Читать книгу Председатель-4 - - Страница 6

Теперь, когда я вспомнил про борщевик и то, какой масштаб приняло бедствие с ним в моём будущем, я не мог оставаться в стороне.

Да, Нового Пути и Света Коммунизма это не касалось, тут мы высаживали другие силосные культуры, но я уже решил, что не могу закрывать глаза на происходящее в стране, отсиживаясь как в домике у себя в колхозе. К тому же, где гарантия, что рано или поздно мы не получим предписание его культивировать? Нет. Это безумие решительно надо остановить, хотя, возможно, даже сейчас это будет сделать уже трудно. Но чем дальше, тем сложнее. К тому же сейчас, когда Вавилов вступил в должность ректора, его влияние на посадки борщевика тоже увеличится, что ну совсем неприемлемо.

Однако, я не мог пойти с этим сразу к министру сельского хозяйства, тут нужно сначала доказать, что выращивать борщевик – это плохая идея, а также предложить альтернативу.

И единственный к кому я мог отправиться с такой задачей – это Васнецов. Так что прямиком из тимирязевки я поехал к нему в НИИ.

Он как всегда радостно меня встретил и провёл к себе в кабинет, попутно расспрашивая про кубинцев. Я отвечал по свежей памяти, благо, впечатлений было достаточно, и мы какое-то время просто говорили об этом и других новостях, но пора переходить к делу.

– Григорий Николаевич, на самом деле я не только ради хорошей компании к тебе заглянул, – начал я.

– Я и не сомневался, – улыбаясь ответил учёный, – рассказывай, что за идея посетила твою светлую голову.

Я вздохнул и потарабанил пальцами по столу.

– Тут вопрос серьёзный и, не побоюсь сказать, критически важный для всего сельского хозяйства страны.

Васнецов поднял бровь.

– Интриговать ты умеешь.

– Скажи, вот что ты думаешь про борщевик сосновского?

Григорий Николаевич замолчал, а потом осторожно спросил:

– А почему ты спрашиваешь?

– Да потому что это самый настоящий сорняк, к тому же опасный и вредный как для человека, так и для животных. А у нас им поля специально засеивают. Да, он даёт много зелёной массы, но также распространяется с ужасающей скоростью и выживает большинство других растений там, где появляется.

Васнецов задумался и снова какое-то время молчал, а потом ответил:

– Да, у борщевика есть определённые недостатки. Но почему ты так уверен, что они катастрофичны? Ведь плюсов у него тоже много.

Я понимал, что мой собеседник мыслит в соответствии со знаниями своего времени. Но этот вопрос в союзе сейчас исследуют однобоко. Но не мог же я рассказать какими нехорошими словами вспоминают это решение и его популяризаторов в двадцать первом веке. Что существуют сообщества вроде «Антиборщевик» и спутниковые карты по которым отслеживают распространение сорняка для дальнейшей с ним борьбы.

Всего этого я поведать Васнецову не мог. Но у меня были и другие аргументы.

– Наверняка ты слышал про случаи сильнейших ожогов под воздействием сока борщевика. Также известно, что молоко полученное от коров, которых им кормили горчит и плохо пахнет. Уже этого достаточно, чтобы провести более разносторонние исследования. Я считаю, что сейчас критическим исследованиям по нему уделяется преступно мало внимания.

Учёный снова задумался, а потом вздохнул и ответил.

– Может ты в чём-то и прав, но ты же понимаешь, что в масштабах страны это потребует слишком много изменений. К тому же, даже если окажется, что он и правда ядовитый, то какое решение ты предлагаешь? Это неприхотливое растение, которое даёт много силоса. В условиях страны, где так много неплодородных земель, это становится спасением для животноводства.

– Топинамбур, – мгновенно ответил я, – конечно, это тоже инвазивный вид, распространение которого надо контролировать, но он абсолютно безвреден и даже полезен, и помимо ботвы даёт ещё и клубни, которые тоже можно использовать для кормов.

