Читать книгу Мона Цамбик - - Страница 2

Феликс, Штефан и Энтони собирались вечером за столом и ужинали при этом, общаясь на разные темы. По комнате плыли пурпурные блики от светильника, висящего над столом. Светильник походил формой на большое чайное ситечко и видимо принадлежал какому-нибудь модному пабу в 70-х. Штефан раскачивался в любимом кресле "кончалке" из ротанга стиля "шебби-шик".

Феликс кашеварил на кухне, небольшой комнате ярусом выше их жилища с винтовой лестницей и окнами под потолком. На кухне стояла вполне профессиональная плита для готовки, добытая вездесущим Феликсом. Множество всевозможных кастрюль, сковородок и другой гарнитуры. Имелась даже вентиляция. Среди многих талантов Феликса, имелся и – кулинарный. Готовил он самозабвенно, частенько импровизируя. Ко всему в его арсенале имелись блюда французской кухни, взятые из старинных манускриптов. Скорее всего, Феликс бы не потерялся, будучи сушефом какого-нибудь ресторана. Свои блюда он оттачивал на Штефане. Тот, как и положено трутню, был серьезным гурманом и педантично относился к трапезе. Включая сибарита, он частенько занудствовал, критикуя стряпню Феликса. В целом, Штефану и Энтони очень повезло с отличным поваром, трудившимся идейно…

Феликс спускался по винтовой лестнице, неся в руках поднос с какими-то ароматными яствами.

– Пахнет вполне себе! Что у нас сегодня в блюдах? – втянувши запах ароматов – поинтересовался Штефан.

– Макароны по-византийски, ну и марципаны на десерт, – торжественно заявил Феликс, передовая тарелки друзьям.

– Интересное название у макарон, не пробовал, – сказал Энтони, – в чём фишка?

– Да, просто используется фарш индюшатины и немного сыра, – просветил его Феликс.

– Это, с какого барского стола нам индюшатина перепала, кто ниспослал? – поинтересовался Штефан.

– В моем лице, Штефан, ты можешь лицезреть и того, кто послал и того, кто приготовил…

– А также и саму индюшатину, – съерничал Штефан. Энтони показалась шутка грубой, но Феликс и ухом не повел. Похоже, что дружеский стёб был у них нормой.

– Мой давний знакомец, сушеф Эткин, из кулинарии маркета "Кит" передал пол тушки, – отчитался Феликс.

– Прямо в точку сон мне был сегодня… Верблюды снились, – сказал Штефан.

– Как это коррелируется? – спросил Энтони.

– Вот ты, Эпл, – душа айтишная! – укорил его Штефан и пояснил, – повадки у индюка и верблюда схожие, гонору много. Энтони показалось это чушью, но спорить он не стал, очень хотелось есть. Заработали челюсти… Было вкусно…

Когда они малость закусили, Штефан вытерев губы салфеткой, удовлетворенно произнес…

– Вполне неплохо. Настоящая птица семейства фазановых – это вам не гусь безродный… То, что фуа-гра гуся считается самой нежной – явно маркетинговый сговор лягушатников в силу его дешевизны перед индюком.

– Началось… И Пармезан – не Дорблю, и Чжэнчжоу – не Готье… Работать иди! – заключил Феликс, приземляя Штефана. Тот немного выждав, продолжил…

– Это ты про розовые очки труда, как такового – надо полагать, – рассуждал Штефан, достав из халата монокль, и цепляя на нос. – Вот еще тема, а если очки зеленые или голубые… После трапезы его обычно тянуло на треп. Феликс, махнув рукой в его сторону – стал прибирать со стола.

– Мы, Эпл, – обратился Штефан к Энтони, – идейные противники колониального труда по распорядку. Усилия должны быть спонтанны; по потребности организма и – в удовольствие. А "дедлайны" ведут к "психофашизму" – истощению психики.

– "Пахота" – даже в рамках сытости, тоже явление узурпаторское. Парняги из топа, токуют в вечном стрессе. Много когнитивов типа: zero insurance, negative profit margin и др…

– Капнем глубже… В любые времена социальный уклад складывается из нескольких факторов: любая аристократия – уже сформированная к этому времени. Народ и некая идея, делегируемая чаяниями народа…

Так вот, аристократия не всегда совпадает с новыми веяниями и либо стоит в стороне, либо учиняет козни.

Примерно так и произошло у нас с приходом Демоса… Наши Salisbury "ушли под радар" от налогов и затаились, а народ аморфен и оценивает реформы потребительской корзиной…

В итоге, наследницы Chesterton, Crosbie и др., становятся "вешалками" и даже ди-джеями…

– Напал на "бедных-богатых" девочек, чем им еще заниматься? – донесся голос Феликса с кухни, – это ж какая стрёмная юдоль – родиться под фамильным брендом… С детства твой горшок под лупой всяких СМИ.

