиентов? – едко уточнил Кристофер. – Или местные шутки?

– Что?..

Нахмурившись, женщина подошла ближе, и едва заметная усмешка сменилась смесью эмоций. Растерянность пополам со страхом, сомнение и в то же время – готовностью драться за каждый дюйм за тяжелой скрипучей дверью.

Возможно, она видела тех ведьм, которых сжигали на кострах. Или тех, которые увернулись от карающей участи, и стали матерями других. Тех, кто теперь с завязанными глазами разделывал мясо и учил клятвам для обрядов с кровью и землёй.

Опасность и правда оказалась слишком близко.

***

В этой части города блек свет фонарей.

Хотя сейчас, днём, улица ничем не отличалась от других, разве что звуки казались приглушенными, а редкие прохожие торопились скорее пересечь её. Но Мари как раз не торопилась и внимательно следила за поворотами. После долгой ночи и липких видений ей хотелось прогуляться, заодно и заглянуть на дымчатый рынок за новостями.

Туда её в первый раз привела мама. Показывала, как найти тайный поворот и какие неприметные царапины на стенах ведут в нужную сторону.

– Ты – средняя сестра, – негромко говорила мама, дружелюбно улыбаясь знакомым, – к тебе тянутся оба брата. А ты всегда между ними. Линия между двумя точками.

– Они же не похожи на точки! Кристофер постоянно командует и всё делает по-своему, а Эндрю вообще тихоня. Я его иногда даже не слышу. Как я могу быть для них линией?..

Мама опустилась на корточки и положила руки на плечи. Мари нравилось, когда она так делала, сразу казалось, что они говорят наравне, а не как взрослые с малышами. Так же делал и Кристофер, который казался слишком высоким, а между ними всего год разницы! Зато он позволял расчесывать свои волосы, и Мари тихонько надеялась, что однажды уговорит брата сделать их яркими. Она готова! У неё даже есть широкая кисточка, а у мамы на полках в ванной рыжая краска. Интересно, как Кристофер будет выглядеть с рыжими волосами?

– Твои братья – разные. Каждый из нас такой. Но вы пели с Крисом песни для Эндрю, а он всегда помогает тебе собрать пазл.

– А причём тут этот рынок?

– Кристофера учит отец – тому, что стоит знать колдуну. С Эндрю тоже занимается учитель, и всё не очень просто. А тебе стоит знать, как войти в мир, скрытый от глаз, и не заблудиться в нём. Или однажды провести братьев.

– А они не знают?

– Пока им нет до этого дела. Идём, заглянем в магазин с оберегами. Я расскажу, как почувствовать их.

Мари легко училась, но чем старше она становилась, тем больше её одолевали мутные видения, от которых не всегда можно было проснуться, а потом полдня ходила сонная и вялая. Видения разрозненными кусочками витали в голове, сбивая с толку. Мама с огорчением разводила руками – в этом помочь не могла. Как и отец, чьи знания были куда более практичными.

И после окончания школы Мари пошла на обучение к ведьмам в дом туманов и снов. Тот год она одновременно и помнила, и нет. Месяц темноты в плотной повязке, словно сросшейся с кожей, панический страх сделать шаг не в ту сторону или порезаться ножом.

Долгие дни в дыму, чтобы выпустить все шелесты и шорохи от прошлых видений.

Сложные рецепты с травами и лекарствами.

Год Мари училась быть ведьмой, которая может рассечь чужую плоть и нарисовать кровью сложные знаки для заклинаний. Год она не видела братьев и семью, отрешенная от мира и погруженная внутрь себя. Там она научилась не поддаваться страхам и различать сны и явь.

Но некоторые воспоминания не стоило трогать. Потому что порой в мутных зеркалах комнат она ловила своё отражение – мрака внутри себя самой. Любая ведьма может убить. Но ей хватало того, что так умел её брат.

А когда Мари вернулась домой, то не сразу узнала Кристофера, который как раз парковал машину. Бросив рюкзак на землю, кинулась к нему, ощущая, как же она соскучилась за всё это время. Он улыбнулся и просто сказал:

– Ну ты совсем стала взрослая, сестрёнка! А ведь младше меня на целый год!

Мари смотрела на него и вспоминала ту ночь, когда он вернулся со встречи с отцом. Разбитый, вымотанный, с пустым взглядом. Как он крепко прижимал к себе, как единственную опору на тот момент.

Линия между братьями.

И сейчас Мари беспокоилась о каждом, не зная, что ждёт дальше каждого из них. Но помнила, какими реальными оказались видения про отца. Слишком поздними. Возможно, она могла его спасти – или попробовать увидеть будущее, но без надобности не обращалась к тлеющим травам и собственному колдовству.

Рынок вообще-то не был рынком, просто название так давно устоялось, что никто не менял. Это просто было место встречи со всеми, кто предпочитал колдовской мир современному и не гнушался всеми удобствами цивилизации.

