Читать книгу Мой лучший худший друг - - Страница 2

Глава 1

– Я хочу, чтобы ты открыла это сейчас, – обратилась ко мне мама, сунув в руки маленькую, замотанную в гофрированную бумагу, прямоугольную коробочку, размером, наверное, 10x5 и толщиной в указательный палец. О том, что было внутри я даже и не догадывалась. Но в любом случае подарки от мамы всегда много значили для меня, и мне казалось, что и этот не станет исключением. Подумав еще некоторое время что могло быть внутри коробки, мое терпение лопнуло, и я наконец зашелестела оберткой.

Первым впечатлением от увиденного у меня стало удивление. Я никак не представляла увидеть пережиток прошлого. Но странным для меня было по большей части не то, что находилось под оберткой, а то что мне это подарила мама.

Хеллен Митчелл, моя мама, чаще всего была доброй и понимающей, за исключением некоторых моментов. Только вот я, наоборот, изредка понимала ее. Несмотря на все ее хорошие качества, находилось место и плохим. Нелл, как я сама иногда ее называла, всегда стремилась с полноценной гордостью выйти в люди. И не было такого случая, чтобы мама «увидела сияние в солнечном луче» или «прочувствовала запах хвои». Все что она может увидеть и прочувствовать, так это сияние бриллиантов и запах нового кожаного дивана. Она ценила лишь роскошь и все ее составляющие, не оставляя места чему-то простому. И не менее обидным было то, что нехватка ее собственной дурости сильно влияла на ближнее окружение, поэтому доставалось и нам с папой. Все это в одно время напрягало меня, потому что сама я была полной противоположностью своей матери и не любила жить по правилам. Я всегда предпочитала добиваться всего сама, чего она мне почти никогда не позволяла делать. Но в то же время Нелл всегда подталкивала меня к каким-то новым вещам и помогала справляться с ними, несмотря на то, что у нас часто возникали разногласия.

Что касается характера и внешности, мама всегда была по-своему добродушна. И даже когда она пыталась не показывать этого, ее все равно выдавал взгляд. Светло-карие глаза под нависшими веками, еле заметные брови и небольшие губы – все это отдавало только теплом. И даже когда она гневалась, ее лицо не сбрасывало нежных красок, а наоборот добавляло слегка «сероватых».

Сколько бы я не говорила о ней грязных слов, так или иначе, я вижу много чувственности и понимания, которые мама пытается скрыть.

Поэтому я была удивлена тому, что именно такой подарок она мне сделала.

Нелл смотрела на меня как обычно с милым добрым взглядом. Хотя сегодня он, наверное, был еще добрей, чем прежде. И не отводя его от моих глаз сказала:

– Думаю у тебя хорошо получится и у самой отформатировать эту кассету.

Я посмотрела в большое панорамное окно на кухне. Картина была совсем не праздничная. Дороги заливало дождем, а ветер сносил деревья – типичная осенняя погода в Денвере.

– Да уж, – мое восхищение «зашкаливало». —Можно это сделать хоть сейчас, – сказала я, понимая, что концерт будет не очень жарким.

Я поднялась наверх по крутой лестнице со стеклянными ступенями и пошла прямо по длинному коридору. По левую сторону от меня сквозь окна виднелся небольшой сад с завядшими цветами в клумбах и со свежим метровым кипарисом. Бледный и тусклый свет пасмурного неба наполнял коридор соответствующей атмосферой. Я дошла до середины и остановилась. По правую сторону от меня располагались семь дверей и одна арка. Среди них была и дверь, закрытая на ключ, за которой находилась моя комната. Ключи от нее были только у меня. Я распахнула дверь и первое, что увидела…пыль… Да, именно. Пыль.

– Как же долго я здесь не была, – сказала я сама себе и взялась за уборку, потому что считала, что лучше это делать самой, нежели пускать в свое личное пространство какую-то незнакомую полноватую тетку с пипидастром в руке.

День рождения, конечно, был не лучшим праздником для уборки комнаты, особенно 20-й, но всего час затраченного времени многого не изменил.

Протерев везде пыль и помыв полы, я взялась за форматирование кассеты:

– Боже, как это делается?! – подумала я.

Повозившись около получаса с пленкой и ноутбуком, мне удалось открыть видеозапись в электронном виде. Моему восторгу и удивлению не было границ. Мама подарила мне не просто подарок, а часть воспоминаний.

Всего было пять видеозаписей, каждую из которых родители снимали в мой день рождения и задавали вопросы. Это было что-то вроде домашнего интервью.

Видеозапись №1

15 сентября 2002г. / «3-й день рождения»

– Дочка, посмотри на маму, – послышался молодой голос отца. Папа пытался привлечь мое внимание, но от кукольного домика меня могло отвлечь только то, что приходилось покруче самой пластмассы для кукол. Поэтому, он повертелся около меня с карамельным леденцом, после чего я быстро променяла домик на любимую сладость.

– Мама, смотъи фто у меня есть! Смотъи фто у меня есть, мама. – «Маленькая светловолосая девочка» лезла в объектив камеры, пытаясь сунуть маме в лицо леденец.

– Какой сегодня праздник, Элиза? – спросила меня Нелл, стоя на присядках рядом с камерой.

– Мама! Сегодня мой пваздник, – ответила я, после чего опять отбежала в сторону, прижавшись к стене.

– А что тебе сегодня подарили?

– Много!

– Домик сегодня тебе подарили?

– Майк подавил, – сказала я, съедая букву «р».

– А ты Майка любишь?

– Нет, – ответила я, снова проглатывая последний звук и нахмурив лицо.

Мама посмеялась и спросила:

– Почему же? – На что я ничего не ответила. – А маму любишь?

– Угу

– А Остина? – еще раз спросила Нелл. На этот раз речь шла о нашей домашней собаке.

После этого вопроса видеозапись резко прервалась. Продолжения ее не было. Судя по всему, в момент съемки могла разрядиться камера.

Видеозапись №2.

15 сентября 2003г./ «Элизе 4 года»

Минуты две в объективе была видна только гостиная, наполненная светом от блестящих лампочек в потолке. На белом кожаном диване развалился Остин – наш, когда-то, домашний питомец породы «Акбаш». И все, что можно было заметить – его шевелящееся пузо. Но потом эта тишина и спокойствие резко прерываются. На видеозаписи становится четко видно «девочку со светло-каштановыми волосами». Я как всегда была на своей волне и не могла никому дать вздохнуть полной грудью. От меня уставали не только взрослые и дети, но и все наши четыре собаки.

Я пела какую-то неразборчивую песню, которую, судя по всему, только услышала в телевизоре, и по-прежнему заглатывала «р» и «л».

– Элис, какой сегодня праздник?

– Ты фто, так быфтво вабыла, фто-ли?! День вовдения вообфе-то мой.

– Что тебе мама с папой подарили?

– Вевосипеееееед! Огвомный.

– А кого любит моя девочка? – начала, как и на предыдущем видео допытывать меня вопросами мама.

– Майка.

– Как, а маму не любишь?

– Ну и маму тове.

Нелл посмеялась, погладила меня по голове, и напоследок попросила помахать меня рукой, что я собственно и сделала:

– Пока.

На этом видеозапись и закончилась.

Видеозапись №3.

15 сентября 2004г./ «день рождения 2004г.»

– Отдай мне ее – сказал со злостью зеленоглазый мальчик лет 6-7, обращаясь ко мне.

– Пусти, Майк!

Два ребенка не могли поделить между собой качающуюся на деревянных держателях пятнистую лошадку. На этот раз все происходило на улице около веранды.

– Детишки, хватит ссориться, – влезла в эту «войну» мама мальчика – миссис Филен. Она забрала у них игрушку из-за который они чуть было не подрались и отнесла в дом с красной крышей.

– Элиза, кто ты у нас сегодня?! – спросила мама, влезши в объектив.

– У меня сегодня праздник! Я именинница, а Майк гость, – сказала, посмеявшись со своего друга «девочка, уже с темно-каштановыми волосами».

– А знаешь, что, Элиза? А я торт тоже есть буду, гости всегда приходят чтобы есть, – добавил мне в ответ Майк, еле проговорив все эти слова. И конечно, не забыл в конце посмеяться.

Закрывая пасмурное небо и заросшие зелеными листьями ветки магнолии, Нелл снова выставила свое лицо и спросила меня:

– Элизабет, а кого ты любишь больше всего?

– Ну мам, ну конечно Майка, – ответила я и засмеялась снова.

– Ну вот, Эндрю, нашей дочке всего пять лет, а у нее на уме один лишь Майк, – крикнула мама отцу, унося звук вдаль.

– Мама, мы с Майком поженимся еще.

Мальчик, видимо испугавшись этих слов, убежал за дом, так и не подойдя ближе к камере. Из-за этого его лицо нельзя было хорошо разглядеть.

Я рассказала помимо всего прочего еще кучу ненужных вещей и остановилась на чем-то крайне неинтересном:

– Для меня вообще это трезвучие никогда ничего не значило.

После этих слов съемка прервалась.

Просмотрев эту видеозапись, я вспомнила много неожиданных для меня вещей. Главным шоком для меня было то, что в пять лет я уже придиралась к тому, что мне не нравилось. Ну а главной загадкой для меня оставался Майк.

Видеозапись №4.

15 сентября 2005г./ «сад».

– Мам, смотри кого я нашла! – раздался детский голос.

– Ха, ха, ха. Улитка, – слегка подпрыгнув сказал забавным тоном мальчик. – Была. И нет, – добавил Майк, раздавив ее без всякого сожаления ногой, и немного посмеялся.

– Ааа! – закричала я, держась руками за голову. – Зачем ты так сделал, Майк?! Она же так умрет!

Он посмотрел на меня и с пустым взглядом сказал:

– Уже.

Я похоронила ее возле большого зеленого дуба. Справа от него росли небольшие деревья, еще обсыпанные росой. Небо было ярко-голубым, а мое настроение бледно-серым. Теперь.

Мама подозвала меня к себе:

– Что уже случилось?

– Нет, не люблю. Он мою улитку убил, – сказала я совсем невпопад, видимо уже запомнив то, что обычно Нелл спрашивала меня каждый день рождения.

Это была самая короткая видеозапись, потому что именно на этом моменте она закончилась.

Видеозапись №5.

15 сентября 2008г./ «Элизабет 9 лет».

Снова домашний очаг. Яркий огонь полыхал в мраморном камине, лампочки, налепленные на потолке, отдавали теплым светом, а Остин как всегда лежал, развалившись на пол дивана, который, кстати, уже слегка облез. Но все это внезапно сменяется на другую картину: белый рояль, на котором играю видимо я. А напротив на ковре сидят еще четыре модницы и слушают мою, в некоторых местах неритмичную, музыку. И так продолжалось около десяти минут, после чего изменилось немногое. Я и все мои маленькие подруги начали петь вместе песни классиков и услышанный в телевизоре идиотизм.

Этот ролик для меня не был странным, единственное, что меня в нем смутило – это Майк, которого здесь и вовсе не было.

Я захлопнула дверь и спустилась вниз сразу после того, как посидела больше часа уткнувшаяся в яркий экран ноутбука. У меня было очень много вопросов к маме. Но чтобы ей их высказать, мне нужно было самой разобраться что к чему. Поэтому, немного одумавшись, я пришла к выводу, что лучше сперва выпить горячего шоколада, а потом уже задаваться вопросами.

– Да что же это со мной? – сказала я спокойно, после неудачной попытки аккуратно разорвать пакетик с шоколадом. Теперь пришлось еще и кухню белую отмывать.

В голове у меня не было никакого странного чувства, просто было интересно узнать о подробностях моего детства. Но этого до конца мне сделать не удалось.

– Мам, спасибо еще раз за подарок.

– Тебе понравилось?

– Да, но тебе самой, наверное, интересно посмотреть?

– Разве завтрашний день сильно отличается от сегодняшнего?

– Да, ты права. Но я до завтра не выдержу ждать.

Мама сидела спокойно, улыбаясь.

– Что это за некий друг-мачо – Майк? – добавила я.

– Я предполагала, что ты спросишь об этом.

Я вылупила глаза, в надежде услышать желанное.

– Это твой друг был. Его родители Филен и Пол, так же, как и мы, приехав из России, купили дом в Колорадо. Это нас объединяло, особенно тебя и Майка – их сына. Вы хорошо разговаривали на русском и постепенно переходили на английский. Майк был старше тебя на два года, и каждый твой день рождения мы приглашали его, потому что вы были неразлучны, хоть и много ссорились.

– Его не было на последней видеозаписи.

