Читать книгу Игра на вылет - - Страница 3

– Сколько тебе до смены, Джин?

– Час. Пойду через полчаса. Думаю, успею.

Я зевнула так, что чуть не сломала челюсть. Спать хотелось неимоверно. Но справедливости ради хочется упомянуть, что сегодня со сном получилось удачнее, чем вчера, и к стандартным трем часам сна пара пропущенных будильников накинули еще полчаса. Пробок, которые обязательно образовывались, стоило мне опоздать хоть на пять минут, не случилось по каким-то фантастическим причинам, и, о чудо, я успела к началу матча. Играли «Саблезубые тигры» против «Мамонтов». Кто только не облизал эту тему с противостоянием одного вымершего животного против другого. Дебилы. Они жили в разных местах и в разное время. И все же игра пугала своим отчаянным настроем.

– Смотри, они уже третий раз сцепились. Номер тридцать три просто ненормальный какой-то. Он вышел не место в финале выбивать, а последние зубы противнику, – моя подруга Брит напряженно, как и все болельщики, наблюдала за еще одной довольно впечатляющей дракой. Агрессии этой игре не занимать. – Их центральный нападающий явно сбежал из психушки.

– Это хоккей, Брит, а не гольф, – я закатила глаза. Моя чересчур нежная подруга боялась насилия в любой форме. – Хотя смотрела я один матч по гольфу по телевизору. Там проигравший в прямом эфире дал клюшкой по голове сопернику и умудрился запустить ее в журналиста.

– Это все азарт победы. Желание заполучить главный приз. – Брит намотала локон светлых волос на палец и отвела глаза в сторону. – Кстати, о призах, как у тебя дела с ныкдэ?

– С кем, с кем? – я оторвалась от драки и посмотрела на Брит ничего не понимающим взглядом. Она имела привычку говорить на скользкие темы такими фразами, что никакой дешифровщик не поможет. Вот я и не заметила, как мы перешли с английского на хрен-пойми-какой язык. – По-английски можно?

– А я-то думала, ты уже выучила корейский язык, – она так ослепительно и саркастично улыбнулась, что меня всю перекосило. Видимо, мое позеленевшее лицо напугало ее, поэтому она поспешно добавила: – Не понимаю, Джин, чего ты вообще морозишься. Это же сам Теодор Хишин, центральный нападающий канадских «волков»! Да тут половина стадиона бы раздвинула ноги перед ним по одному щелчку пальцев.

– Ну, по всей видимости, я на другой половине. – На эти слова подруга лишь покачала головой.

Игра продолжилась. Жаль не удастся досмотреть.

– Вообще не понимаю, почему все, кому я жалуюсь на приставучего парня с ужасными шутками, начинают сочувствовать ему, а не мне! Это странно.

– Ни капли не странно, – Брит потеряла интерес к игре, переключаясь на более интригующую ее девичье сердце тему. – Он уже четвертый день ходит к тебе в бар и сидит в ВИП-ВИП-зоне. Красивый, обаятельный, харизматичный! Чего тебе еще надо? Я совсем не понимаю, Джин.

– Ну, во‑первых, мне надо, чтобы ты перестала ходить в бар и не сталкерила моего сталкера. Во-вторых, из этих четырех дней у меня не было смены два дня. – От моих слов Брит подпрыгнула, и я от неожиданности высыпала попкорн на голову мужчине в следующем ряду. Ему сегодня явно не повезло купить билеты рядом с нами. Попкорн так забавно блестел в его кудрях… – Да, и, предупреждая твои истошные крики, он ждал меня до закрытия. Но, черт, я работаю в этом баре два через два. Он надеялся, что я приду туда не в свою смену? Ему явно отбили голову клюшкой.

– Да и тебе, по ходу, тоже… – прошептала Брит.

– Повтори, не расслышала, – я наклонилась к ней ближе с заискивающим выражением лица. Она начала смотреть по сторонам в поиске спасения, пока не протянула руку вперед.

– Ну кто бы мог подумать…

Напротив, только через хоккейную площадку, словно мы отражение друг друга, сидел Тео и рассматривал нас. По крайней мере, мне казалось, что именно это он и делал. Как настоящий сталкер, он был в кожаной куртке нараспашку, из-под которой выглядывала белая майка, на голове черная бейсболка, на глазах солнцезащитные очки. Образ, полностью противоположный его обычному имиджу. И нет, я не гуглила инфу о нем суммарно где-то шесть часов за последние четыре дня. Я абсолютно не в курсе, что ему нравятся костюмы или, наоборот, преувеличенно спортивный образ вроде футболки своей команды и тренировочных штанов. И будь неладна Брит и ее желание свести меня с этим приставучим Тео, но шутки у него отменные. Еще пара таких, и мне придется щипать себя, чтобы не смеяться. Может, я перепутала и это совсем не Тео?

