Читать книгу Сложный человек - - Страница 2

Двадцать тысяч рублей за один экземпляр – кажется, столько просили за мою книгу на сайте по продаже товаров с рук. Это было и хорошо, и плохо. Естественно, когда я наткнулся на эту страницу на «Озоне», я чертовски обрадовался. Вот только эту книгу я написал и выпустил в продажу двадцать лет назад.

Боже, как же давно это было…

Я тогда только закончил учёбу в ВУЗе. Сколько планов и надежд после этого кануло в лету…

Ко мне уже тогда приходили самые разные идеи для литературных произведений – от романов и рассказов, до пьес. Я много писал, и мне до боли нравилось! Я ловил кайф от этого. Получаться начало далеко не сразу, но и тем, что выходило тогда я очень гордился. Мне всё нравилось. А уж когда я выработал собственную систему, то всё стало идти как по маслу. Не просто рассказывать ситуации и писать о жизни… Нет – описывать саму жизнь. Быть там в то время, когда происходят события. Видеть всё самому, пока стучишь по клавишам клавиатуры. Весь мир не существовал – только ты, воображение, и компьютер. Во время работы тебе являются на ум откровения героя, каждая из которых делает его всё более реальным, чем обычный человек, и намного более интересным.

Я не знал, что такое муки творчества. Время написания, если работа шла хорошо, для меня было самым лучшим и приятным практически во всей жизни. Это сложно описать. Эта работа так же и успокаивала меня. Напишешь всё, что наболело и словно после исповеди – намного легче становится жить. Даже на сам этот вопрос смотришь по-другому. Оливер Стоун говорил, что писал сценарий «Взвода», потому что его не отпускала тема Вьетнамской войны, в которой он участвовал. И писал он его, чтобы совладать с собой, с воспоминаниями.

И если во время работы и спустя большое время (скажем – один год) ты читал то, что написал, и думал одно и тоже: «Да – это хорошо. Это – красиво. Это мне нравится», – то уже ради этого следовало работать.

Даже в моё время, двадцать лет назад, каждый говорил: «Я считаю себя творческим человеком». При этом не представляя, как он мог бы написать целую книгу (хотя там делать нечего – садишься и пишешь) и имея за спиной с десяток стишков, типа: «Стол упал. Ногу сломал. Громко кричал. А я рядом, тебя обнимая, лежал». Боюсь подумать – что, и в каких количествах, молодёжь выкладывает в Интернет сейчас…

Но просто написать книгу для меня было недостаточно. Я хотел идти дальше, хотя потом понял, что от написания получил куда больше удовольствия, чем от продажи. Пятнадцать издательств отказалось брать моё произведение для публикацию, и я решил взять дело в свои руки. Устроился офисной крысой самого низкого ранга и оформил кредит на полмиллиона (а выплатил его очень не скоро), затем издал тираж за свой счёт.

Книга, как для меня, получилась просто загляденье! И её хвалили уже за одну обложку, дизайн которой тоже полностью разработал я. И хвалили далеко не только друзья и родственники. Но, к сожалению, идиотов в мире больше.

Они и освистывали книгу.

Реклама в Интернете с треском провалилась. Притом просто так. Комментарии к постам были такие: «Мне не понравилось это гавно», «Слабо, не интересно, невозможно читать». А один кадр вообще написал: «Судя по роже на сайте книги – такой человек не может быть хорошим писателем. Не читал и никому не советую». Вскоре пошли высказывания такого рода: «Думал прочитать, но посмотрев на комментарии, решил – ну его». А ведь этому идиоту, согласившемуся с большинством, могло и понравится!

Короче говоря, через два дня я перестал читать комментарии. Бывало, просто просматривая посты, я мельком замечал запись: «А мне очень понравилось. Вы просто не умеете писать – вот и беситесь». Такие моменты грели мне душу. Но, естественно, на этого человека набрасывался весь отряд мега-троллей интернета, доказывая, что не прав он, не прав я, и писать они умеют так, что Толстой нервно курит в сторонке. Применяют чуть ли не самые тонкие научные методы, чтобы доказать то, что я – ремесленник. Сейчас, возможно, кусают локти, потому что мою книгу хотят переиздать по всему миру на шести языках. Но зуб даю на то, что они даже этого не помнят. Им тогда нужно было просто кого-нибудь опустить до самого плинтуса. В наше время в споре перестала рождаться истина.

Чуть позже я, из вредности, провернул один эксперимент. Опубликовал пост с заголовком: «Вот – написал. Оцените отрывок» в группе, в которой мою книгу особенно много критиковали. Выискал не самое известное произведение одного лауреата Нобелевской премии по литературе и выдал отрывок из него за свою работу. И что они? Облили грязью. И никто даже не заметил подвоха. Критиковали, пожалуй, даже ещё больше. Прибавили такие термины, как «несовременно» и «неинтересно». Тогда посты о моей книге публиковались от имени самой группы, а тут я сам представил «своё творение». Все комментарии я видел сразу и они этим воспользовались для того, чтобы просто оскорбить то, чего они сами не понимают.

