Читать книгу Мисс Дичембре и клан Луны - - Страница 6

Дичембре бросилась в свою комнату. Хлопья пепла падали с потолка, как снег, на полу валялись вырванные страницы и обгоревшие носки. Пустой сундук стоял у окна, повсюду – на мебели, стенах и занавесках – виднелись выжженные отпечатки маленьких ручек.

Вне себя от злости, Дичембре отправилась искать Корвина. Она обошла все комнаты на втором и третьем этажах, галерею, бесконечные лабиринты коридоров. Смотрела под кроватями и коврами, в шкафах и буфетах, внутри сундуков и ларей. Потом она вспомнила слова мистера Лунро о том, что его сын обожает плескаться в кастрюле с тушёным мясом, и осмотрела все канделябры, дымоходы и масляные лампы.

Наконец девушка спустилась на первый этаж. На мгновение ей почудилось, будто Корвин промелькнул в столовой, между мягкими диванами и столиками, но оказалось, это всего лишь тень старой вешалки. Оставалось только пойти на кухню, чтобы немного успокоиться в тепле камина и компании мисс Малхони.

Красная лакированная дверь кухни располагалась под лестницей. За ней была ещё одна лестница в пять ступеней: она вела в просторную комнату, хранившую бесчисленные поварёшки и вилки, кастрюли и сковородки. С потолочных балок свисали букеты засушенных цветов и трав. Разноцветная мозаика на полу напоминала причудливое лоскутное одеяло.

Мисс Малхони сидела на стуле возле камина и вышивала. У её ног стояла корзина с лоскутками, катушками и пяльцами.

– Я весь вечер его ищу, – вздохнула Дичембре и села рядом с экономкой. – Всё, сдаюсь, Корвина нигде нет!

Девушка пожала плечами, и ей показалось, будто огонь в камине сделал то же самое. Пламя вздыхало и оседало между поленьев, его всполохи становились всё тусклее – казалось, вот-вот потухнет. Дичембре осмотрелась вокруг в поисках инструментов для розжига.

– Мисс Малхони, огонь гаснет, не подскажете, где кочерга?

Мисс Малхони покачала головой.

– В этом доме нет кочерёг. Мистер Лунро их не любит.

– А чем же тогда ворошить поленья?

– Хозяин ворошит голыми руками, и господин Корвин тоже.

Дичембре нервно сглотнула. Одно дело – смириться, что новый работодатель и его сын умеют испаряться, другое – принять, что они могут перемешивать горящие поленья без кочерги.

Девушка вздохнула, скользнула на край стула, стала всматриваться в камин. Она надеялась увидеть среди искр затухающего пламени ноги Корвина, но ничего не увидела и, разочарованная, снова откинулась на спинку. Может, и правда пора сдаться и прекратить поиски…

Кухню заполнил свист чайника.

Дичембре вскочила, вмиг оказалась у плиты и набросилась на струйку пара, поднимавшуюся из медного носика.

– Вот ты где! Поймала! Теперь не уйдёшь! – кричала она, пытаясь ухватить горячий пар руками.

– Что вы делаете?

За её спиной, размахивая только что вышитой прихваткой, стояла мисс Малхони.

– Я подумала… – Дичембре увидела, как пар рассеивается между горшками с проростками и развешанными по стенам гирляндами из сухих цветов. – Не обращайте внимания, – пробормотала она, возвращаясь в кресло.

Мисс Малхони выключила плиту и с загадочным выражением лица невозмутимо произнесла:

– Заварю вам чай.

* * *

Вода бежала из носика чайника, пока не наполнила керамическую чашку до самых краёв.

– Что ж, доброй ночи! – произнесла мисс Малхони и вышла из кухни.

Дичембре осталась одна. Она полюбовалась ломтиком апельсина на дне дымящейся чашечки чёрного чая, взяла её, поднесла к губам. Медленно вдохнула пряный пар, наслаждаясь запахом корицы; пар щекотал её щеки, щипал за нос. И надо сказать, сильно щипал.

– Ай! – вскрикнула Дичембре и посмотрела в чашку.

Столб плотного пара молочного цвета, напоминавший детскую руку, поднимался из чая и хватал её за нос. Да, определённо это и была детская рука, и чем сильнее Дичембре старалась вырваться, тем сильнее становилась хватка.

Девушка корчилась и раскачивалась из стороны в сторону, пока не опрокинула горячий чай на себя, а чашка с дребезгом не упала на пол.

Пар вырвался наружу, скользнул за стол, сгустился и превратился в мальчика: облако дыма стало кудрявыми волосами цвета воронова крыла, тонкие полоски пара – тощими костистыми ногами.

Корвин сел на стул напротив мисс Дичембре, стряхнул с себя последние струйки дыма, как ворон стряхивает выпавшие перья. Края воротника и щёки, как и при первой их встрече, были все в саже. Мокрые пряди прилипли ко лбу – наверное, потому что он прятался в водяном паре.

– Ты всё ещё здесь? – спросил мальчишка и устроился поудобнее, чтобы в полной мере насладиться зрелищем, как нянька кашляет и плюётся, пытаясь отдышаться. – Я слышал, что сказал тебе отец.

Дичембре расправила плечи, прочистила горло и хриплым, болезненным голосом произнесла:

– Он сказал, что верит в меня.

– Он сказал, что ты неуклюжая.

Дичембре закашлялась ещё сильнее.

– А ещё я слышал, что ты ему сказала.

– Что я буду стараться изо всех сил?

– Ты сказала, что я спрятался в печи! – Корвин широко раскрыл рот и показал ей красный раскалённый язык. – Теперь отец будет злиться на меня. А я – на тебя.

Пугающая ухмылка появилась на его лице. Дичембре стало не по себе.

– Как ты попал в чашку? – спросила она, изображая спокойствие. – Я и не заметила, когда ты прошмыгнул…

– Тихий и незаметный – самые важные качества Чёрного Человека, – ответил Корвин и гордо выпятил грудь.

– У нас с тобой как-то не задалось при знакомстве. Может, попробуем ещё раз?

Дичембре вытерла руку о бок и протянула Корвину. Мальчишка посмотрел на неё с вымученной улыбкой, встал, обогнул стол, прошёл мимо и сел у камина. Закатал рукава и сунул руку в раскалённые головешки.

Дичембре не сдавалась.

– Я тебя по всему дому искала. Верни мне мехи и остальные приспособления.

– А, точно. И зачем же они тебе?

– Я сама толком не знаю, – призналась она. – Наверное, чтобы ухаживать за тобой.

Корвин обернулся, встал. Чёрные кудрявые локоны закачались, приоткрывая уши.

– Так ты правда думаешь, что сможешь угнаться за мной? – Корвин заложил руки за спину и широкими шагами заходил по кухне из стороны в сторону, будто пытался измерить её; одна рука мальчика была краснее, чем другая.

– Думаю, да. Даже уверена, – ответила Дичембре.

Корвин остановился, взялся за подтяжки, как за цепочки качелей, начал раскачиваться на месте взад-вперёд. Потом запустил руку за спину и вытащил что-то. Это были деревянные мехи, те самые, с отпечатком ладони посередине ручки.

– Посмотрим! – с вызовом заявил Корвин и побежал, петляя между столами.

– Отдай! – крикнула Дичембре и со всех ног помчалась за ним.

– Ты не это ищешь? – Корвин схватил со стены поварёшку и запустил ею в незадачливую няню.

Она увернулась, поварёшка пролетела мимо, сделала сальто в воздухе и нырнула в корзину с вязанием мисс Малхони.

– А ну отдай! – не сдавалась Дичембре. Вытянув руки вперёд в надежде схватить мальчишку, она бегала из угла в угол, огибала столы, перепрыгивала через опрокинутые стулья и табуретки.

