Читать книгу Потому что счастливый! Сборник психологических сказок - - Страница 4

Давным-давно это было. Так давно, что уж никто и не помнит, из-за чего всё и случилось. А вот чем закончилось, у всех на памяти. Расскажу вам, что помню.

В нашей деревеньке жила-была одна семья. Вроде обычная семья, как у всех. Мать-отец, три сына. Только вот, как в сказках сказывается: старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший был совсем дурак. Вот здесь-то как раз и совсем не так: в этой семье старший сын был добряк-добряком, все пользовались его добротой, а он и думал, что так и нужно – всем помогать и угождать. Средний был совсем молчун, что ни спросишь – посмотрит так на тебя, плечами пожмет и снова делает своё дело, как знает. А младший – драчун-драчунишка, всё норовит всем указать, как надо да как правильно, а если кто не согласен, так и в глаз от него получить может, если ж не в духе вдруг он окажется. Вот такие разные были, но в одной семье росли, и мать с отцом чтили, им не перечили, друг о дружке заботились.

И вот как-то раз случилось в их семье несчастие – захворала матушка, да сильно так, что и с постелюшки вставать не могла. Заболели резвы ноженьки, совсем не послушные стали. Батюшка уж не молод совсем, тоже силёнок не хватает в путь-дорогу отправиться. А дело в том, что сказали матушке, что излечить её может только водица из волшебного колодца, что находится в пещере самого Змея Горыныча. Путь туда неближний – не одну пару сапог истоптать придётся, да и Змей-то водицы просто ж так и не даст. Биться с ним надобно будет, условие у него такое – победишь в бою, водицу возьмёшь. А кто ж его победить-то сможет, он же бьётся-то не по правилам, всё обманом, да головами своими тремя запутывает, да продыху не даёт и силушку отнимает…

Матушку ж жалко, помочь ей хочется, чтобы она радовала всех и здорова была. Вот братья подумали меж собой и решили, что все отправятся в путь дальний. Вместе-то сподручнее, да и не привыкли они друг от дружки вдалеке и вдолге быть. Стали собираться да котомки укладывать. А батюшка им из сундука точеного вынул коняшку, из полешка выточенную, свистулька, оказалась.

– Не проста эта свистулька, – молвил отец-батюшка. – Мне её мой батюшка передал, а ему его отец. Она силу имеет – подсказки даёт в трудностях великих, пути не видишь или поступить как не ведаешь, подскажет, подможет, на путь верный наставит. Свистнуть в неё надобно три раза, и она тебе посвистом отзовётся и услышишь слово верное. Только вот просто так, без надобности, дуть в неё нельзя, слабеет она без нужды, а в час серьёзный может и вовсе не отозваться.

Послушали братья науку отцовскую, в пояс поклонились дому родительскому, отцу-матери да родной сторонушке, вышли за порог и отправились за дремучие леса, высокие горы в царство Горыныча за чудодейской водицей для матушки.

Долго ли, коротко ли плутали-блуждали братья по лесам дремучим, полям широким, болотам топким, но вот пришли они к краю леса, а пред ними возвышается, до самого неба синего, гора-горища, вся в уступах острых и непроходимых. Смекнул тут средний брат, что искать нужно вход в самом непривычном месте. Огляделись и заприметили: камень под кустом как-то не по-правильному лежит – толкнули… Тут с грохотом скала вдруг отворилась, и вход открылся в пещеру тёмную. Переглянулись братья меж собой и вошли в темень непроглядную. На ощупь шли, осторожно, друг за другом шагали, рука на плече впереди идущего.

В темноте-то время не понимаешь – сколь шли, непонятно, только вдалеке как будто свет забрезжил, на него и пошли. В конце и вправду светлее стало, и вот они втроём оказались на открытой поляне. Хотя поляной-то это и не назовёшь: кусты каменные, кривые да колючие вокруг, каменья глыбами огромными раскиданы, кое- где поганки да мухоморы виднеются.

– Братья, смотрите, колодец! – радостно закричал младший. – И нет никого. Давайте скорее водицы наберём да уберёмся восвояси от беды подальше.

Подбежали, крыночку достали и только к колодцу прикоснулись, как гром загрохотал, невесть откуда взялись молнии, засверкали огнём страшным, земля под ними задрожала… И откуда ни возьмись, пред ними предстал сам Горыныч. Огромный такой, аж головы чуть ли не в своды пещеры упираются, из пастей огонь жаркий извергается, глаза, все шесть, зловеще в разные стороны вращаются, а хвост-то, огромный да толстый, извивается и с тяжестью на землю с высоты падает так, что всё кругом содрогается.

– Кто ж такие на чужое добро позарились? Без спроса руки свои грязные в мой колодец запустили. Это что ж за червячки такие предо мной ползают, спрятаться пытаются. Да я ж вас одной лапой всех сразу раздавлю и не почувствую, – грохотал голос разъярённого Змея так, словно сто громов воедино слились и бабахнули вместе.