– Звучит хорошо, но ты представляешь сколько понадобится работы, чтобы заменить весь борщевик топинамбуром? Впрочем, что об этом сейчас говорить. Без исследований это всё сотрясание воздуха. А я не уверен, что хочу за это браться и наживать себе врагов из сторонников борщевика. Говорю тебе честно. К тому же, не факт, что ты прав, и что это такое уж бедствие, как ты пытаешься меня убедить.

Я покачал головой.

– В этом вопросе я абсолютно уверен. Готов голову поставить против макового зерна, что всё так, как я говорю.

– Интересно, с чего бы? Конечно, ты умный мужик и с колорадским жуком придумал всё очень здорово, но ведь не биолог.

Я видел на лице Васнецова сомнения и недоверие и пытался найти слова как его переубедить, но так и не смог. В конце концов, он ещё раз прямо сказал, что браться за такие исследования не будет.

– Эх, Григорий Николаевич, – разочарованно ответил на это я, – мне казалось, что ты за развитие науки, а не за стагнацию и философию: «как бы чего не вышло». Очень жаль. Ладно, как хочешь, – я встал из-за стола, – надеюсь, смогу найти другого исследователя, который не побоится добраться до истины. А теперь, позволь я пойду.

Мои слова явно задели Васнецова, и в ответ, он лишь молча кивнул.

Я вышел из его кабинета с тяжёлым чувством. Мне нравился этот человек и я понимал, что скорее всего сейчас теряю друга и союзника. Но и тактично промолчать в такой ситуации я тоже не мог. Ладно, прорвёмся.

Уже на вокзале, меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидел младшего научного сотрудника из тех, что приезжали к нам в колхоз вместе с Васнецовым.

Он подошёл ближе и сказал:

Григорий Николаевич просил вас перехватить и передать, что он всё-таки попробует.

Улыбка сама собой расплылась на моём лице. Как же я рад, что этот упрямец передумал.

– Передай ему, что я очень это ценю, – ответил я «гонцу».

Вернувшись в колхоз я первым делом набрал Васнецова, и мы ещё раз всё обговорили. Я пообещал оказать максимальное содействие, какое только может потребоваться от колхоза и от меня лично для исследований. Жаль, дело это не быстрое, но главное результат. Тем более, что история с колорадским жуком отлично нас зарекомендовала в сельскохозяйственном сообществе. Надо работать, пока память об этом ещё свежа.

* * *

На следующий день телефон в моём кабинете зазвонил. По ту сторону я услышал голос Кандрёнкова Андрея Андреевича. Мужчина всё мялся вокруг да около, затем выдал:

– Александр, вы извините за тот случай на празднике, сам не знаю, что на меня нашло.

– Да ладно вам, чиновники тоже люди, – со смехом ответил я, вспоминая приезд кубинцев.

Андрей Андреевич заказал у меня один коктейль, но с появлением колы я смог создать ещё два других, которые мужчина тут же решил попробовать. Один за другим и вот он сам загорелся идеей своего собственного коктейля. В расход пошло всё, что он смог найти на столе, включая остатки еды. Во всей этой весёлой суматохе мы сразу и не заметили, а вот позже, когда его выпивка настигла гостей и собрала негативные отзывы, всё и вскрылось. Кандрёнков тем временем успел испортить целую бутылку рома и принялся за следующую! Вовремя остановили. Вот только наш секретарь обкома оказал сопротивление, да такое, что нескольким здоровякам пришлось за ним бегать по всему клубу, а он в итоге сиганул в окно и умчал со скоростью света. Ночевал он, как я и ожидал, опять у дяди Мити, а как проспался, поспешил со стыдом на лице уехать.

– Если честно, я поэтому и стараюсь не пить. Вот всегда начинается с рюмочки, а там… ох, – с досадой вздохнул мужчина, – как не выпью, так что-то обязательно случается! Вы и правда извините, Александр, там же гости были. Ну, с меня причитается!

Тот факт, что Андрей Андреевич с алкоголем не дружит я уже понял на своей свадьбе, когда он чуть баню не спалил. Ладно, с кем не бывает. Вот со мной, например, никогда не было. Мужчину я успокоил, заверив что данный инцидент никак не отразился на настроении кубинских гостей, от чего тот выдохнул с облегчением.

