Читать книгу Доктор Время - - Страница 6

В обед ко мне на кофеек заглянула коллега-психолог Тамара. Обсудили последние профессиональные новости. Тома спросила, были ли сегодня  интересные клиенты. Я рассказал про девушку, пришедшую с жалобой на сильную боль в животе, а в регрессии увидевшей себя мужчиной, попавшим в плен к фашистам. И его бьют коваными сапогами в живот. Бедная девушка даже согнулась  на кушетке, вся сжалась, защищаясь от этих ударов. Пленника тогда забили до смерти. После сеанса выяснилось, что ее дед действительно попал в плен во время войны и там сгинул. Встав с кушетки, девушка заметила, что  боли в животе прошли.

– Слушай, глянь одним глазком, что со мной. Накрывает странное беспокойство.

– А когда началось?

– Да как почитаю сводки с военных действий, так и накрывает. Клиентов стало меньше, понимаю, что доход у них уменьшился, людям уже не до самокопаний. Но понимаешь, уровень тревоги не адекватный, кушать-то мне пока есть на что, да и муж хорошо зарабатывает, а меня прямо накрывает. Посмотришь?

– Что успею. До прихода клиента пятнадцать минут. Ложись на кушетку.

И Тамара мягко ушла в регрессию.

Практически сразу женщина ощутила себя в длинном узком, низком туннеле, скованной безысходностью и страхом. Она продвигалась вперед, но туннель  не кончался.

Переходим в то время, когда все еще было хорошо. Девочка с кудрявыми хвостиками кружится вокруг себя,  длинная светлая юбка с воланами летит вокруг бедер. Все залито светом и наполнено ощущением счастья.

Наводящими вопросами выясняем, что это кто-то из предков по маминой линии. Тамара понимает, что это ее бабушка Ариадна, рожденная в 1902 году. Она видит ее братьев и сестер. Семья жила небедно, достатка хватало, чтобы дать детям приличное образование. Ариадна даже окончила престижную женскую  гимназию. После революции жизнь какое-то время продолжалась в прежнем русле. До их города изменения шли несколько лет. Но, выйдя из школьных стен, девушка очень испугалась бушующих вокруг страстей. Мать Ариадны умерла, оставив шестерых малолетних деток. Отец вырастил их всех. Но теперь надо было учиться зарабатывать на жизнь самостоятельно. И это было очень страшно. Ариадна понимала, что ни хорошие манеры, ни знание французского языка, ей теперь не понадобятся. Сначала девушка пыталась устроиться в какую-нибудь советскую контору, но в городе хорошо знали ее деда, крепкого купца. Помнили, что хоть он и уехал из города, его все равно поймали и расстреляли. Отца Ариадны не тронули, тот был напрочь лишен коммерческой жилки и работал обычным счетоводом и до революции, и после.

– Так вот чей это страх, – протянула Тамара, открывая глаза, – а ведь потом ее жизнь сложилась хорошо. Она получила высшее образование, вышла замуж, родила двоих детей и занимала приличные партийные посты.

– Осталось только это осознать. Рекомендую поставить бабушке Ареадне свечку, и рассказать ей, как сложилась дальнейшая судьба ее детей и внуков. Так бывает: потом в жизни все как-то разрешилось, но сильная эмоция закрепилась и передалась позже потомкам. Все, собирайся. И не забудь совета доктора Преображенского: "Не читать советских газет". И новостей с фронта, раз они на тебя так разрушающе действуют. Впрочем, ты и сама все знаешь.

Тамара уже шла к выходу, но, спохватившись, обернулась:

– Прими, пожалуйста, одну девочку. Она на рецепшине работает. Ты ее знаешь. Вика.

– Такая тихая, как серенькая мышка? Она же у нас недавно работает? Все время смотрит вниз, я даже глаз ее ни разу не видел. Тамарочка, при всем моем уважении, но такие люди не приходят ко мне на сеансы. Я всегда готов помочь, но почему ты решила, что девочке это нужно?

– Все предельно просто. Смотри! – Тамара развернула свой телефон экраном в мою сторону. С фото смотрела эффектная брюнетка с разметавшимися по плечам каштановыми волосами и матово отливающей загорелой кожей. Надпись под снимком приглашала на Вокальный концерт этой красавицы.

– И? Я пока ничего не понимаю,–  пожал я плечами.

– Это Вика! Несколько лет назад. Она была такая! И она пела. Я не знаю, что с ней случилось, но понимаю, что звать Вику на консультацию ко мне бессмысленно. А ты сможешь ее обаять и расколдовать, ты же Доктор Время! Я в тебе уверена!

И Тамара убежала, махнув рукой на прощание.

Ссылку на фото Вики она мне скинула, еще идя по коридору.

