Читать книгу Все время мира - - Страница 10

До каких пор возможно сражаться против безразличия, не обращая внимания на боль?

Анаис. Я смотрю на нее сейчас, когда уверен, что она не глядит на меня. Она внимательно слушает урок, прекрасная до боли. До боли, которую каждый день причиняют ей ее родители. Но Анаис всегда держит планку.

Анаис, тебе нельзя это есть.

Анаис, у тебя четверка по истории искусств? Ты меня разочаровываешь.

Анаис, эта кофта безобразна, он выставляет напоказ твою грудь.

Эх, как бы мне хотелось сказать Саре, чтобы в тот раз она закрыла свой поганый рот! Потому что у Анаис потрясная грудь и задница, и я мечтаю о них каждую ночь.

Когда я вижу, что Анаис улыбается этому самодовольному болвану Майлсу, отвожу взгляд и стискиваю ручку в кулаке.

Я спрашиваю себя, а что, если и он входит в набор «идеальной жизни», предложенный ей отцом? Однако у меня нет права задаваться таким вопросом, потому что я окружил себя стеной и оставил Анаис по ту сторону, не дав ей шанса узнать меня.

Что я требую от нее?

До каких пор человек может сражаться против безразличия, не обращая внимания на боль?

Уже несколько дней, как я «усыновлен» Керперами, и все это время я старался не оставаться с Анаис наедине. Притяжение, которое я испытываю к ней, переполняет меня, разрушает мои мысли, и мне нельзя подпускать ее близко. Анаис вбила себе в голову, что должна помогать мне, но никто не может спасти меня от ярости, которую я чувствую.

Урок философии такой нудный, что я предпочел бы колоть камни под палящим солнцем, чем сидеть здесь и слушать экзистенциальную брехню мистера Нельсона.

Я смотрю по сторонам и пытаюсь найти способ абстрагироваться от всего вокруг.

Мои одноклассники не лучше меня, и хотя они выглядят сконцентрированными, заметно, что им совершенно плевать на немецких идеалистов. Они смотрят пустыми взглядами, словно того и гляди грохнутся на пол. Но изображают, что им действительно интересно. Такова цена за оплату учебы богатым папашей.

Я издевательски улыбаюсь. Если бы Брейден был здесь, мы бы придумали, как развлечься.

С каждым разом я все больше убеждаюсь, что мы с ними действительно принадлежим к разным породам. Они – типичные папенькины сынки, а я – нежеланный ублюдок, которого временно всучили Керперам.

Они родились и выросли в роскоши. Я здесь случайно.

Они были желанны. Меня подобрали как старый обтрепанный мячик в тот момент, когда для меня угасла всякая надежда на усыновление.

К счастью, невероятный, самый правильный и великодушный кардиохирург Мэттью Керпер оказал мне милость и забрал меня. Он даже хочет дать мне свою фамилию и настаивает, чтобы я уже сейчас задумался об этом.

Год пролетит быстро, Дезмонд. Мне не хочется, чтобы ты отверг мое предложение, поскольку ты просто недостаточно его обдумал.

В остальном, если оставить в стороне Анаис – но, с некоторыми оговорками, к ней это тоже относится, – я чувствую себя абсолютным чужаком и зол на мир, который сыграл со мной злую шутку эпического размаха, еще когда я был ребенком.

Я не должен был узнать другую сторону медали. Никто не заслуживает подобного в таком возрасте, но, кажется, самый главный, сидящий там, наверху, не имел особых планов на мой счет.

Из открытого окна дует приятный теплый ветерок, и я перемещаюсь на десять лет назад. В тот день я тоже сидел в классе. Со мной случились такие неприятности, о которых обычно ребенок не должен и думать.

Мои родители владели цветочным магазином, который разорился.

Моя семья была не слишком успешной, денежные проблемы были в порядке вещей, и родителям было не до нежностей. Никто никогда не пытался меня приласкать. Подзатыльники – да, их я получал постоянно, когда мой отец, тонувший в кредитах, возвращался домой пьяным.

Он развлекался, использовав меня как грушу для битья, и мою мать, казалось, все устраивало. Возможно, она даже не догадывалась об этом. Усталая, она запиралась в своей комнате и не могла даже задуматься о том, чтобы прийти мне на помощь. Так что я научился получать побои без единого всхлипа. Отцовский ремень стал способом искупить вину за то, что я появился на свет у людей, которые явно не хотели меня и для которых я оказался досадной помехой. Но, так или иначе, это была моя семья, и однажды утром мой мир полностью перевернулся.

Мои родители врезались в грузовик. Никто не решился рассказать мне об этом, но я не удивился бы, если бы оказалось, что они были в стельку пьяны или обдолбаны. Так буквально за пару секунд я остался один-одинешенек во всем мире. Весомая причина, чтобы пристроить меня как можно скорее в надлежащее место, учитывая, что не было никого, кто мог бы взять меня к себе.

И мать, и отец были единственными детьми в своих семьях, а мои бабушки и дедушки к тому моменту уже умерли. Сказать по правде, я даже не помню их лиц. Дома о них никогда особо не говорили, и вполне вероятно, что я даже не был с ними знаком.

Однажды я услышал туманную историю. Как я понял из нее, семьи моих родителей не очень-то хотели их свадьбы. Причина так и осталась мне неясна, но, оглядываясь назад, могу сказать, что семейная жизнь родителей напоминала какое-то проклятие. Так что я не мог быть не чем иным, кроме как неприятностью.

– Мистер Вэрд, вы можете удостоить нас своим присутствием или я прошу слишком многого?

Лады, ты все-таки добрался до меня, приятель. Действительно, ты слишком многого просишь.

Разумеется, я не говорю это вслух, иначе тут же окажусь у директора, а Мэтта и Сару вызовут в школу.

– Не хотите ли подвести итог нашему сегодняшнему обсуждению? – продолжает мистер Нельсон.

– Нет, – коротко отвечаю я и, вытянув ноги из-под парты, разваливаюсь на стуле с безразличным видом.

– Бедолага, у него проблемы с обучением, – злословит Майлс, и весь класс смеется. – Я полагаю, что ему нужно преподать пару дополнительных уроков. Если хотите, я могу пожертвовать ради этого своим временем.

Учитель не отвечает. Мгновение он смотрит на меня и обдумывает это предложение.

Давай, сделай это, придурок. Скажи «да».

– Неплохая идея, мистер Майлс, – произносит учитель. – Мистер Вэрд только недавно прибыл из другого учреждения, так что, возможно, он отстал от программы. Позанимайтесь сегодня после школы.

Майлс начинает радостно смеяться, Анаис просит его прекратить, но я хочу, чтобы он продолжал.

Впереди настоящее развлечение.

Кэрри, одна из подружек Анаис, улыбается мне. Я подмигиваю в ответ, но потом ловлю взгляд Анаис и тут же становлюсь серьезным.

Не делай этого, Дез. Прошу тебя.

Она умоляет меня.

Я могу уступить. Временно.

В стенах школы мне нельзя делать глупости. Ясно.

А вот за ее пределами – совсем другое дело…

Я сажусь прямо.

– Мистер Нельсон, если Майлс хочет помочь мне с учебой, я буду благодарен ему за это.

К счастью, звонок об окончании урока прекращает этот жалкий спектакль. Я наклоняюсь за рюкзаком и вижу перед с собой пару потертых кроссовок.

Снова он!

– Чего тебе? – торопливо спрашиваю я.

– Все то же. Пообедаем вместе? – Захария Кларсон, более известный как Рыжий Зак, ботаник в худшем смысле этого слова, не оставляет попыток сдружиться со мной, словно это его миссия.

Я ухожу прочь, не удостоив его даже взгляда, но он следует за мной.

– Скажи-ка, ты, случаем, не влюбился в меня?

– Спокойно, – смеется он, – мне нравятся девушки.

– Тогда держись от меня подальше. Иди поищи себе какую-нибудь.

Мы проходим мимо шкафчиков. Я останавливаюсь у своего, открываю его и беру учебники для урока физики.

Проклятие! На нас все смотрят. Мне не нравится, когда на меня пялятся эти болваны, да и хитрые взгляды школьниц тоже раздражают. Я сыт по горло девицами, которые хотят приласкать строптивого беспризорника в надежде дополучить недостающие эмоции.

Я делаю вид, что ищу в шкафчике книжку, которая на самом деле мне не нужна, и когда думаю, что Заку надоело меня ждать, закрываю дверцу. И вновь вижу перед собой этого липучку.

Я фыркаю. Не знаю, сколько раз за день я рискую надавать кому-то по роже. У меня серьезные проблемы с самоконтролем, но ботаник, кажется, этого не понимает.

– Слушай, ты меня заколебал. Проваливай, пока цел.

– Черт, у тебя что, проблемы? – неожиданно отвечает Зак.

Я правда не ослышался?

