Читать книгу Мой мрачный покровитель. Цирк господина Шимомото - - Страница 1

– Жуковская, помни, если я тебя еще хоть раз увижу возле твоего бывшего мужа – ты пожалеешь, – зрелая красивая дама с черными раскосыми глазами и тронутым пластической хирургией лицом злобно шипела. Ее волосы были забраны сзади, но несколько темных прядей развивались у лица, подлетая в воздухе при каждом выдохе. У этой гарпии явно имелось сходство с медузой Горгоной.

– Медуза, – сказала я негромко вслух, не слушая, что она бормочет. Николя выбрал ее – что же, хлебнет с ней еще горя. Мягкий, податливый характером, рыхлый и плотный телом – он сможет создать с этой Горгоной лишь один союз – подчинения. Причем ездовой собачкой будет вовсе не она!

– Что? – Медуза удивленно выдохнула, уставившись на меня.

– Удачи вам и счастья, – я послала воздушный поцелуй Колюне, который в эту минуту как раз вышел из санузла и застегивал ширинку. Он растерянно посмотрел на меня, зачарованно провожая глазами, и даже вроде всхипнул мое имя: “Зоя”.

Я развернулась и пошла к выходу, все еще зачем-то держа приклеенную улыбку на устах. Холодные синие стены Загса – ужасно неуютного помещения для гнездования любви и пестования чувств – молчали мне вслед, не говоря ни слова, зато улица встретила живым трепещущим организмом. Недавно прошел дождь – ровно в тот момент, когда мы ставили подписи о согласии на развод. А теперь от дождя не осталось и следа – стояла аномальная для начала осени жара. Я вышла на крыльцо и мне за шиворот тут же упала ледяная капля. Ойкнув, я задрала голову. Еще несколько капель замерли под самым козырьком, куда не доставало солнце, и готовились атаковать, но мне удалось вовремя улизнуть от них.

Не было желания оставаться тут ни на секунду дольше, чтобы не дай бог не увидеть греховную парочку, состоящую из бывшего мужа и его любовницы. Я пошла прочь вдоль тротуара. Здесь было достаточно шумно, оживленный проспект ревел машинами и гудками светофоров. Пришло понимание, что теперь можно не притворяться – наконец-то позволила стереть с лица улыбку, но тут же в глазах блеснули слезы. Мое сердце было разбито и полно черной ненависти к тому, кто мне сделал так больно. Я просто шла по проспекту, нянча желание о том, как буду им мстить. Может быть разрисовать машину Коли? Или поджечь дверь этой противной Клавдии? Нет, все не то. Это слишком…по–детски что ли. Мелко.

В своих мыслях я не сразу заметила, как проспект стал менее оживленным, сузился, превратился в тонкий перешеек. Какие знакомые места – неуютные, вызывающие беспокойство и тревоги. Узенький тротуар заканчивался тупиком – далее начинался парк. Могла голову дать на отсечение, что я очутилась у заднего входа в Северный парк, который полностью оправдывал свое название. Холодное и неприветливое местечко, в котором проходила наша свадебная фотосессия с уже бывшим мужем.

Говорили, что сам парк построен на старом кладбище, поэтому энергетика в нем негативная – карусели постоянно ломались, люди падали в обморок, даже птицы тут не строили гнезд. То ли это, то ли что-то еще повлияло, однако, новый парк просуществовал всего пару лет, после чего почти закрылся – разве что в редкие дни у самого выхода можно встретить мороженщика да продавца шариками. Сейчас это было то, что нужно – идеальное местечко для потерянных душ, вроде моей. И все же я на мгновение остановилась – густая плотная растительность обступила кольцом забор так, словно поглотила его, и это выглядело довольно мрачно, но любопытство взяло верх.