– Незадолго до твоего дня рождения, по-моему, в 20-х числах августа, Филен и Пол доверили нам Майка на время их отъезда. Для вас этот день стал праздником. Поначалу вы вместе с соседскими детьми играли в войнушку, а потом, как это обычно было, ссорились из-за какой-то ерунды…меньше чем на полчаса… На следующее утро я встала чуть раньше вас, чтобы приготовить завтрак. Кухня у нас тогда была другая. Мебель молочного цвета, белые шторы, светлый ламинат…Через панорамное окно, выходившее на задний двор, виднелся дом наших близких друзей. В тот день они перестали быть нашими друзьями и нашими соседями. Дом этот опустел. Я как обычно включила телевизор и пошла жарить тосты. Потом вдруг эта новость, иии…, – продолжала рассказывать Нелл.

Я слушала маму, похлебывая шоколад.

– Я услышала знакомые мне имена в телевизоре. Филен и Пол. Их тела нашли на границе с Аризоной. Тогда я не знала, что делать. Этот момент был для меня шоком. Я побежала к твоему отцу и долго не могла ему ничего сказать. Самым тяжелым у меня на душе было то, что теперь будет с Майком. Мы хорошо обсудили эту ситуацию с Эндрю и решили первое время молчать. Позже мы оформили документы об опекунстве, но Майк прожил в нашем доме не долго. С того времени прошло меньше года. Мальчику было уже 11 лет, и я до сих пор не знаю откуда ему стало известно о родителях, но его детская психика этого не выдержала. Через месяц после срыва, его забрали у нас. Майк из машины помахал тебе рукой. А ты стояла на крыльце и на тебе не было лица. Думаю, ты была последней из близких людей, кого Майк видел в ту ночь.

– Мммммммм, – я посмотрела на маму, как на дуру. —Ты забыла выпить таблетки? – спросила я у нее.

– И кого я только вырастила?!

– Точно не Майка.

– Я понимаю, в это трудно поверить, но я хочу, чтобы ты просто знала о своем детстве. Вот и все.

– Я хочу узнать правду лично от него.

– Но я без понятия что сейчас с ним.

– Скоро концерт, мне пора собираться, – обратилась я к маме, встала с кресла и направилась к выходу.

Глава 2

– Ну наконец-то! Что там можно было так долго делать?! Я уже успела все твои кольца перемерить, – обратилась ко мне подруга, которая все это время ждала моего возращения домой. —У тебя столько футболок, я надену одну на концерт, если ты не против. А еще одна мне пригляделась…Ее можно на презентацию в пятницу надеть…

– Тебе повезло, что я не Лес, – перебила я подругу.

– Лесли? Не уверенна, что она вообще пустила бы меня в свой дом.

В моей голове промелькнула мысль, что и я то не особо выношу таких, как Жаклин. Она очень неуравновешенный человек, но без этого качества было бы еще хуже, потому что скучные люди мне никогда не нравились.

– Ты можешь сделать что-нибудь с этим гнездом? – спросила я у подруги, указывая рукой на свои запутанные волосы.

– Можно попробовать… —сказала Жаклин, взяв мои волосы в пучок. – …но я не уверенна… – продолжала она говорить не совсем убеждающие слова и делать что-то на голове. – …, что получится. – закончив «работу парикмахера» она посмотрела на прическу, а затем в зеркало на отражение моего недовольного лица.

– Ну, ты старалась, – утешила я подругу, после того как снова увидела гнездо на голове.

Решив не заморачиваться, я сделала обычный хвост, надела джинсовые шорты с белой футболкой, накрасила губы красной помадой и по-быстрому положила некоторые вещи в ярко-желтую сумку.

– Я готова!

– сказала Жаклин, открыв дверь в туалет.

– Как видишь, я тоже. Почти, – сделала я тупое раздражительное лицо, сидя на унитазе и смотря на подругу.

Пока мы ехали, небо было немного сероватым, но при этом ясным. Облезлые деревья виднелись по обе стороны автострады, а потоки воздуха, попадающие в салон, спасали нас от жары.

– Слышишь? – завизжала подруга.

– Слышу, – ответила я ей, прислушавшись к дальнему визгу толпы.

Мы подъезжали. Люди и вправду срывали голоса при виде своих кумиров. Но из всей этой толпы меня бесил своими воплями только один человек – Жаклин. Она визжала мне прям на ухо, поэтому, когда я проснулась оглохшая, это совсем не было странным.

– Джодж, можем здесь остановиться, – сказала я другу, который был за рулем.

Всю дорогу он еле сдерживал смех, наблюдая за мной и моей подругой.

– Прошу, леди, – сказал он, открывая нам двери.

Эта атмосфера поглотила меня. Сильно гремящая музыка и будто сжатый воздух заставляли меня прятаться от внешнего мира глубоко в себя. И я слышала эту заглушенную музыку где-то там, снаружи, а сама находилась в прекрасном месте, где много свежего воздуха, горы и белый снег.

Я резко выбилась из себя, после сильного толчка. Меня кто-то просто толкнул, у него были красивые зеленые глаза, но через пять минут я уже забыла про них.

Последнее, что я помнила это банка холодного пива, сумасшедшие танцы. И все.

Глава 3

– Сколько можно спать?

Я услышала голос мамы сквозь сон. И была в недопонимании от того, что она тут делает. Точнее, что я тут делаю. А еще точнее – где я.

Мое состояние было неописуемо. Голова раскалывалась от боли, жутко хотелось пить, а самым неприятным было осознание того, что уже через два с половиной часа я должна была сидеть на синем стуле в светлом и душном конференц-зале.

– Доброе утро, красавица! – попыталась еще раз разбудить меня Нелл. Но это было бесполезно, я никак не могла разлепить глаза, а тем более встать с кровати. – У тебя через полчаса начнется конференция, – добавила мама.

Я недовольно посмотрела на нее, и она ушла. После чего я спокойно встала и пошла выпить воды.

– Ты не могла мне сказать, что через полчаса я должна быть в Арте?! – крикнула я маме, посмотрев на часы.

– Советую тебе уже завязывать со спиртным, – спокойно сказала Нелл.

Я быстро собралась и рванула в университет. Но, как бы ни было странно, я не опоздала, потому что родительский дом находился в двух шагах от него. И, судя по всему, я не просто так приехала после концерта к маме, а не домой.

Я дошла до Арта за пятнадцать минут, как раз к началу. Войдя в аудиторию, я огляделась. Парты рядами «съезжали» вниз вдоль комнаты и упирались в светло-серый подиум. Такого же оттенка были и пустые стены без лепнины, картин и даже без окон. На потолке пейзаж был не лучше. Прямоугольные светодиодные лампы освещали это замкнутое пространство бледным светом. Ну и, конечно же, люди. Их было так много, что почти невозможно было найти свободного места, и не то что бы сидячего, а хотя бы одну свободную побитую плитку на полу.

