Читать книгу Под луной Греции - - Страница 8

– Шона, когда закончишь, отнесешь парочку в хозяйскую каюту? – попросила Гордана, стюардесса «Святой Елены».

По словам Шантель, она знала все, что происходит на борту, – от того, кто с кем спит, и заканчивая состоянием здоровья гостей.

Шона кивнула, вытащила из сушилки последние теплые полотенца и сложила все мягкие банные простыни в аккуратную стопку. Ей не терпелось выбраться из жарких, душных недр прачечной на воздух верхних палуб.

Поездка на Корсику отменилась, и неделю они провели в порту «Геркулес». Шона не возражала, это дало ей возможность освоиться на «Святой Елене». Став членом команды обслуживания, она овладела искусством быть невидимой для состоятельных гостей. Джереми внушил ей, что персонал, производя уборку и смену белья, должен входить и выходить из кают бесшумно.

Часть гостей, в том числе гламурная Нормандия, покинули судно. Деметриоса тоже почти не наблюдалось, но как-то утром Шоне поручили привести в порядок хозяйский люкс. Она изо всех сил старалась профессионально дистанцироваться, но стоило ей взять в руки шелковую камисоль и трусики «Шанель», небрежно брошенные на кровати, как ее воображение тотчас разыгралось. Она представила, с какой лихорадочной страстью руки Деметриоса срывают камисоль с Нормандии, а его губы ласкают ее тело…

Она одернула себя. Это тебе голову напекло, Шона О’Брайен.

Поднявшись по лестнице, она оказалась на верхней палубе и, не думая, распахнула дверь в хозяйскую каюту.

– Ой… Простите.

Чувствуя себя круглой дурой, она замерла в дверях, глядя во все глаза на Деметриоса, который застегивал пуговицы на рубашке. Его волосы были влажными, точно он недавно принимал душ. Как, собственно говоря, и было. Поэтому ее попросили отнести чистые полотенца.

– Нет проблем, – он продолжил застегивать рубашку. – Проходи.

Она бросилась в ванную, ее щеки пылали. Боже, он, наверное, принял ее за полную идиотку. Шона быстро повесила одно полотенце на держатель, еще пару положила на полки и схватила мокрое, висевшее на двери.

Она выскочила из ванной, надеясь улизнуть без разговоров. Они не виделись с того первого дня, но это не мешало ей задаваться вопросом, был ли он настолько красивым и уверенным в себе, каким ей показался. Память не подвела. Он действительно был чрезвычайно привлекателен и очень уверен в себе.

– Значит, ты по-прежнему здесь, – сказал он, прежде чем она успела сделать шаг.

Это было произнесено таким тоном, что резкий ответ вырвался у нее сам собой, она просто не успела сдержаться:

– А почему бы мне здесь не быть?

Он ухмыльнулся.

– Исполнение прихотей кучки богатых засранцев – такая работа устраивает далеко не каждого.

Шона почувствовала, что он каким-то образом проверяет ее.

– Мне не встречались засранцы на этом судне.

Деметриос снова усмехнулся.

– Это пока. До конца вояжа еще уйма времени.

– Во всяком случае, меня до сих пор не уволили. Но, может, конечно, вам не понравится, как я складываю полотенца.

Она опять удивилась себе. Но он провоцировал ее с таким высокомерием и самоуверенностью, что она невольно срывалась на дерзость.

– Уверен, они сложены идеально. Только этот твой талант, наверное, пропадет даром, раз ты собираешься стать бухгалтером.

– Откуда вам об этом известно? – озадачилась Шона.

– Я обязан знать обо всех, кто поднимается на борт моей яхты. Сама знаешь, кто попало у нас не работает.

Шона снова отметила про себя, какой у него богатый голос. В нем чувствовался греческий акцент, а еще, пожалуй, легкая американская гнусавость. Когда он сделал шаг к ней, она немного смутилась.

– Я даже знаю, как тебя зовут.

Он был совсем близко, и она видела его ореховые глаза – казалось, они отсвечивали золотыми искрами. На нее пахнуло ароматом цитрусовых и сандалового дерева.

– Шона О’Брайен.

Никогда еще ее имя не звучало так гламурно и чувственно. Жаль, что она не выглядела ему под стать – стояла в униформе из белого жилета и темно-синих шорт, чувствуя себя неловко. Деметриос уже подошел к ней вплотную, и на мгновение Шоне показалось, что он вот-вот коснется ее лица, но он взял у нее из рук последнее чистое полотенце и вытер голову. Потом неторопливо подошел к зеркалу, бросил полотенце и, глядя на свое отражение, взъерошил себе волосы. Шона увидела в зеркале себя – она стояла позади него, и глаза у нее были – о ужас! – круглые-прекруглые.

