Читать книгу Дух леса: кровь и луна - - Страница 1

Тонкая струйка света упала на разодранную до крови коленку, обжигая пламенем: кто-то разжег огонь. Девочка беззвучно плача вжалась в стену. Спустя мгновение она почувствовала как металл, из которого сделан тесный ящик, быстро нагревается, а едкий дым уже заполняет маленькое пространство, прорываясь в легкие. Прошло уже около получаса как она спряталась в этом маленьком, встроенном в камин шкафчике, и ждёт момента, когда сможет выбраться из своего укрытия, и убежать далеко отсюда. Дышать было уже почти нечем. Она понимала, что медлить больше нельзя, надо выходить из укрытия.

Девочка подползла к маленькой замочной скважине и, сидя на горячем полу, оглядела тускло освещенную комнату: тот, кто несколько минут назад разжёг камин, уже ушёл. Но на долго ли?

"Надо бежать…"мысль эхом пронеслись в голове. Тихо откашливаясь, девочка вставила ключик и открыла дверцу. Откинув её на огонь, малютка выбралась из своего убежища. Даже когда Елизавета обожгла ногу, наступив на горячее железо, она не закричала. Страх быть пойманной пересилил боль. Выйдя из своего убежища, девочка окинула взглядом камин: кочерга стояла на прежнем месте. Схватив её, она наклонилась над очагом и не без усилий захлопнула дверцу потайного места. Элиза уже собиралась выбежать из комнаты, когда услышала отдаленный звук быстро приближающихся шагов. И едва она успела спрятаться за покрытую волчьей шкурой спинку дивана, как двери резко распахнулись, глухо ударившись ручками о стену.

– И где она может быть?

В комнату вошли два человека, одного из которых она не знала, а лицо второго не могла разглядеть из-за полумрака, царящего в гостиной.

– Их имение большое, – мужчина лица которого не было видно продолжал стоять в тени, – лисичка может прятаться где угодно.

Лисичка.. Только один человек называл её так. С надеждой на то, что она ослышалась, Элиза внимательно всмотрелась в силуэт, но тщетно. В комнате царил полумрак и пламя в камине как следует еще не разгорелось.

Мужчина с широким лбом и мясистым носом упрекающе прошипел:

– Ты же знаешь, что я получу успокоение только после того, как она и эта лживая женщина умрут.

– Тогда почему же тебе не воспользоваться своей силой, и не найти ее самому? Так будет гораздо быстрее, – голос сообщника звучал сухо, отстраненно. Он будто бы насмехался.

– Неужели ты глупее, чем кажешься? Или ты так ничему и не успел научиться, прежде чем сбежал от своей семьи?! – мужчина громко рассмеялся. – С тех пор, как ее выбрали эти глупые боги, никто не может найти девчонку, что не скажешь о её матери.

Пламя наконец замерцало, освещая лицо мужчины. Элиза зажмурилась на мгновение, и потерла кулачками глаза, не в силах поверить: в дверях комнаты стоял тот, кому она всецело доверяла. Это был не кто иной, как Эвен – управляющий их конюшни.

– Я же…

Эвен посмотрел в сторону дивана как раз в тот момент, когда девочка выглянула. Её взгляд был полон печали и непонимания. Осознав, что он заметил её, Эльза испуганно юркнула назад. Если он сейчас расскажет, где она сидит, то ей конец.

Елизавета видела, насколько безжалостно были растерзаны тела смотрителя имения и горничной. Большие лужи крови вокруг разодранных тел, застывший одинаковый ужас на лицах и холодный блеск уже немых глаз напугали её. Она не видела кто это сделал, но понимала, что нужно прятаться.

Мужчина, который еще секунду назад был рассерженным, казалось, потерял интерес к Эвену. Он схватил портмоне с близ стоящего столика, вытащил сигару и закурил.

– Что, ты же?

– Я должен был рассказать тебе, где они… Я работал на них, – холодное безразличие в голосе резко перешло в горечь, а доселе высоко поднятая голова слегка опустилась, но лицо выражало ту же насмешку.– Я должен был это сделать.