– Нашла! – обрадовалась я и быстро пошла занимать место.

Прошел час. Прошло два часа, а проректор так и не закрывал свой рот ни на минуту. О чем он говорил, я понятия не имела, потому что из этих двух часов я проспала около часа и 55 минут.

– Этим проектом займется наша третья пара. Найерт Ли, прошу пройти тебя к стенду и представиться, – шепеляво сказал этот толстый мужик с почти лысой головой.

После этого я услышала только свое имя:

– …Элизабет Митчелл, мы вас ждем.

– Черт, что? Я? Что мне надо делать? Что происходит? – испугалась с просонья я.

– Думаю, тебе надо выйти к стенду, – подсказал мне рядом сидящий паренек, услышавший мои возмущения.

– Извините, простите. Можно пройти? – обращалась я к людям, пытаясь вылезти из середины ряда. – Извините!

– Не извиню, клуша, – сказала мне какая-то девка с «искусственным» лицом.

Я посмотрела на нее как на рогатое животное и еще раз наступила на ее белые замшевые лодочки. Она взаимно «полила меня дерьмом» и отвернулась. Я спустилась вниз и перед глазами множества людей подумала: «Что я здесь делаю?».

– Что ж, поздравляю вас, теперь вы будете работать совместно до конца первого семестра, – постучал мне по плечу занудливый мужик. – А работа ваша будет заключаться вот в чем. Буду краток. От тебя мне нужны только картины, – обратился он к Найерту. – А от тебя – музыка, – посмотрел он на меня с дотошной улыбкой.

– Мм-м-м, а более информативно не скажите?! – обратилась я к нему.

Он посмотрел на меня глазами хищника и сказал:

– Здесь, по-моему, и так все понятно.

– Честно? Нет, – поразмыслила я и, недолго думая, ушла.

Глава 4

– Дочь дьявола! Где твои бекары? Твои промахи в знаках портят тебе все пассажи. Еще раз.

Я невольно вздохнула и начала играть снова.

– Занятие окончено! До свидания, увидимся в следующую субботу, – сказала мне женщина небольшого роста со вспыльчивым характером, прослушав только две строчки произведения.

– Но с начала занятия прошло только десять ми…

– Даю тебе больше времени посидеть за фортепиано дома, а не травмировать мою психику своей грязной игрой.

– Пока, миссис Браун.

– И не забудь подучить правила этикета, а то это занятие станет для тебя последним. – закричал мой преподаватель, и я, не дослушав ее слов, хлопнула дверью и ушла.

Я дошла до дома за полтора часа и завалилась на диван.

*Звонок*

– Ну кто еще хочет высказаться?! – крикнула я, и еле встав на ноги, направилась ко входу.

Я открыла дверь, и зевнув, уставилась с сонным взглядом на незнакомого мне человека, в ожидании его слов.

– Извини, я, наверное, тебя разбудил? – Я продолжала на него смотреть. – Просто прошло уже два месяца, а мы еще даже не познакомились.

– А должны? – спросила я, зевнув.

– Ну, думаю, не помешало бы.

– А я думаю, ты ошибся домом, – сказала я, закрывая дверь.

– Нет, постой, – удержал он ее. – До презентации осталось меньше чем два месяца, а ты, судя по всему, даже не помнишь меня.

– Какая презентация? Ты кто? Откуда я тебя должна помнить?

– Ну так про…

– Нее-ет! Только не говори, что ты как-то связан с моими проектами. А то мне навязали уже одного недоразвитого художника. Кстати, куда он пропал? Нам скоро выступать…

– Ну так…

– …надо будет, …

– …это я …

– …а он, как….

– …и есть.

– Ааа-а, так это ты мне и пытался сказать!!!

– Ага, вроде того, – сказал этот парнишка, кажется, слегка пребывая в шоке.

– Ну, придётся пригласить тебя выпить чая.

Я провела гостя на кухню и стала его расспрашивать:

– Тебя зовут…

– Найерт, – представился он.

– Точно. Найерт Ли. Слушай, как видишь, я и подавно забыла про этот проект. Надеюсь, у тебя есть какие идеи?

– Да, есть парочка.

Я уставилась на него и стала слушать.

– Ну, во-первых, мне придется тебя слегка разочаровать. В любом случае тебе надо будет сочинить несколько мелодий. Но так как мои рисунки должны соответствовать этим мелодиям…

– Ты хочешь сказать, что я должна под тебя подстраиваться?!

– Ну…

– Нет, так не пойдет, я не смогу сочинить мелодию, опираясь на твои каракули…

Найерт неожиданно достал свои работы, и я не смогла больше сказать ни слова.

– Вот, несколько моих «каракулей», – показал он мне свои рисунки.

– Вау. Но откуда ты их срисовал? У нас нет таких мест.

– Да. Эти места я нахожу в своем подсознании. Разве ты музыку не из головы берешь?! – сказал он улыбаясь, будто гипнотически.

Сразу после недолгого молчания я опомнилась:

– Рисунки у тебя конечно красивые…

– Картины, – поправил меня этот зашуганный парень.

– …но извини конечно. Я считаю, что каждый из нас должен внести что-то свое. Поэтому дай мне время на разработку собственной идеи, а уж после этого мы с тобой поговорим, – сказала я бегло.

– Ну тогда не стану тебя отвлекать от дел, – сказал Найерт, встав со стула, и направился к двери.

– Ага, пока, пока, – сказала я, снова зевнув.

Дверь у входа хлопнула и в тот момент, будто захлопнулась дверь в мои мысли. Около недели я не думала ни о чем…

…ни о чем и ни о ком. Кроме Найерта. Это могло показаться странным, но в то самое время я чувствовала что-то очень неестественное в моем понимании, и это чувство мне казалось самым чистым и вдохновляющим. Опираясь на эти ощущения, я смогла создать то, что еще пару дней назад мне казалось непосильным. Музыка звучала в моей голове безостановочно, а пальцы рук будто самостоятельно скользили по клавишам, не подчиняясь мне. Такого волнения я не испытывала никогда прежде. Мне было так хорошо и в то же время стыдно от того, что со мной происходило внутри, не говоря уже о том, как я выглядела снаружи.

Время летело очень быстро. Пыль уже засыпала все «полки и дверные ручки», которые только были у меня в доме. Дышать было совсем нечем. Но и избавиться от этого беспорядка я тоже не могла. У меня просто не было вдохновения, которое часто требовательно не только в искусстве, но и в уборке, и во всем, в общем-то, что мы делаем.

*Арт*

– Ну она просто жжет! – обратился Джодж к Жаклин.

– Она никогда прежде так не играла, – сказала Жаклин, наблюдая за моей игрой. – Ее пальцы…

– Замолчи. И просто наслаждайся.

– Шопен – мой любимый композитор!

– Жаклин! Тсс-с!

Я доиграла до конца Ноктюрн, и не обнаружила своих друзей. Тогда я решила испробовать что-то новое. То, что еще буквально вчера урослось в моей голове.

Пальцы снова начали переползать с одной клавиши на другую, мелодия полилась, будто гладкий ручей с горы. И я, будто почувствовала рядом чье-то присутствие.

– Тебе понадобилась всего неделя? —неожиданно обратился ко мне знакомый голос.

Я резко обернулась, и мне стало смешно. Но этот смех больше походил на истерический, нежели душевный.

– Боже, Элис, что с тобой происходит?! – спросила я мысленно сама себя. – Спроси у него: «Как дела?».

– Ты так хорошо играешь. В наше время людей с такими способностями редко где встретишь, – опередил он меня.

– Ты так думаешь?

– Я уверен.

– Что ж, с тебя тогда рисунок.

– Картина, – снова поправил меня Найерт.

– Не важно.

Найерт посмотрел на меня с недовольным лицом и вздохнул.

– Кажется у тебя через пять минут начинается пара, – сказала я, мигом взглянув на часы.

– Вообще, перебивать людей не очень хорошо…

– Ну все, пока, Найерт.

Зануда только посмотрел на меня каменным взглядом и ушел. А я, в свою очередь, тоже собралась и поехала к маме.

День был теплым и сухим, не смотря на вчерашний дождь. Проезжая мимо пустынных мест под песни 80-х, я думала о своем, пока мне не послышалось знакомое начало. Я сделала звук громче и меня понесло.

Через несколько минут я ощутила, как по моему лбу стекает теплая жидкость, схожая по консистенции с потом. Но она была не прозрачная, а алая, и текла она не потому что мне было жарко, а потому что каким-то странным образом мой, «спрятанный» от наскучившего ноября, кабриолет был уже перевернут.

– Это все ты! – обратилась я к человеку, который стоял неподалеку от места аварии и смотрел на меня.

Услышав мои обвинения, он подошел ко мне, заглянул в перевернутое окно и сказал:

– Нет, Элизабет. Это ты виновата.

– Кто ты? И откуда знаешь мое имя? – сказала я, вися в кресле вниз головой.

Он посмотрел на меня очень грозным бешеным взглядом, и ничего не ответив, ушел.

– Ээ-э-э-эй, помогите мне! – кричала изо всех сил я. – Кто-нибудь! Ээ-э-э-э-й!

Я чувствовала, как кровь стекает в голову, а из головы наружу, и у меня в глазах все больше мутнело.

– Пожалуйста! – сказала я хрипло последнее слово и отключилась.

Глава 5

Вокруг меня были стены, окрашенные лазурной краской и много непонятных медицинских предметов. И из всего этого я ранее имела представление только об удобной механической койке и небольшой по размеру капельнице. Ну и, понятное дело, мне никогда не было трудно отличить нож от вилки. В той комнате мои глаза видели только ножи. А точнее – скальпели. Сбоку на стене висела красивая картина с изображенным на ней морем. Ну а прямо передо мной стоял высокий голубоглазый парень в заношенной темно-бордовой кожаной куртке и потертых штанах черно-синего цвета.

– Найерт! – обратилась я к нему. – Что ты здесь делаешь? – спросила я, обрадовавшись. Я с трудом могла улыбнуться, потому что мою голову сильно обтянули бинтом. Но моей радости не было предела.

– Подумал, что тебе тут будет скучно сидеть одной. Наконец-то ты очнулась! Я должен позвать твоих родителей, – сказал он, встав со стула и направившись к двери.

– Нет, подожди, – остановила я его. – Сколько я тут уже лежу?

– Не переживай, всего несколько часов после операции.

– Операции?

Его лицо стало хмурым, и он посмотрел на меня с таким же хмурым взглядом:

– У тебя была травма кисти руки. И… я все равно не смогу долго молчать…

– Говори!

– В общем, Элис, не переживай, я уверен, что с этим можно будет что-то сделать… – Я только смотрела на него и была наготове выпустить слезы. – Нет, я так не могу! Элис, пожалуйста не надо плакать.

– Говори! – сказала громче я, пустив уже первую слезу.

– Из-за этой травмы ты больше не сможешь играть, – сказал он, еле подбирая нужные слова.

– Не говори никому что я пришла в сознание.

– Но я должен…

– Уйди, просто уйди отсюда, – сказала я, заливаясь слезами.

Я повернула направо голову и увидела в окне знакомое лицо. Это был тот человек, которого я видела посреди дороги, застеленной по обе стороны пустырями. Он помахал мне с натянутой до ушей улыбкой, делая пальцами волны. Потом приклеил на скотч небольшой лист с короткой надписью: «Помнишь меня?!».

– Еще бы мне тебя не запомнить, – сказала шепотом я, вспоминая его слова. – Не волнуйся, я запомнила твое лицо! – крикнула я. – Ты еще насидишься за решеткой, – спокойным тоном дополнила я.

Время шло к вечеру. В окнах становилось все темнее, лишь отблески света разбавляли этот вид теплой краской. Кто-то постучал в дверь. И как оказалось, это был снова приятный моим глазам и сердцу высокорослый парень. Найерт пришел, видимо взбодрить и развеселить меня, что у него не совсем-то получилось.

– Доктор Уолен сказал, ты уже чувствуешь себя лучше.

– Да, так и есть. Уже через пару дней меня выпишут, и я смогу отсыпаться дома. Правда, думаю мой постельный режим прекратиться не раньше, чем закончится семестр. И вообще, что там в Арте? Есть новости?

– На самом деле есть. Миссис Браун тонет в слезах. Ты была ее лучшей ученицей, и, думаю…

– Лучшей? Я бы так не сказала, исходя из наших с ней прошлых противоречий:

(Из воспоминаний)

15/03

– Ты опоздала на 15 минут!

– Простите. Пробка.