– Ты дружишь с числами, Шона?

– Конечно, – без колебаний ответила она.

Отец всегда говорил, что от ложной скромности один вред.

– Отлично. Ты можешь мне кое в чем помочь, Шона О’Брайен. Что бы ты ни думала, моя жизнь состоит не только из развлечений.

В его голосе слышалась серьезность, которой Шона не замечала прежде. Она задумалась о том, какого рода помощь ему нужна.

– Завтра я позову тебя.

Следующее утро выдалось насыщенным. В связи с приближающимся отплытием из Монако Джереми хотел, чтобы яхта была полностью готова, и, довольный общей работой, после обеда распустил команду.

– Какие планы на остаток дня? – поинтересовалась Шантель, садясь на скамейку рядом с Шоной, которая скинула рабочие туфли и потягивала пепси.

Шона покачала головой.

– Я бы побродила по Старому городу. Мне нравятся тамошние здания.

И она по-прежнему надеялась увидеть княгиню. Только вчера двое членов экипажа, вернувшись с прогулки, рассказали, что видели, как княжеская чета покидала дворец в лимузине. Княгиня Грейс помахала из окна собравшимся снаружи туристам.

– А я спущусь к побережью и проведаю старых друзей, которые остановились в Кап-д’Ай. Использую свободное время с максимальной пользой. Жаль, Деметриос на борту, а то я бы до конца дня нежилась под лучами солнца на верхней палубе.

– А нам это можно?

У Шоны заблестели глаза от подобной перспективы. Несмотря на типично ирландскую белую кожу и рыжие волосы, она могла загорать, правда, требовалось проявлять осторожность.

– Только когда на борту никого нет. Если он сошел на берег и в ближайшую пару часов не ожидается, тогда можно.

Шантель отложила вилку и обратилась через стол к Джереми:

– Ты в курсе, какие планы у Деметриоса на сегодня и на завтра?

– На завтра он вызвал водителя, чтобы тот заехал за ним в десять и привез обратно в три. Я полагаю, у него встречи в казино и обед с кем-то. Вечером заказана другая машина, чтобы ехать… – Джереми сделал паузу, глаза у него блестели, – во дворец Гримальди. Там будет вечеринка.

Шона сидела, оглушенная этой новостью. Деметриос собирался на вечер во дворец. Неужели он был знаком с княгиней? Значит, они встречались раньше? Она и в жизни так прекрасна, как на экране?

– Он умеет развлекаться, – сказал сидевший дальше Эрик, беря еще кусок багета.

– Когда в прошлом году мы были в Неаполе, на борту была вечеринка, и на ней присутствовали Дадли Мур и Лайза Минелли.

– А еще Кэтлин Тернер, Джерри Брукхаймер и Майкл Манн, – вмешалась его подружка Ребекка.

– Вечеринка была что надо, – сказал Джереми. – Почти все шампанское выпили.

Округлив глаза, Шона слушала рассказы о знаменитостях, встретить которых в жизни она даже не могла мечтать.

Во второй половине дня Шона полезла на верхнюю палубу, прихватив пару журналов «Она», оставленных в одной из гостевых кают, и полосатое полотенце, которое гармонировало с солнечно-желтыми подушками на шезлонгах. Еще у нее был стакан со льдом, пара полосатых соломинок и банка кока-колы, что представлялось ей верхом шика.

Хотя Шона проявила осмотрительность, уточнив у Джереми, можно ли приходить сюда, и удостоверилась, что яхта была в ее распоряжении, за исключением дежурной команды из двух матросов, проверявших работу двигателей, она перемещалась быстро и крадучись, не в силах отделаться от ощущения, что делать этого не должна. Но стоило ей снять трикотажное платье, намазаться солнцезащитным кремом и лечь в бикини на деревянный шезлонг, как тело начало расслабляться. Но и теперь она была слишком взволнована, чтобы сконцентрироваться на глянцевых страницах журнала, и потому прикрыла им лицо, исподтишка поглядывая по сторонам.