– Их "юдоль", как наша фасоль – акцизная… – заключил Штефан. – А хочется чего-то настоящего!

– В отличие от нынешних – British aristokratia 19-го века боролась, отстаивая свои устои, даже "Набульёна" – стреножили. Бони слишком долго тыкал своим либеральным пепидастром в British absolutism. Вдобавок прибрал занятые было Англией французские колонии Сан-Доминго, Малые Антильские острова и др. Кто же стерпит? – жестикулируя пояснял Штефан.

– Чихали они на ваш Демос, и на всякие идейки – всё прозаичней. Британия опасалась, что французские буржуа затеют промышленный скачок в Европе, и ей придется подвинуться…

– И насчет Наполеона, – тот еще либерал… Устанавливая власть Франции на Гаити, выступил на стороне рабовладельцев. Вспомним бедного Туссен-Лувертюра – предводителя рабов, которого Бони сгноил в одиночке крепости Жу. А ведь Туссен был для своего времени продвинутым "челом". Уверен, что Бони мучила икота на острове Св.Елены, по поводу Туссена.

Энтони слушал с интересом, может оттого, что в его среде общения не парились подобными темами.

– Я согласен со Штефаном, – продолжал Феликс. – Наши демосы не сверстали никакой вразумительной идеи развития на ближайшее плюс-минус время. Сдали духовные поля корпорациям потребления, а те стараются – окучивают. Не понимая – к чему дело идет…

– И к чему? – поинтересовался Энтони.

– Как водится – к фундаментализму… Скорей всего – гибридной формы. Даже не важно, каким богам будут поклоняться новые варвары. Победят они старый Демос, по причине его тухлости, – подпустил Феликс кулинарии.

– Что-то не особо верится в эти страшилки – в реалиях IT, – сказал Энтони.

– А это смотря, как подать! Фундаментализм, поданный креативно, вполне зайдет маргиналам… Думаю, что и ваше IT, они приспособят к своим нарративам…

– Понадобится флешфорвард и флешмоб хороший, но в целом решаемо! – высказался Энтони.

– Тебе видней… – сказал Феликс, почёсывая коленку.

– А чем вам корпорации потребления не то же самое? Только вместо верховного жреца – "Bubble gum", – спросил Энтони.

– От культа потребления быстро устают. А молодым нужна героика! И потом, в культе – обязателен атрибут – героическая смерть во имя веры. А кто пойдет умирать во имя пачки "Yupi", – пояснил Феликс.

Энтони представил человека-паука с полумесяцем на груди, который сражается с "Байрактаром".

– Ты, Эпл, не слушай его, Феликс с рождения с "аристами" в контрах. Вот и мечет в них апокалипсисы. Это всё ишемия и нехватка серотонина. Меня вот всё устраивает… Я готов вечно потреблять плоды "старой цивили" (цивиль – производная от слова цивилизация), – произнес Штефан, доедая марципан.

– Надеешься, что энтропия демоса нас не коснется! – спросил Феликс Штефана.

– Думаю, доживем в сухом остатке мира без эксцессов, – сказал тот и зевнул…

Неожиданно Штефан спросил у Энтони…

– Ты, когда в подвалах бродил, случайно не видел женщину лет 45-ти в старинном платье?

– С большим таким "бриллом" на пальце, – добавил Феликс и уставился на него, не мигая.

Энтони чуть не поперхнулся, женщину он видел, но отнес это видение к своим фантомным глюкам. Дело в том, что наш герой в прошлом употреблял модную в среде хипстеров психо-дурь НПВ, потом лечился и в периоде реабилитации принимал много ноотропов. В побочке случались глюки…

Признаваться, в том, что он видел женщину, Энтони не хотелось. Неизвестно, как сожители воспримут сие обстоятельство. Откуда Феликс и Штефан знали про женщину – было непонятно…

– А что? – как-то недоверчиво спросил Энтони.

– Не суетись, даже если пока не видел – обязательно встретишь!

– Это что-то вроде ghost lady Анны Болейн из Тауэра? – спросил Энтони.

– Тсс! – приложил палец к губам Штефан, – её лучше не стебать, себе дороже выйдет…

– Раньше тут много всякого народу было. Даже карлики водились… Помнишь, Феликс, семью карликов Шеппорт из Бристоля? Феликс утвердительно кивнул. – Все они покинули это место не по своей воле. Эта женщина их выжила. Являлась даже во снах. Вот и разбежалась публика, кто послабее психикой. Нас она не трогает, видимо считает ровней…

– Кем была эта женщина? – спросил Энтони.

– Кто знает!? – сказал Феликс.

– Ночь нема, как дух бесплотный, теплый воздух онемел; но как будто мимолетный колокольчик прозвенел… – процитировал Штефан строки из стиха Фета – Колокольчик… Все задумались о своем.