Читать книгу Краб. Начало - - Страница 4

С одной стороны, я вроде и не слишком пострадал. Но мать его, чертовски перенервничал! А эта тварь вообще выходит бессмертная какая-то!

Ну, что делать, вздохнул я, бегом рванув к болтающемуся щупальцу кистеня. Попробовал я за него если не дёрнуть, то хотя бы помешать этой пакости подняться, как вдруг…

– Я бы попросил вас, сэр, не препятствовать мне выбраться из этого… сидения, будьте так любезны, – на чистом русском выдало… это.

– Шта?! – натурально впал в ступор я.

– Если вас не затруднит, сэр, не дёргайте этот механодендрит. Если же данный манипулятор столь дорог вам, извольте подождать несколько секунд, – выдало это, пощёлкало лапой и кинуло к моим ногам кистень(!).

Блядь, я реально свихнулся, понял я, бухнувшись на задницу. Но кистень прихватил – кистенём и от глюков отбиваться сподручнее.

– Ты… это, кто такой? – всё же, решился я подать голос. – И… драться не будешь? – сам себя ощущая идиотом задал я весьма актуальный вопрос.

– Предпочёл бы не драться с вами, сэр, – подал голос копошащийся в обломках кресла робот.

Так, перестаём охуевать и начинаем думать конструктивно, закатил я сам себе мысленную оплеуху. Глюк, не глюк – уже похрен, я изначально в таком бреду, что общающийся как книжный английский дворецкий… на этом моменте я не выдержал и натурально хрюкнул.

– Вы что-то хотели, сэр?

– Кто ты такое, тварь? – повторил я вопрос, несколько его переиначив.

– Ах да, позвольте представится, с-э-эр, – аж протянул робот, вытянувшись в струнку. – Эфирный помощник-тьютор, симбиотическая модель 14442, Благословенной Автократии Тригин.

– А теперь медленно, два раза, и для меня, – самокритично озвучил я, на всякий случай подтянув кистень (бить умника из самозащиты, или чтоб не умничал).

– Нетривиальная задача, – покачал головой, явно глумясь, этот робогад. – Но, как пожелаете. Итак, я, в зависимости от уровня сознания разумного-партнёра: учитель, наставник, либо помощник разумного индивида.

– Ага, помощник, – покивал я. – Разумного индивида… а какого хрена ты меня чуть не убил, скотина такая?!! – обоснованно взорвался я.

– Вы несколько заблуждаетесь, сэ-э-эр, – издевательски протянул робот. – Ваш конфликт происходил с адроидом-капитаном, модели…

– Стоять, – рявкнул я, на что робот послушно заткнулся. – То есть, та призрачная херня – не глюк? И что ты во мне делал?! – с искренним возмущением уставился я на железяку.

– Глюк? А вы меня видели, сэр? – раздался голос, на который я кивнул. – Занятно, возможно есть шанс… – выдал он и замолчал.

– Ты это, эфирная сволочь сорок два, ты отвечать мне будешь? – через минуту тишины спросил я, но тут до меня дошло. – Эфирная… это что-то из физики, туман?

– Ваши знания, сэ-э-эр, не перестают меня изумлять, – выдала сволочь. – Именно из “физики”, как вы изящно изволили подметить, – на этот “всё объясняющий” ответ я подтянул кистень. – Не стоит сэр, слушайте…

И поведала мне эта скотина такую историю:

Итак, некогда, была в этой, которая наша, галактике некая империя, точнее автократия Тригин. В чём разница – я ни хера не понял, ну да не суть. Владели они технологиями всяческими продвинутыми и… колдунством. Сорок Второй врал, что колдунство ихнее – технология, но врал, я точно знаю. Технологии чтоб призраков делать и пламенем из ничего швыряться – не бывает.

Так вот, сам Сорок Второй – этакий колдунский помощник-секретарь. База знаний о колдунстве и не только, в виде призрака, которая вселяется во всяческую технику, ну и оттуда помогает человеку-хозяину (ну или партнёру, непринципиально).