А нет… он. Машет рукой, падла.

– Что ему здесь надо? – процедила я сквозь зубы, начиная заводиться.

– Даже не знаю, Джин… может, у него не нашлось дома свободных стульев, чтобы присесть, и он решил прийти сюда? Как тебе идея? – она, несмотря на ситуацию, близкую к ее неминуемой смерти, дернула меня за прядь волос. – Разуй глаза, одна из команд на льду их будущие соперники в финальном матче. Тебя зачем вообще отец водил на матчи?

– Чтобы не тратить денег на няню…

Моя смена на мойке для машин должна была начаться через час. На автобусе тут двадцать минут и плюс десять минут запасные. Главное, шевелить ногами и отвязаться от приставучего хвоста. В этом году июль выдался адским. Стоило только выйти на улицу, и каблуки утопали в расплавившемся асфальте, а от духоты не хватало воздуха. Так и живешь перебежками от одного помещения с кондиционером к другому. Поэтому работа на мойке не позор, а божественное благословение. Единственный минус – это свиньи, которые свистели или аплодировали тебе вслед, стоило наклониться чуть ниже. Благо, помимо коротких шорт, я всегда надевала футболку с надписью «Если видишь за пузом свой член, поздоровайся». Стоило им прочитать эту фразу, как они или краснели от злости, или бросали оскорбления. И самая ужасная зависимость – чем отвратительней выглядел мужчина, тем похабней были его комментарии. Красавчики обычно молчали или приезжали с женами.

Еще и этот привязался. Мы не сводили взгляда друг с друга. В баре мы перебросились всего-навсего парой реплик, где в основном я пыталась его отшить. Я поняла лишь, что он настойчив и не терпит отказов.

Он откинулся на спинку своего стула и развел ноги, положив руки на свои бедра. Уверенная осанка, широкие плечи, большие руки – он знал себе цену, и, черт возьми, его самоуверенность была полностью оправдана.

– А я не понимаю, почему ты просто не дашь ему шанс, Джин, – сказала Брит.

Я думала, игра вновь завладела ее вниманием. Честно сказать, я уже потеряла к ней интерес.

– Он красавчик, спортсмен с блестящим будущим, богатый. Для начала лучший набор. Бери, пока акция еще идет, – продолжила подруга.

– Он не замороженная курица. А вполне себе живой надоедливый петух, – я фыркнула и кивнула в сторону. – Смотри, как уселся. Он что, пришел в кинотеатр? Расставит ноги еще шире, и его джинсы треснут по швам.

– Они треснут по швам, потому что Теодор секс-машина с офигенно накачанными ногами, Джин. Стоит признавать факты.

Стоит.

– Мне плевать и на его сногсшибательную внешность, и на статус, – я покачала головой, с трудом отведя глаза в сторону. – Для чего-то серьезного я не готова. У меня буквально нет времени. А он, я уверена, не привык ни к отказам, ни к тому, что кто-то не уделяет ему внимания. Ходит, как полоумный, в бар и выслеживает меня, словно дичь на охоте. Просто не ожидал, что я дам отпор.

– Тебе не кажется, что ты за эти четыре дня надумала столько, сколько в его голове не было и подавно? Джин, проснись, он просто парень… Парень с красивым лицом, сильными руками, ногами, хорошо одевается, хорошо говорит. – Я смотрела на подругу и ждала, когда с ее губ начнет капать слюна. – А вот это все ты придумываешь. Тебе не кажется, что он вообще ходит в бар по другим причинам, раз пока не столь настойчив, как мог бы?

– Ой, бар Стейси не заведение мечты, знаешь ли, – я закатила глаза так сильно, что еще чуть-чуть и потеряла бы сознание.

– А может, он ходит, чтобы убедиться в твоей безопасности после стычки с теми ублюдками? Ты принципиально не ищешь в жизни ничего хорошего? Обманы? Охоты? Джин, попробуй поверить хоть в кого-то…

Я опять посмотрела на него. Сидит. Собственно, что ему еще делать? Брит в чем-то права. Скорее всего, Теодор пришел посмотреть на соперников и, я уже уверена, его тиммейты тоже. Они не школьная команда по хоккею, а вполне себе профессиональная. Им не по пятнадцать лет – это уже мужчины старше двадцати четырех лет. И даже летние тренировочные матчи важны. Это статус, это деньги, это власть. Товарищеский матч с «медведями» был позором и скорее послужил для них уроком. За черными очками-авиаторами карие глаза цвета обсидиана следили то за нами… мной, то за игрой. Меня смущало и вводило в замешательство его поведение и выводы Брит. За четыре дня он лишь два раза за вечер делал заказы. Теодор особо не пытался поразить своим юмором, соблазнить или отвесить похабный комплимент. Сухое «спасибо» и «до встречи», щедрые чаевые. Веди он себя как мужлан, коих в его команде больше половины, я бы давно послала его куда подальше прямым текстом. А так…

А так он ничего.

Будильник на телефоне сообщил, что пора выдвигаться на работу. Шесть часов под палящим солнцем и по колено в ледяной воде. Зато платят в два раза больше и работать в два раза меньше. Мои любимые контрасты. Матч почти закончился, и «Саблезубые тигры» разорвали «Мамонтов», шутки про доисторических животных закончились. Плотная защита «Мамонтов» не спасла их. Ничего не потеряю, уйдя пораньше.

– Брит, я пошла. Потом напиши, чем все закончилось. Может, будет еще пара сотен драк или случится чудо и «Мамонты» сравняют счет. – Я проверила телефон. Сообщений от папы нет.

– Хорошо.

Я пыталась встать аккуратно, но я была бы не я, если бы не высыпала остатки попкорна и конфет на пол и свое сиденье. По жизни я не отличалась ловкостью. В тот день, когда мы познакомились с Теодором, я уронила телефон, проходя мимо дверцы, и имела неосторожность взяться за нее как за опору. Кто же знал, что она не закрыта. Уверена, меня показывали по телевизору в новостях, благо у меня нет времени, чтобы сидеть и выискивать эпизоды с моим позором. Однако в этот раз я хотя бы никого не задела. Брит вечно достаются от нашей дружбы ожоги и синяки. А сколько одежды я ей попортила, вообще не счесть!

Из стадиона я выбралась без происшествий. Если не считать того, что чуть не забрала ручку от двери с собой. Никогда не дружила с дверями и замками, а еще с лестницами.

Я вышла из прохладного помещения на жару. Несмотря на резко поднявшийся ветер и затянувшееся тучками небо, было душно и невыносимо. До остановки идти три минуты небыстрым шагом, но они растягивались в мучительные пять. И все потому, что я с открытым ртом смотрела на крышу. Крышу, которую сорвало ветром. Сама конструкция остановки подозрительно покачивалась, и с моим везением я решила отойти от нее подальше. Как выяснилось позже, Вселенная задумала поиздеваться надо мной особенно извращенно. Сначала я в одиночестве ждала чертов автобус и израсходовала все запасное время. Каждая минута теперь приближала меня к увольнению. Босс, настоящий подонок, который менял девчонок, стоило им допустить малейшую оплошность. Мне и опаздывать не нужно, чтобы он меня уволил. Во всяком случае, я с превеликим наслаждением дам ему между ног. Хотя, падла, платит хорошо. Никогда не думала, что с мойки можно выйти грязной.

– Серьезно?

Ударила молния, и полил дождь такой силы, что я вымокла насквозь за несколько мгновений, словно кто-то просто подошел и перевернул на меня ведро с водой. Я обхватила себя руками, молясь, чтобы мой телефон не сдох от внезапного душа. Часть бывшей крыши полетела по дороге. День не мог стать хуже. Уверена, стоит мне доехать до работы, как ливень прекратится и сотни машин выстроятся в очередь. А завтра смена в баре. Придется намазаться дешевым тональником, чтобы не быть похожей на мертвеца. Главное, не заболеть. Болеть сейчас вообще нельзя.

– Ну и дождик, да?

Раздался рядом знакомый, низкий, самоуверенный голос. Он пропитан сарказмом, как моя майка водой. Какой, мать вашу, дождик? Небо прорвало! Но я не успела разозлиться на приставучего хоккеиста, потому что на мои плечи опускается его кожанка. Запах дорогой кожи, несмотря на стену из воды, бьет в ноздри. Его руки, словно не пытаются меня обнять, не пытаются задержаться на моей талии, исчезают. Хочу посмотреть в его наглые и бесстыжие глаза и уже собралась развернуться, как он сам обошел и встал передо мной. Я в поиске тепла инстинктивно укуталась в куртку.

