Читать книгу Чай с лимоном - - Страница 4

Не успел я убрать документы обратно в бардачок, как телефон снова зазвонил. На дисплее горело «Роман», чему я был несказанно рад.

– Привет, Ромка! – закричал я в трубку, не успев нажать на зелёную клавишу.

– Привет! Звонил? – сонный Ромкин голос не давал сомнений в том, что он только что продрал глаза.

– Звонил, конечно! Ты дома? Я буду у тебя через десять минут. Натягивай трусы! – бодро отрапортовал я.

– А сколько времени? – Ромка и вправду по обычаю потерялся во времени.

– Скоро два. Харэ дрыхнуть! Вставай!

– Два? – Ромкин голос зазвучал очень возбуждённо.

– Два, два. Поднимайся!

– Слушай, Лёш, у меня в три встреча. Заскакивай к вечеру. Я пиздец как опаздываю!

– Стой, Ром, – заволновался я, – мне бы только переговорить с тобой пару минут.

– Неее, Лёх, давай вечером, реально опаздываю. Сраный будильник! – Сквозь Ромкин крик был слышен грохот разных предметов и стук каких-то дверей. Очевидно, Ромка и вправду сильно торопился.

– Ром, от меня Анька ушла! – выпалил я.

– Кто? – переспросил он.

– Анька! Кто-кто?!.. Прикинь?

– Какая Анька? – В трубке послышался плеск текущей из крана воды.

– Ты чо, Ром? – не на шутку заволновался я. – Моя Анька!

– Ушла и ушла, первая, что ль? – откуда-то издалека ответил Рома. – Я тебе перезвоню после встречи. Вечером обсудим.

Роман повесил трубку. В моей голове копошились стаи разноплановых мыслей, своим гулом не давая сосредоточиться. Я не понимал, что делать. Возникшая ситуация казалась до боли глупой и одновременно с этим бесила своей безвыходностью.

Ко всему прочему, оранжевый огонёк остатка топлива в баке замигал назойливым ярким светом, после чего загорелся непрерывно.

Совершенно не представляя, что делать дальше, я съехал на Яузу и остановился на заправке.

– Девяносто второй на триста, – пробормотал я заправщику и достал единственную тысячную купюру.

Пополнив бак и внимательно пересчитав сдачу, я медленно выдвинулся дальше по Яузе. Ничего не оставалось, кроме как набрать тёще.

Поскольку к ней в гости мы ездили очень часто, не реже двух раз в месяц, и мне в обязательном порядке приходилось звонить ей на мобильный с просьбой заказать пропуск для въезда на территорию коттеджного посёлка, её телефон я знал наизусть.

Восемь девятьсот шестнадцать… Я набрал его быстро и легко. Парадокс заключался в том, что даже номера лучших друзей я на память не знал, поскольку они всегда были в «избранных», а вот записать тёщу в телефон я не решался, так как «Тёща» – звучало грубо и могло вызвать скандал с Аней, а «Ольга Александровна» – выглядело чересчур официально и раздражало меня самого.

– Аппарат абонента временно заблокирован, – отчитался механический голос в трубке.

– Ну вот, здрасьте! – протянул я, поскольку таких случаев в моей практике с тёщей еще не было.

От безнадежности ситуации, а также в силу одолевавшего меня чувства голода я заехал в «Макдональдс» и съел чизбургер с картошкой. Солнце по-прежнему светило тёплыми лучами, лёгкий ветерок теребил почерневшие от автомобильного смога листочки московских тополей. Сквозь чистое окно «Макдака», как мы по-свойски называли его с друзьями, я смотрел на припаркованный старый убогий «Форд», явно немытый много месяцев подряд. Его ржавый вид вызывал жалость. В рядах дорогих столичных иномарок он сильно выделялся, вызывая раздражение окружающих.

Допив «Колу» и умыв в туалете всё ещё припухшее лицо, я принял решение съездить на мойку. Нельзя сказать, что я был сильно чистоплотен, но позволить себе ездить на столь грязном автомобиле по тёплой осенней Москве я точно не мог!

