Читать книгу 12 месяцев до алтаря - - Страница 5

Худшим в выпивке было похмелье, и единственным средством от него, даже от самого легкого, была вода, вода и еще раз вода. Именно это требовалось Рину утром. Он раздумывал, не набросить ли ему рубашку, но все, чего он хотел, – это достать немного воды и затем запрыгнуть сразу в душ.

С удивлением он обнаружил на кухне Поппи, сидящую за кухонным островком с чашкой хлопьев перед собой.

– Утречко, – сказала она, повернувшись к нему. Тут она застыла с ложкой в руке на полпути ко рту. После достаточно долгого времени Поппи опомнилась и вновь принялась за завтрак, покраснев.

Рину пришлось подавить улыбку и чувство чисто мужской гордости, когда он увидел, что Поппи в открытую пялилась на него. Было приятно осознавать, что он вызывал у нее аналогичные чувства. Если бы он был джентльменом, то извинился бы и накинул рубашку. Но Рин Адлер никогда не претендовал на это звание, поэтому просто сел рядом.

– Доброе.

– Э-э-э, у нас на завтрак хлопья, хлопья… или хлопья, – пошутила Поппи, указывая на коробки на столе и явно избегая смотреть на него.

– Я хотел бы хлопьев, – ухмыльнулся Рин, намеренно решив взять самую дальнюю коробку, чтобы коснуться голой грудью ее руки.

– Э-э-э, тебе нужна миска, – вскрикнула Поппи, вскочив со стула. – Я принесу тебе миску. И ложку.

Рин изо всех сил пытался скрыть свое довольство, наблюдая, как она обыскивала ящики. Вот и прекрасный повод понаблюдать за Поппи без ее ведома. Она снова была в белом, и вот – это уже практически его любимый цвет. Ее кожа, от которой Рин не мог отвести взгляд, будто сияла изнутри, и ему пришлось подавить стон, когда Поппи пыталась дотянуться до ящика и в процессе ее майка задралась, благодаря чему стали видны манящие веснушки на пояснице.

До того как она повернулась, Рин переключился на взятую им коробку хлопьев. Да, он подловил ее, но едва ли ей польстило бы его непрошеное внимание. Последнее, чего ему хотелось, – это чтобы Поппи все рассказала Джасперу и случился скандал в доме его родителей.

Когда Поппи нашла, что искала, то вернулась к кухонному островку и поставила миску перед Рином. Она стеснительно ему улыбнулась и примостилась на стуле, и это все показалось Рину странно по-домашнему.

– О, твоя мама сказала, что волны достаточно низкие и можно поплавать. Когда доем, то сразу направлюсь на пляж. Пойдешь?

Рин кивнул, насыпая в миску хлопья, но почувствовал себя неловко. Как давно его приглашали заняться чем-то подобным? Да, он посещал мероприятия и вечеринки, но не мог вспомнить ситуации – по крайней мере, в последнее время, – когда кто-то на самом деле просил его составить компанию.

– Звучит здорово.

– Я слышала, что по ночам прибой выносит на берег ракушки. Интересно, есть ли они сейчас, – размышляла Поппи вслух.

– Ты впервые в Хэмптонсе? – спросил Рин с набитым хлопьями ртом.

– Вообще-то, впервые на пляже, – пожав плечами, ответила Поппи.

– Что? Правда? – Рин не мог представить, как можно дожить до взрослого возраста и ни разу не побывать на пляже.

– Я сирота, не забыл? У меня вообще не было всех этих семейных каникул, – заметила Поппи, и Рин отдал ей должное – ее слова совсем не звучали озлобленно.

– Точно, прости, – сказал Рин.

Ему не хотелось обсуждать тему, от которой ей могло стать некомфортно, поэтому он задал следующий вопрос:

– А что же Джаспер? Вы никуда не ездили?

Поппи закатила глаза:

– Джаспер работает без выходных. Хочет стать партнером до тридцати лет.