Впервые Кларсон огрызнулся, и мгновение я стою в недоумении. Он ростом мне по плечо, но стоит признать, сложно переплюнуть мои метр восемьдесят семь. Ему приходится задирать голову, чтобы просто посмотреть мне в лицо.

У Зака полно веснушек на носу и крохотные глазки, меньше которых я никогда в своей жизни не видывал. Он носит очки в черной оправе, слишком большие для его лица. В общем, Зак по-настоящему уродлив, однако таким, как он, красота и не нужна. Вероятно, однажды Рыжий Зак станет важной шишкой и будет окружен красотками, привлеченными его деньгами, а не физиономией.

Я сжимаю кулаки, чтобы сдержать ярость.

– Кларсон, тебя это не касается. У тебя ровно три секунды, чтобы смыться отсюда, иначе потом тебя родная мать не узнает.

– Посмотрите-ка, на сцене появляется хулиган с окраины, – кривляется в ответ Зак. – Послушай, красавчик, тебе пора понять, что здесь тебя никто не боится. Мне жаль, что кто-то заставил тебя в это поверить, но знаешь что?

Рыжий Зак на мгновение замолкает и вплотную подходит ко мне.

– Если ты думаешь, что можешь отогнать всех, размахивая кулаками, ты ошибаешься. Не выйдет! А теперь пошел ты к черту, Вэрд.

Он поворачивается ко мне спиной и уходит своей шаркающей походкой. Должен признать, коротышке хватило храбрости заткнуть меня.

Я скрещиваю руки на груди и неожиданно начинаю улыбаться.

Вот это сюрприз!

А Захария Кларсон вовсе не тупой слабак, как я считал.

В столовой именно я иду его искать. Зак сидит за столом в одиночку, и когда я сажусь рядом, он довольно смотрит на меня. Тут же я узнаю, что за три года школьной жизни его компания сократилась до… того, что я вижу. Я делюсь соображением, что если он продолжит изображать из себя книжного червя, это не поможет ему стать членом клуба одноклеточных качков, которые стоят во главе этой школы.

Для меня отсутствие друзей – не такая уж большая трагедия, я привык к этому и всегда справлялся один, но ему, похоже, важна компания.

– Я надеялся, что хотя бы мой последний год в школе пройдет иначе, а он, наоборот, еще хуже. Что я буду вспоминать о ней? – жалуется Зак.

– Ты что, на самом деле хотел бы войти в круг этих неудачников? – в недоумении спрашиваю я.

– Честно говоря, по-моему, неудачник тут я.

– Что за хрень ты несешь? – перебиваю я, хотя он не так уж и неправ.

– Ага, мне везет, если никто не изрисовал мой шкафчик или не накидал в мой рюкзак разбитых яиц.

– Они же просто кретины.

– Тебе-то легко так говорить, – замечает Зак.

– Идем! – Я встаю и подхватываю свой рюкзак. – У тебя сейчас тоже урок литературы?

Зак с изумлением смотрит на меня. Очевидно, он ждал, что я пошлю его к черту, оставив доедать обед в одиночестве, но все наоборот. Малец мне нравится, и я хочу ему помочь.

Урок английской литературы пролетает быстро. Мне нравится предмет, да и сама учительница, миссис Чэннинг, тоже. Она просто секси.

Химия же, наоборот, кажется бесконечной.

Майлс в одном классе со мной.

Этот придурок развлекается тем, что бросает мне в затылок смятые бумажные шарики, и я еле-еле подавляю желание сломать приборы о его рожу.

Мэйсон, его верная шестерка, сидит рядом с ним и ржет, так что я добавлю еще одного гада в список тех, кого следует серьезно проучить.

– Эй, отстающий! – кричит мне Майлс, когда мы выходим из школы.

Рядом с ним Анаис, которая тут же толкает его локтем.

– Прекрати! Ведешь себя как придурок, – упрекает она Майлса.

Я делаю вид, что не слышу его, и иду дальше, засунув руки в карманы джинсов. Лучше держать их там до нужного момента.

Зак ждет меня возле машины.

– Тебя подвезти? – спрашивает он меня.

Я оглядываюсь. Мне хочется схватить Анаис за руку и утащить ее с собой, но я не уверен, что она это оценит.

– Оставь его, Дез. Так будет лучше, – говорит мне Зак, – Майлс тебя провоцирует.

– Нет проблем, мелкий, – успокаиваю его и встаю рядом, а затем указываю на его машину: – Хороша.

Это белый «Форд Меркюри».

– Семидесятого года? – продолжаю я.