– Триста двадцать рублей без ковриков, – на плохом русском произнёс темноволосый мужчина с большим золотым перстнем на пальце. – За коврики ещё пятьдесят.

– Давайте с ковриками, – решил я, – и мусор весь выгребите, пожалуйста.

Примерно через двадцать минут я снова сидел в кресле «Форда», глядя на окружающее меня пространство сквозь более-менее чистое стекло. В салоне по-прежнему пахло старьём и затхлостью, хоть и было гораздо чище. Я пересчитал остаток денег. В кармане оставалось сто двадцать рублей и какие-то копейки.

Солнце всё также освещало город яркими лучами, воскресные улицы были ещё более пустыми, чем в субботу. Дворников во дворах не было, автомобильных пробок – тоже. По широким тротуарам гуляли женщины с детьми, иногда – с мужьями, кто-то – с собакой, периодически на полупустых остановках можно было встретить греющихся на солнце бомжей, на центральных улицах – поливальные машины.

Не прошло и двадцати минут, как я снова заруливал в арку собственного дома. Лучшего варианта, чем просто отлежаться до вечера, обмысливая случившееся и ожидая звонка Романа, я не нашёл. Бросив автомобиль на том же месте, где обнаружил его несколькими часами ранее, я закрыл дверь ключом и вошёл в подъезд.

– Лёша! – неожиданно окликнул меня престарелый женский голос. Я замер и обернулся.

Подъездная консьержка, Алевтина Михайловна – женщина лет шестидесяти, в широком хлопчатобумажном цветастом халате и тапочках, с завитыми, по всей видимости бигудями, кудрявыми волосами, с толстой замызганной книжкой Улицкой в руках – смотрела на меня из-под низко опущенных на нос очков слегка испуганным взглядом.

– Добрый день, Алевтина Михайловна, – спокойно сказал я. – Что, Анюта забыла отдать за сентябрь? – Я хорошо знал, что Алевтина Михайловна выходит из своей застеклённой, пропахшей едой и собачатиной будки только для того, чтобы собрать деньги за собственную работу с должников. Вопросами всех коммунальных платежей в нашей семье занималась Анюта.

Алевтина Михайловна по-прежнему смотрела на меня холодным непонимающим взглядом.

– Нет, Лёшенька, – сказала она, поправив спадающие очки и подойдя ближе, – ты мне денюжки за июнь ещё не отдал, хотя обещал. – На её лице засветилась довольная ухмылка. – Ты мальчик хороший, отдашь, я подожду. – Она сделала ещё один шаг мне навстречу. – К тебе тут ребята какие-то приезжали час назад…

– Какие ребята? – переспросил я, поскольку абсолютно точно никого в воскресенье не ждал.

– Не знаю, какие. Они тебя спрашивали. Семь человек. Я точно посчитала. – Алевтина Михайловна снова заволновалась.

– Точно меня? – перебил я её.

– Да кого ж ещё? Ты же знаешь, у нас в подъезде кроме тебя и Людкиного Лёшки нет больше никого. Да и квартиру они твою точно назвали. Спрашивали, куда уехал, когда вернёшься… Странные какие-то ребята… – Она сделала паузу.

– Что-то передали мне? – Я перебирал в голове всех знакомых, пытаясь понять, кто же мог ко мне заявиться.

– Нет, Лёшенька, ничего не сказали. Я лишь слышала, как один из них, самый здоровый, говорил другому, такому лысому, что вернутся вечером. А больше ничего. Хлопнули дверью и ушли. – Она снова прервалась, словно вспоминая о произошедшем в очередной раз. – Наследили только…

– Ясно, – протянул я, – значит, вечером?

– Лёшенька, страшные ребята какие! С палками все, двое лысых, один с лицом опухшим, алкаш какой-то. Может, мне милицию вызвать? – почти шёпотом сказала Алевтина Михайловна, словно её подслушивали.

– Да что вы! Не надо! Не беспокойтесь! – ответил я и быстрыми шагами направился к лифту.

