Читать книгу Реставратор - - Страница 3

Реставратор, тщетно стараясь показать девочке, что он совсем не голоден, быстро до последней крошки съел хлеб и выпил молоко. Девочка всё это время молча наблюдала за ним. Потом, приняв из рук незнакомца пустую крынку, убежала к своему дому. Мать всё ещё стояла на крыльце и поджидала дочку. Взяв у подбежавшей дочери пустую посудину, она что-то сказала девочке, и та снова прибежала к незнакомцу со словами:

– Дяденька, мама сказала, чтобы вы вошли в дом, – взяла его за большой палец левой руки и, привычная управляться с коровой и телятами, как телёнка, потащила незнакомца за собой.

Он с усилием встал с пня и, чуть не упав от слабости и головокружения, как арестант, понуро поплёлся за своим «конвоиром». Его ввели в дом. Он сразу же сел на скамейку у стены – долго стоять на ногах сил у него не было. В то же время он чувствовал, что жизнь постепенно возвращается в его тело. Он огляделся. В доме царили чистота и порядок. Дом состоял из кухни и двух комнат – в них было светло и просторно. Всюду была обычная домашняя утварь. Но художника поразила русская печь, которую он в натуре видел впервые в жизни. Женщина с любопытством и почему-то без опаски разглядывала нежданного гостя. Потом молча ушла в чулан и вернулась оттуда со свёртком в руках, подала его незнакомцу, коротко сказала:

– От мужа осталось.

В свёртке оказался набор для бритья. Он понял без слов. Хозяйка добавила:

– На улице рукомойник, зеркало, мыло – свежее полотенце сейчас принесу.

Приведя себя в порядок, он снова вошёл в дом и на скамейке, на которой только что сидел, увидел мужскую одежду.

– Это тоже вам, – снова сказала хозяйка, – муж аккурат был вашего телосложения. Будете спать на сеновале, – продолжала молодая женщина, – только не сожгите его. – Последнюю фразу она сказала не зло, но строго, шутливо.

– Я не курю.

– Вот и решили.

Он понял, что на сегодня разговор окончен, и удалился. Сеновал был рядом с домом, к нему была приставлена лестница. Художник с каждой минутой физически чувствовал себя всё уверенней и без опаски, сравнительно ловко, забрался в свой новый ночлег. Физически он чувствовал себя всё лучше, а вот морально… «Куда он попал и что с ним будет дальше?!» – задавал он риторический вопрос. Вдруг он почувствовал, что противостоять воле этой женщины он не может и нет у него для этого ни сил, ни желания. Ему казалось – он смотрит про себя кино и, как зритель, ничего в нём изменить не может. Неимоверная усталость, спокойная обстановка и пахучее сено сделали своё дело – он вскоре уснул.

Проснулся он с петухами. Слез с сеновала и увидел, что приютившие его хозяева уже в работе: девочка гнала корову на пастбище, а хозяйка управлялась в коровнике. Он подивился её ловкости и сноровке – она играючи выполняла в общем-то мужскую работу. Она не заметила его и продолжала убирать навоз. Он невольно залюбовался ею – чисто как профессионал-художник. Яркие лучи утреннего солнца насквозь просвечивали её распущенные локоны и почти насквозь – её простенькое, безрукавное деревенское платьице. Она была босой, её каштановые локоны на лице создавали золотые рефлексы, впрочем которые меняли свои оттенки ежесекундно – от бронзового до светло-соломенного. Её фигура анатомически была безукоризненной, пропорции частей её тела природой были соблюдены с особой тщательностью. Её светло-голубые глаза при попадании в них прямого солнечного луча казались бездонными. Наконец она заметила, что её изучают и сильно смутилась. Её лицо зарделось румянцем, она потупила взор и отвернулась, стараясь натянуть подол своего платья на коленки. Он уловил её неловкость и сказал: