Читать книгу Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке - - Страница 38

начинается с утра

входит мо   и в белом вра

и такие препара

окачуриться пора

отдыхаю в санатор

починяю свой мотор

а мои воспомина

плы   блаками на меня

день на сумерки похо

    кого бегут прохо

даже тени… если чест

сам нырну в любой подъезд

человек – он весь отверст

    жется за все ответст

и такое ощуще

виноват – и нет проще

грустный ком неполноце

    пряжение в лице

здесь – при всех – сейчас меня

в стра   деяньях обвиня

сзади города простра

    полняют волны стра

в дождь от ужаса дрожа

даже зданья искажа

и лягушками везде

скачут – это эпиде

дергается эпилеп

– эпицентр! эп – эп – эп…

почему глаза расши

губы руки – все спеши

что уби   тебя сестра

неужели вирус стра

а зрачки всё уже уж

    стаясь радужной окруж

свет уходит подозри

с потолка свисает гри

погружаемся все глу

    лько отсвет на полу

сам трясусь и ты – желе

    сподь! не надо! пожале

злым комочком паюсь-сли

мысли – водоросли – сли

и уже не страшно не

жить как сырость на стене

утки летят над мо

солн   и обл   в дремо

ночь за Урал – хреб

в ямине между гора

лагерь от ламп ослеп

    качиваются между бара

мо   в весь свой разма

    лько волны по пляжу разма

динокий абха   задрема

ду по льду в громк   тиш

солдат в тяжелой шине

не подстрели бы с выш

чувств   взгл – на мне

за проволо   бесится   чарк

сается скалится ярк

там я ищу лю

где их нет и не может бы

    лкой стебли и хво   шевелю

  ягды   ловы и голубы

вот я пришел в свой ла

    делся залез на кой

спящих солда тела

в кой мне – и мир и покой

лампа – и та не меша

вы воспари душа

    лна бубух! – как плита

    йки над мо разлета

в   лнце зимний шторм

белых ча   накорм

Гспди! – я Твой ра

Давший! – всем Тебя лю

наши тела заклю

небо душе пода

нас маята пыта

жизнь надоест – и та

    лько воскликнешь: ма!

и сгинешь не понима

Гспди! – я твой ра —

    следний между людьми

Давший! – Твоя ра

вот Твоя жизнь – возьми

Взявший! – Тебя бла

слезы – Твоя вла

разве не я в бара

умер – сосед по на

на берегу – коря

вывернута сосна

сок и мякоть пожира

остается кожура

    жура мандари

на песке говори

что конец ноября —

морю то же говоря

черн   от вла   коря

мерт   этот сезон

в ду   опущен как зонд

а она в лохмо   бедна

    лнце увидела однаж

и живет воспомина

    сноязычна и пуста

в стах самшита обита

ду   посмотри вда

неужто не вида ?

плями-кап на вет   вися

запрокинулась вся

потому-то дрожь – озя

небо вяло и лило

жется всегда лило

так повсю   на земле

стонет сущее в томле

воля сердца и ума —

нет они не понима

серд   серд – красн   ша —

нет они не разреша

точно зыбь в тума – душа

вот и смотришь ожида

в никуда или туда —

    лько бередишь тоску

и конца нет этой ску

что-то чудится огром

больше! – зримое Добром —

выше! —

красн   будто мореные ство

коряг   и длинные тени

на мокром песке – торжество

запустени

вздыхающая во

    стигающий просто

везде сквозят пусто —

и более того

Непостижим ! – я чувств

между тенями черн

прячет свои форм

    чудливо кругло распласт

вчуже сквозит Незри

хвою колыша жабр

внутр   глаз озари

мгн   обликов собр

одни как будто вражде

другие – как ры   в воде

иные вполне равноду

как белые ро   в саду

    жется: сейчас уви

все во плоти и крови…

не то что и полови —

    лекулы не улови

дыша и враща   с на

во времени и простра

невидима и темна

странная наша сестра

ржавый сор на бере   выбр

ракови   открыла жабр

пластик пальмовые ребр

от Адама – странный обр

и стихая чертит мо

нечто пенной бахромо

будто пишет мне письмо

и при этом вслух бормо

в черных водосл   – где? —

мама! – розовый младе

платье мокрое наде

голова лежит отде

и сама себя спеша

– это кукла! – утеша

и себе не ве   душа

(кукла старая больша )

даже камнем ненаро

дураком уби   нырок

и на трех нога собак

так душе не поперек

безголовая   сота

ножка вве   поднята

пальчики пересчита

мертвых пляжей нищета

и вся муть весь жар со дна

стыд и боль и грех воня —

в кро   и в пятнах простыня —

не гляди ты на меня!

никого не убива

говорил тебе слова

нет послу   ты не права

взглядом небу – голова

все как надо – хлам не собр

ракови открыла жабр

пластик пальмовые ребр

от Адама – странный обр

была земля – осталась   ля

и ту – в трубу…

зачем себя же представля

когда меня не бу   ?

    щая тоска берет за грудь

я сам за гло   себя беру:

зачем стоит земля и не

когда меня на свете не ?

такое здесь противоре

не развязать и не разре

я – смы   Творца – сам бог и ца

себя же отрица

вспенилась – плеснула   лна

человек идет хрома

он – в ушанке и бушла

а на дереве – хурма

мо – пятнистый малахи

зимы теплые в Колхи

темный лик – больной стари

зябко что ни говори

греет стеганная ва

в русской печке – голова

где-то в прошлом за Ура

продувает снег бара

слышу крики лай соба

вижу юного себя

волны ходят по толпе:

– На дороге… – Где?.. – ЧП!..

вся колонна в снег легла

на ветру они лежат

как Малевича квадрат —

эти черные бушла

и бросаясь рвут овча

и ругаясь бьет нача

и орет над голово

как взбесившийся конво

чем бушлаты недово

что им надо? надо во

тесно – узкие дома —

а над ними торопли

облака бегут с проли —

европейская зима

(человек идет хрома)

я почти сошел с ума! —

жить и чувствовать спеша

на бульваре пил с клоша

весь Пари на рождество

    таны осыпа листво

и сквозь дождь лучились фа

возле Арки Триумфа

вот – смотрю – в толпе прошла

манекенщица в бушла

солнце в горнице – зима

приехали я и ма

в ссылку – к солнцу и зиме

    лица – сотни киломе

бурки – кожаные пят

вкусно по снегу скрипят

запах сена хруст овса

уколол щекой оте

усадил уютно в са

(ах как грели зимы те!)

хорошо бежит лошад —

на отце-то был бушлат

потерял я зимам сче

где-то спит зима еще —

гда не знаю только бу

вижу ус и нос в гробу

про который говорят:

деревянный шит бушлат

    цатый век – зима везде

мятый век – зека – и с де

нам знакомая оде

на экране шути шут

а в цеху бушлаты шьют