Рин не упустил нотку горечи в ее словах, в то время как Поппи гоняла ложкой по чашке размокшие хлопья.

– Значит, больших планов на медовый месяц нет? – спросил Рин, наблюдая за Поппи краем глаза.

Она пожала плечами:

– Ну, мы, конечно, куда-то поедем, но вообще еще об этом не говорили.

Рин усмехнулся и покачал головой.

– Ты знаешь, что моя мама – его начальник, так? Если бы он попросил, она дала бы ему отпуск. Особенно если учесть, что она тебя любит.

– Отнюдь. Она мне даже не сказала, что ты ее сын, – заметила Поппи, а затем повернулась к нему. – И, вообще-то, ты тоже! – она наставила на Рина ложку в обвинительном жесте.

– Я не знал, что ты не знаешь, – Рин пожал плечами. – Я думал, тебе, по крайней мере, сказал Джаспер. Он же твой жених, так? – Рин удивился, что преследовал любую возможность вызвать раскол между Джаспером и Поппи. Чувство вины начало расти, когда Поппи затихла и молча разламывала хлопья тупым концом ложки. Причинять боль Поппи Рин не собирался. Все, чего ему хотелось, – показать ей, какой ее жених на самом деле подонок.

– Ну, я не удивлен, что тебе обо мне никто не рассказал, – добавил Рин с пожатием плеч. – Я паршивая овца в своей семье.

Поппи посмотрела на него:

– Твоя мама тебя любит, Рин.

– Да, потому что она моя мама. Но это не значит, что она меня не стыдится или не смущается, что я ее сын, – спорил Рин. – Она бы охотнее приняла Джаспера в качестве своего сына.

– Рин, – Поппи повернулась и с жалостью на него посмотрела.

– Все хорошо, – сказал Рин, не желая больше говорить об этом. – Я пойду переоденусь, и мы можем пойти. Если хочешь поискать ракушки, нужно уже идти. – На этом он встал и отнес свою чашку в посудомоечную машину.

* * *

Когда Рин ушел, Поппи сполоснула чашку и поставила ее в посудомойку. Она ощущала легкое чувство вины, хотя и знала, что это глупо. Скорее всего, Рину не нужна была ее жалость, даже если бы она сказала правильные слова.

Поппи понимала, что нужно было сказать Рину это, даже если на самом деле все было не так. У него была любящая мать – то, о чем сама Поппи мечтала с самого детства. Его сомнения в материнской любви, должно быть, огорчали Лену. Посмотрите-ка, как он вырос, боже мой.

Да, у Поппи в голове не укладывалось, что Лена вообще не упомянула, что ее сын – Рин Адлер. Лена знала, что Поппи с ним уже виделась, но в течение всей поездки на автомобиле притворялась, что они совсем не знакомы друг с другом. Поппи почти разозлилась на Лену, вспоминая, как жаловалась ей на грубость Рина Адлера в ходе их первой встречи.

Рин был прав и вот еще в чем. Джаспер ей тоже не рассказал. По сути, он вообще не упомянул, что человек, создающий для нее свадебное платье, – сын ее начальницы, черт возьми. А хуже всего то, что Джаспер ей так и не дал четкого ответа на вопрос, откуда он знал Рина Адлера.

Все это ей рассказал Рин. И какая это была история! Поппи вздохнула, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Рин сказал, что Джаспер его бросил, и ей не хотелось этому верить, но, может быть, в том была доля правды. И если честно, она не знала, чему верить. Наверное, стоит просто довериться Джасперу, ведь они женятся. И она также знала его дольше, чем Рина.