Но, как мне выдала эта протоплазма в стальной плоти, автократия эта исчезла десять галактических лет назад. На просьбу перевести это цифру во что-то удобоваримое, он мне озвучил “двадцать три миллиарда оборотов вашей родной планеты, сэр, вокруг звезды”

В общем, исчезла она, почему – сорок второй не знает, но говорит катастрофы не было, вроде бы “сами ушли”. Куда, как, нахера – нет информации. А его, Сорок Второго, забыли, что и понятно – столь наглого и занудного помощника кто угодно бы забыл, факт.

А вот зоопарк, в котором я оказался, был “автономным зверинцем, самопополняющим популяцию экспонатов”. Летавшим так, автономно, миллиарды лет. И за эти годы думалки у роботов натурально “сгнили”. Программные и технические ошибки, сбои, чёрт в ступе, пролетевший неподалёку от зверинца, привели к тому, что программа была “захватить живое и тёплое и продержать в клетке пока не сдохнет”. И всё.

– Вынужден признать, сэр, – вещал этот тип. – Что количество критических ошибок этой платформы, – оглядел он сам себя, – таково, что ваше разрушение её было скорее актом милосердия, чем проявлением свойственной вам варварской жестокости, – выдала эта скотина, но, прежде чем я возмутился вслух, продолжила. – Одного я не могу понять, сэр – как вы выжили? Удар вышедшего в атмосфере из подпространства корабля был таков, что ваша биоплатформа необратимо разрушилась бы.

– Сам варвар жестокий, – восстановил я попранную справедливость. – Меня в эту хрень кинуло, – ткнул я в каплю.

– Шта?!! – весьма отрадно для уха прозвучало от этого зануды. – Погодите, сэр, вы спаслись от разрушения судна в защитном контуре хранилища антивещества?!

– Э-э-э… вон там, – вторично потыкал я в каплю и наблюдал, наверное, самое удивительное зрелище во Вселенной – делающего размашистую челодлань робота.

– Понятно, сэр, благодарю за ответ, – выдал этот тип, когда стих звон.

– Слушай, а почему ты не знаешь? Ты, вроде бы, в мозгах моих копался, иначе откуда язык и всё такое? – подозрительно прищурился я на железяку.

– Вы проявляете весьма завидную сообразительность, сэ-э-эр. Но позволю себе вас просветить: взаимодействие с памятью разумного, а тем более потенциального партнёра, возможно только в рамках налаживания коммуникации.

– То есть, только язык и эту противную манеру, – на что последовал кивок. – А зачем этот гадкий “сэ-э-эр”?

– Не знаю, сэ-э-э-э-эр, – явно издеваясь, протянул гад. – Это ваша память, ваше осознанное и неосознанное. Что из этого было мне доступно – то и изучил, если позволите.

Врёт, сволочь, авторитетно постановил я. Впрочем, не самое худшее, из того, что могло бы быть.

После чего, Сорок Второй озвучил такой расклад: на планете его быть откровенно достало, а покинуть её он не может: вселяться он может только в технику “автократную”, хотя взаимодействовать у него выходит не только с ней. Кроме того, у него есть куча описаний и колдунств всяческих, но использовать он их не может: нет колдунской мышцы. А у меня, судя по тому, что я его видел “полупрозрачным”, данная мышица наличествует.

И в этом заключается наш шанс – корабль нахрен разбит, но с помощью “эфирных воздействий, сэ-э-р” из него можно сделать что-то удобоваримое и даже летучее, пусть и не мгновенно.

– Это всё замечательно, – подал голос я. – Ну и магом охренительным стать заманчиво…

– Позволю себе заметить, сэр, не “магом”, а оператором эфирных проявлений начального…

– Я и говорю, магом, – отмахнулся я. – Только, что жрать-то? И пить? Да и одется бы не помешало, но это ладно. А вот с пожрать проблемы, особенно если что-то выйдет только “со временем”, – процитировал я Сорок Второго.