Поёжившись от сырости, Мари с досадой подумала, что тонкая органза с россыпью бусин, конечно, красива и сочетается с кружевом перчаток, но в ней весьма зябко. И обрадовалась, когда увидела Одетт около эзотерического магазинчика. Драная сетка колгот, короткая юбка с заклепками и вязаная кофта с пришитыми перьями, пуговицами и лентами. Взгляд вечной девчонки, которому не стоило верить. Ведьма, умеющая менять свой облик. Мари помнила её такой ещё, когда мама привела её на рынок. К удивлению многих, они стали хорошими подругами и часто встречались на рынке просто поболтать. Или прогуляться по тихим улицам.

Именно Одетт когда-то научила её пить абсент, а Мари потом с гордостью показывала удивленному Кристоферу, хоть тот и не проникся.

– Тебя давно не было, – хрипловато проговорила Одетт. – Пришла узнать новости?

– Бродят слухи о Красной Охоте.

Мари не стала ходить вокруг да около, зная, что подруга этого не любит.

– Если ты только за этими новостями, то даже не знаю, обрадуешься ты или огорчишься. Но Охота и правда началась.

– Почему же я должна обрадоваться?

– А кто сказал, что Охота – это зло? Или ты, как и все, веришь в те истории про резню и улицы в крови? Охота не про убийство колдунов, а про пробуждение древней магии. Рано или поздно такое случается.

Этого Мари и правда не знала, как, наверное, и Кристофер. Одетт она доверяла, у той был чёткий принцип – говорить правду. Никаких скользких ответов или недомолвок, но не всем это нравилось.

– Значит, кто-то пробуждает древнюю магию? Зачем и как?

– Этого не знаю. Как и охотников, но все уже на ушах стоят. Лоусоны даже приём устраивают через несколько дней.

– О, я не знала.

– Вас там точно ждут. Может, прислали приглашение твоему брату.

Лоусоны больше других чтили свою принадлежность к колдунам и выступали посредниками между теми, кому ближе таинства и ритуалы, и миром технологий и бюрократии. Их услуги пользовались популярностью, но между ними и Уолтонами всегда шла негласная борьба.

Отец никогда не выставлял напоказ ни свой достаток, ни колдовство, а вот Лоусоны любили устраивать красивые вечеринки с налётом напускного аристократизма и пафоса.

Но сейчас это было удобно – собраться вместе и обсудить новости.

Мари хотела предложить Одетт выпить чашечку кофе, но пришло сообщение от Кристофера – с Эндрю беда, и его стоило срочно найти.

– Мне пора. Увидимся через несколько дней?

– Да. Я даже надену юбку длиннее, чтобы не смущать этих выскочек.

– И она будет прозрачной, как в прошлый раз, – усмехнулась Мари.

– Никто не возмущался, между прочим. Иди уже, ты нужна мальчикам.

***

Мари никак не могла успокоиться, пока ждала братьев. Кто? Зачем? Почему? Десятки вопросов. Почему именно в доме туманов и снов?

Главное, что Эндрю нашёлся. И он не один.

Правда, когда они с Кристофером вошли в квартиру, то тот только жался к брату и твердил, что он больше не сможет. Грёзы всегда отпускали с неохотой своих жертв. Время близилось к вечеру, и ночь предстояла долгой – скорее всего, Эндрю не сможет даже толком поспать.

Для Мари он всегда оставался маленьким братом, который плохо спит и обожает музыку, но с собственной крошащей силой внутри. Крепким щитом.

Сейчас Эндрю метался и продолжал шептать о чужих смертях, о том, как заставляют снова и снова направлять заклинания ради смерти других.

Кристофер сидел рядом и крепко сжимал руку. Раньше, в детстве, Эндрю часто казалось, что под кроватями притаились монстры, а за окном кто-то хочет проникнуть в дом. Его успокаивал размеренный голос брата и чьё-нибудь тепло рядом.

– Я побуду с ним. Мне кажется, ему становится только хуже.

– Может, тебе чай сделать?

– Да, спасибо. Та женщина в доме туманов и снов звала тебя в гости.

– Обойдётся, – резче, чем стоило, ответила Мари. – И я не хочу это обсуждать.

Кристофер настороженно посмотрел на сестру, но промолчал. А когда она вернулась с термосом с ароматным чаем и села прямо на ковёр рядом, короткая вспышка боли и злости улеглась. Только спокойствие.

– Одетт говорит, что Охота не про убийство колдунов. Может, поэтому Эндрю не тронули. Хотели чего-то другого.

– Я думал об этом. Может, проверяли, как снизить его щит. Или убрать совсем.

– Ты получал приглашение от Лоусонов?

– Только сегодня пришло. Но если Эндрю будет всё ещё плохо, я никуда не пойду.

Мари прикрыла глаза и кивнула. Она слушала, как один брат ворочается в плену мутных кошмаров, чувствовала, как бьётся сердце другого. И верила, что они выдержат любую Охоту.