Читать книгу Немилосердные лета - - Страница 13

Спросил у меня хлопец имя улицы,

по которой мы шли навстречу друг другу.

«Игнатэнко», – ответила я на украинский лад,

с «э» оборотным.

Есть у меня в родне Дудченко, Скороходы,

но никогда я не знала украинской мовы.

Почему я подумала «хлопец»?

Не сгодилось ни «юноша», ни «парень».

Была это первая ялтинская улица, получившая имя.

Но не могла она носить имя Игнатенко.

Когда император ехал в приход Иоанна Златоуста,

спросил имя улицы, по которой ехал.

«Елисаветинская» – раздался услужливый голос.

«Кто таков?» – «Из людей графа Воронцова».

Имя этого подхалима история не сохранила.

И за улицей не сохранила имя супруги графа.

В бессмертных стихах влюбленного поэта

имя героини спрятано, но ненадежно.

Что же с хлопчиком, что с Игнатенко?

Всё как в песне: «Вы жертвою пали…»

Не видели его в егерском сюртуке

с начала Крымской кампании…

Он, строен и высок,

не проигрывал в сравнении

с российским самодержцем,

привычно открывал балы –

при золотых эполетах,

в паре с блестящей императрицей.

Пал Черноморский форт

Святого Николая.

Все чаще

заставали князя

лежащим на диване –

с погасшим лицом,

в надетой на исподнее

военной шинели.

Кому привелось увидеть

его нервные припадки,

говорили, что лишь случайно

не опередил он

своего уходящего императора.

Достойно принял Воронцов

генерал-фельдмаршальство

от нового монарха, но был

преосвященный Иннокентий

главным собеседником

его последней осени.

Одесса. Ноябрь.

На коленях стоит княгиня

у постели супруга,

держа в ладонях кольцо,

снятое с мертвой руки.