Что ж, посмотрим, что там можно сделать.

Несколько дней я просто приглядывался к девушке, проходя мимо рецепшина. Она ничем не напоминала ту себя, пятилетней давности, певшую в клубах. Как она вообще могла петь, она и говорила-то словно с трудом и очень тихо.

Помог корпоратив по случаю 8 марта. В нашем здании офисы снимают разные специалисты. Но под Новый год и в преддверии Женского дня арендодатели организовывают общий корпоратив для нормализации микроклимата в здании. Обычно я на них не хожу. Откровенно побаиваюсь, силы слишком не равны. Почему-то женщин среди арендаторов в разы больше, чем мужчин.

Но в этот раз я пришел на праздник. Мне надо было познакомиться с Викой. Тамаре удалось зацепить меня тайной девушки «серой мышки».

Во время небольшого концерта я встал рядом с Викой. Приглашенная артистка пела романс. В числе моих талантов музыкальный слух не значится, но даже мне что-то резало ухо. Девушка же непроизвольно морщилась.

– Тяжело слушать? – вполголоса спросил я.

– Она же не попадает в ноты и не вытягивает, – так же тихо ответила Вика.

– А вы что пели?

– Больше рок-н-ролл.

Сказав это, Вика повернула ко мне лицо и удивленно на меня посмотрела. Наконец я увидел ее глаза. На самом деле они были большие, миндалевидной формы, с загибающимися ресницами.

– А почему вы не распускаете волосы? У вас прекрасные локоны.

– Откуда вы знаете? – испуганно спросила девушка.

– Я был на вашем концерте.– Покривил я душой.– Смотрите, до сих пор храню афишу.

Я показал ей присланную Тамарой фотку.

– Все ходил, присматривался. Вы – не вы. Это просто здорово, что вы теперь у нас работаете. На следующем корпоративе нам не придется слушать, как кто-то не попадает в ноты. Надеюсь, вы нам споете.

Девушка стушевалась, низко опустила голову и тихо прошептала:

– Я больше не пою.

Я взял с фуршетного стола два бокала с шампанским и, протягивая собеседнице, предложил:

– Но выпить за знакомство-то мы можем! За Вас, Виктория!

После шампанского Вику немного отпустило. Я видел, что продолжающееся пение, доставляет ей, как человеку с музыкальным слухом, явный дискомфорт. И решил рискнуть.

– В благодарность за доставленное когда-то удовольствие слышать ваше исполнение, я предлагаю вам услугу. Давайте вернем вам голос. Честное слово, совершенно бесплатно. Тем более, завтра 8 марта, женский день.

И Вика согласно кивнула. Не уверен, что здесь подействовало мое обаяние, скорее она больше не могла слышать пение артистки и воспользовалась благовидным предлогом уйти из зала.

Пока мы шли по длинным коридорам до моего кабинета девушка мне все рассказала.

За эти пять лет она успела выйти замуж, родить ребенка, оставить карьеру, потому что помогать с малышом ей было некому, мама живет слишком далеко. А полгода назад ее бросил муж. Жестоко и неожиданно. И она столкнулась не только с предательством любимого человека, но и с необходимостью кормить себя и ребенка. Помогать им бывший муж не собирался.  Вот собственно и вся история.

А на что жалуется она сама? Теперь она чувствует себя абсолютно недостойной. Бесполезной, раздавленной и ни на что не годной. Даже мужчину удержать не смогла.

И она больше не может петь. Горло словно перетянуто чем-то, ей даже говорить подчас тяжело бывает, особенно с незнакомыми людьми.

Войдя, я предложил Вике лечь на кушетку. Я больше люблю работать с людьми, ощущая их дыхание под своими руками. Сразу становится понятно, что чувствует клиент.

На удивление Вика практически сразу вошла в регрессию. Сказался бокал шампанского и то, что я успел расположить девушку к себе.

Первое, что она почувствовала – ошейник на своей шее, прикованный цепью к кольцу в стене. Она бросалась вперед, но цепь тянула ее обратно, перекрывая дыхание. И там она была девушкой, сидела  в каком-то полутемном затхлом помещении, видимо служившим ей тюрьмой.

Нам надо было понять, за что ее туда посадили, приковав на цепь, как собаку.

И мы пошли в то время, когда все еще было хорошо.