– Пробка у тебя в голове, милая. Еще одно опоздание, и я пишу докладную, – сказала миссис Браун, собрав все мои сборники, которые я только что выложила на стол. – До свидания!

18/03

– Извините за опоздание…

– Ничего страшного, я как раз докладную уже дописала.

– Но миссис Браун, пожалуйста…

30/05

– Пальцы не могут следить за тобой, так хотя-бы ты попробуй следить за ними.

16/11

– Дочь дьявола! Где твои бекары?

– Пока, миссис Браун!

(Наши дни)

– Да уж, твой характер и ее – конечно, не совместимая штука, – сказал Найерт, посмеявшись. – Есть еще одна проблема. Твое место заняла Лесли.

– Может так и надо, – сказала я, задумавшись.

– Элизабет, я пришел поднять тебе настроение, а не испортить его. Так что не надо думать об этом, лучше помоги мне с социальным проектом.

– Лучше помощника не нашел?

– Я провожу небольшой опрос у студентов других факультативов, и так как ты все еще являешься учащимся Арта, у меня будет к тебе несколько вопросов.

Я посмотрела на Найерта в ожидании, сделав лицо тупым и настороженным. Он начал задавать мне кучу вопросов, связанных не только с музыкой:

– …И как бы ты поступила с этими людьми?

– Глупый вопрос! Конечно же убила бы! – ответила я, дико рассмеявшись.

– Если вырезать только твои ответы, люди бы недоумевали от твоего мировосприятия, – добавил Найерт, тоже рассмеявшись.

Его улыбка и вытекающий из нее смех делали его лицо еще милее. Это мне в нем и нравилось. Найерт всегда был искренним, даже если был при этом чем-то обижен или недоволен. И понятное дело, он смеялся со мной не со злых шуток и вовсе не с убийства добрых людей, и даже не с убийства злых людей, а как был поставлен вопрос: «Ты веришь в сверхъестественную нечисть?». Да, да, я имела в виду именно отбитых людей, которые хотели-бы высосать из тебя всю кровь, заколдовать тебя как Белоснежку, или превратить в гигантского волка.

– Смех – это хорошо конечно, но у меня есть для тебя вопросы и посерьезнее, – сказал Найерт, сделав лицо слегка нахмуренным. —Есть ли у тебя в жизни люди, которые много значат для тебя?

– Да, конечно, – ответила я, немного отвернувшись от камеры. – Мои родители, близкие друзья и даже люди, с которыми я не так чтобы часто общаюсь. Они все много значат для меня.

– Если-бы была причина покинуть их, ты бы сделала это?

– Зависит от самой причины. Но, в общем, нет. Я никогда не брошу своих близких. Те, кто действительно заслуживает быть близкими для меня людьми, никогда не будут мной преданы или забыты. Ну а кто пойдет против меня, не знают, во что ввяжутся – скромно засмеялась под конец я.

– Думаю, ты устала. На сегодня хватит. Но я могу еще…

– Нет уж, не думаю. Пока, Найерт.

– Когда ты научишься выслушивать людей до…

– Никогда, – сказала я, вздохнув от этих нудных разговоров. – Извини.

Найерт посмотрел мне в глаза и попрощался:

– Пока, Элизабет.

Дверь хлопнула, я сделала глубокий вдох и натянула улыбку до ушей:

– Ааа-а! Какие глаза, – завизжала я, сама, находясь в недоумении. – Фу, он? Нет, что за бред. Ну не может же он мне нра-а-а…НЕТ. Даже не произнесу это слово. Элизабет, тебе 20 лет, а ведешь себя как тринадцатилетняя девочка, – сказала я сама себе. – И что? Ну как «и что»? И что я в нем нашла? Мерзкий, заторможенный и занудливый мальчик. Зато высокий! И что? – завязала я сама с собой разговор.

*стук в дверь*

– У вас все в порядке? – заглянув за дверь обратился ко мне мой лечащий врач – мистер Уолен, на что я ответила ему лишь взглядом. – Уже завтра мы проверим работу вашего мозга, а пока советую отоспаться. Доброй ночи, Элизабет, – сказал он, слегка улыбнувшись.

– Он что, думает, что я с головой не дружу?! – сказала я опять вслух, после чего уснула.

Глава 6

5:45 утра

(6 часов назад)

– Доктор Уолен, я заканчиваю свою работу, —сказала худощавая уборщица лет пятидесяти.

– По окончании уборки можете быть свободны, – обратился к ней врач и ушел.

– О черт, забыл попросить ее убрать 218-ю палату! – подумал мистер Уолен и решил вернуться за ней. —Неужели. Она ушла уже! Поищу ее в каморке, – сказал он и пошел дальше искать санитарку.

Приоткрыв дверь в маленькую комнатку, он глубоко вздохнул:

– Боже мой! Миссис Коул, кто же это вас так?! – сказал доктор Уолен дрожащим голосом, увидев кучу крови, стекающей по бедной женщине. – Черт! Как же мне вам помочь? Держитесь только! —обратился доктор к ней, пытаясь остановить кровь. —Нет! Нет, – закричал он, видя, что она уже не в состоянии прожить даже двух минут. – Я слишком поздно пришел, – добавил он. – Они подумают, что это я, – сказал он последние слова и побежал на парковку.

(наше время)

5.45 утра

– Мама! – сказала я, увидев ее около своей кровати.

– Привет, Элиза.

– Что ты здесь делаешь в такую рань?

– Думаю, тебе еще не известно о докторе Уолене. Его машина перевернулась недалеко от моста. На руле обнаружена кровь одного из работников этой клиники. И экспертиза подтверждает, что женщина, которая еще вчера вытирала подоконник около твоей кровати, была убита врачом, который несколько дней назад спас тебе жизнь. В общем, можешь собираться.

– И где он сейчас? – сказала я, пребывая в легком шоке.

– Элизабет! Ты и здесь умудряешься шутить?!

– Моя одежда в шкафу, – сказала я маме, осознав все произошедшее.

– Это все? – спросила Хеллен, собрав в небольшой зеленый пакет мои вещи.

Я в очередной раз удивилась действиям Нелл, а точнее тому, что она решилась забрать с собой мои уже ношенные вещи, поскольку еще полгода назад ей было бы проще купить новые, нежели перестирывать «старье».

– С каких это пор ты начала ценить мелочи? – спросила я у нее.

– Ты про барахло? – продолжала я смотреть на маму после этого незначительного вопроса. – Ну так, сейчас не лучшее время чтобы раскидываться вещами, тем более зачем мне тратиться на замену вещей, когда на эти деньги я просто могла бы обновить себе гардероб.