– Это отдать? – Корвин сорвал с крючка на стене медную кастрюлю. Кастрюля отскочила от пола и укатилась.

Дичембре остановилась отдышаться, торопливо осмотрелась по сторонам и заметила, что Корвин начинает превращаться: руки у плеч распушились, как серые перья на крыльях совы. Дичембре нырнула в вязальную корзину и вынырнула оттуда с мотком перепутавшихся ниток в волосах и деревянными пяльцами в руке. Ей вспомнился цирк и игровые лавки вокруг шатра, которые менялись каждый сезон. Осенью на облетевшем дереве развешивали мешочки с призами, и, чтобы выиграть один из них, надо было закинуть на ветку несколько деревянных колец.

Маленькие деревянные пяльцы не сильно отличались от тех колец, а тощие ноги Корвина напоминали сучки. Дичембре поднесла пяльцы к носу, выбрала мишень, прицелилась и сделала бросок.

Пяльцы пронеслись над ковровой дорожкой и зацепили лодыжку Корвина в тот самый момент, когда он начал взлетать. Мальчишка упал вперёд, потерял ботинок и выронил мехи.

– Есть! – Дичембре с ликующим видом побежала забирать драгоценный трофей, который доверил ей мистер Лунро.

Но Корвин оказался быстрее. Он занёс руку, которой только что копался в горящем камине, и с яростью вцепился в край дорожки. Ковёр под раскалёнными пальцами зашипел, загорелся, сморщился. Как только Дичембре наступила на него, Корвин рванул за край, и нянька исчезла в складках дорожки.

Корвин снова переиграл её. Он встал, потёр лодыжку, обернулся облаком дыма и поплыл в сторону мехов. Облако двигалось не прямо, покачивалось вверх-вниз, как будто ему тяжело парить в воздухе, как будто оно хромает – насколько облако вообще может хромать.

Дичембре поняла, что это её шанс. Она вскочила, прыгнула на табуретку, оттолкнулась, повисла на люстре. Вцепившись в металлические рожки, покрытые золой, стала раскачиваться взад-вперёд. Затем в подходящий момент отпустила руки, выгнула спину и приземлилась на другом конце кухни, прямо возле мехов. Корвин всей своей кружащей дымно-пыльной массой бросился на неё.

– Нет! – взвизгнула Дичембре, зажмурилась и прижала мехи к груди. Тканевая гармошка сложилась, деревянные ручки сжались, из тонкого носика вырвался лёгкий, прохладный ветерок.

Когда Дичембре открыла глаза, дым вокруг Корвина исчез, волосы не развевались над головой. Он снова стал обычным ребёнком.

Дичембре прищурилась, покрепче сжала ручки мехов и с торжествующей улыбкой произнесла:

– Так вот как они работают!

* * *

В корзине мисс Малхони Дичембре нашла полоску тонкой, как бинт, хлопчатобумажной ткани. Она идеально подходила, чтобы перевязать Корвину лодыжку. Дичембре подошла к мальчишке, но тот её оттолкнул.

– Мне жаль, что с твоей ногой так вышло. Я не хотела.

– Какая из тебя няня? – проворчал он в ответ.

– Начинающая, – призналась Дичембре. – Я кое-чего не понимаю: когда ты превратился, почему не полетел выше и быстрее?

– Потому что у меня нога болит.

Дичембре озадаченно посмотрела на него, Корвин фыркнул.

– Даже если я превращаюсь в дым, это не значит, что я не чувствую боли. Как мне летать, если я ходить не могу?

– М-м-м, – задумчиво промычала Дичембре.

Она по-прежнему не понимала, что за магия окружала мистера Лунро и его семью, но она видела, как Корвин словно впитал огонь камина, а потом прожёг ковёр так же, как вещи в её комнате. Она видела, как мальчик превращается в дым и как становится ребёнком, стоит только нажать на ручки мехов. Она ещё многого не знала, но чувствовала, что первый шаг сделан.