Читать книгу Я должен все исправить - - Страница 3

Семен Владимирович находился далеко-далеко. Сосредоточившись, он с упоением играл свою любимую мелодию и не сразу пришел в себя. С трудом, оторвав голову от инструмента, Семен Владимирович поднял глаза. Перед ним стояла жена:

– Сеня тебя к телефону!

Как не хотела Елена Петровна тревожить мужа, но была вынуждена: ему звонили из родного села, что на Брянщине.

Семен Владимирович ждал этого звонка и часто особенно в последнее время интересовался у жены, когда поздно возвращался с работы, звонили ему или нет.

Телефон стоял на кухне. Семен Владимирович торопливо поднялся со стула, положил баян на кровать и выскочил из спальни.

Кухня была большой. Однако в ней было тесновато. Кроме мебельного гарнитура, занимавшего треть всей площади помещения, на кухне стояло два холодильника, стол, несколько стульев и диван. Все это скопление громоздких и неуклюжих предметов требовало замены, так как было старым и уже не современным.

Устроившись на диване, Семен Владимирович взял трубку.

Он знал, разговор будет о племяннике Григории. В свое время Семен Владимирович предложил парню учебу в Москве. Правда, при такой жизни брать на себя обузу было безрассудно. Семен Владимирович это понимал, Елена Петровна тоже, у них самих были дети. Ими нужно было заниматься – поднимать на ноги, а тут лишние заботы. Возможно, жена Семена Владимировича и воспротивилась бы, но он заверил ее, что родители обязались помогать им. Они и так обеспечивали их картошкой, свеклой, морковью. Осенью у них были фрукты. Когда в хозяйстве резали скот, Семен Владимирович привозил мясо.

Ожидание телефонного звонка было связано с тем, что Григорий должен был закончить школу.

Сдать экзамены и поступить в какое-нибудь учебное учреждение он мог довольно просто. Проблема была в том, чтобы правильно выбрать вуз. Наклонности племянника Семену Владимировичу были известны. Однако, во время майских праздников, когда Семен Владимирович вместе с сыном гостил у родителей, он так и не сумел в разговоре с парнем выяснить, каким Григорий видит свое будущее.

Учеба парню давалась легко. Не утруждая себя, он мог все схватывать на уроках. Занимаясь еще и самостоятельно над книгами, которые Семен Владимирович и Елена Петровна подкидывали ему, Григорий порой ставил в неловкое положение даже преподавателей.

Память у него была удивительной. У Семена Владимировича волосы на голове становились дыбом. Парень, на вопрос: «Ну, как дела?» – рассказывая о своей жизни – словно яму копал, не пропуская даже обыденного, простого, которым всегда наполнено время. Семен Владимирович порой не мог припомнить, что было неделю назад, в голове если и оставались события, то только яркие и значительные.

Некоторые из эпизодов, о которых рассказывал племянник, Семену Владимировичу казались знакомыми. Что-то подобное уже случалось с его младшим братом, отцом Григория.

Однажды, не собираясь уличать племянника во лжи, он не поленился и обратился к матери Надежде Сергеевне.

– Я понимаю, – сказал Семен Владимирович, – у детей случается много одинаковых похожих событий. Картина, когда младший брат, спрыгнув с дерева, напоролся на торчавшую из земли железяку ногой и пробил ее, мне памятна. Пусть и с Григорием произошел такой же случай, но ведь должны быть различия, а тут один к одному: тоже место, тоже дерево… – ну все соответствует тому, что я видел много-много лет назад.

Однако Надежда Сергеевна не захотела разговаривать со своим сыном, как будто что-то скрывала. Семен Владимирович настаивать не стал. Слов матери: «Слушай его больше, пересказывает услышанное» – ему было достаточно. Он успокоился. Правда, порой нет-нет и задумывался: рассказы Григория, отчего то имели определенную последовательность, словно он по мере взросления осмысливал и переживал то, что когда-то происходило с его отцом.

Елена Петровна не раз обращала внимание мужа на то, что Григорий, какой-то не такой как все.

Семен Владимирович, как правило, отмалчивался или же отвечал ей:

– Парень, как парень! Взгляни на него, как он играет с нашими детьми. Чем мальчик отличается от них?

И он был, по-своему, прав, так как Григорий внешне поведением соответствовал своим сверстникам.

Мать, а у телефона была она, отец звонил реже, строгим голосом поприветствовала сына. До ухода на пенсию она много лет проработала в школе и поэтому не только для него, но и для братьев Семена Владимировича, кроме сестры Анны, учившейся в школе позже, часто была Надеждой Сергеевной. Обращаться к ней, находясь в кругу друзей, со словами: «мам» им было просто неудобно.

Семен Владимирович ждал, что она его начнет отчитывать за то, что он не приехал, но обошлось. Иначе ему пришлось бы оправдываться, врать матери, что подвернулась серьезная работа, а этого делать не хотелось. Все было довольно прозаично, не было денег на дорогу.

Правда, последний раз, когда Семен Владимирович на майские праздники ездил домой он не обещал, что скоро приедет снова.

Мать первым делом сообщила сыну, что Григорий сдал экзамены на отлично. Ему при всем народе в Доме культуры была вручена по окончанию школы золотая медаль. Затем он узнал, что на Вечере, во время торжеств, кроме нее – Надежды Сергеевны присутствовали Людмила – мать Григория, отец Семена Владимировича, его брат Алексей с женой и, конечно же, много других родственников.

