Читать книгу Миротворец - - Страница 3

Я проснулась от странного ощущения между ног. Очнувшись, я поняла, что лежу на спине на холодном полу в какой-то тюремной клетке. Мои ноги раздвинуты, а насилует бандит-сторож. Это было больно и неприятно. Я хотела закричать и ударить его, но поняла, что руки связаны, а во рту находится кляп. Бандит, увидев это, слегка придушил меня за горло и ударил по щеке.

– Ну тише, зачем нам шум?

Мародер стал трахать жестче и грубее, боль усилилась, создавалось ощущение, будто в меня втыкают кинжал, а не член. Слезы вновь полились из глаз, а изо рта пытался вырваться жалобный стон. Бандита остановил второй сторож, который «оторвал» его от меня и вытащил из камеры.

– Ля, ну ты че творишь, Лысый? Эта ж девченка для Волкодава. Знаешь ведь, что нельзя таких трогать. Того гляди сам Волкодав тебя порешает!

– Да не шуми ты, Косой. Если девченка Волкодава, значит она не плоха. Он ведь не всякую шмару себе отбирает. Вот и хочется попробовать. Так, а девченка-то реально хороша. Попробуешь, пока есть возможность?

– Лысый, не мороси! Оставь ее в покое, целее будешь. Закрой ты уже камеру, идем давай к Волкодаву, он нас звал к себе.

Сторож закрыл на замок камеру, и они вдвоем ушли вдаль по коридору и скрылись за стальной дверью. Боже, как ломит тело. Что они мне вкололи? Больные ублюдки. До сих пор до конца в сознание не могу придти. Очень сильный наркотик. Что это за место вообще? Весьма прохладно, а на мне… Сука, на мне одна лишь кофта! Ебучие извращенцы! Это определенно какой-то подвал. Помимо меня в камерах находились другие бедняги. Что за дикая банда орудует в Белграде? Да и где вообще Борис? Я прекрасно помню, что ему очень сильно прилетело по голове камнем. И кто этот Волкодав? Эти бандиты все время о нем говорят. Возле меня лежал матрас со старым одеялом. Я легла на него и кое-как связанными руками прикрыла наготу одеялом. Боже, что происходит? С остальными узниками также жестоко обращаются? Так хочется есть и пить. Здесь вообще кормят?

Не успела я успокоиться, как те двое бандитов вновь вернулись и открыли мою камеру. Лысый вошел к камеру и, грубо взяв меня за волосы, резко поднял и вытолкнул из камеры.

– Давай, сучка, иди за нами! Тебя ждет сам Волкодав.

Узники со взглядом сочувствия и сожаления провожали стеклянными и замученными глазами. Меня вели совсем недолго по какому-то коридору, в конце которого находилась дверь с надписью «Пахан». Это кто-то вроде главного у них? Косой постучал в дверь и, услышав в ответ «Давай», открыл ее и, оставшись вдвоем у порога, толкнул меня в проход. Помещение напоминало комнату пыток каких-нибудь нацистов Третьего Рейха. Отдельная комната была выделена под пыточную камеру: подручные инструменты, плетки, молотки, цепи, электрический стул угрожающе стояли в ней. В основной комнате находился большой стол, за которым сидел тот самый Волкодав – огромный здоровяк со шрамом на лице.

– Я вижу куда ты смотришь, дорогуша. Расслабься, тебе рано еще туда. А? Ты хочешь что-то сказать?

Волкодав ровными, тяжелыми шагами подошел ко мне и вынул кляп изо рта.

– Прошу вас, отпустите меня, умоляю. Просите все, что хотите.

– О нет… ты слишком хороша. Иначе б я тебя просто убил и выбросил твое тело на съедение собакам.

– Но… но… Боже, отпустите меня.

Я начала всхлипывать, но Волкодав взял меня за волосы и, нагнув, уткнул щекой в стол.

– Не распускай нюни, шалава! Я этого не люблю!

Только сейчас я увидела на стене трофейное оружие, а еще плетки, наручники и многое другое. В углу на диване лежала еще какая-то девушка, вся в крови и без сознания. Волкодав привязал мои руки к ножкам стола и взял в руки плетку. Я даже не могла смотреть на происходящее, а лишь уткнулась лбом в стол и, тихо скуля, закрыла глаза.

– Все вы, сербы, народ гордый. Но когда вас прижмешь, то вы ноете как щенки.

Волкодав замахнулся и ударил по моей попе плеткой. Удар был настолько сильным, что я моментально почувствовала сильное жжение на ударенном месте. Волкодав нанес множество таких ударов. Ощущение, будто от моей попы не осталось живого места, абсолютно все невероятно сильно жжет. Я пыталась сдерживать слезы, но после серии ударов это стало невозможным. Все лицо было влажным от слез, соплей и слюней, которых я не могла остановить, но не смотря ни на что жестокости Волкодава не было конца. Он хотел трахнуть меня, но я сопротивлялась, после чего он взял тяжелую резиновую дубинку и ударил ею по лопаткам. От каждого удара я вскрикивала от боли, но его это лишь заводило. Когда у меня не осталось сил к сопротивлению, Волкодав резко и грубо вошел мне между ног своим членом, от чего я, почувствовав боль, крикнула и застонала. Бандит хватал меня за шею и волосы, совмещая это с ударами плетью по спине и попе.

– Хороша девченка, но этого мало.