Поппи вытащила из ящика чистый купальник и надела его – перед тем как приступить к выбору одежды. Поппи была из тех, кто утром просто вытягивал из шкафа что под руку попадется. Покупая одежду, она руководствовалась принципом, что все ее майки и блузки должны сочетаться со всеми ее брюками и джинсами, чтобы не думать, что надеть. И вот она стоит и очень напряженно именно об этом думает. Ей хотелось выглядеть хорошо… Ведь сегодня приезжает Джаспер. Да, ей хотелось выглядеть хорошо для своего жениха.

Погружаться слишком глубоко в эту бездну собственных чувств ей не хотелось, и Поппи достала желтый сарафан с каплевидным вырезом. Она решила, что с купальником он отлично сочетается. Сексуально, но сдержанно.

Спустившись, она увидела Рина, который ждал ее просто в одних черных плавках, и ей пришлось изо всех сил пытаться не смотреть. Быть таким высоким и широкоплечим – просто преступно!

– Готов?

Рин кивнул и протянул ей пляжное полотенце.

* * *

– Взгляни на эту, – Поппи с восторгом протянула Рину руку.

Рин улыбнулся и отложил книгу. Они были на пляже уже пару часов, и большую часть времени он провел, наслаждаясь тем, как Поппи удивлялась всему вокруг. Она не могла решить, чего ей больше хотелось – собирать ракушки или плавать, поэтому она делала и то и то по очереди – как играют маленькие дети.

Рин старался не думать о том, как Поппи выглядела, раздевшись до купальника. Если и был в его жизни момент, когда ему было сложно сдерживаться, – вот он. Он считал, что Поппи выглядела чудесно во вчерашнем белом купальнике, ведь ее кожа в сочетании с ним была похожа на шелк.

Но в черном купальнике она была настоящей соблазнительницей. В тот самый момент ему хотелось упасть на колени и поклоняться ей, будто она была богиней. И даже сейчас, когда Рин взял из ладоней Поппи маленькую розовую ракушку, ему пришлось бороться с соблазном к ней прикоснуться.

Так просто перетащить ее к себе на колени. Так он сможет сдвинуть ткань, скрывающую ее грудь, и поиграть пальцами с ее соском. Рин немного подвинулся, пытаясь скрыть тот факт, что эта идея слишком его возбуждала. А затем просто улыбнулся Поппи и протянул ракушку обратно:

– Это лунная ракушка…

– Ты что, все знаешь? – засмеялась Поппи, отправляя ракушку в кучу к остальным, которая уже успела собраться у ее пляжного полотенца.

– Мы с мамой часто собирали ракушки, когда я был маленький. – У Рина все-таки были теплые воспоминания из детства. – Мы их собирали по утрам, а потом весь день определяли виды ракушек по книге, которую она купила.

Поппи нежно улыбнулась картине, которую нарисовали ей воспоминания Рина, и это его слегка смутило.

– Я думаю пройтись по пляжу и поискать еще, пойдешь? – спросила Поппи, меняя тему.

– Конечно, – Рин отложил книгу и встал, позволяя Поппи провести их к пляжу. Она остановилась на пути, разрывая песок пальцами в попытке выкопать ракушки.

– Море уходит. – Рин зашел в воду и, когда уровень воды был ему по голень, позвал Поппи. – Стоит посмотреть здесь, в воде.

Поппи присоединилась и склонилась к воде. Ее лицо засветилось, когда она опустила руку в воду и вытащила раковину, а затем показала Рину.

– Трубач, правильно? – с восторгом произнесла она.

– Ага, – Рин достал еще одного из воды и положил в ладонь Поппи.

– Классный, – улыбнулась она.

– Поппи! – раздался голос с пляжа.

Она посмотрела вдаль, и ее лицо осветила улыбка.

– Джаспер! – Поппи помахала рукой, а Джаспер побежал к ним.

– Эй, – сказал Джаспер, прибежав к Поппи и Рину и отклонившись, когда Поппи потянулась, чтобы его обнять. – Что ты делаешь? – засмеялся он. – Ты меня всего намочишь.

Рин в открытую на него уставился, когда Поппи отстранилась:

– Мы же на пляже.