– Ах, как жалко, – сокрушалась Надежда Сергеевна, – что отец Григория не до жил до этого счастливого времени. Вот бы порадовался за сына.

Мальчик рос без отца. Младший брат, Семена Владимировича отдав сыну свое имя, умер, не дождавшись даже его дня рождения.

Случилось это из-за того, что Григорий во время злополучной аварии на Чернобыльской атомной станции находился в непосредственной близости от места катастрофы – на реке Припяти.

Он, вместе с другим братом Семена Владимировича, Алексеем, работал на буксире, маленьком речном суденышке, механиком.

26 апреля 1986 года они тащили к месту назначения груженую баржу. После раннего вскрытия и схода льдов на реках Белоруссии – эта была их первая навигация. Алексей, как капитан, отстояв свою вахту, сдал ее Григорию, и пошел отдыхать – отгородившись от радиации металлическим корпусом корабля, а также довольно внушительной броней, которую представлял, из себя его двигатель.

Во время взрыва на АЭС, Григорий стоял на капитанском мостике. Это его и погубило. Одно время, Алексей даже завидовал Григорию, когда его жена Людмила вдруг забеременела.

– Сеня, надо же, – говорил он старшему брату, – я, хотя и получил меньшую, чем он дозу радиации не имею детей, а он, пожалуйста…

Но прошло время и, Алексей – успокоился. Отбросив прочь романтику, – он бредил морем и работу в Верхне-Днепровском речном пароходстве, – брат ушел из флота.

Обосновавшись в родном селе, Алексей, стал племяннику крестным отцом. Однако в полной мере почувствовать себя близким человеком, маленькому Грише, ему не удавалось. Да и не только ему, не удавалось и отцу Семена Владимировича – Владимиру Ивановичу, даже Людмиле – матери Григория, всем им приходилось считаться с мнением Надежды Сергеевны, ведь она была опытным педагогом. Правда, она уступала Семену Владимировичу и давала по долгу находиться с Григорием вместе. Может быть из-за того, что он был «человеком науки» и мог мальчика как-то просветить, а может по причине не частых приездов домой.

Разговаривая, по телефону, Семен Владимирович чувствовал на расстоянии удовольствие, исходившее от матери. Заняв главное место в воспитании внука, она, как никто другой пеклась и о его будущем.

После того, как Семен Владимирович был извещен о всех последних событиях, связанных с успехами Григория, Надежда Сергеевна перешла к самой важной части разговора. Она понимала, что должна была передать своего любимого внука куда-то далеко в Москву и переживала.

Конечно, тут же у телефона, Семен Владимирович даже представлял – где, сидел на стуле отец, чуть поодаль стояли Людмила и Алексей.

– Мы, долго размышляли над твоим предложением, – сказала Надежда Сергеевна, – как быть, продолжать Григорию учебу или же нет и где? – Она замолчала, но не для того, чтобы сын мог что-то сказать. Семен Владимирович это знал и ожидал продолжения речи.

– Сам ведь знаешь, ученый! Не имел бы всяких там званий, устроился бы на любую другую работу, где платили приличные деньги, а так жалко столько лет потрачено?

Мать была права. Семену Владимировичу не раз предлагали его друзья уйти из института. Возможно, он бы и ушел, но кем он мог устроиться, рисковать в своем возрасте, Семен Владимирович не хотел. Не так много лет оставалось до пенсии.

Выслушивая мать, Семен Владимирович надеялся на то, что у Григория по сравнению с ним будет больше возможностей найти себя, правильно сориентироваться в этой жизни и получить нужную специальность.

Словно читая его мысли, громко вдохнув в себя воздух, Надежда Сергеевна, заканчивая разговор, сообщила:

– Не всегда же жизнь будет такой скверной. Мы тут подумали и решили, (кто подумал, и кто решил Семен Владимирович хорошо знал и слово – «мы» здесь было не причем), – пусть Григорий едет в Москву. Все мои коллеги, в один голос твердят, – кричала мать в трубку, – что парень талантлив, так что встречай!

Григорий был отправлен один. Семен Владимирович не знал, с чем это было связано. Раньше мать всегда старалась сопровождать его. Даже когда парень был уже на голову выше ее. В Москве по молодости она училась в университете, и поэтому приезжая с удовольствием знакомила мальчика с достопримечательностями города. Отправить парня одного – это было смело. Наверное, Надежда Сергеевна как педагог сумела все-таки удержаться от поездки и предоставить право выбора учебного заведения внуку. Может быть, причина была более прозаичной – из-за болезни отца Семена Владимировича: он часто в последнее время жаловался на то, что после аварии на станции, которая находилась не так далеко от села, где-то километрах в ста, не больше, он стал часто болеть.

Прежде чем положить трубку Семен Владимирович еще раз уточнил номер вагона, в котором едет Григорий, попрощался и сказал:

– Не переживайте. Все будет нормально. Я встречу.

После ужина Семен Владимирович, отставив баян в сторонку, стал укладываться спать. Он не стал дожидаться жену. У нее еще были дела. Поезд приходил рано. Семен Владимирович хотел выспаться.

Однако заснуть быстро Семен Владимирович не смог, как не стремился. Голова была забита по самую макушку. Он думал о приезде племянника, перебирая в памяти разговор с матерью.