Вика увидела сельский праздник. Девушки, одетые в колоритные народные костюмы, парни в новых рубахах, подпоясанных разноцветными кушаками. Наряды напоминали одежду балканских славян. На просторном усадебном дворе царила праздничная суета. Парни и девушки плясали, бабы переливисто пели, мужики: кто играл на музыкальных инструментах, кто разливал пенистое пиво. И только Иванка стояла в сторонке. Одета она была не хуже подруг, а гибкой фигурой и длинными светлыми косами выгодно выделялась среди дворни. Все парни заглядывались. Вот и сейчас, прыгая через украшенного цветами козла, они бросали взгляды, видит ли Иванка их ловкость. Она-то видела, но и только. Девушку переполняла злость. Она не понимала, чему они так радуются. Вот у дочерей хозяина есть повод радоваться жизни, а эти-то – дворня, что так веселятся. Они же холопы! Низшее сословье! Каждый может им в морду дать и розгами высечь. Тут плакать впору, что холопкой родилась, а они хохочут-заливаются.

– Ненавижу!– шептала Иванка, – низкие двуличные твари. Только притворяются, небось, что счастливы, а сами так же зубами скрипят, когда богатых видят.

Желание быть богатой и уважаемой жило в Иванке с детства. Она поэтому и в услужение в господскую усадьбу пошла, думала, здесь легче будет. Но стало только тяжелее. Она ненавидела всех вокруг, и тех, перед кем приходилось пресмыкаться, и тех, кто был свидетелем ее унижения.

К Иванке направился сын хозяина, и девушка расцвела в улыбке, захлопала длинными ресницами. Как же ее бесили эти потные руки и трясущиеся толстые губы. Но Владэк был ее единственным пропуском наверх, и приходилось терпеть. Он уже почти готов был сказать отцу о своей любви. Придется поощрить парня, чтоб шевелился быстрее.

Выйдя из-за сарая и брезгливо вытирая обслюнявленные губы, Иванка увидела Христинку. Холопка с пониманием и ехидной улыбочкой смотрела на нее. Злость уже не помещалась в девушке, и это было спонтанное решение.

– Христинка! Пошли на берег, пока можно, покажу, что мне Владэк подарил. Ты же не знаешь, что он мне еще обещал!

Беспечно идя по задворкам усадебного хозяйства к речке, Иванка не сомневалась, что товарка спешит за нею. Все они напоминали ей скот: позвени колокольчиком, и прибегут к кормушке. А если еще и сплетню пообещать!

Перейдя по шаткому мостику, девушки очутились в небольшом густо заросшем садике. Здесь скрывался потайной спуск к реке, а дно в этом месте переходило в омут. Спустившись к воде, Иванка присела на корточки и поманила Христинку рукой, как бы желая той что-то показать. Но, едва девушка наклонилась, Иванка схватила ее за шею и неистово начала душить. Руки у нее всегда были сильные, а сейчас их сила была помножена на злобу и ярость этого дня. Товарка захрипела и упала на землю. И Иванка ногами столкнула тело в воду. После чего спокойно вымыла руки и лицо и оправила праздничную одежду. Ей сильно полегчало. И, напевая, девушка направилась в сторону гуляний.

Когда вечером хватились Христинку, решили, что та ушла в деревню проведать мать. Праздничный день считался выходным. И до поры до времени о ней не волновались.

На подворье Иванку считали хорошей девушкой:  сильная да работящая, со всеми ровна и приветлива. Сам хозяин, видя, как сохнет по ней сын, подумывал, а не отдать ли Владэка и впрямь за холопку. Будет, кому за хозяйством присматривать: недалекий Владэк беспокоил отца, да и не пойдет за него девушка из приличной семьи.

Но сам парень опасался говорить отцу о своих чувствах к холопке, оттягивая объяснения. Когда Владэк в очередной раз подкараулил Иванку   после вечерни во дворе, эту сцену застала ее подруга Стоянка. Девушка, не собираясь сдерживаться, начала открыто потешаться над Иванкиным ухажером и ее надеждами стать барыней, выйдя за "злотого парася". Она бы продолжила эту тему и в горнице, где холопки укладывались спать, не отзови ее Иванка пошептаться за сарай. Стоянку она душила с особым удовольствием. Среди всех дворовых девушек та всегда была самой веселой и довольной своей долей. Как,  дурочка, не понимала, что родиться служанкой и быть довольной этим –  нельзя! Тащить к реке крепкую подругу было несподручно, и Иванка попросту закатила тело под птичник и забросала соломой, решив придумать что-нибудь потом.

Вскорости Владэк клятвенно пообещал сказать отцу, что хочет жениться на Иванке. Но не успел, тот срочно был вызван по делам в город. Начиная с первого убийства, в девушке проснулась жажда, она ночами представляла, как держит в руках чужое, пульсирующее под ее пальцами горло. Иванка понимала, что ей надо остерегаться. Все уже знали, что в усадьбе происходит что-то неладное. Тело Стоянки раскопали наутро собаки, а Христинку так и не нашли. Но хозяин перед отъездом строго распорядился найти убийцу девушек. Конечно, на милую Иванку никто не думал, подозревали цыган. На ночь велено было выставлять посты.