Мне захотелось побродить по его дорожкам в одиночестве – было кое-что, что меня сейчас весьма роднило с парком – одиночество и пустота на душе. Я вошла внутрь через кованые прямоугольные ворота, изображающих ворон с виноградом в клюве. Две кованые вороны клевали виноград, а третья, расправив крылья, с любопытством смотрела на меня.

Я перешла дорогу и углубилась по дорожке, оглядываясь по сторонам. Старинные скамьи покрылись кое-где плющом, урны для мусора были полны дождевой воды, а некоторые лужицы уже начали подсыхать. На одной из лавочек на самом ее краешке сидел неприметный мужичонка. Он пристально наблюдал за мной – иногда посматривал на голубей, на закрытый фонтан, или на свои ноги, но взгляд все равно возвращался ко мне. Что ему нужно от бредущей восвояси? Я поежилась, но возвращаться в объятия шумного проспекта мне не хотелось.

– Девушка! У вас что-то плохое случилось.

Вздрогнула. Не сразу поняла, что это вопрос – скорее констатация факта – обращен ко мне, настолько я углубилась в свои мысли.

– Хотите, покажу вам карточный фокус? – в этот раз интонация стала вопросительной, зато изменился тон голоса – как-будто его переключили вдруг на иную радиоволну и он стал повыше и скрипучее.

Я недоуменно взглянула на мужичонку, затрудняясь сказать, сколько ему лет. Он был абсолютно неприметен, похожий на серую моль, высохшую в углу шкафа. Такая же и его одежда – то ли темно-синяя, то ли серая роба, выцветшая рубашка и колода цветных карт в руке.

– Вы не похожи на фокусника, – бросила слабым голосом, не желая завязывать разговор и не останавливаясь.

Я ожидала, что он подскочил и последует навязчиво за мной, однако, он не двинулся. И все же взгляда не сводил, выжигая на моей спине точку, от которой расходились мурашки. В голове возникла единственная облегчающая мысль – у меня сейчас есть полное право обернуться и нахамить ему. Я остановилась и резко повернулась, все еще чувствуя холодок на своей спине, однако, позади никого не было.

К горлу подступила паника, заставив почувствовать себя в ловушке, словно вокруг кружили тысячи наблюдающих глаз, прячущихся в тенях кустов. Постояв в нерешительности с десяток секунд, я сделала шаг по направлению к заднему выходу, однако дорожка перед самым входом закруглялась, и увидеть сам выход абсолютно было невозможно – я подумала, вдруг этот мужчина каким-то чудом успел убежать и теперь ждет меня в ветвистых зарослях. Поэтому просто решила пройти через всю территорию, и выйти через центральный вход, там наверняка будет оживленнее. Оставалось лишь перейти через огромный полузаброшенный парк с мрачными тенистыми деревьями и увитыми сверкающим плющом от дождя лавочками. Вздохнув, я пошагала вперед, впрочем, через пару минут мое внимание уже было далеко отсюда – замаячила вывеска кафетерия. Когда-то в этом летнем кафе они с Коленькой ели мороженое, он говорил такие красивые слова, мечтательно смотрел в небо и грезил о звездах. Но теперь это в прошлом, а впереди туманное будущее.

Пройдя закрытый кафетерий, я увидела две ветвящиеся дорожки. Одна из них вела к закрытому и забитому фанерными дощечками киоску с мороженым. Другая – уводила в теннисную аллейку с разнообразными арками. Разукрашенные коваными звездами и сердцами, увитыми плющом и дикими ползучими розами, они выглядели, пожалуй, слишком вычурно для небольшого парка.

На этой аллее любили устраивать фотосессии свадебные парочки, но для прогулок она не прижилась из-за странно падающих теней. Когда солнце только поднималось, здесь не было ничего примечательного, однако, когда оно уходило в западную сторону, тени принимали искривленно-мрачные формы, которые притягивали взор причудливыми узорами и сплетающимися соединениями темных пятен. Если оставаться на этой аллее долгое время, то голова начинала кружиться, а в глазах картинка двоилась, как бывает, когда слезящимся глазом пытаешься рассмотреть изображение вдалеке. Более ничего примечательного не происходило, поэтому, несмотря на единичные жалобы, перепроектировать аллею и кованые решетки не стали, посчитав это блажью.