Какое право он имел заставлять Поппи чувствовать себя по-дурацки, когда ей хотелось уделить ему внимание? Если бы она захотела его обнять, о том, что намокнет одежда, он думал бы в последнюю очередь. А это многое значило, учитывая, как трепетно Рин Адлер любил свою одежду.

– Ну да, но это новая рубашка, – сказал Джаспер. Он взъерошил волосы Поппи. – Я тебя обниму, когда высушишься.

– Это гребаный Vineyard Vines! – прорычал Рин. Его раздражало, что парня рядом столь заботила стремная рубашка немодной фирмы, да еще с принтом рыбы. Что не так с мужчиной, который отказывается от объятий богини?

Поппи толкнула плечо Рина:

– Не будь таким снобом. Я за полотенцем. Ведите себя хорошо.

– Ну и? Вы теперь с Поппи типа друзья? – спросил Джаспер, оценивающе взглянув на Рина.

– А что не так? – спросил он, решив даже не смотреть на него в ответ. Если Джаспер его боялся – отлично. Он даст ему причину бояться. – Мне она нравится.

Поппи прибежала обратно, и теперь Джаспер дал ей себя обнять. Перед тем как поцеловать ее в лоб, он ухмыльнулся Рину.

– Мы готовимся начать вечеринку дома. Нужно вернуться и нарядиться.

Поппи кивнула:

– Ты идешь, Рин?

Он покачал головой. Последнее, чего ему хотелось – проводить время с Джаспером Майклзом, и еще меньше ему этого хотелось, если Поппи будет все время на нем виснуть.

– Я останусь тут и дочитаю книгу.

– О'кей. Увидимся дома, – сказала Поппи и помахала Рину, а Джаспер взял ее за руку.

* * *

– Это было… Странно, – засмеялся Джаспер по пути в дом со своей невестой.

– Что было?

– Ты и Бэк вот так просто гуляли, – сказал Джаспер. – Я не знаю, нравится ли это мне.

Поппи закатила глаза.

– Да брось. Он на самом деле очень милый. И постранному смешной.

– Он смешной? – Джасперу тяжело было в это поверить. Он знал Бэка Сэндлера годами, и «смешным» его бы никто не назвал. Может, когда-то очень давно. Но в подростковом возрасте Бэк стал озлобленным и замкнутым.

– Именно, – засмеялась Поппи. – Его сарказм – это что-то.

Джаспер остановился и неодобрительно посмотрел на будущую жену:

– Я знаю Бэка. Рина… Кем бы он себя ни называл. Он не хороший парень. Не думаю, что стоит сближаться с ним. Не знаю, хочу ли я, чтобы вы общались.

– Почему нет? Мне кажется, я хорошо разбираюсь в людях, – сказала Поппи.

– Он неуравновешенный. – Джаспер пытался позаботиться о Поппи. Когда они были подростками, Бэк постоянно срывался на него, просто с катушек слетал. И Джаспер не считал, что тот изменился… Ему вообще казалось, что Бэк явно чего-то добивался, пытаясь подружиться с Поппи. То, как он заявил о том, что Поппи ему нравится, вызывало беспокойство.

– Он не неуравновешенный, – Поппи встала на защиту Рина.

Джаспер ее прервал:

– Поппи, милая, посмотри на меня. Я знаю Бэка Сэндлера. Он не нормальный парень. Он…

– Он что? – с негодованием выпалила Поппи. – Знаешь, что он мне рассказал? Что тогда, давно, ты его бросил. Потому что он отличался от вас с Астрид.

Поппи скрестила руки на груди, ожидая объяснений.

– И ты вот так просто веришь всему, что он рассказывает? – Джаспер осмотрелся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. – Ты его знаешь всего три дня.

Поппи уставилась на Джаспера:

– Он – единственный, кто мне вообще хоть что-то говорит! Ты назвал его старым другом, не рассказал историю ваших отношений, и также, между прочим, утаил, что он – сын Лены. И что я должна думать, Джаспер?