Волкодав взял в руку длинный и острый нож и воткнул его в мое предплечье, уткнув острие в деревянный стол. Я вновь закричала от невыносимой боли, но только еще сильнее, чем было до этого. Волкодав, смеясь, получал искреннее наслаждение. Он насиловал меня час или два, после чего кончил внутрь и со всей силы отхлестал меня плеткой. Но у меня уже не было сил сопротивляться и страдать. Он так и оставил меня в тишине, привязанной к ножке стола, в полумертвом состоянии с ножом в предплечье. Волкодав оделся и вышел из своей комнаты. На выходе стояли те двое сторожей.

– Ладно, разрешаю и вам развлечься пока меня нет!

Лысый и Косой вошли в кабинет, когда Волкодав из него вышел.

– Лысый, ну как ты и хотел!

– Да-а-а-а, Косой, ты ведь тоже.

– Не спорю. Давай я начну!

Один из них проник в меня сзади, а второй встал передо мной и всунул свой член мне глубоко в гланды. Я пыталась оказать сопротивление, но после нескольких ударов кулаками с двух сторон я окончательно утратила асилы и надежду.

– Ты смари какая гордая и сильная была.

– Ага, а теперь просто кожаный дырявый мешок!

Бандиты смеялись и, меняясь, трахали меня около часа. Часа мучений, боли и стыда, который сменился периодом бесчувствия, растерянности и апатии. После того, как они закончили и ушли, я обессиленная лежала на столе и не могла пошевелиться. Лишь через какое-то время я, собрав всю волю в кулак, смогла выскользнуть из веревок и вытащить нож из руки. Острая боль пронзила место ранения, я изнемогая от боли села возле стола. Вся в слезах, соплях, поту и сперме я просидела совсем недолго, поскольку ужасный Волкодав вернулся обратно. Кто он вообще такой? По внешности и акценту очень напоминает албанца. Откуда в нем столько жестокости?

– А ты, я смотрю, смогла найти силы освободиться. Значит найдутся силы и для дальнейших развлечений.

Волкодав взял меня за волосы и потащил к электрическому стулу.

– Прошу… не надо.

После этой фразы я пожалела, что ее сказала. Волкодав дал мне весьма сильную и болезненную пощечину и, усадив на электрический стул, сильно сдавил горло, что мне стало тяжело дышать, и ударил кулаком в челюсть.

– Заткни свою пасть, ебаная шлюха, я не разрешал тебе говорить!

Волкодав подключил ко мне все провода и подошел к рычагу.

– Дорогуша, расслабься. От тебя не должно исходить напряжение. Сейчас напряжение пойдет через провода…

Албанец резко переключил рычаг, и через провода к моей коже подступил мощный электрический разряд, который мгновенно пронзил все мое тело, заставляя его безостановочно дергаться на стуле. Волкодав бил меня разрядом около полуминуты, после чего вновь подошел ко мне. От разряда я дрожала и учащенно дышала, пот выступил на лице вместе со слезами.

– Я вижу тебя все устраивает. Давай немного разнообразим нашу игру.

Волкодав подключил к моим соскам и половым губам еще провода и нежно погладил меня по волосам.

– Сейчас тебе понравится еще больше…

Мучитель снова переключил рубильник, и боль от разряда прибавилась еще к соскам и половым губам. Боже, я больше не могу ни плакать, ни кричать. Может я уже мертва? Надеюсь, что да, ведь это все терпеть невыносимо. Я не могу больше так жить! Переключив рубильник, Волкодав снял с меня все провода и отвел к шесту в углу своей основной комнаты. Перекинув через шест наручники, он закрепил их на моих запястьях.

– Раз веревка для тебя оказалась слабой, то попробуй на прочность наручники.

Достав плетку, Волкодав вновь начал бить меня, но уже сильнее по всем частям тела. Я лишь слегка постанывала от боли, заливаясь слезами, и была абсолютно бессильна. Когда он закончил меня истязать, Волкодав снова проник в меня, но в этот раз в анал.

– О да, там так узенько.

Господи, это было так больно, будто в меня засунули острую колючую дубинку. Мой тихий стон стал напоминать громкий писк. Он насиловал меня около часа, после чего опустошенную и обессиленную высвободил из наручников и оставил сидеть в углу.

– Пока с тебя хватит, следующей будет твоя подружка.

Мучитель схватил девушку, которая все это время лежала в крови на диване, и принялся также издеваться над ней…

Спустя почти неделю…

Почти неделю он мучил, насиловал и истязал нас обеих поочередно. Когда Волкодав ненадолго вышел из комнаты, то вторая девушка не выдержала, и в нужный момент взяла острый нож и перерезала себе горло. Но мучитель не расстроился, а привел новую, еще свежую, жертву и начал также издеваться. Он чередовал издевательства над нами через день, но я не смела терять надежды и отчаиваться. Такая жизнь невыносима! Однако я чувствовала, что должно произойти чудо. И этот день настал…

Пока Волкодав насиловал вторую девушку, в тюрьме произошел взрыв, а вскоре после него началась перестрелка. Албанец оставил жертву и, наскоро одевшись, выбежал из комнаты. Я находилась в бессилии все эти дни, но именно сейчас я почувствовала небывалый прилив сил. Я понимала, что это идеальный шанс для побега. Встав с дивана, я поспешила к ящичкам в столе и начала искать оружие. Перерыв все ящики, я нашла револьвер под стопкой документации. Я вновь легла на диван, спрятав под себя оружие, и стала ждать. Волкодав долго не возвращался, а перестрелка все шла и шла. Может стоит бежать именно сейчас? Только я об этом подумала, как албанец тут же ворвался в кабинет и начал рыться в столе в поисках револьвера.