Но мне довелось на себе зловещий эффект – на той свадебной фотографии, которая стояла у Николя на письменном рабочем столе до последнего, я смотрела, глядя не в объектив фотографа, а куда-то вдаль – именно в тот момент я увидела странную тень, быстро перешедшую от одного дерева к другому. Эта тень преследовала меня все время, пока шла фотосессия на аллее влюбленных, но никто ее больше не замечал. Впрочем, я особо не выпытывала, но попросила тогда фотографа закончить здесь как можно быстрее.

Сейчас аллея была пустынна, как обычно, и совсем не зловеща. Солнышко проникало сквозь листву и растекалось по асфальту и траве. Тенистые зоны гармонировали с солнечными и давали глазу отдохнуть. Секунду поразмыслив, я вошла на аллею, вспоминая тот свадебный денек, когда счастливая и уверенная в будущем, целовала своего Николя, а он отвечал взаимностью.

Тогда вдалеке играла музыка, как и сейчас… Неужели эта та самая песенка? Навязчивая, и мелодичная. Кажется, ритм тот же самый, только тогда она раздавалась из динамиков кафетерия, а сейчас ее проигрывал живой инструмент. Можно было точно различить саксофон и барабаны, которые немного фальшиво наигрывали веселую цирковую мелодию. Она бы хорошо подошла для номера с цирковыми котиками, прыгающими с жердочки на жердочку за цветными перышками.

В душу заползло гаденькое чувство, напоминающее голос внутреннего чутья. Тот самый миг, когда ничего плохого еще не произошло, но уже пришло понимание, что бежать нужно без оглядки. Оглянувшись, постаралась оценить территорию: я стояла ровно на середине аллеи – в какую сторону бы не пошла, в любом случае путь будет одинаков по длине.

Музыка как будто раздавалась еще громче – пришло понимание того, что лучше идти вперед. Если играет музыка, а скорее всего даже оркестр, наверняка, это бродячие музыканты или какая-то репетиция – тут вроде недалеко музыкальное училище есть – а значит, люди. Когда я окажусь рядом с ними, мне не будет страшен эффект зловещей аллеи. Очень быстрым шагом я пошла вперед, стараясь поскорее пройти путь и завернуть на следующую дорожку, которая сейчас была скрыта широкой аркой, поросшей виноградом.

Но чем быстрее я торопилась, тем, казалось, дольше оставалось до конца. В какое-то мгновение я даже остановилась и попробовала пойти обратно, но потом передумала, потому что начало брусчатой дорожки виделось сейчас безумно далеким, словно аллею внезапно кто-то вытянул как кусок мягкого пластилина.

Назревала паника, и я даже приоткрыла рот из–за впрыснувшегося в организм адреналина – сердце забилось как сумасшедшее, а воздух стал быстрее заканчиваться. Я побежала. Сначала трусцой, потом быстрым бегом.

Арка с виноградом приближалась, но настолько медленно, как будто я не бежала, а ползла. Тревога вкралась в самую душу, но мне совсем некогда было сосредоточиться.

Через пару минут быстрого бега до арки оставалось всего ничего, а уже не хватало воздуха. Я замедлила шаг, боясь оглянуться, хотя понимала, что если резко оглянусь, то там никого и ничего не будет.

Тут было что-то иное, что придавало месту зловещий, необъяснимый эффект. И я наконец поняла – листья деревьев и тени не шевелились. Явственно ощущалось дуновение ветерка на лице, но деревья и листва были словно нарисованные, застывшие, изображенные на картинке художником – очень искусно, но они были не живые, не трепещущие – они были мертвыми, застывшими в янтаре.