Из гавани открывался вид на белокаменную громаду княжеского дворца на вершине холма, а справа по крутым склонам взбирались розовые, оранжевые и кремовые строения. Прямо под ней вода плескалась о корпус в сонном ритме, навевая желание закрыть глаза. Поодаль на двух яхтах – сильно уступавших в размерах «Святой Елене», что Шона с горделивой усмешкой отметила про себя, – компания молодых людей лет двадцати с небольшим распивала вино, переговариваясь громкими голосами, разносившимися по воде, и явно красуясь перед туристами. Все девушки были в бикини ярких расцветок и надетых поверх прозрачных туниках и демонстрировали свои тела, точно стайка ярко окрашенных колибри.

Шона подумала, как все это прекрасно, улыбка осветила ее лицо, и через несколько мгновений ее сморил сон.

Когда она в конце концов снова всплыла на поверхность, наслаждаясь теплым солнцем и легким ветерком, то не могла сказать, как долго спала. Не желая нарушать магию момента, она с тихим вздохом потянулась, наслаждаясь этим ощущением и улыбаясь про себя, – и тут ей на лицо упала тень.

Шона распахнула глаза. Прямо над ней стоял Деметриос, и на его губах играла легкая ироническая усмешка.

– Ну, привет, Спящая Красавица.

Внезапно почувствовав себя очень уязвимой и обнаженной, она спустила ноги с шезлонга и схватила полотенце, чтобы прикрыться.

– О, не делай этого. Я любовался видом.

– Давно вы здесь?

Невыгодность ее положения была очевидной, учитывая, что перед ней стоял мужчина в галстуке, рубашке, брюках и с пиджаком, небрежно перекинутым через плечо. Шона накинула на себя полотенце, как платье, и попыталась схватить журналы, которые разлетелись по столу и оказались вне досягаемости.

– Недавно. Встреча закончилась рано, поэтому я решил вернуться. И теперь очень этому рад.

Шона уставилась на него, раздосадованная тем, как предательски бешено колотится сердце.

– Мне нужно идти.

Она шагнула вперед, ожидая, что он посторонится, но он не пошевелился, и она практически уткнулась носом в его грудь.

– Пожалуйста, не беспокойся, – промурлыкал он своим низким голосом с мальчишеским озорством в глазах. – Ты явно получала удовольствие от загара. Я никому не скажу, если сама не проболтаешься.

– Я не знала, что вы вернетесь… У меня есть работа.

Деметриос усмехнулся.

– А это ты врешь, Красавица. Сегодня у тебя, как и у остальной команды, выходной в награду за усердный труд и трепетную заботу о моих гостях. Если будешь врать, у тебя нос вырастет, и очень жаль, потому что он у тебя прехорошенький.

Он скрестил руки на груди и стоял как вкопанный, и она понятия не имела, как его миновать.

– Нет, это вы говорите ерунду, потому что носы не бывают хорошенькими, – язвительно заметила она, отступая на шаг. – А теперь простите, мне действительно нужно…

– Еще только час дня. Ты действительно хочешь потратить этот прекрасный день, застилая кровати и убирая ванные? – Он притопнул ногой, как ей показалось, чуть нетерпеливо. – И потом, если ты действительно хочешь поработать, то можешь мне помочь.

– В чем?

– Пойдем, я объясню.

Шона последовала за ним на нижнюю палубу в небольшой кабинет, где Деметриос устроился за письменным столом из красного дерева и пригласил ее сесть рядом.

– Ты слышала о греческом острове Итос?

Он открыл большую бухгалтерскую книгу, в которой, казалось, были одни цифры.

Шона покачала головой.

– Нет, пожалуй. Я только о Корфу слышала.

– Ничего общего с Корфу, боже упаси! – В его голосе звучал ужас, но глаза светились весельем. – Увы, тебе явно не хватает познаний.

– Я мало путешествовала, а Греция далеко от Эннискреа. В любом случае вы рассчитываете на мои познания, иначе не обратились бы ко мне за помощью.

В знак извинения Деметриос кивнул.

– Ты права, не следует забывать о манерах. Сегодня у тебя выходной, и я ценю твое время.

Шона удивилась тому, как искренне это прозвучало.

– Нужно сконцентрироваться, Шона О’Брайен. Это бухгалтерские книги моего отца. Тебе известно, что мы продаем суда и осуществляем грузоперевозки по всему миру?

– Да, Шантель говорила об этом.

– Забота о семейном бизнесе лежит на мне. У нас много клиентов и поставщиков, и не всем из них можно доверять. Дай им шанс, и они попытаются нами воспользоваться, поэтому мы должны быть бдительными. Я знаю, что в этой бухгалтерской книге что-то не так, но сколько ни смотрю, не могу разобраться. Ты поможешь мне?

