Читать книгу На передней линии обороны. Начальник внешней разведки ГДР вспоминает - - Страница 6

Я снова сижу на школьной скамье. Неожиданно учеба доставляет мне удовольствие. У меня есть цель, а с нею и мотив. На подготовительных курсах обучаются прежде всего дети рабочих и крестьян. И хотя они выросли из нормального школьного возраста, здесь они могут достигнуть зрелости высшей школы. Поставленный перед выбором получить аттестат зрелости за один или за 2 учебных года, я выбираю двухгодичный курс обучения. Здесь я не отношусь к какому-либо классу, я оканчиваю курс. Мы также не являемся учениками, мы – слушатели. Каждый курс выбирает представителя по защите интересов. Выбор падает на меня. Я вступаюсь за права моих сокурсников по отношению к учителям и руководству. Так я часто беседую с руководителем нашего курса, г-жой доктором Вайнерт. До того, как прийти на подготовительные курсы, почти пятидесятилетняя, она на протяжении многих лет успешно преподавала в одной из средних школ для девочек в Дрездене. Она является членом либерально-демократической партии Германии.

Сначала мы должны привыкнуть друг к другу. Я состою в СЕПГ, она – член ЛДПГ. Будучи руководителем местной организации ССНМ, я привык высказывать свое мнение без промедления, опытный педагог считает, что необходима привычка для того, чтобы ученики так осознанно хотели повлиять на происходящее в школе. В математике я далеко не блещу, она же строгая, честолюбивая и добросовестная, не знает снисхождения в своем предмете.

На занятии она очень быстро обуздывает нас, сорвиголов, обнаруживает пробелы в знании предмета. Но она все-таки помогает нам запоминать их и признает наши притязания, если они оправданы. Упрямая требовательность и бескорыстная помощь создают смесь, которая мне все больше нравится.

От девочки, с которой я каждый день езжу из Пирны в Дрезден, я слышу только хорошее о моем руководителе курса. Изящную Бригитту с белокурыми волосами я знаю по организации ССНМ в Куннерсдорфе. Г-жа доктор Вайнерт учила ее математике в средней школе для девочек в Дрездене. Бригитта очень хвалит ее. Неудивительно, думаю я про себя, если любишь математику. Но, несмотря на не дающиеся мне интегральные и дифференциальные исчисления, Бригитта нравится мне все больше. Она почти день в день мне ровесница, но родом совсем из другой семьи. Она – единственная дочь в семье мещан из Дрездена. Ее отец был чиновником в саксонском Министерстве финансов, а во время войны казначеем в вермахте. 13 февраля 1945 года во время ночной бомбардировки квартира ее родителей в Дрездене-Нойштадте была разрушена. Она переехала со своей мамой к бабушке с дедушкой в Пирну. Ее отец вернулся в 1945‐го из военного плена и подвергся денацификации. Сейчас он – рабочий на печной фабрике. Бригитта покинула среднюю школу и пошла учиться на специалиста по сбыту и снабжению. Вскоре после моего знакомства с ее семьей в феврале 1949‐го от воспаления легких умирает ее отец. Ее мама меня сердечно принимает.

Бригитта и я все еще являемся членами ССНМ в Куннерсдорфе, мы много времени проводим вместе. Мы начинаем строить и свои личные планы. Мы оба росли единственными детьми и хотим, чтобы у нас была большая семья. Достаточно легкомысленно мы видим наше будущее. Мы молоды и настроения разлома в стране в точности соответствуют нашим чувствам, а также и политическим взглядам.

Мне остается совсем немного до экзамена на аттестат зрелости. На подготовительных курсах царит атмосфера, которой не найти в нормальных школах. Слушатели и учителя делают общее дело и идут в одном направлении. Одни хотят передать их знания как можно лучше, другие – как можно лучше их усвоить. Это дополнительно мотивирует. Успехи учеников соответствуют требуемому уровню аттестата зрелости.

Я выбираю специальность. Стране нужны учителя. После 1945 года обвиненные в нацизме педагоги были удалены из школ, в школы пришли быстро обученные новые учителя. Вот только СЕПГ не перестает агитировать не только среди своих товарищей за то, чтобы больше абитуриентов выбирали педагогику. Будучи представителем нашего курса и секретарем ССНМ в моей общине, мне стало доставлять удовольствие общение с молодыми людьми В стройке я тоже разбираюсь. Итак, я поступаю в ВУЗ в Дрездене на факультет педагогики и культуроведения.

До начала учебы в сентябре 1949‐го я обручаюсь с Бригиттой. Предстоящее время мы хотим провести вместе. Я во всем чувствую себя превосходно. Я люблю мою будущую жену, и моя будущая профессия мне все больше нравится.

Я учусь с полной отдачей. На семестровых каникулах я преподаю в профессиональном училище в Пирне, в основном будущим каменщикам и плотникам. Когда я, молодой попрыгун, должен обучать будущих портних, я немного выхожу из равновесия, но чувствую себя, как петух в корзине, прекрасно. Совсем другим вызовом является для меня работа с грудными подростками в трудовой колонии в крепости Кенигштайн в закрытом учебном заведении. Здесь я знакомлюсь с осколками войны, молодыми людьми с прошлым, которое постоянно оттеняет будущее. Им необходим смысл и задание, чтобы вновь взять свою жизнь под контроль.

Увеличивающееся знание в теории и возрастающий опыт в практике укрепляют мое самосознание. Я выбрал правильную профессию: учитель для учеников.

9 июня 1950 года перед нашим домом на Куннерсдорфской улице, 22 разбивались старые тарелки и чашки. Родственники и знакомые, наши друзья из ССНМ бросают их перед дверью. У Гроссманнов вечеринка накануне свадьбы. В этот вечер состоится маленький уличный праздник. На следующий день я и Бригитта расписываемся в ЗАГСе Пирны. Мы вселяемся в квартиру ее мамы. Бригитта работает между тем в офисе одной из Пирнских фабрик, а я учусь дальше в Дрездене. Мы живем на ее зарплату, мою стипендию и на то, что обе мамы кладут в кассу молодой семьи из их жалких окладов.

На второй день празднования Рождества 1950‐го рождается наша дочь Ингрид. Я хотел бы присутствовать при этом, но решительная акушерка, г-жа Франке, которая готовила Бригитту к родам, выпроваживает меня из комнаты. Это женское дело. Я сижу в гостиной и жду. Потом я слышу первый крик своей дочери и могу войти в комнату. Теперь мы настоящая семья. Бригитта несет самую тяжелую ношу.

Я продолжаю каждый день ездить в Дрезден. Наряду с учебой я все еще добровольный деятель ССНМ – в деревне и в ВУЗе. Я веду переговоры с профессорами и доцентами, а также беседую со многими студентами других отделений. Ежедневный объем заданий я едва выполняю.

Осенью 1951‐го на территории всей ГДР 1‐й и 2‐й штатные секретари должны усилить влияние ССНМ в университетах и ВУЗах. Руководство партии ТВУЗа в Дрездене просит меня прервать на год свое обучение и стать 1‐м секретарем руководства организации ВУЗов. Быстро решившись, я соглашаюсь. Год я потом быстро нагнал бы и закончил бы обучение на год позже. Я бы служил при центральном совете ССНМ в Берлине. Конечно же, меня также привлекает зарплата в 600 марок и перспектива получить в Дрездене квартиру. Бригитта снова могла бы работать по профессии. Когда же мы действительно переезжаем в маленькую квартиру в Дрездене, расставание с родственниками, друзьями и больше всего с нашими мамами дается нам очень сложно.

Итак я – штатный работник. Довольно быстро я замечаю, что это будет сложно.

Я уверенно проясняю большинство проблем в интересах студентов с ректором, профессором доктором Козоком. Еще лучше мои отношения с проректором по общественным наукам и по делам студентов, профессором доктором Херманном Лейем. Он – человек образованный во всех областях. Стоматолог по профессии, он как член запрещенной КПГ активно противостоял фашистскому террору и был много раз схвачен. После защиты докторской диссертации в 1948 году его приглашают в университет в Лейпциге и ТВУЗ в Дрездене на должность профессора теоретической педагогики и диалектического материализма. И хотя он старше нас, он производит впечатление, что намного моложе и неформальнее.

Мы, штатные и добровольные члены руководства группой ВУЗов ССНМ, чувствуем себя отдаленными от факультетов. Добровольные деятели заняты там своей учебой и мало что могут предпринять. Центральный совет ССНМ, которому мы подчиняемся, оторван от реальной жизни в университетах и ВУЗах. Руководство земли в Дрездене чувствует себя некомпетентным.

В марте – апреле 1952‐го, до сего момента только уполномоченный 1‐й секретарь, хочу выдвинуть свою кандидатуру в собрание делегатов. Но до этого не доходит.

События быстро сменяют друг друга. Один из сотрудников ЦК СЕПГ говорит со мной, ректором, руководством партии и моей женой с 1 апреля 1952 года я должен посещать школу ЦК СЕПГ в Берлине, чтобы потом быть допущенным к ответственным функциям государства или партии.

В этот раз я принимаю решение не так легко. В конце концов я хочу окончить оставшиеся 2 семестра и получить диплом. Профессор Лей предлагает мне защитить диплом заранее. Я отклоняю это предложение. Без подготовки я боюсь провалиться. Новый вызов меня все-таки уже подстегивает.

Еще сложнее для Бригитты согласиться с этим требованием. Ей нужно будет сначала по быть одной с нашей дочерью в Дрездене, кроме того, она только что сообщает, что у нас будет второй ребенок. В конце концов моя жена соглашается.

Мы оба не знаем, что это решение повлияет на всю нашу дальнейшую жизнь, что этим решением мы обрываем почти все отношения с нашими прежними друзьями – слово «конспирация» мы тогда еще не знаем. Мы еще совсем не догадываемся, что этот отъезд через 38 лет закончится поражением, которому мы будем испуганно противостоять.