Солнечные блики замерзли на зеленой траве и ослепительно жгли глаза, стоило задержать на них взгляд, даже трава так и осталась лежать у самой земли, придушенная ветром, но поднять ростки и вернуться в прежнее положение сил ей не доставало.

Больше всего мне захотелось взвыть, но я пересилила себя – стало жутко, я вдруг почувствовала, что меня могут услышать, а привлекать лишнее внимание было нельзя.

Не помня себя, наконец, добралась до арки и… завернула за нее без преград. Я боялась, что страшный сон не закончится, однако, страхи вмиг улетучились. Деревья зашумели кронами, листва задвигалась в такт ветру, а вдали даже показались парочки, скучающие в небольшой очереди на карусель с цирковыми лошадьми.

В первое мгновение я даже не поверила своим глазам – здесь не было никакой карусели с лошадками, может быть ее поставили совсем недавно, решив таким образом реанимировать это место досуга?

Деваться все равно было некуда – парк представлял собой огромный круг–лабиринт, состоящий сплошь из круговых аллей и десятков дорожек, пересекающихся между собой, а также густых колючковых зарослей, запрещающих ходить по газону.

Возвращаться через аллею влюбленных меня никто бы не заставил, продираться через густые кусты тоже не хотелось, я решила пройти через аттракционы.

Навстречу шли две молодые девушки. На одной из них был надет синий джинсовый комбинезон, а на голове повязаны два высоких хвоста, которые подрагивали в такт ходьбе и наклону головы – мороженое в её руке таяло, и она всё чаще наклоняла на бок голову, чтобы успеть слизать подтаявшие капли то с одной, то с другой стороны. Вторая девушка что-то увлечённо рассказывала подруге, на ней было всё белое. Когда девушки поравнялись со мной, я обратилась к ним:

– А что это за аттракционы? Их вроде бы здесь не было?

Девушка в белом ситцевом платье и белых гольфах пожала плечами:

– Да, мы сами их раньше не видели. Наверное, какой-то переездной цирк. Аттракционов у них мало – лошади и ящик желаний. А вот чертова рогатка не работает, да и шатер с клоунами закрыт.

Вторая девушка облизнула подтаявшее мороженое – она добралась почти до вафли – и пожала плечами:

– Сегодня же понедельник!

Ее подружка в белых гольфах пробормотала:

– Ну, точно! Как же я раньше не догадалась. Никто не любит понедельники. Странно, что сегодня парк вообще открыт.

После этих слов ее глаза потускнели, словно она вспомнила о чем-то важном. Девушка начала что-то бормотать про себя и побрела прочь, приговаривая: “нас сегодня тут не должно быть. Парк не работает. Сегодня же понедельник”. Вторая подруга кинулась за ней.

Я проводила взглядом странных подружек. Опять внутреннее чутье неприятно зашевелилось внутри спящим зверем – словно я и не уходила с той аллеи влюблённых. Ноги сами понесли вперёд, поскорее к выходу!

Вскоре я приблизилась к аттракционам достаточно близко, чтобы разглядеть пластиковую табличку: “Добро пожаловать в цирк. Работает по воскресеньям с 17:00 до 22:00. Понедельник выходной”. Я лишь посильнее сжала сумочку, вспомнив, что сегодня понедельник, и безнадежно огляделась – может быть кого-то попросить сопроводить меня?

Две подружки мелькали уже слишком далеко, да и поведение их было странным. Зато кто-то закончил поездку на лошадях – аттракцион, взвизгнув, остановился, – и спускался вниз по ступенькам, от чего металлические пластины тех звонко гудели.

Я оторопела – это были две девушки, и это точно были те самые две подружки, которые только что ушли в другую сторону. Одна из них в белом платье и в белых гольфах что–то увлечённо рассказывала – видимо, делилась эмоциями от аттракциона, а вторая – в синем комбинезоне облизывала, начинаюшее таять мороженое в вафельном рожке.