Читать книгу История Донского казачества. От генезиса до геноцида. Книга 1 - - Страница 5

ЖИЛЬЕ и БЫТ

Изначально казаки стали селится именно сплоченными группами по 80 -120 человек. Такое воинствующее, мужское поселение издавна называлось стан или становище, отсюда и пошло название основного казачьего поселение – «Станица». Каждый жилой станичный дом именовался «курень» и представлял собой отдельно стоящую, как назвали бы сейчас, боевую, укрепленную точку. Он окружался земляной насыпью и обносился изгородью из веток в основном дикого терна, дабы в случае внезапного нападения неприятеля быть укреплением. Иногда и даже зачастую, помимо жилых домов, земляным валом и изгородью обносилась и вся станица целиком. В самих домах жили по несколько человек, представляя собой одну боевую единицу. Помимо жилых домов, в каждой станице имелся общий курень или станичная изба. Даже в более современные времена, когда большинство казаков обзавелось женами и семейством, в каждой станице оставались станичные избы, в которых продолжали жить, обыкновенно зимовать казаки – холостяки, у которых в свою очередь имелись продовольственные запасы по числу проживающих товарищей. У них имелся один общий котел и одна общая казна на всех. Отсюда пошло сохранившееся и до наших дней среди казаков и не только слово «односум» или «семейник». То – есть казаки, служившие в одной воинской части и делившиеся между собой как имуществом, так и провизией навсегда именуются, семейниками, либо односумами.

Все основные общие станичные дела решались на станичной площади у станичной избы. Сия площадь именовалось в основном «майданом». В часы своего редкого досуга на майдане так же собирались станичники, как говорили раньше; поиграть в кости, да послушать сказок, о лихих казачьих набегах, подвигах ратных, да славных казачьих победах над полчищами басурман.

Власть и руководство среди казаков распределялась следующим образом. Во главе всего станичного управления стояли выборные казаки – атаманы, у которых имелись ближайшие помощники – старшины. Само слова «атаман» пошло от слова «ватман», что значило начальник казачьей ватаги. В мирное время Войсковой атаман был лишь «старшим среди равных», хотя и был окружен особым почетом среди товарищей – казаков. С начала военного похода, сама структура руководства резко менялась и как только казак – атаман садился на коня, в полном вооружении он становился тираном, в разумном и изначально историческом понимании этого слова. Его власть была непререкаемой, а дисциплина среди казаков становилась железной. Атаман в буквальном смысле распоряжался жизнью и смертью своих боевых товарищей. В военных походах дисциплина была на самом высоком уровне, за любую провинность на войне незамедлительно следовало наказание вплоть до лишения жизни. Ежели в военном походе находили у кого водку, то ее обладателя расстреливали на месте, если водку находили во время морского похода на стругах, то виновника в нарушении дисциплины зашивали в большой мешок и сбрасывали в воду. Такие грубые меры борьбы с нарушением дисциплины были вполне оправданы, ведь на кону была жизнь не только самого пьяницы, но и жизни его товарищей, тех, кто на него положился, пьяный в одночасье мог погубить все общее дело.

Все мало – мальски значимые станичные дела обсуждались и решались кругом, в основном путем голосований на майдане. Собравшись на площади, казаки обступали часовенку, если таковая имелась, если нет, то на площадь из главной избы выносили икону. Образуя собою широкий круг, казаки старались становиться так, чтобы виден был каждый из товарищей и при желании любой мог смело и открыто высказать свое мнение по обсуждаемому вопросу, и что – бы случайным делом не допустить принятия решение с голоса немногих, но нахальных и горлопанистых.

В мирное время в станицах казаки не слабо бражничали, как сейчас бы сказали, были заядлые «тусовщики» или «гуливали» как говорили о себе сами казаки. Считалось абсолютно незазорным после очередного похода пропить все привезенное с собою имущество, пропиться «до медного креста», пропить можно было все, кроме коня, если он, конечно, был и оружия. Казак, пропивший свое оружие, автоматически лишался своего статуса, самого звания «казак» и навеки покрывал себя великим, несмываемым позором. Само товарищество казаков без малейшего сожаления изгоняло сего пропойцу из своей среды. На старом гербе Донского казачества, замененного, кстати, только, в начале 19 века на пронзенного стрелой оленя, издревле был изображен голый казак, восседающий на бочке, без одежды, но именно в полном вооружении. По станице казаки щеголяли в, богатых одеждах опоясанные дорогим оружием, отделанным драгоценными металлами или камнями, но это все лишь в мирное время и у себя как говорится дома. В поход же одевали, что попроще, но практичней, оружие брали самое, что не наесть «рабочее», удобное в обращении, но простенькое при его изготовлении, без излишеств. Все эти меры предосторожности, предпринимались с одной единственной целью, дабы в случае неудачи или же гибели, враг особо не смог поживиться за счет казачьего имущества.