Но этого было мало для моего удовлетворения. Им всем было плевать на то, что я просто сходил с ума. Это же тогда, как и сейчас, была вся моя жизнь! Но им было всё равно. Они бы ещё больше посмеялись, узнав всю историю с кредитом и отказами, с неудачами и задержками сроков при печати книги и при её реализации, низкие продажи, рейтинги и прочая мура, которая попортила мне столько крови! И это не прекращалось.

Я не мог смириться, и моей мантрой в тот период был монолог Монти Брогана из фильма «25-й час»:

«К чёрту…», «К чёрту…», «К чёрту…», «К чёрту…», «Чтобы все обосрались!», «Чтоб оно всё рухнуло от гигантского землетрясения!», «Пусть поднимутся воды и похоронят под собой весь этот крысиный притон!».

Я ненавидел их. Я ненавидел себя. Но я хотел признания. Я любил то, что делаю. Я себя не понимал. Я не понимал мир и законы его существования. Да, пожалуй, сейчас понимаю ещё меньше.

Может дело в том, что я – настоящий человек эпохи девяностых годов. Все точки приложения сил тогда были заняты. Нам говорили, что вокруг удивительный и прекрасный мир, стоит только протянуть руку. Я протянул… И в итоге, после нескольких лет «понял», что всё, к чему я прикасаюсь, превращается в «дерьмо». За что бы не брался человек эпохи девяностых, даже если у него получается – у него не выходит ничего толкового. Я не знаю в чём тут дело. Экономика, семья, творчество, производство… Вроде бы все работали в той или иной сфере, но всё было глубоко в заднице. Старые цели оказались не достижимыми. Идеалы потеряли смысл. Вот вам человек эпохи девяностых – он сам не знает, что с ним не так, ему об этом никто не расскажет, и он не знает, что с этим делать. За что бы человек девяностых не взялся, помимо настругивания детей или поиска работы на полставки – все вокруг (особенно старшее поколение) говорят ему, что у него ничего не выйдет. Наш брат пропускает всё это мимо ушей, но глубоко в душе, всё равно затаивается точащий всё червь. По причинам, независящим от него самого, все дела летят псу под хвост. Со временем ему становится плевать на всё. А потом ему уже плавать на то, что ему на всё наплевать.

Так мы и живём. Не можем сделать в жизни ничего действительно значимого, чтобы и приятно было, и чтобы запомнили. Все географические открытия сделаны. Ближайший космос освоен и теперь почти заброшен. Вместо постройки колоний на Марсе за ту же сумму провели Олимпиаду в Сочи. Вместо телепортаторов делают айфоны. Некуда себя бросить, не в чем применить. Всё занято или потеряло необходимость – и приходится иметь дело с тем, с чем получится.

Вечереет. Я развёл костёр и теперь греюсь. Приятно. Добыл дров способом, который мне показал мой друг. Привязываешь верёвку к топору, выбираешь сухую ветку, закидываешь топор на её конец, тянешь и отходишь в сторону. Просто, действенно, и подходит для одного.

Интересно, что сейчас в мире делается? Хотя, не хочу туда сейчас возвращаться.

Для меня поздний успех моей книги был как пуля, попавшая в задницу офицера со стороны дружественных войск. Я не вполне понимал, что происходит.

Один молодой, но очень популярный блогер в интернете (уже и не помню его имени) написал хвалебную рецензию на мою книгу, которую он нашёл на родительской полке и, от нечего делать, прочитал. Рекомендовал её всем подписчиками и вообще ВСЕМ. И теперь, почти четверть века спустя, наконец – таки заработало сарафанное радио. Через пару месяцев книгу хотела вся страна и СНГ. Я узнал об этом только из новостей. Люди говорили: «Прекрасное описание, эмоциональные герои, которым хочется сопереживать, раритет, поскольку в магазинах её не осталось, дополнительного тиража не было (и сейчас я его не хочу издавать на русском языке, и не буду)». В общем – до народа, наконец, дошло.

Литературные критики ставили ей высшие оценки и называли «самой тонкой материей со времён Фауста». Боже, я сам не верил в их слова и это сравнение было и правда наиграно. Видимо, просто не хотели плыть против течения. Телевизионные шоу, предложения экранизации, обращения издательств, которые меня отвергали, шумиха. Для меня всё это было это странно. Потому что родители всех тех, кто считал мою книгу шедевром, говорили про неё же «ужасная бездарность» двадцать лет назад.

Я ненавидел всех людей поголовно, когда они обливали меня и мою книгу грязью… Но теперь, когда другое поколение её признало – я их всех просто презираю.

Они заставили меня двадцать лет жить в собственно устроенном аду самобичевания за провал, который оказался лишь мнимым. Мол, я опередил своё время. Но после тех давних неудач я вообще жил вне всякого времени.