Он и сам не знал, почему все не рассказал Поппи. Он больше не дружил с Бэком, и после окончания школы вообще о нем не вспоминал. Пока год назад тот таинственно не вернулся в жизнь Лены, что показалось Джасперу подозрительным.

– Когда ты так говоришь, все это звучит плохо. – Джаспер провел рукой по волосам. – У меня не было намерения что-то от тебя скрывать. Просто мне не казалось это важным. И я не думал, что ты с ним поладишь.

Поппи вздохнула:

– Если бы мне только рассказал. Например, он мне поведал, что в старшей школе ты его бросил. Чтобы встречаться с Астрид. Вот об этом ты мне тоже никогда не говорил.

Казалось, Бэк Сэндлер… Рин Адлер сделал все возможное, чтобы выставить Джаспера в дурном свете.

– Да брось, это было в старшей школе. За ручки держались и все такое. Ничего больше, – засмеялся Джаспер.

– Ну, я поняла, но все же, – вздохнула Поппи. – Больше никаких секретов, хорошо?

– Конечно, милая, – Джаспер улыбнулся и поцеловал нос Поппи. Откровенно говоря, ему удалось слишком легко отделаться. Но он не позволит ей это заметить. – Пора наряжаться.

* * *

Услышав шум вечеринки, Рин покинул пляж и направился в дом. Последний раз он ел утром, но, увидев масштаб празднования Дня независимости, решил, что не будет ради еды здесь околачиваться.

В юности он посетил достаточно таких вечеринок, чтобы представить, что его ждет. Празднества в компании выпивших гостей, чопорных светских персон и выскочек были ему неинтересны. Давным-давно он выяснил, что одному в своей комнате ему будет гораздо веселее.

По пути наверх Рин захватил бутылку из мини-бара. Войдя в комнату и закрыв дверь, он ее открыл. Книга, которую он читал, неплохо отвлекала от Джаспера Майклза и его дурацкого надменного лица. То, как его выбесило, что Майклз отказался обнять Поппи, можно было описать одним словом – «неразумно».

И хотя в его шкафу была одежда на десятки тысяч долларов, он позволил бы Поппи испортить каждую вещь, лишь бы она его обняла, одетая в бикини. Джаспер Майклз был еще большим кретином, чем Рин мог представить.

Думая о Поппи, он ощутил странную тоску. Ему так понравилась ее компания на этих выходных, и, возможно, кретином был именно он, если считал, что это к чему-то приведет. Рин сделал еще один большой глоток и прошел через комнату, чтобы открыть дверь на балкон.

Он выглянул, чтобы посмотреть на вечеринку. Поппи было сложно не заметить. Конечно, она снова была в белом – в игривом коротком платье с оборками, в котором ее ноги выглядели просто невероятно длинными. Она шла с Джаспером под руку, попивала вино и выглядела так, будто с большим удовольствием была бы где-либо еще. Рин усмехнулся и подавил порыв ее позвать. Ведь здесь, с ним, ей было бы куда лучше.

Суть в том, что даже если бы он позвал Поппи, она бы не пришла. Как хорошо бы им ни было вместе за последние сутки, она не была его. Этим счастьем обладал другой человек. Если бы Рин повстречал Поппи первым… Тогда сейчас они бы наслаждались компанией друг друга, пока внизу бы продолжалась вечеринка.

Но она была с другим и явно не наслаждалась жизнью.

Лучше всего будет забыть о Поппи. Рин провел отличные выходные с милой девушкой; конец истории. Хотеть чего-то – не значит, что это случится. Ради своего психического благополучия он должен преодолеть эти чувства и вновь взглянуть на нее как на клиента.

Невероятно очаровательного, забавного, милого, идеального клиента. Довольно легко.

Сегодня он закончит наброски, завтра ей их покажет и оставшиеся несколько месяцев будет усердно работать над платьем, пока не понадобится позвать Поппи, чтобы его закончить. Рин взял блокнот и бутылку и сел в кресло на балконе.

Когда стемнело и стало тяжело рисовать, Рин отложил блокнот, довольный прогрессом. Скоро запустят фейерверки – это была его любимая часть праздника. Как выяснил Рин на личном опыте, с балкона открывался лучший вид, так что он расслабился и приготовился к шоу.

Попытки устроиться поудобнее прервали открывшиеся двери из соседней комнаты, где поселилась Поппи.

– Рин! Вот ты где! – спотыкаясь, оттуда вышла очень пьяная Поппи. – О-о-о, глянь, мы соседи по балкону.

Боже, она была очаровательной даже пьяная в хлам.

– Ну да, – согласился Рин и в удивлении вскинул бровь, когда она, споткнувшись, плюхнулась на стул рядом. – А где Майклз?

– Ох, ты был прав насчет тенниса. Он уже полтора часа играет. Такой скучный спорт, – вздохнула Поппи, сгорбившись в стуле так, что ее платье очень неприлично задралось – и спасало ее только то, что она была пьяна. Она была так пьяна, что даже не заметила, как Рин смотрел на ее бедра голодным взглядом.

– Что делаешь? – спросила Поппи.

– Прячусь от вечеринки и жду фейерверков, – объяснил Рин, и как раз в это время взорвался первый, рассеявшись искрами.

– Ух ты! – Поппи вывалилась из стула и бросилась к перилам. – Прямо над океаном! Как в фильме, – восторгалась она.

Рин засмеялся и тоже подошел к перилам:

– Красиво, да?

Она кивнула:

– Джаспер – дурак, если пропускает такую красоту, играя в дурацкий теннис.

– Он однозначно дурак, – согласился Рин, облокотившись на перила так, чтобы их руки соприкоснулись.

Поппи не ответила: ее слишком захватили фейерверки, и она не обратила внимания. Рин не мог не любоваться ей, ведь в любом случае Поппи была красивее фейерверков. Особенно когда началась заключительная часть, и она в изумлении раскрыла свои прекрасные губы. Джаспер действительно был дураком, пропуская такое.

После того как последние искры фейерверков развеялись, лужайка взорвалась радостными возгласами и аплодисментами, и Поппи, вскинув руки вверх, присоединилась к всеобщему веселью, но споткнулась. Рин успел ее поймать, ни на миг не отрывая от нее взгляда, и, казалось, время остановилось, когда Поппи в потрясении смотрела на него.

Рин не мог сказать, кто первым подался вперед, но, когда их губы соприкоснулись, вокруг взорвалось еще больше фейерверков – в этом он был уверен. Его руки, поддерживавшие ее спину, притянули Поппи ближе, а ее руки обвились вокруг шеи Рина.

Кто-то издал звук, что-то среднее между вздохом и стоном, и вот – их языки уже сплелись. Поппи на вкус была как шампанское, и теперь уже Рин знал – стонал он.

– Поппи? – раздался голос Джаспера из их комнаты.

Рин и Поппи отскочили друг от друга, Поппи в шоке посмотрела на него.

– Я здесь, – слабым голосом отозвалась она, и Рин заметил, что ее руки дрожали, когда она поправляла платье. Она выглядела страшно испуганной, и Рин бросился в свою комнату, тихо закрыл дверь и старался восстановить дыхание.

Он не боялся ни Джаспера, ни кого-либо еще, думая о том, что сейчас произошло. Он бы громко прокричал о случившемся с самой крыши. Но выражение ужаса на лице Поппи заставило его затаиться. Теперь, когда он ее поцеловал, он хотел ее еще больше, но желание защитить ее никуда не делось.

И, попробовав Поппи Стивенс на вкус, он был согласен остаться ее грязным секретом.