– Если вы, сэ-э-эр, соблаговолите подождать десяток минут, я смогу дать ответ на ваш вопрос, – озвучил Сорок Второй. – Сервисные дроиды в некотором количестве сохранились, находятся в сопряжении с данной платформой, – постучал он по себе. – И, на данный момент, проводят ревизию оставшегося от корабля.

– Соблаговолю, – барственно кивнул я.

И, через обещанные десять минут, Сорок Второй докладывал, что с “попить-пожрать” проблем точно не будет – есть некий “чан переработки”, а органики, на пусть и поврежденном судне – до хрена. Собственно, сохранившиеся “сервисные дроиды”, как раз пауки, в машинном масле морд своих, таскают сейчас органику в этот самый чан. Чтоб я не помер, ненароком, а то хрен Сорок Второй с планеты улетит.

Далее, поведал “помощник” такие расклады: хоть “платформы” которыми он рулил на планете пришли в негодность много тысяч лет назад, в относительной близости (я так и не понял, что за “близость”) от планеты нашего пребывания пролетали разумные, причём – человеки. Правда “не операторы эфира”, брезгливо припечатал их рассказчик. И, если “вселится” в их технику он не мог, но доступ к информации имел.

То есть, данные по “галактике вокруг”, пусть и не одной сотни лет выдержки, у Сорок Второго есть, ну и устроится в ней мы сможем. Параллельно обучая меня, поскольку “больше некого, а жить без цели недостойно разумного, сэр”.

– Слушай, а на Землю вернуться можно? – полюбопытствовал я, хлюпая принесенной пауком бурдой – гадость безвкусная, но жрать охота было сильно.

– Теоретически, сэр, сможем. Только где она? – был мне ответ.

– Так, погоди. Ты точно говорил, сколько земных лет в этом вашем “галактическом году”, – напомнил умный я.

– Безусловно, сэр, – кивнул Сорок Второй. – Изучая языковой пакет, я изучил и ряд смежной, необходимой информации.

– Ну и вычислить, где она, это же ерунда, – припомнил я некогда читанный роман.

А вот тут сорок второй меня обломал. Он даже имел “картинку” звёздного неба Земли, по которой в романе “находили” старушку.

Вот только было две проблемы: первая, я нахрен разломал центральный компьютер корабля. На удивление – не вообще. Но данных в нём, кроме “заводских настроек”, не осталось. А заводские настройки карты галактики выдавали древность, двухсотмиллионолетней выдержки.

Далее, теоретически, вычислить “примерно” где Земля, точнее Солнце можно. Около всёго-то двухсот тысяч звёзд, из полутриллиона.

Но, даже на то, чтобы узнать есть ли у этих звёзд планеты, нужно несколько дней на каждую… В общем, позагибал я пальцы, да и махнул рукой. Жалко, конечно, но могу и за всю жизнь не успеть найти. Да и жалко если подумать, только отца разве что. Но ему и жить осталось-то недолго, будем честны. Да и моя моя пропажа это “осталось” явно сократит… Вздохнул я, махнул рукой вторично – ни черта я не сделаю.

А, по итогам, выходило, что надо мне интегрироваться в социум “галактического человечества”. Правда, по данным Сорок Второго, выходил он каким-то дурацким: объединения по несколько планет, максимум нескольких десятков. Причём, вроде и государства, а на деле – то ли корпорации, то ли вообще владения феодалов-аристократов. Торгуют друг с другом, воюют и так по всей галактике. И никаких “центральных правительств”, советов ООН и прочего.

– А вам, сэр, разумнее всего стать наёмником, учитывая вашу потрясающую агрессивность и продемонстрированные поразительные знания и сообразительность, – выдал Сорок Второй.

– Сам дурак, – веско отпарировал я. – А наемником, наверно есть смысл быть. Автосервисов, чтоб его начальником стать, в округе не наблюдается, – резонно заключил я. – Ладно, давай колдунствовать, что ли. И интересно как это, да и торчать тут лишнее время неохота.