– Джин, зонтик забыла?

– А я вижу, глаза солнце слепит?

– Боюсь ослепнуть от твоей красоты, Джи…

Если честно, я бы тоже надела солнцезащитные очки.

Тео стоял передо мной в белой футболке без рукавов. Мне кажется, у этих хоккеистов манера покупать вещи на пару размеров меньше. Я подняла голову и прищурилась, разглядывая лицо Теодора. Красивый, черт, и слов не подобрать. Я, вероятно, стояла, как крыса мокрая, а ему все на руку. Волосы спадали черными волнами по бокам, мокрая футболка не скрывает немного узкую для хоккеиста талию с кубиками пресса. Теодор скрестил руки на груди, и его без того огромные руки напряглись, показывая линии вен, демонстрируя силу, уверенность. Футболка приподнялась, демонстрируя резинку его трусов. Он умел в любой ситуации выглядеть хорошо, не злился и вел себя обворожительно. Какой еще парень в солнцезащитных очках под ливнем выглядит так, будто сбежал со съемок для «The Times»? А еще эта его манера гасить мой сарказм за пару секунд какой-нибудь фразой. Нарочито для меня он снял свои очки, повесил их на футболку, запустил руку в волосы, зачесывая назад.

Он изучал меня.

Он пялился на меня.

От его взгляда мне не хотелось скрыться или убежать, но попытка укутаться в куртку вызвала на его выразительных губах победную улыбку. Я не сразу сообразила, что на мне его кожанка. Теодор подошел ко мне и бесцеремонно заправил пару прядей за ухо. Он делал все так, как хотел, как желал этого, при этом не переступая черту. Этот флирт на острие ножа вызывал во мне смешанные эмоции. Хотелось схватить эту лапищу, сжать и… Отвести? Прижать к себе? Одна наглая прядка волос упала ему на лоб, и по ней я поняла, дождь потихоньку заканчивался. Капли бежали по его скулам, стекали по шее, какие-то завершали свой путь в ложбинке его ключиц, какие-то продолжали путь до вымокшей футболки. Он потянулся ко мне, и я уже напряглась, понимая, что отбиться от него не смогу при всем желании. Однако он просто застегнул куртку.

– Заболеешь, Джи.

– Крышу сорвало.

– Кому?

Немногочисленные разговоры с Теодором не содержали никакого смысла, лишь эмоции: желание, злость, возбуждение. Они перетекали одна в другую, приобретали разные оттенки, искрились на кончиках наших пальцев, обретали форму острого лезвия фраз. И при всем при этом в тишине все обострялось во сто крат. Дождь окончательно прекратился. Кажется, над головой Тео я увидела радугу. Слишком высокий для лепрекона.

– Ты ждешь автобус? Судя по приложению, он будет минут через семь. Если хочешь, могу подбросить куда нужно, – он указал себе куда-то за спину. – Без какого-либо подтекста. Могу даже замолчать с этого самого момента.

– Черт, – я вытащила телефон и с ужасом поняла, через тринадцать минут опоздаю. И этот мудак-босс пройдется по мне катком, а потом уволит. – Я… – Хотела бы я вызвать такси, но, во‑первых, это лишняя потеря времени, а во‑вторых, денег. – Я соглашусь поехать, если ты замолчишь с этой самой секунды.

– Хорошо.

Тео, как ребенок, решил превратиться из хоккеиста в мима. Он изобразил, как закрывает рот на замок, и, когда я уже хотела сказать пару колких фраз о его поведении, он положил воображаемый ключ мне в руку. Его горячая ладонь обожгла мою, и я как последняя дура уставилась на собственную раскрытую руку, где якобы лежал ключ. Тео решил, раз говорить ему нельзя, то по-другому, как за руку, он меня до своей машины довести не способен. Я попыталась вырвать руку, но легче было отгрызть ее, подобно койоту, чем пересилить этого здоровяка. Тео и правда скала. Он источал такую силу, что это пугало.

– Подождите, подождите, подождите! Мы так не договаривались! – я начала тормозить и упираться ногами, как собака, не желающая возвращаться домой с прогулки. А Тео продолжал меня тащить за собой. – Тео, какой, к черту, байк? Ты чего? Я думала, у тебя машина! Я не сяду на байк!