– А я уж было почти поверила, что ты изменилась, – сказала я с долей равнодушия, оставляя на месте все изгибы моего округлого лица. Проще говоря, в этот момент я чем-то походила на зомби.

– Подумай прежде о себе, а потом уже спихивай все возможные грехи на мать.

– Не согрешишь – не покаешься, – сказала я на родном языке.

– И как давно ты стала разговаривать на русском?!

– Я готова! – сказала я маме и вышла из палаты, после чего, недолго думая, она пошла за мной.

Мы не спеша доехали до дома, где меня ждал небольшой сюрприз.

Глава 7

– Ну привет, родительское гнездо, – мысленно сказала я, увидев перед собой дом с белокаменными стенами и темно-коричневой мансардной крышей. Я подошла ближе к крыльцу, детали которого представляли собой отделку эбенового дерева, и увидела лежащую на пороге белую коробку в черный горошек с привязанным к ней прозрачным шариком.

– Думаю кто-то пытается привлечь твое внимание, – негромко сказала Нелл, увидев то же, что и я.

В неглубоком смущении я взяла в руки коробку и потащила ее наверх. Остановившись посреди длинного коридора, я решила ненадолго отбросить этот тяжеловес. В ней было и вправду что-то довольно тяжелое, но как я считала: «Чем тяжелее коробка, тем интересней ее содержание», поэтому я наоборот больше радовалась тому, что меня могло ждать, нежели раздражалась от того, какой она была громадной. Немного передохнув, я снова обняла ее и продолжила идти, не видя при этом перед собой дороги. И врезавшись пару раз в стену и дверной проход, я наконец-то донесла ее до своей комнаты.

– Думаю это я прочитаю первым делом, —сказала я, заметив еще на лестнице записку, помещенную в прозрачный шарик.

В записке не было много слов, но даже эта малость смогла навести на меня страх:

«Если не уедешь отсюда, тебя ждет та же участь, что и его.»

– Его?! Это кого же? – задалась я вопросом, подумав о враче, мысль о котором первой пришла мне в голову.

– Хммм, предположений значит ноль, —послышался из-за шкафа чей-то голос.

– Кто здесь? – крикнула я и неожиданно увидела ноги человека, сидевшего в кресле сбоку от шкафа.

Даже не заглянув туда, я ринулась бежать. Но только подлетевши к двери я почувствовала чьи-то руки на своих губах и талии. Пытаясь прокричать хоть слово, я не переставала дергаться из стороны в сторону, лишь бы вырваться из рук этого ублюдка.

– Давай поиграем в догонялки, – сказал милым голоском этот человек. —Только я, чур, вода. Догоню – убью, не догоню – жалко, – проговорил он с грустью и небольшой паузой последние слова, пожимая плечами. – Только есть правило. Ладно? Правила же есть почти в каждой игре! – добавил этот дурно пахнущий псих. – Кому проболтаешься о своей маленькой проблемке, тому розочки на могилку принесешь, – договорил он и отпустил меня.

Только вырвавшись из рук, я мимолетно взглянула на его смазливую улыбку и, схватив коробку, побежала вниз.

– Я узнаю это лицо… это он, – сказала я, заглатывая воздух, буквально, через каждые доли секунды.

Сбегая вниз по лестнице я налету продумывала план действий.

– И куда это ты опаздываешь? – спросила меня мама, взглянув на мой темп и красное запотевшее лицо.

– Меня ждет Жаклин. До встречи! – соврала я.

– В шесть утра?! – возмутилась Нелл, прежде чем я успела хлопнуть дверью.

Вылетев из дома, я побежала к ближайшей остановке. Людей, жаждущих прокатиться на общественном транспорте в такую рань было немного. Только я.

– Ну же, быстрее, – раздраженно сказала я, увидев медленно приближающийся автобус бирюзового цвета.

Я села на этот первый попавшийся мне автобус и поехала в неизвестном для меня направлении.

– Зачем он это делает? – подумала я и решила открыть коробку.

Увиденное тотчас уже не поразило меня, но я была слегка удивлена:

– Улитки? Что бы это могло значить? —сказала я так громко, что все десять с лишним голов людей, сидевших в душном автобусе, обратили на меня внимание. И поэтому, увидев в коробке дюжину раздавленных улиток, я вызвала недоумение не только у самой себя, но и у всех этих людей.

Не прошло и двух часов, как большая машина остановилась. На этот раз была конечная. Я вылезла из автобуса и огляделась. Мои глаза видели только остановку, выкрашенную в белый цвет, и окружавшее ее поле, засеянное какими-то низкорослыми культурами.

– Супер, – сказала я спокойно, успокаивая этим себя. – Нужно у кого-нибудь спросить дорогу. Мда. Точно. Может у этой собаки? Или, может, у людей, которых здесь нет?! – сказала я, посмотрев на одинокого пса, бегающего возле моих ног, и направилась в сторону лесополосы.

– Знаешь, я вообще-то не особо люблю собак. – обратилась я к этому несчастному созданию, вспомнив своего погибшего друга Остина. – Эй, я имела в виду не ходить следом за мной, —опять обратилась я к нему, что снова вышло без толку.

Идя по мокрому асфальту под чистым голубым небом, я думала только о том, что же теперь со мной будет. Но доводя все до логического конца, я снова и снова приходила к мрачным последствиям.

– Рано или поздно меня найдут, и если не копы, то этот псих, – рассуждала я по дороге в неизвестность.

При себе в тот момент я имела лишь несколько вещей, которые успела захватить с собой, проносясь по коридору: желтая сумка с наличкой (суммой, где-то, в 360 долларов), полным кошельком дисконтных карт, небольшим разнообразием косметики и с парочкой завалявшихся прокладок; ноутбук, лежавший в синей кожаной сумке и, наконец, коробка с улитками, которую я решила оставить на остановке.

Зайдя за полосу с высоченными деревьями, я разглядела неподалеку заселенную местность и обрадовалась этим небольшим домикам.

– Я нашла цивилизацию! – обратилась я к своему лохматому собеседнику, на что он мне в ответ тявкнул.

Наткнувшись на первого попавшегося человека, я решила спросить где я:

– Не подскажете что это за место?

– Лаун Дейли, – сказал пожилой человек и, немного помолчав, добавил: – Слева от вас висят брошюры.

