Читать книгу Навстречу судьбе - - Страница 23

В начале ноября в наших краях выпал первый снежок на сырую землю. За окном появились синицы, как бы заявляя о том, что скоро начнутся холода. Они очень подолгу с любопытством заглядывали в окна и этим поторопили меня прибить за окном кормушку.

К моему удивлению, когда я в нее насыпал хлебных крошек, и синицы, и воробьи не очень-то охотно клевали. А это означало, что кроме кормушки, птицы находили для себя корм в других местах. Через неделю выпал большой снег. Тут налетели и синицы, и воробьи. За окном послышался гвалт и писк. Синички обычно уступают воробьям. Отлетят в сторонку и наблюдают, ждут своей очереди. Но это пока они не голодны. Голод заставляет и их отстаивать свои права.

Нынче я видел, как на кормушку прилетел поползень. Разогнал и робких синиц, и драчливых воробьев, крыльями загородил все хлебные крошки, дескать, это все мое, а сам к ним не притрагивается. Меня это озадачило. Я часто вижу, как он обследует деревья. Значит, думаю, питается разными букашками, насекомыми. И я ему отдельно подвесил кусочек мяса. Смотрю, клюнул его и больше не стал. В другой раз прилетел. Опять крылья растопырил. Стал набирать в клюв хлебных крошек.

Под моими окнами березовые посадки. И мне было видно, как он рассовывал их в разные щелки коры деревьев. Таскал долго и на различные расстояния. Прекрасно понимая, что голод не тетка, на черный день все сгодится.

Хочу привести давний пример с сорокой. Там, где я работаю, зимней порой тоже приходится подкармливать птиц. Однажды недалеко от входной двери здания я раскрошил черствую хлебную горбушку. Налетели воробьи, синицы. И сорока тут как тут. Эта вся мелкота от нее, естественно, разлетелась врассыпную. А она, как настоящая воровка, с жадностью набирала в клюв хлебных крошек. Да выбирала те, что покрупнее, и улетала. И так несколько раз. Мне показалось подозрительным: не может же она так быстро съедать свою пищу.

Подсмотрел. Она долетала до местечка, расположенного сбоку здания. Как мне показалось тогда, проглатывала то, что было в клюве зажато, и начинала чистить свой клюв о снег. Поразился я тогда ее аппетиту.

Через месяц-другой чисто случайно увидел сороку на том же самом месте. В этот раз она, плутовски озираясь по сторонам, свою голову совала глубоко в снег. Неужели, подумалось мне, она тогда прятала хлеб, а теперь его достает? Ведь за это время не один раз ложился снег, дули вьюжные ветры. Стало кругом голо. Никаких примет. Кочки и те заровняло. Единственный признак – рядом стояла одинокая ветка полыни.

Накинув на себя пальто и обувшись в валенки, я выскочил на улицу и полез в сугроб. Хотелось убедиться в хитрости птицы. Завидев меня, сорока что-то по-своему громко проверещала и скрылась. Снегу было много. Добравшись до примеченного места, я увидел глубокую ямку, а в ней – облепленные снегом хлебные крошки. Значит, она тогда не клюв о снег чистила, а таким образом свой запас зарывала.

Зима 1998 г.