Вообще, конечно, были у меня сомнения в моей магичности, но как выяснилось – беспочвенные. Правда, метать огнешары, херачить молниями и вымораживать всё я ни хрена не мог. Всё дело в том, что колдунство было завязано на совершенно дикие по сложности схемы. Которые сорок второй даже объяснял, но я ни черта не понимал, а запомнить это… ну реально невозможно.

– Прискорбно, сэ-э-э-эр, – глумливо протянула железяка. – Ваш девственный мозг не в состоянии справится с работой с информацией…

– Ни хера он не девственный! – возмутился я. – Ты уже почти сутки туда меня трахаешь! И вообще, это же нереально запомнить, никак!

– Ребёнок Автократии Тригин оперировал не менее чем пятьюдесятью блок-схем…

– С чем его и поздравляю… Ой, прости, его нет в округе! – задето огрызнулся я. – Я не могу запомнить, мать его, пять тысяч символов и их взаиморасположение! Никак, считай что тупой. И что делать?

– Как скажите сэ-э-эр, теперь буду считать вас таковым уже с вашего дозволения, – глумился гад. – С кораблём, очевидно, придётся работать со стационарными схемами, как для младенцев, – протянул он. – Да и с вами, наверное, тоже.

– В смысле, со мной? – с резонным опасением полюбопытствовал я.

На что Сорок Второй просветил, что колдунские схемы “в воображении” это идеал и “все так делают”. Но есть вариант начертания этих гребучих колдунских закорючек, когда “при отсутствии воображения и ограничениях мозга, либо для младенцев, только начавших его осваивать, сэр” колдун рисует, смотрит на нарисованное, ну и, напрягая магическую мышцу, творит нарисованное колдунство.

А под “делать со мной” Сорок Второй имел в виду “улучшение мозга”. Типа, у меня всё есть, но я им “не пользовался” врала железяка. Ребёнком с возможностью развития не являюсь, соответственно, есть какие-то “медицинские реабилитационные схемы, сэр”. Которые, если применить их ко мне, со временем, “раскочегарят” мою думалку до каких-то невообразимых мощностей. Которые Сорок Второй называл “нормой”, ну и с которыми я эти лютые схемы смогу запоминать и колдунствовать “правильно”.

– А это не опасно? Не свихнусь? – полюбопытствовал я.

– Не опасно, сэ-э-эр. Вы вполне биологически соответствуете подданному автократии, с допустимыми и укладывающимися в допуск отклонениями. Насчёт же “свихнусь” – не беспокойтесь. В вашем положении любые изменения пойдут на благо, сэ-э-э-э-эр, – уж совсем отвратно протянула эта скатина. – Не беспокойтесь, личность и память реабилитационный круг не затрагивает, лишь развивает и задействует атрофированные от бездействия области мозга.

Ну вообще, конечно, чрезмерно доверять железяке страшновато. Но и вариантов толковых нет. А раскочегарить мозги, в принципе, интересно и не помешает. Да и достало меня уже всё, так что, после сна в притащенном пауками спальнике, приступил я к первому своему колдунству.

Которое началось с того, что меня обрили налысо! Сволочи такие, злобствовал я, приняв, тем не менее, объяснения Сорок Второго, что для начертания и воздействия надо видеть место, где чертаешь и воздействуешь.

После чего, присел я за сотворённое пауками кресло, взял стило, и, пырясь в монитор с крупным планом моего бритого затылка, начал перерисовывать колдунские закорючки.

И, в подтверждение моих мудрых мыслей, чтоб работало, надо было чтоб чертил я сам, из собственных рук. То есть магия, а что Сорок Второй врёт “технология” – так это врёт, однозначно.

Убив несколько часов на вычерчивание, к счастью, с возможностью “стирания” помарок, я всё же изобразил необходимую колдунскую схему. И Сорок Второй одобрил, после чего я полчаса, согласно его указаниям, пыжился, пытаясь напрячь колдунскую мышцу.