– Я ничего не понимаю в бизнесе.

– Но ты дружишь с числами. – Он провел рукой по лицу и вдруг показался ей не тридцатилетним, а гораздо моложе, хотя глаза выдавали его внутреннее напряжение. – Оглянись по сторонам. Что ты видишь?

Шона не замедлила с ответом:

– Много денег и богатство.

– Nai[6], – кивнул он. – Но богатство, деньги, все эти красивые вещи – мы заработали их трудом, Шона. Люди завистливы и слишком ленивы, чтобы работать на себя. Они считают, мы всего этого не заслужили, но правда в том, что мой отец и его братья многим пожертвовали ради этого, и я должен защищать дело отца и заботиться о процветании нашего бизнеса ради поколений, которые придут после нас. Для нас семья стоит на первом месте.

– Звучит почти как семейный кодекс, – рассмеялась Шона.

Лицо Деметриоса было серьезным, когда он ответил:

– Это и есть кодекс. Мы живем по нему.

– Конечно, я помогу вам, если смогу.

– Давай сконцентрируемся.

Следующий час или около того Шона и Деметриос вместе корпели над книгами. Близость к нему сбивала с толку, но ее интерес к проблеме и упорство оказались сильнее. В конце концов скрупулезность была вознаграждена, и она заметила несоответствие.

– Эти две цифры не соответствуют друг другу. – Шона указала на строчку в бухгалтерской книге. – Эта компания, «Валма и партнеры»… Количество проработанных часов не соответствуют выставленным к оплате. По моим расчетам, вам должны были предъявить счет на 6400 долларов, а не на 64 000 долларов. И поэтому столбцы не совпадают.

– Вот ублюдки! – Деметриос стукнул кулаком по столу. – Глава компании – один из старейших друзей отца. Кому доверять, как не ему, ведь так? Но это не первый раз, когда нас обманывают люди, которым следовало бы доверять. Поэтому мы стараемся все держать в семейном кругу. – Он на мгновение погрузился в размышления, сосредоточенно нахмурив брови. – Отцу это не понравится.

Шона понимала, что дело серьезное, но не знала, как реагировать. К ее облегчению, Деметриос подавил вспышку гнева, вызванную обманом, и сказал:

– Ты сэкономила моей компании кучу денег, и теперь я твой должник. Когда доберемся до Итоса, я лично прокачу тебя на одной из яхт и покажу тебе такой Итос, который тебе запомнится навсегда.

Услышав это, Шона почувствовала трепет, но вместе с тем понимала, что к тому времени, как они доберутся до Итоса, о ней уже забудут. Сейчас он был исполнен благодарности, но он был занятой человек, а она – просто горничная. Да, она только что сэкономила его семье кучу денег, но это не отменяло того факта, что она была всего лишь прислугой.

– Такого другого острова, как Итос, нет во всей Греции, – продолжал он. – Это жемчужина. И мой дом.

На мгновение во взгляде Деметриоса появилась отрешенность. Тронутая его внезапной задумчивостью, она тихо сказала:

– Похоже, вы очень любите его.

– Так и есть. Это единственное место, где я могу быть собой.

Серьезность и искренность, которые вдруг обнаружились в нем и шли вразрез с его образом плейбоя, взволновали ее.

– А мне кажется, я не знаю, кто я, – сказала она, задаваясь вопросом, откуда взялась ее собственная откровенность.

– Со временем узнаешь, но сначала тебе, Спящая Красавица, нужно немного пожить.

Он посмотрел на нее, выдержав встречный взгляд, и Шона почувствовала, как сердце забилось быстрее. Ей казалось, он вот-вот дотронется до нее, и лишь это удерживало ее от того, чтобы не коснуться его первой. На мгновение она подумала о белье, брошенном на его кровати, и задалась вопросом, как бы она себя чувствовала, окажись на ней.

Затем Деметриос опустил взгляд и потянулся к спутниковому телефону.

– Теперь извини, мне нужно сделать несколько звонков. Еще раз спасибо, Шона О’Брайен, я вижу, что ты ценный человек для судоходной компанию «Теодосис».

Шона поискала в его фразе иронический подтекст, но с удивлением обнаружила только искренность. Он уже набирал номер и, когда она выскользнула за дверь, оживленно заговорил по-гречески. Направляясь в свою каюту, она думала об Итосе и гадала, что может ждать ее там.