Мужчина, облаченный в некое подобие плаща, вышитого из звериной шкуры, с диким хохотом раскинул руки в стороны, повернувшись к Эвену. Злобная ухмылка появилась на его лице.

– Не те выводы ты сделал. Начнём с того, что ты не должен был вмешиваться в мои семейные дела. Но, к сожалению, ты мне почти как брат, Эвен, и я не могу убить тебя. Особенно сейчас. Только теперь тебе не раз придётся доказать свою преданность, если, конечно, ты не хочешь прилечь рядом со своей новой семьёй. Впрочем, тебе скоро предстоит сделать первый шаг к искуплению.

Из соседней комнаты снова послышались шаги и в дверях показались два похожих на людей существа в почти таких же плащах, как и у мужчины с мясистым носом. Элиза никогда раньше не слышала столь грубых и пронизывающих до самых костей голос. Они что-то невнятно прошипели и на секунду воцарилась тишина, после которой мужчина грубо выкрикнул Эвену приказывая ждать его на том же месте, где он стоит. Но, когда все ушли, он поспешил за ними.

Рыхлый снег пухом обволакивал голые пятки, оставляя после себя ледяные ожоги, но животный страх притуплял боль, и она продолжала идти, с головой окунаясь в холодные сугробы. Ее маленькое бледное тельце, как тростник, сгибалось от сильного, пронизывающего до костей ветра. Каждый шаг давался ей с трудом. Каждый вдох казался ей последним. Девочка убежала с территории имения через небольшую дыру в каменном заборе. Прежде Элизавета делала это сотни раз, когда хотела погулять в лесу. Тогда это казалось целым приключением. Сегодня же её жизнь зависит от того, насколько далеко в лес она зайдет. Пять гончих уже пустили по её следу – она отчетливо слышала лай, который стремительно приближался. Дядя Елизаветы однажды брал ее с собой на охоту, поэтому девочка точно представляла что сделают с ней голодные звери, если, конечно, догонят. А это случится, причем совсем скоро.

Ветер то стихал, то резко усиливался, метая белые льдинки снега в разные стороны. Несмотря на сильный холод, девочка упрямо ползла от одного сугроба к другому. Ее щёки покрылись тонким льдом, от слёз, которые она беззвучно роняла. А белые, как сам снег, ноги начали неметь. Буквально в считанные секунды биение сердца замедлось, а время между вдохом и выдохом значительно увеличилось. Последним, что девочка увидела, был оскал животного. Внезапно ветер затих, и рядом раздался глухой звук ломающихся веток. Псы, которые окружили свою добычу, и уже было начали раздирать крохотное тельце ребенка, синхронно подняли головы и настороженно прислушались к тишине. Их привлёк не сам звук, доносящийся из леса, а тот, кто шёл к ним, и то, что произошло вместе с его появлением. Треск дерева повторился, и из леса выплыла фигура человека в черном, изрядно потрепанном плаще. Она молча окинула взглядом гончих и, казалось, задумалась о чем-то. Голодные звери с живым интересов принялись обнюхивать морозный воздух и, почувствовав тревогу и слабый страх исходящий от человека, злобно рыча двинулись на него. Их пылающий жаждой крови животный инстинкт молчал о летающей в воздухе незримой опасности.

Когда псы рыча и бросая голодную слюну направились на человека в плаще, он не двинулся с места. Фигура не спеша расставила руки в стороны, повернула ладони вниз и застыла. В считанные секунды под его ногами заклубился неизвестно откуда взявшийся дым, который по мере своего загустения стал неестественно фиолетовым. Сгустки поплыли в сторону гончих, притягивая к себе псов, которые не успели даже начать сопротивляться. Человек продолжал неподвижно стоять и сосредоточенно смотреть на них. Он не шелохнулся, когда дым сжег до костей первого попавшегося на его пути пса, а просто продолжил наблюдать за происходящим. И только лишь когда фиолетовое облако дыма жадно поглотило последнего из гончих, человек в черном плаще ожил. Он опустил руки так же медленно, как и поднял, и не боясь оставшиеся сгустки дыма, который уже почти рассеялся, уверенно подошел к девочке. Человек наклонился над ней. Его длинные белесые волосы выпали из-под капюшона, закрывая сильно очерченный подбородок. Взяв Елизавету на руки, он что-то прошептал ей на ушко, и направился в самую глубь леса.

Фрейда, которую за глаза называли ведьмой, женщина не по годам мудрая, излишне молчаливая и крайне нелюдимая. Когда к ней в дверь требовательно постучали, она сидела в кресле-качалке укутавшись в плед из волчьей шкуры, и наслаждалась горячим чаем из лесных трав, собственноручно собранных еще летом.

– Кого ещё принесло в такую-то непогоду?! – недовольно спросила Фрейда. – Неужто бес пожаловал?!

Она произнесла это нарочито громко и с вызовом в голосе. Будь это человек из деревни, он бы тотчас же напугался и убежал восвояси. Но за дверью вдруг наступила гробовая тишина, а еще через минуту в окно влетел большой ком снега, чуть не разбив стекло. Женщина удивлённо подскочила, успев подавиться чаем, и попутно расплескав горячий напиток на свои колени.

– Неужели?

Она схватила трость и, прихрамывая на правую ногу, в спешке направилась к двери.

– Неужели это ты?

Вопрос был скорее риторическим, причем обращалась женщина исключительно к себе. Отперев засов Фрейда не без усилий открыла старую дубовую дверь и выглянула в темноту. Ветер вихрем ворвался в комнату, покрывая пол тонким слоем снега. Разглядеть пришедшего не составило труда. Женщина уже видела его однажды. Тогда он явился так же, без приглашения, и, ровно как сегодня, стоял молча и неподвижно.

– Опять затеял игру?

Человек не ответил. Он сделал шаг вперед, протянув к ней руки, на которых лежал то ли мешок, то ли куча старого тряпья. Фрейда прищурилась, пытаясь рассмотреть содержимое.

– Что на этот раз ты хочешь показать мне? Подойди ближе, не все же видят в темноте так же хорошо, как ты.

Человек проплыл по воздуху к порогу избы Фрейды. Именно проплыл, потому что хруста снега женщина не слышала, а следов от его ног не оставалось. Женщина наклонилась к его рукам и осторожно развернула кулёк. То, что там лежало, поразило её. Маленьким комком грязной одежды оказался заботливо укутанный ребенок.

– Та самая? – живо спросила Фрейда.

Человек кивнул в ответ.

– Занеси девочку в дом и положи на кровать, – скомандовала женщина.

Она не ждала, что ночной гость послушается, и войдет в дом. Только поднять девочку она сама не в силах. К её удивлению, человек выполнил просьбу. Он прошел по комнате и положил девочку на плед из волчьей шкуры, который уже лежал расправленный на большой кровати. Женщина поймала себя на мысли, что впервые услышала его обремененные временем шаги.

Фрейда долго боролась за жизнь девочки: варила отвары от простуды, прикладывала ко лбу холодное, читала над ней заклинания на излечение. И только лишь на исходе тринадцатого дня женщина отворила дверь и вынесла свой вердикт:

– Будет жить.

Человек же всё это время неподвижно стоял за дверью, будто бы охраняя покой девочки и не давая ведунье расслабиться.

– Этого следовало ожидать, – устало произнесла Фрейда. – Выжил ещё кто?

Человек едва заметно покачал головой, продолжая смотреть сквозь деревья, покрытые толстым слоем снежного пуха.

– Учти, я её у себя не оставлю. Места нет, да и негоже такой красавице в дремучем лесу пропадать.

Фрейда выжидающе посмотрела на человека. Он повернулся лицом к женщине, взглянув на нее большими синими, как океан, глазами, наполненными грустью и отчаянием.

– Пристрой её, пожалуйста, – низкий и холодный, как дуновение ветра, голос, эхом прозвучал в голове Фрейды. – Я не могу взять ее к себе. Пока не могу.

В конец удивленная услышанным, ведунья застыла на пороге избы. Несколько минут она продолжала смотреть на мужчину в плаще, который уже "поплыл"в глубь леса. Опомнившись, женщина прокричала ему вслед:

– Она ничего не будет помнить! Слышишь?! Ничего!