– Спасибо, —сказала я, улыбнувшись, и принялась рассматривать надписи с рисунками на деревянной доске. – Население – 1249 человек, —сказала я без восторга. – Гостевой дом! – пришла я в недоумение от радости и направилась по указанному адресу. Выискивая нужную мне улицу, я забежала в местный магазин купить самые необходимые вещи.

– С вас 28 долларов, – сказал толстый бородатый мужчина.

– Как же так? Советую вам задуматься о снижении цен! – сказала я несвойственные мне слова и оставила ему деньги.

Пройдя еще несколько улиц, я нашла ту самую, о которой прежде шла речь, и уже через пару минут вошла в небольшой трехэтажный дом.

– Добрый день, пожалуйста, самую приличную комнату, – обратилась я к менеджеру.

– Ваш ключ, – подала мне его темноволосая женщина лет 40-ка. – Итак, с вас 110 долларов.

– За одну ночь? – возмутилась я. – Думаю, мне подойдет и самый простой номер, – подумала я о своих расходах и уже через 5 минут вошла в свой несколько убогий номер.

– Стены явно не мешало бы перекрасить… да и занавески выстирать, – снова возмутилась я, увидев перед собой комнату, более схожую с сараем.

Чувствовался затхлый запах в каждом уголке комнаты, что наводило на мысль о том, что гости в этом городке появляются не часто. За пыльным окном виднелись дома, лежащие через дорогу, которая, видимо, была главной здесь.

Желания оставаться в этой комнате с желтыми обоями у меня как такового не было, поэтому я решила немного осмотреться в окрестностях. А погода хоть и была удачной, но, однако, не смогла разгладить последующие события этого скверного дня.

Глава 8

Неброские дома по обе стороны окружали меня. Улица была одухотворена каким-то бледным и в то же время прозрачным желтым цветом, ну а люди проскакивали редко, и те – в униформе с метлой.

– Придурок! – послышались вблизи звуки.

– Думаю вам не помешает помощь, – подала я руку пожилой женщине в черной кожаной куртке с кудрявыми короткими волосами и проколотым носом.

– Мэг, – пожала она мне руку и представилась. – Новое лицо в старом захолустье! —добавила она.

– Как видите.

– И чем-же тебе не угодил Денвер?

– С чего вы взяли…

– Сама подумай. Не каждый день у нас тут встретишь незнакомые лица, особенно… – сказала она со смехом, сделав затяжную паузу. – …с такой манерой общения. Ты, наверное, у Люси остановилась?

– Да-а, а разве у меня были еще варианты? —ответила я, подумав о том, как разговариваю со стороны.

– Не думаю, – опять она замолкла на некоторое время. – Ладно! Я спешу. Спасибо за помощь, – похлопала она мне по плечу, затем развернулась и ушла.

– И что со мной не так? А может дело не во мне, а в других людях?! – подумала я и пошла в противоположном направлении.

Обойдя почти 13 улиц этого городка, если его можно было так назвать, я решила остановиться в небольшом кафе, которое скорее напоминало коробку, обклеенную картинками из журнала 90-х нежели место для одиноких местных жителей Лаун Дейли, работающих на заводе по производству молочного шоколада. Кстати этот завод, пожалуй, единственная достопримечательность этого городишки.

Заказав порцию малинового чизкейка, я решила пересмотреть кадры своего тяжелого детства. Любовные страсти, звездная жизнь, сопли и улитки – все это заставляло меня смеяться и в то же время грустить. И грустить не от того, что мое детство было не самым задорным и не самым насыщенным, а от того, что от него остались одни только воспоминания.

– Хах, ну и Майк, – подумала я. – А я недалека от него в отношении безумия! Наверное, мы раньше с ним были не разлей вода.

– Вас просят к телефону! – обратилась ко мне молодая девушка-официантка, подав мобильный.

Я сразу же узнала этот голос. Это был он. Снова.

– Тебе понравился мой подарок?!

– …

– Оу, можешь даже не отвечать. Я и так знаю, что да.

– Да кто ты такой и как тебя зовут? – спросила я с неимоверной злостью.

– Аа-а… Меня зовут Майк, – сказал он довольно просто.

– Боже! – сказала мысленно я, осознав, что моя теория оправдалась. – Это все же ты! – обратилась я к своему другу детства. – Но почему ты раньше не сказал своего имени?

– Ты не спрашивала, – ответил он, засмеявшись как умственно-отсталый человек.

Понимая все больше какие у меня дела на сегодняшний и последующие десятки дней, я бросила трубку и медленно пошла в свой заплесневелый уголок.

Глава 9

Следующий мой день прошел приблизительно так же, как и предыдущий, за исключением того, что на этот раз я уже съела не малиновый чизкейк, а миндальный. Ну а мое «послезавтра» было достаточно скучным, чтобы рассказывать про него.

И, наконец, день пободрее начался, как и всегда, с недолгой нудной прогулки.

– Ну нет! Как же трудно быть девушкой, —возмутилась я, и пошла в магазин за «памперсами».

– С вас 1.82$, – сказала безэмоционально толстая светловолосая женщина.

Я начала копаться в своем кошельке, чтобы нарыть эту сумму:

– Оо-о черт! Извините, могу я поменять товар?

– Как вы надоели, – сказала она, опять не выразив ни одной эмоции на лице, отменила уже отсканированный товар и сунула мне его в руки.

– Не надо ничего менять. Я все оплачу, —сказала стоявшая сзади меня рок-звезда.

– Мэээг, не стоит…

– Я знаю, что у тебя закончились все твои сбережения и тебе больше не на что жить.

– …Нуу-у, на самом деле да, – сделала я тупое лицо.

– Вот черт! Пора увольняться отсюда. Не люди, а дьяволы, – снова проворчала продавщица, встала с крошечного стула, который плотно сдавливала своей жировой прослойкой, сняла с груди бейдж и, переваливаясь из стороны в сторону, пошла к черному выходу.

После увиденного я была в полном замешательстве, но лишь до того момента, когда узнала, что сердитая леди ходила только затем, чтобы покурить, что, судя по всему, и помогало ей справляться с гневом.

И наконец, разобравшись со всей этой ситуацией, мы с Мэг вышли на улицу. Небо было облачным, но ярким и теплым. Через дорогу, были облиты горячим, и в то же время прохладным светом двухэтажные дома на двух хозяев. Яркость и живость им придавали ветки колючей ели и пихты. И именно эти деревья, плотно рассаженные по-над домами, делали пустые и серые улицы насыщенными и живыми.