Он развернулся ко мне. Его лицо изображало наигранное недовольство и раздражение. Следуя своему обещанию, он, видимо, теперь будет использовать весь потенциал своей мимики. Нормально, что это бесило меня еще сильнее? Мы секунд пять переглядывались, и он вновь потащил меня к байку. На нем лежал один шлем, который Тео тут же вручил мне. Пока я искала взглядом другой, он вытирал сиденье тряпкой, надевал перчатки и готовился к короткой поездке. Ездить без шлема опасно и незаконно. Надеюсь, нас за эти пятнадцать минут не выловит полиция. Заголовки в газетах будут сногсшибательными. Я схватила его за руку, решив немного поунять свою гордость.

– Тео, без шлема ездить опасно. Я понимаю, что до мойки «У Чарли» тут ехать пятнадцать минут на автобусе, но это не повод рисковать.

Он повернулся ко мне и перед тем, как начать гримасничать, опустил взгляд на мою руку. Я резко отдернула ее. Многие люди не любят, когда их трогают, а по внимательным глазам Тео можно сделать вывод, что ему это явно нравилось. На мой вопрос он пожал плечами.

– Не выделывайся, работа того не стоит.

Он игнорировал мои доводы. Даже не паясничал. Он играл свою любимую роль – хоккеист-модель. В очередной раз Тео зачесал рукой непослушные волосы назад, поправил мокрую футболку, проверил уведомления на телефоне и под конец надел свои «авиаторы», сообщая о готовности двигаться. Конечно же, он не мог не посмотреть на меня и не улыбнуться. Я колебалась еще полминуты и все же надела шлем и просунула руки в куртку. В конце концов, я ему не мамочка, чтобы читать нотации. А мы, может, уже не увидимся после этой совместной поездки. Хотя с его настойчивостью тень сомнения все же упала на мои надежды.

Он завел байк и аккуратно, плавно тронулся с места. Я не знала, куда деть руки. Единственный раз я каталась на мотоцикле шесть лет назад со своим другом, этим мой скудный опыт и ограничился. Если мне не изменяла память, то я держалась за плечи. Но Тео все решил сам. Неудивительно. Перед тем как набрать скорость, он схватил мои руки и потянул вперед, чтобы я обхватила его за талию. Слишком интимное предложение с его стороны, но свалиться с байка перспектива похуже, чем обнять Тео. И, о господи, ему срочно нужно к врачу, иначе я не понимаю, почему он такой горячий. И совсем не в фигуральном смысле! Он как кипяток! Даже через футболку я чувствую его жар и стальные мышцы. Тео будто специально ускорился, вынуждая прижаться к нему всем телом. Готова спорить на все, что у меня осталось, он довольно ухмылялся. Я невольно оглядываюсь по сторонам. Солнце только-только начало выглядывать из-за облаков, и на Торонто водопадами пролился свет. Красивое зрелище, особенно в сочетании с дорожными виражами и скоростью под сто километров. Таким мой автобус похвастаться не мог. Я заметила ненавистную мойку через пару минут, и впервые за два года мне захотелось все бросить.

Может, я устала.

А может, никто и никогда не набрасывал мне в дождь кожаную куртку на плечи.

Я не знаю.

– Спасибо, – говорю я и попутно пытаюсь слезть с мотоцикла. Не хочется упасть в грязь лицом ни буквально, ни в переносном смысле. Тео снял очки, внимательно разглядывая меня. Я подумала, что ему нужна куртка, но он покачал головой. Было в его взгляде что-то особенное, чего я ни у кого до этого момента не наблюдала.

Надежда? Вера?

– Я так понимаю, что ты придешь завтра на мою смену?

На мой вопрос он состроил свою уже фирменную ухмылочку и подмигнул. Я тоже не сдержалась и улыбнулась в ответ. И кто же знал, что это так сильно его удивит. Тео приоткрыл рот и немного откинулся на сиденье.

– Тогда отдам тебе куртку в баре, Тео.

Он завел байк и фыркнул, а я бросила ему:

– Тео! – я перекрикивала звук мотора. Он тут же полубоком развернулся и посмотрел на меня. – Лови, – я сделала вид, будто что-то бросила, и он подыграл мне. Тео поспешил «расстегнуть» свой рот воображаемым ключом.

– Увидимся, Джи! – засверкал он своей привычной самоуверенной улыбкой.

Он рванул с парковки, а я стояла и смотрела ему вслед. Тео помог мне не опоздать и сэкономить минуту. Эту минуту я решила посвятить разглядыванию его широкой спины, пустой дороги и Торонто.

– Увидимся.