Получилось, хотя сначала я, очевидно, напрягал не те мышцы и чуть не обгадился от натуги. Но, через полчаса, с затылка моего в зрении глазами полыхнуло голубым светом, а монитор как изображал чёрные закорючки на затылке, так и изображал.

– Поздравляю, сэр. Лет через десять вас, возможно, можно будет назвать “разумным”, – выдал "помощничающий" гад.

– Вот спасибо хорошо, – ядовито огрызнулся я. – А тебя можно будет называть тупым ведром с болтами. Ладно, вроде получилось, давай займёмся кораблём… вот только…

– Вы что-то хотели, сэ-э-эр?

– С одеждой бы что-то придумать, – признал некоторое неудобье я. – Достало голыми мудями трясти.

– Вы проявляете отрадную динамику развития…

– Убью, – посулил я.

– Не стоит, сэр. Вопрос вашей одежды может быть решён. Также, я бы попросил вас о некоторой помощи.

– И какой же? – подозрительно сощурился на железяку я.

И вот тут Сорок Второй, пусть и интонационно незаметно, но, блин, точно стесняясь, выдал такой расклад. Что ему бы хотелось костюм и котелок как у “Реджинальда Дживса, сэр”. Пристрастный допрос показал, что “считывая языковой пакет”, железяка прихватила пласт ассоциативной информации. И тащится с образа кривоносого камергера. Хотя, сериал хороший был, припомнил я с улыбкой, уже проржавшись.

– А называть тебя прикажешь “Реджи”? – хрюкнул напоследок я.

– Я бы предпочёл “Дживс”, если вас не затруднит, сэр, – был мне чопорный ответ.

– Не затруднит, Дживс, – хмыкнул я. – А в чём проблема с одеждой, если мне можно сделать?

– Нужно было ваше согласие, сэр, – выдал “камергер”. – Кроме того, я имею данные “внешнего вида” подобающего облачения, но не имею знаний конструкционных особенностей. Потому, вынужден просить вас о содействии.

– Посодействую, – хмыкнул я.

И несколько часов мы возились, составляя “гардероб”. С тройкой и котелком “Дживса” проблем не возникло, благо, пауки состряпали костюм из какой-то люто прочной органики.

А вот с моей одеждой было не очень, хотя, в итоге, получил я что-то вроде джинсового костюма, из светло-серебристой ткани. А так – мягкие кроссовки, труселя, носки, футболки. В общем, оделся как белый человек, почувствовав себя более гордо, нежели до того.

А после, занялись мы с Дживсом “ремонтом”. В кавычках, потому что от здоровенной супницы зоопарка осталось техники – на пальцах пересчитать.

Первое и главное – хранилище антиводы. Я вот пропустил мимо ушей, а когда стал уточнять и до меня дошло – мне несколько поплохело.

Итак, в капле, висящей в рубке (почему в рубке – хер знает, Дживс ссылался на самое защищённое место на корабле и то, что роботы туда манипуляторы пихать не будут) было на текущий момент тонны три антиводы. И энергии в этой капле хватило бы ещё на пару десятков галактических лет, не меньше. Если бы я неловко дотронулся до неё в невесомости, сквозь тонкий слой “абсолютного вакуума” (возможном только с учётом эфирного воздействия, утверждал Дживс), то всё моё тело превратилось бы в энергию. Совсем, вообще всё тело, что дало бы взрыв, по сравнению с которым весь ядерный арсенал старушки-Земли нервно курит в сторонке.

Но это хранилище – было основным и главным, поскольку нужных колдунств, связанных с ним и его наполнением, Дживс просто не знал.

Далее, сохранился комп звездолёта, пусть без сгоревшей нахрен памяти, но даже заводских настроек хватало для того, чтобы смотреть в будующее с оптимизмом.

Был явный, по теперешним временам (ну, безусловно, помимо антиводы) чит: генератор подпространственного перехода. Дживс нёс какую-то неудобоворимую хрень о его природе и что это вообще такое – подпространство. Но здесь я с его нелестным мнением о моём могучем разуме соглашался, поскольку ни хрена не понимал. В общем, создавал этот генератор такое состояние окружающего корабль пространства, что ограничение в скорости скоростью света переставало действовать как факт.

При этом, в галактике межзёздные перемещения совершались, по созданной ещё тригинцами системе порталов-врат. На той же самой антиматерии, как я понял, то есть с запасом времени на миллиарды лет вперёд.

Вообще, выходило довольно странно: похоже, что человеки со времён Автократии так и жили на остатках автократских технологий. Были взлёты, падения, Дживс рассказывал о четырёх случаях получения информации о “всегалактических империях”, но даже близко к тригинцам не разу не приблизились.

Ну да ладно, ещё оставались чаны-конверторы органики, позволяющие мне пожрать, а нам одеться. Весьма полезная вещь, с весьма гадской жрачкой. Впрочем, Дживс грозил, что это до поры: чану просто нужен образец, а так хоть устрицу в фуагре сбацает, с той же лёгкостью, что и безвкусную кашу.

И, на этом, всё. Появившись в атмосфере планеты звездолет тряхнуло, деформировало, сломав почти всё. А после он долбанулся об скальный массив, доломав всё остальное. То есть, кроме названного, была у нас с Дживсом груда металлолома и три дюжины технических дроидов-паучков.

Я в таких исходных условиях оптимизма камердинера не понимал, резонно считая, что “всё, пиздец”. Однако оказалось, что колдунских знаний Дживса для создания “грузовоза” из металоллома более чем хватит.

Правда это схемы. Огромные, мать их, по размерам схемы, не чета затылочным, которые надо исполнять своими руками. Провозившись сутки, осмотрев скорбный результат, я ухватил Дживса за тощий металлический зад (в переносном смысле, само собой).

– Дживс, таким макаром я буду восстанавливать судно годами.

– Вы удивительно проницательны, сэ-э-эр, – выдал этот. – По моим оценкам, труды ваши займут около трёх лет вашей родины.

– Иди ты нахер! – искренне пожелал я железяке всего хорошего. – Так, мне нужно чертить эти гребучие схемы своими руками, так?

– У вас прекрасная память, сэ-э-эр. Именно, в противном случае…

– Будь любезен заткнуться, Дживс, – ответствовал культурный я. – Так, скажи: если саму схему изобразят ремонтные дроиды, а я проведу рукой, стилом, пальцем по её периметру – она будет работать?

В ответ повисла долгая тишина, меня весьма порадовавшая: временами это злостное порождение древней и дохлой цивилизации доводило до белого каления своим снобством и зазнайством.

– Это… возможно, сэр. И это будет работать, – наконец выдал Дживс.

– Вот и заебись, – искренне порадовался я.

И всё, конечно, не заеблось. Но через два месяца в пустыне возвышался этакий кирпич, километр на половину. С двигателями, системой жизнеобеспечения, штатом дроидов. Много чем, мог летать и вообще.

Правда, как признавал сам Дживс, много не хватало. Но это “многое” мы, вроде как, вполне сможем прикупить. Для чего и будем наёмничать. Ну, в общем, решаемые проблемы, скажем так.

Правда, не хрена мы с планеты не стартовали. Дживс обрадовал меня, что для работы наемником нужна специальная техника. Ну, вообще-то – логично, просто задолбавшийся от метания по километровым схемам, учивший как проклятый местный язык я об этом подзабыл.

И вот, сообщает мне Дживс, что некогда на планете разбилась лоханка, не более тысячи лет назад, имеющая в своих недрах нужное оборудование. Которое “точно сохранилось и точно подойдёт, сэр”.

Ну, точно так точно. Убили день на вычерчивание схемы на песке, полюбовались ржавым остовом из песка вохносящимся. А вот после я даже не офигел, а натурально охерел:

– Что это за хуйня, Дживс?! – ошалело тыкал я рукой в извлечённое “оборудование”.