Читать книгу Она. Остров - - Страница 4

Жизнь на острове текла размеренно, и дни тянулись неспешно. Эта странная диковинная деревушка полностью отражала мое состояние отчужденности. Ее немногочисленные белые домики, казалось, вырастали из скалы, подставляя свои стены соленому ветру. В особенно неспокойные дни волны с такой силой разбивались о камни, что брызги долетали до моей террасы.

Это было мое первое воскресенье на острове. Я вышла из дома и окунулась в диковинный, ни на что не похожий мир.

Как повелось, утром воскресенья все жители моей деревни стекались в церковь на службу. Это была крошечная старинная церквушка, ее арочный проем с колоколом возвышался над крышами одноэтажных домиков. Из любопытства я пришла сюда послушать колокольный звон и за толпой нарядных старушек увидела огни сотен свечей, озаряющих иконостас. Я протиснулась в это вавилонское столпотворение, чтобы рассмотреть внутреннее убранство храма. Но в какой-то момент мне показалось, что все внимание публики переключилось на мою персону. Толпа смотрела на меня с добродушной заинтересованностью. Самое время почувствовать себя неловко. Спасибо святому отцу, который сообщил о начале воскресной службы. Снаружи церковь казалась крошечной, но внутреннее пространство чудесным образом вмещало в себя бесконечное количество гостей. Сводчатый потолок в свете свечей казался очень высоким.

Моего внимания хватило от силы на пять минут, и я незаметно прокралась к выходу.

Стоило мне выйти за ворота церковной ограды, как меня настигла неопрятного вида девушка. Она просила денег, и по обыкновению я отказала ей. Так уж повелось, я не давала милостыню. И дело даже не том, что мне было не жаль этих бедолаг, просто не давала и все. Я объясняла это тем, что они непременно потратят деньги на очередную выпивку.

Но то ли я начинала смотреть на мир по другому, то ли девушка эта чем-то меня зацепила – ее образ не выходил у меня из головы, и я уже начала жалеть, что прошла мимо.

На площади за церковью шумел рынок выходного дня. Местные фермеры и ремесленники занимали здесь свои места каждое воскресенье. Рыночная площадь кипела и суетилась, но эти хлопоты были наполнены спокойствием и умиротворением. Время позабыло про этот уединенный уголок мира. Здесь резко пахло свежевыловленной рыбой, копченым мясом и фермерским сыром.

Я прошла по тесному ряду прилавков, плотно заставленных коробками с овощами. Моих познаний в местном диалекте с трудом хватило объясниться со старушкой, которая продавала огромные помидоры и спелый авокадо. Вдобавок к моим покупкам она подарила мне целый пакет красных перцев. Я прошла дальше мимо сладкого запаха спелого разрезанного манго, растекшегося на солнце, и клубники, раздавленные ягоды которой привлекали полчища мух и ос. В соседнем ряду выставили свои работы местные ремесленники. Бородатый мужчина в кожаном фартуке стучал молотком, на его прилавке висели ремни и кошельки, а смолистый запах натуральной кожи заставил меня задержаться, рассмотреть и потрогать его работы.

За молчаливым кожаных дел мастером стояла говорливая женщина. Ее прилавок привлекал украшениями из разноцветного бисера. Плетеные браслеты стояли копейки, и сложно было отказать ее доброжелательному напору. Так что не успела я оглянуться, как мое запястье было украшено двумя разноцветными веревочками. Упавшие монеты зазвенели и закатились под соседний стол. Их достала высокая девушка в очках. Ее светлые волосы были убраны назад, а острые черты бледного лица выдавали в ней чужестранку. Таис была родом из северной Европы и переехала на остров со своей семьей несколько лет назад. Здесь она продавала свои картины и изделия из местных природных материалов. Мне наконец удалось свободно поговорить с кем-то на английском, большинство жителей острова говорили только на местном языке, так что большую часть времени я вынуждена была молчать. Таис рассказала мне, у кого дешевле фрукты и где купить изумительный домашний сыр. Когда я уходила с рынка, мои руки были увешаны двумя тяжелыми сумками с продуктами.

У ворот церкви мне на встречу снова вышла девушка, она просила милостыню. В ней не было притворства. Эта открытая демонстрация уязвимости и ее откровенная неидеальность поразили меня. Я остановилась и рассмотрела ее подробнее. На ней были надеты джинсовые шорты и обтягивающая майка, одежда явно была не стирана долгое время. Окрашенные волосы давно уже отросли, потеряли свой цвет и были убраны в хвост. Она безуспешно старалась скрыть синяк под глазом.

– Ты хочешь есть? – спросила я ее.

Она обрадованно покачала головой.

– А как тебя зовут? – продолжила я.

– Люсия, – ответила она.

– Вот держи, Люсия, – сказала я и отдала ей одну из своих сумок.

Искренняя радость отразилась на ее лице.

– Спасибо, сеньорита! Храни тебя Бог! – поблагодарила меня она и принялась изучать содержимое сумки.

На этом мы простились, и с легким сердцем я отправилась домой.

– Стой! А как тебя зовут, сеньорита? – окликнула меня Люсия.

Я ответила ей и пошла своей дорогой сначала по площади, окруженной домиками с черепичными крышами, а затем вниз по узкому лабиринту белых улочек.