Как сегодня бытуют основные мнения историков или тех, кто к таковым себя относит, что, мол, в казаки на Дону принимали всех без особого разбора. Достаточно было лишь подкрепить свою православную веру умением правильно перекреститься, и ты уже казак. Такие историки в корне не правы, либо из своего легкомыслия, либо в угоду общественному мнению, пытаясь находить во всех всеобщее равенство, либо опираясь на описания казачьего быта подражая Николаю Васильевичу Гоголю. Копаясь в архивных документах относящихся именно к Донскому казачеству, я с полной уверенностью могу сказать, что это далеко не так. Многоуважаемый Гоголь писал о жизни и быте именно запорожских казаков, а их нравы и уклады весьма разнились с жизнью Донских казаков. В то время затесаться, и жить на Дону было можно, но вот получить звание именно казака было весьма нелегко. Как писал в своих работах один из авторитетнейших историков Донского казачества А.Н.Пивоваров, посвятивший много лет его изучению по подлинным архивным еще дореволюционным документам, чтобы тебя стали называть казаком – это следовало заслужить доблестной службой и беспорочным поведением. Пришедший на Дон и желающий казаковать, вначале становился батраком войска Донского и только спустя несколько лет испытательного своего срока, проведенного именно безупречно, мог претендовать на столь высокое именование самого себя и на равных приобщится к товарищам – казакам.

Расселение Донских казаков (филиалы)

Как мы видим, в проворстве, силе, воинской хитрости, храбрости, выносливости и предприимчивости, Донские казаки превосходили всех своих многочисленных врагов. К тому же у казаков уже с самого раннего их существования, как воинственной организации была идея, кратко и четко выраженная в словах, как: «чтобы басурманская вера над нами не посмеялась и чтобы вотчины государевой пяди не уступить».

Только столь высоким боевым духом и крепкой религиозной идеей можно объяснить, тот феномен, что горстка русских людей, всегда одерживала победы над многократно превышающим по численности врагом, при этом еще успевая осваивать и новые территории для своего государства. Насколько вообще была, широка натура Донского казака в ту пору может говорить тот факт, что еще во времена покорения Казани и Астрахани в Раздорском казачьем городке собрались братья – казаки и, посовещавшись, решили идти походом на Каспийское море. Основным доводом в пользу принятия столь рискованного мероприятия служило соображение, что у казаков, мол «зипуны поизносились». И вот собравшись довольно таки во внушительную флотилию на легких казачьих стругах, целое лето напролет разгуливали казаки по Каспию, нападая и громя персидских купцов, отягченных заморскими товарами, грабили так же и небольшие, но богатые торговые мусульманские города. И так увлеклись сей потехой и удалью казацкой, что и не заметили как на море стали подниматься шторма и бури, осень пришла нежданно. Казаки, нагруженные добычей решили, не искушать судьбу попыткой дойти на малых судах своих до Волги и решили пристать к неизвестному до того берегу. Разведав местность, поставили навесы, шатры и палатки, решили перезимовать. Местность оказалась на редкость спокойной и тихой, чуть вдалеке возвышались белые шапки Кавказского хребта. Удачно перезимовав, многим места те так приглянулись, что они и на Волгу то плыть не захотели. Посовещавшись, отправили группу товарищей на Дон, звать с собой всех желающих обживать новые места. Спустя некоторое время посыльные вернулись с множеством нового народа из желающих. Таким образом, было положено начало славному Терскому казачеству, изначально именуемым Гребенским, уже со своим атаманом, со своими старшинами и войсковым кругом, но с традициями и обычаями во всем схожими с обычаями Донского казачества.

По самой же реки Волге вплоть до города Астрахани стали возникать казачьи станицы и малые городки, так было положено Волжское казачество, впоследствии именуемое Астраханским казачьим войском.

В 1584 году порядка 800-ста Донских и Волжских казаков под началом атамана Нечая вышли к реке Урал. Наличие необжитых привольных степей, заливных лугов и обилие дичи и рыбы настолько приглянулись казакам, что они решили там и остаться, заложив тем самым начало основания Уральского или Яицкого казачьего войска.