Читать книгу Как я мыл кастрюлю в Карибском море - - Страница 3

Мне удалось напроситься в одну из выезжающих бригад, и наконец я увидел улицы Порт-о-Пренса, столицы.

До сих помню то опустошение, в котором пребывал от увиденного в первый день работы снаружи. Невероятная разруха, грязь, бесконечные трущобы, и спокойные гаитяне, которые занимались своими делами посреди всего этого. Это не были последствия того самого ужасного землетрясения. Это была норма жизни.

Я поработал на раздаче еды и воды. Увидел работу медиков. Иногда видел работу других команд волонтеров, но мы практически не пересекались. Порт-о-Пренс гигантский город, не говоря об окрестностях.

А еще был этот запах. Особенно на улицах, где было много сложившихся домов. Поскольку не все завалы успевали разгрести. Я проходил мимо улиц с большим количеством разрушений, и понимал, что под бетоном до сих пор кто-то лежит. Первое время запах вызывал приступы тошноты, а потом привык.

Еще меня поразили палаточные города. Они занимали гигантские площади, и находились буквально везде – и на окраинах, и на центральных улицах. Просто невероятное количество палаток. Действительно, целые города внутри городов.

Некоторые государственные здания были разрушены. Президентский дворец частично сложился внутрь, и президент страны работал в полицейском участке.

Организаторы наших поездок быстро налаживали связи с представителями города, различными организациями. Практически каждый день были поездки в новые места. Иногда нас возили на минивэне Ford ecoline. Иногда добирались общественным транспортом, который представлял из себя пикап с крышей и местами для пассажиров. На Гаити это называется тап-тап.

К этому времени у меня уже был доступ к ноутбукам. Простите, лэптопы, как называли их американцы. Очень мелкие, размером с книжку. Так что я был на связи с родственниками, и начал публиковать заметки и фотографии в "Контакте". Еще я впервые увидел макбук, тот самый, с белым светящимся яблоком на крышке. Он был у парня, который занимался делами, связанными с санитарными нормами.

Американцы привезли много разной техники, в том числе айфоны со знаменитыми белыми наушниками. Качество кабелей было таким, что эти наушники у всех были переклеены скотчем или изолентой, а то и просто отправлялись в мусорное ведро.

Произошло еще кое-что. Наконец, ко мне пришло осознание, что я на другой стороне земного шара. Это вообще странная штука. Первую неделю я просыпался с мыслью: зачем я на это решился? Каждое утро я открывал глаза, видел незнакомые стены, кучу спальников и думал, неужели это всё на самом деле?

По-настоящему я понял где нахожусь только через пару-тройку недель, если не позже. Я просто стоял на базе, смотрел на улицу, пока мы подготавливались к выезду на очередную волонтерскую работу, и в какой-то момент окружающая действительность стала реальной для меня. Помню, даже сказал об этом одному русскому неподалеку, что только сейчас до меня долетело понимание, куда я вообще прилетел. А он ответил короткой фразой "такая же фигня".

Бывает, разуму просто нужно время. События постепенно укладываются в голове, замешательство уходит, появляется понимание как надо действовать, и каким человеком стоит быть. По крайней мере, здесь, на волонтерской работе.

Бывает, разучиваешь на гитаре композицию, несколько дней подряд. И некоторые моменты никак не получаются. Оставляешь гитару у стены, и после небольшого отдыха происходит чудо. Пальцы сами ложатся на верные лады, в руках достаточно гибкости для исполнения сложных моментов, а скорость исполнения не нужно контролировать – мелодия идет сама собой. Почему нельзя достичь этого без отдыха? Похоже, просто нужно время. Так же было и на Гаити. Я смотрел на открытые ворота и думал: черт, вот где я теперь.

Довольно большая часть города представляла из себя не самые опрятные районы и здания. Кругом пыль, какие-то куски стен, арматура. Но иногда попадались и чистые, ухоженные улицы. Например, небольшой райончик Пешн Виль, в котором находились рестораны, полезные магазины, вроде канцтоваров, компьютеров и гаджетов. Там находилась компания Access Haiti, предоставлявшая интернет. Вдоль дорог продавали картины, и, к слову, многие действительно были красивыми, хоть и однообразными. Мне нравилось бывать в этом районе, он был как глоток воздуха среди разрухи и трущоб. Но даже там дороги представляли собой печальное зрелище.

Дороги делались на американский манер – заливка бетоном. Вот только качество дорожного покрытия вызывало сомнения, везде этот бетон сыпался и образовывались ямы.

Конечно, хороших ухоженных районов было немало, были приятные улицы, и красивые частные дома. Но раздолбанные строения были везде, их было слишком много, точно больше половины города.

Мне постоянно хотелось изучать город. С одной стороны, Порт-о-Пренс считался опасным, и не без причин. С другой стороны, во многих частях города присутствовали полицейские и военные. На некоторых улицах ходили и другие иностранцы, мы не так сильно бросались в глаза местным жителям.

В марте я уже достаточно освоился в роли волонтера, мы хорошо общались в коллективе русскоязычных, которых было человек 40. Также хорошо, хоть и не очень понятно из-за языкового барьера, общались с мексиканцами, которых прибыло тоже большое количество. На нашей базе часто стали появляться местные жители, которые хотели приобщиться к помощи остальным. Это действительно интересный момент – многие, очень многие гаитяне жили в крайне бедных условиях, но при этом старались помогать соседям. Мы познакомились с одним местным предпринимателем с тяжелой историей. Он был владельцем крупного магазина, и считался состоятельным человеком. Но в день землетрясения здание рухнуло, и внутри осталась его дочь. После этого на все оставшиеся деньги он приобрел 9 тысяч палаток для тех, кто остался без крова и сам стал оказывать посильную помощь пострадавшим. Он рассказывал нам где находятся учебные заведения и больницы, как проехать в другие бедствующие районы, помогал налаживать контакты. И таких. как он, идущих навстречу, было действительно много.

И вот, я постепенно приближаюсь к тому, как судьба привела меня к мойке кастрюли в Карибском море. Но это сложный этап повествования, первые три месяца жизни на Гаити оказались самыми насыщенными, и теперь самое главное для меня – это не запутаться.