Вечно у нас так в колхозе, так что я уже и привык. Что ни праздник, то очередные приключения.

* * *

– Вить, принеси мне ключ на десять!

Недолго думая, новоявленный сын председателя протянул требуемый предмет механику, как и всё остальное, что мужчина продолжал просить. Когда же просьбы стихли, мальчик просто со всей внимательностью наблюдал за работой.

– Миш, ну что ты там возишься? – послышался голос напарника. – Пошли на перекур, уже все мужики собрались.

– Приду, как закончу, недолго осталось.

Правда работу он закончил почти через двадцать минут, после чего поблагодарил мальчугана за помощь и направился к остальным. Как и ожидалось, большинство работников уже разошлись, остался только приятель Павел, тот самый, что звал Мишу на перекур и Митя Ягодецкий, который сроду не курил, но не прочь потрепаться. Обсудив работу и менее значимые вещи, он спросил:

– Опять с ребёнком возишься? Слышали, как ты объяснял ему работу двигателя. Не утомляет нянькой быть?

– Признаться честно, я не особо люблю, когда дети за работой мешаются. Вот прям терпеть не могу! Но этот мальчик исключение. Даже умудряется полезным быть, – сделав очередную затяжку поделился мужчина, – да и понятливый на удивление. По два раза ему повторять не приходится.

– Может ты его ещё помощником своим устроишь? – пошутил Митя.

Павел следом подхватил волну юмора.

– Нет, не стоит, а то место нашего механика быстро займёт, – громко рассмеялся он.

Михаил тоже посмеялся, но потом добавил.

– Ой, да ну вас! Можете что угодно говорить, а парень действительно смышлёный для своих годов. Да и есть здесь работнички, сами знаете, которых я бы с удовольствием на него заменил. Вот вообще не шучу.

После перекура мужики разошлись работать, а озадаченный Ягодецкий продолжил стоять у двери, с интересом заглядывая в щель. Он наблюдал, как малец бегал из угла в угол, выполнял поручения механика, попутно задавая довольно умные вопросы.

Весь колхоз тем временем уже был наслышан о приёмном сыне председателя, Митя не стал исключением. Ребёнка встретили радушно, вниманием обделён не был не только в новой семье, но и среди соседей. Правда детские забавы не особо интересовали Витька, его редко можно было увидеть среди сверстников, а вот к механикам он бегал чуть ли не каждый день.

После увиденного, Мите всё не давала покоя одна мысль, которую он принёс с работы домой.

– Чего задумался? – сразу заподозрила неладное Люба.

– Да вот у нас на работе сын председателя часто появляется. Такой умный оказывается, не то что местная шпана. Всё о машинах спрашивает, да об их устройстве, а ведь ему двенадцать, если не ошибаюсь.

– Дети разные бывают, – подытожила Люба, – тут условия жизни роль играют и, конечно же, воспитание. Правда не знаю, как он из детского дома таким вышел, слышала дети в нём совсем портятся…

– Это так, слухи, – отмахнулся Митя, – может это особый детдом, вдруг детей уму-разуму учат!

– Хотелось бы мне в это верить, да вот только очень сомневаюсь. Там порой даже тепла детишкам дать не могут, не то что интерес к изучению механики привить.

Ягодецкий помешал ложкой суп, затем неуверенно сказал:

– А может и нам усыновить ребёнка? – от услышанного Люба поперхнулась и принялась кашлять, только стакан с водой помог.

– Даже не знаю, Мить. Как-то ты внезапно об этом заговорил…

– Раз своих иметь не можем, то можно из детдома взять. Вон у председателя какой молодец, и у нас такой же будет! Раз его все в колхозе хорошо приняли, то и нашего примут! – радостно кивнул он, предвкушая процедуру усыновления.

– Нечего равняться на других, все дети разные. Может вообще попадётся хулиган, как внук Юрки, как там его? Ах да, Богдан.

– Когда мы разговаривали в прошлый раз, мне показалось, что ты хотела бы ребёнка, – подметил Митя.

– Да не против я, вот только ты… хочу, чтоб и ты, дурак, к этому с умом подошёл. Не все дети идеальные, а то насмотрелся я погляжу, – Люба попыталась донести до своего избранника простые истины, вот только он всё настаивал на своём.