Братья вцепились друг в друга – страшно сил нет – змей к ним к каждому норовит поближе придвинуться, чтобы огнём пыхнуть, стереть с лица земли одним махом.

– Уважаемый Змей Горыныч, не губи ты нас. Мы по доброму делу пришли к тебе – за водицей для больной матушки… – начал было старший брат. Но только ещё больше злости добавил змеюке.

– Что это я слышу, писк какой-то, – вновь загрохотал Горыныч. – Думал, богатырей увижу, в бою сойдемся – развлекусь хоть. А тут комары какие-то пищат, да не кусают, – захохотал Змей в полное горло. И вдруг резко все три головы низко-низко наклонились и уставились глазищами своими на полумёртвых от страха братьев. – Да какое мне дело до людишек земных и хворей ваших. Я вас сейчас троих сразу проглочу и не подавлюсь.

Эээххх, понял тут старший, что не со всеми добрым и ласковым быть можно, к кому-то и по-другому подойти нужно, иногда и с кулаками.

Тут как раз младший самый кулаками и решил со Змеем потягаться – размахнулся да каак вдарил по морде Змею со всей силы своей и… лишь его раззадорил.

– Тягаться со мной?? – взревел Горыныч. – Да я ж тебя сейчас …сдую – и стал набирать воздух в щёки свои огромные.

Средний бросился на младшего, повалил его на землю, рядом старший едва успел упасть, а поверх их голов как будто ураган пронёсся. Прикрыли они головы свои руками и лежат ни живы ни мертвы. Что делать дальше, не знают и выбраться уже не получится незамеченными, и водицы для матушки не набрали. Почитай, зазря головы сложат на чужбинушке и оплакать некому будет…

Змей захохотал ещё громче прежнего, радуясь такой лёгкой своей победе над людишками мелкими. Посмотрел на них сверху, лапой толкнул, одного, другого…

Тут средний брат заметил, что из котомки выпало что-то, присмотрелся, а это коняшка-свистулька, батюшкой в путь данная. Братьям тихонечко показал и говорит:

– Что делать-то с ней нужно? Как помочь она сможет нам? Змей нас заглотит и не поперхнётся.

– Если дунем в неё, точно от Змея живыми не уйдём, – тихо прошептал младший.

– Мы ж и так лежим, шелохнуться боимся, – молвит старший, – может, не сильно дунуть, потихонечку, хоть подскажет может что.

– Эх, двум смертям не бывать, а одной не миновать, – прошептал средний брат. – Давай дуй в свистульку. Авось она поможет нам с лихом справиться.

Неудобно лёжа в свистульку дуть, но делать-то нечего, змей уже победу празднует, огонь разжигает вокруг, видимо, к трапезе готовится. Глазищами зыркает, хвостом по земле бьёт, лапами пузо своё гладит.

Дунул старший брат в свистульку, раздался тихий посвист, дунул посильнее, посильнее звук пошёл – насторожился Змей – оглядывается по сторонам, понять не может, что и откуда раздаётся. Зашевелились братья, потихонечку отползать стали в сторону, пока это чудище на них не смотрит.

А тут что-то со свистулькой произошло – засвистела она громко и пронзительно, мочи аж нет терпеть, заткнули уши братья, на Змея косятся – он-то что и как. И вдруг видят, что Горыныч сидит на лапах своих задних, головой мотает из стороны в сторону – не нравится свист ему странный. Про них, видать, забыл, даже и не смотрит в их сторону.

– Братцы, бежать нам надо отселя, покамест зверюга не отошёл и про нас на спохватился, – шепчет младшенький.

– Глядите-ка, Горыныч совсем ополоумел, крушит вокруг, не до нас ему. Давайте-ка, я быстро в крыночку водицы плесну. А вы давайте на волюшку, я вас догоню.

Старший брат, не дожидаясь ответа, толкнул младшего к выходу, а сам схватил котомку и подбежал к колодцу. Средний подхватил свистульку и бросился вслед за младшеньким. Но за ними никто не бросился. Горынычу точно было не до них – этот ужасный, раздражающий свист совсем его доконал – ему казалось, что голова его распухла, а она ж у него не одна…

Сколь бежали братья от страшного места, не оглядываясь, никто из них и не знал. От усталости упали они на траву возле реки, глаза сомкнули и уснули сном праведным. Сколь проспали, тоже не считали, двинулись дальше в путь-дорогу к дому родному, на родную сторонушку…

Матушка от водицы вмиг поправилась, на ножки встала, румянец на щёки лёг. Обнимала она деток своих славных, пирогами любимыми кормила, на полати спать уложила. А отец-батюшка, слушая рассказы сыновей своих, ухмылялся в бороду и приговаривал:

– В единстве – сила!