– Оригинал, – его худое лицо расплывается в улыбке.

– Ух ты, – присвистываю я, проводя рукой по капоту. – Отличная модель. Не против, если я ее немного встряхну?

– О… о чем это ты? – испуганно говорит Захария.

– Привет, беспризорник, – за моей спиной раздается голос Майлса. Мгновение спустя этот болван уже стоит передо мной, скрестив руки на груди. – Я не могу тратить время, подтягивая твои знания, тупоголовый.

Анаис отстала от него и стоит позади со своими подругами. Она прижимает к груди учебники, ее взгляд опущен.

На парковке полно учеников, почти все смотрят на нас и ждут, чем все закончится.

– Скажи-ка, а в обносках, случаем, нет вшей или еще каких паразитов? – Майлс повышает голос, чтобы его услышала Анаис: – Дорогая, вы ведь его продезинфицировали? Мне бы не хотелось оказаться в зараженном доме.

Мое ангельское терпение лопнуло.

Я хватаю Майлса за воротник фирменной футболки и прижимаю физиономией к капоту драгоценной машины Зака.

– Вот дерьмо! – только и произносит Захария, запустив руки в волосы.

Я наклоняюсь к пыхтящей роже Майлса, шею которого стискиваю, так что он не может пошевелить головой, и которого крепко держу за руки.

– Ты мог бы повторить, Майлс? – говорю я. – Знаешь, мои уши так забиты грязью. Я плохо расслышал, что ты сказал.

– Пошел ты! – хрипит Майлс и начинает брыкаться, так что я зажимаю его ноги своими.

– Черт! Я совсем тебя не слышу! – издеваюсь я. – Зак, подойди сюда, пожалуйста.

Мой новый друг смотрит на меня с изумлением и ужасом. Затем он наконец-то делает несколько шагов.

Я проверяю, все ли в порядке с Анаис. Не могу не проверить. Она лишь молча наблюдает за происходящим, а затем отворачивается в сторону. Не знаю, о чем мне говорит ее спокойствие, но я уверен, что Анаис укоряет Брайана, а не меня. По крайней мере, я надеюсь на это.

Я снова поворачиваюсь к Заку и делаю ему знак подойти ближе.

– Сейчас я задам несколько вопросов нашему другу. Тебя не затруднит объяснить мне, что он ответит?

– Д-да, конечно, Дез.

– Хорошо, – я еще сильнее заламываю руки Майлсу, и тот кричит от боли.

– Ублюдок, ты мне их сломаешь, – стонет он.

– Прошу прощения, – ухмыляюсь я. – Итак, Майлс, ответь на вопрос: отстающий сделал тебя?

Майлс молчит, сжав губы, так что я надавливаю еще сильнее.

– Черт! – вопит он. – Ладно, ладно. Да, хорошо, отстающий сделал меня.

– Что он сказал? – переспрашиваю я у Зака.

– Дез, он сказал, что отстающий сделал его.

Я одобрительно киваю, но на этом не заканчиваю.

– И второй вопрос: беспризорник отнимет твое место в команде, а, Майлс?

Майлс нервно сглатывает и бросает на меня взгляд, полный ненависти, но я чувствую себя на вершине мира.

– Итак? – надавливаю я. – Я не могу тратить на тебя целый день.

– Проклятие, да!

– Зак? – кличу своего нового друга, чье напряжение наконец-то рассеивается, и я вижу на его лице улыбку.

– Он сказал, что беспризорник отнимет у него место в команде, Дез, – отвечает Захария.

Команда. Его команда. Он знает, что произойдет. Я стану ее лидером, это лишь вопрос времени.

С отвращением на лице я отпускаю Майлса.

– Хорошо. Мне кажется, что урок усвоен.

Брайан трет руки, и я снимаю с его футболки воображаемую пылинку.

– Если будут какие-то проблемы с пониманием темы, – сообщаю я ему, – можем повторить наше занятие, придурок.

Зак смотрит на меня будто на божество, и я подмигиваю ему.

– Я с удовольствием намотал бы кружок, если ты мне дашь порулить этой красотой.

– Без проблем, – он кидает мне ключи. – Когда захочешь.

Прежде чем сесть в машину, я снова ищу взглядом Анаис.

Она смотрит на меня и держится за плечо. Возможно, под свитером еще один порез.

«Мне жаль», – будто говорит взгляд Анаис.

«Все в порядке», – пытаюсь ответить ей.

И, возможно, мне это удается, поскольку на ее лице появляется еле заметная улыбка, от которой небо становится более ясным.