– А денюжки-то когда отдашь? – противным голосом закричала консьержка, когда я уже стоял в кабине лифта.

– Скоро, Алевтина Михайловна, скоро! – громко ответил я. Двери лифта закрылись сухим лязгом.

В квартире было пусто. Я ещё раз оглядел стены и тумбы в поисках Анютиных вещей, но так ничего и не обнаружил. Выпив чаю с любимым овсяным печеньем, я прилёг на диван и, включив негромко телевизор, задремал.

Разбудил меня звук телефона, назойливо вибрирующего на полу. На дисплее высвечивалось прежнее «UNKNOWN».

– Лёха? Куда опять пропал? Просил же набрать… – По голосу я узнал того самого Серёгу, который звонил мне утром.

– Серёга? – опасливо переспросил я.

– Нет, блядь, Папа Римский! – Серёга противно засмеялся.

Я молчал, не зная, что ответить.

– Короче, поднимай жопу и приезжай. Лысый тебя ищет. Подтягивайся на Савёлу, будем вместе думать, как разруливать.

– Слушай, я не очень понимаю, что происходит…

– Не понимаешь?! – заорал в трубку Серёга. – Не понимаешь? Башку тебе проломят, и всё! Ты че, Лысого не знаешь? Он же отмороженный!

– А чего случилось-то? – таким же возмущённым пронзительным голосом спросил я.

– Бля, чувак, ты совсем спился? Или, может, тебе уже по башке въехали сапогом? Очнись! Не тупи! Сваливай с хаты! Слышишь?

– Слышу, – сухо ответил я. – Куда ехать?

– Ко мне ехать, дебил! – снова заорал в трубку Серёга. – Хотя стой. Нет. Давай на БиПи пересечёмся. В шесть. О’кей?

– Да, хорошо, – ответил я и повесил трубку.

Поскольку времени до назначенной встречи было более чем достаточно, я снова принял душ и посидел молча в любимом кресле, собираясь с мыслями. Самочувствие было гораздо лучше, хотя воспоминания тяжёлого похмельного утра жутким шлейфом тянулись за мной, словно неисчезающий перегар.

В холодильнике было пусто, не считая пары банок завалявшихся консервов, полупустой банки майонеза и непонятно откуда взявшейся замороженной пиццы в морозилке.

Выпив сразу два стакана воды, поскольку в горле постоянно было сухо, я запер дверь и спустился во двор.

Старый «Форд Сиерра» по-прежнему одиноко стоял у мусорных баков. Снова выругавшись на устаревшую механику, я завёл мотор и выехал в сторону Савёловской.

Остановившись на очередном светофоре на Ленинском, я снова позвонил тёще. Результат был аналогичен предыдущему: аппарат абонента по-прежнему был заблокирован. Я набрал Ромке.

– Алло, Лёш, прости, закрутился… – сразу начал оправдываться Роман.

– Да не, ничего. Ты Серёгу знаешь? – не понимая, как спросить иначе, начал я.

– Дааа… – протянул Ромка, – звонил он мне, дело серьёзное. – Слова Романа поставили меня в полный тупик.

– Я ничего не понимаю, – вслух сказал я.

– А хули тут понимать? – парировал Роман. – Вы с Серёгой где договорились?

– На БиПи у Савёлы.

Неее, я ему щас позвоню. Погнали на Полянку, там хоть пива выпьем да поболтаем спокойно.

– Это там, где вчера сидели?

– Ха! Ты так совсем скуришься, брателло!

– Я не курю! – настойчиво ответил я.

– Ну да, ну да. Пока не выпьешь, –засмеялся Ромка.

– Я выдержал паузу, не зная, что ответить.

– Я за рулём…

– И что? Тебя, можно подумать, это когда-то останавливало. – Ромка снова хихикнул. – Езжай туда. Оставим твою колымагу там, я Серёгу подхвачу. Где-то к семи будем. Понял?

– Понял, – покорно ответил я.

– Отлично! – Роман повесил трубку.