– Всё нормально же! Я сам из него мужика вырастить смогу! Будем физкультурой заниматься, на рыбалку ходить, всему обучу! А потом же начнёт к нам на работу бегать, там-то мы с мужиками его быстро…

– Уже на мальчика настроился? – хитро улыбнулась она.

– Можно и девочку! – уступил Митя. – Да, будем с ней с самого утра к турникам ходить. Научу потягиваться, а потом гантели подключу. Да она бы у нас с четырёх лет вёдра с водой таскала, если бы не было водопровода! – предался очередным фантазиям Ягодецкий.

Такую идею Любовь Алексеевна не особо одобрила и решила, что лучше уж мальчика. Раз Митя второй раз разговор заводит, то значит эти мысли посещают его частенько. Она взяла денёк на раздумья, а следующим же вечером согласилась на усыновление.

Вот только дорога до детского дома не близкая, а Митя так загорелся, что в тот же вечер бы рванул, да вот Люба не отпустила, поставив условие – едем вместе и в выходной, не иначе.

Следующие несколько дней оказались мучительными для будущего отца, он уже успел всем вокруг растрезвонить радостную весть, а когда это дошло и до ушей Любы, то на следующий день болтун вышел на работу с гигантской шишкой на голове.

– Ой, мужики, даже не спрашивайте! Я товарища спас, ему чуть по голове не прилетело балкой, но сам пострадал, как видите, – собирал сочувствующие покачивания головой Митя, стараясь скрыть вчерашние побои сковородой.

Когда радостный день наконец-то настал, пара отправилась в тот же самый детский дом, где и взял ребёнка председатель. Ягодецкий немного пообщался с детьми и затем выделил для себя одного. Люба, к счастью, разделила его выбор, а вот директриса – нет. Оказалось, что у четырнадцатилетнего Игоря есть брат, Артём, которому скоро исполняется пять лет. Мальчишки настолько сильно привязаны друг с другом, что разлучать их женщина не хотела.

В этот момент Митю осенило – что может быть лучше, чем стать отцом? Только стать отцом дважды! Что он двоих не воспитает? Втроём и тренироваться веселее! Да и семья крепче, братья же.

Люба попыталась его отговорить. В ход она бросала всевозможные отговорки от недостатка времени до маленького дома, где едва одному ребёнку места хватит, но возлюбленный настолько загорелся идеей, что обещал дополнительную комнату пристроить, специально для детей.

Поняв, что назад пути уже нет, женщина с сомнениями, но согласилась. А вдруг Митя и впрямь станет хорошим отцом?

* * *

Количество вещей, которые мне приходилось ждать постоянно увеличивались. Теперь к этому добавились ещё и исследования по вреду борщевика.

Но у меня просто руки чесались заняться новым делом, на которое я сам могу повлиять. Жизнь в колхозе после посевной сильно замедлялась. Стройки прекращались, да и дел, хотя всё ещё много, но всё равно становилось поменьше. К тому же, у меня накопилось так много планов, ждущих воплощения, что я понимал, что без экономического отдела, я и впрямь уже далеко не уеду. Но приезда студентов и возможных будущих моих работников тоже придётся ждать.

Так что я решил пока заняться чем-то более реальным и не требующим таких уж серьёзных работ. Мысли вернулись к библиотеке. Мой сын глотал книги, как томимый жаждой путешественник по пустыне дорвавшийся до оазиса глотает воду.

Ему понадобилось меньше недели, чтобы прочитать всё, что мы привезли из Калуги, да ещё и выписать оттуда какие-то заметки для себя. Но наверняка библиотеке порадуется не только он.

К счастью, у нас ещё остались неиспользуемые или почти неиспользуемые комнаты в клубе. Кроме того, меня беспокоило, что настольный хоккей и прочие игры, которые я недавно туда привёз, используются как-то слишком уж бесконтрольно. Пару раз мне уже жаловались родители, недовольные тем, что их дети часами пропадают за ними, забывая про школьную домашку и прочие дела.

С этим тоже надо что-то сделать.