Читать книгу К чему приводит любопытство - - Страница 2

Всю ночь Агнеса не могла заснуть, она думала о внезапном исчезновении отца Вениамина и странной иконе, недавно подаренной его приходу. Её реставрировали лет двадцать пять назад, краски успели слегка померкнуть. Крест, напоминающий цифру четыре, браслет с девятью жемчужинами, отец Вениамин уже 2 дня, как пропал… Она уснула только под утро и пропустила утреннюю молитву и завтрак, но проснувшись, она твердо решила, что хочет знать, кто завещал икону церкви. Она отправится к сельскому нотариусу и выяснит имя владельца иконы.

Нотариус был у себя в конторе, когда Агнеса вошла в приемную. Секретарша спросила, была ли назначена встреча и узнав, что нет, высказала на лице неуверенность, что шеф ее примет. Замявшись, секретарша все-таки зашла в кабинет и через минуту вышла, сообщив, что нотариус сможет принять посетительницу, если та обождет минут двадцать. Агнеса покорно села на стул. Через полчаса она излагала мужчине в темносером костюме и голубой рубашке суть ее просьбы, на что он сказал, что ее просьба весьма необычна и он неуверен, что сможет ей чем-то помочь. Но он все же попробует что-нибудь предпринять и если получит имя владельца, то пришлет ей его на емэйл. На том и договорились. Агнеса поблагодарила мужчину и поехала домой. На следующий день действительно пришло сообщение от нотариуса, в нем было несколько строк – имя и адрес владельца картины.

***

Особняк умершего миллионера и коллекционера антиквариата находился в пятидесяти километрах от монастыря, в живописном городке на берегу чистого и ухоженного озера, вокруг которого зажиточные горожане возвели свои загородные виллы. Агнесе пришлось ехать поездом, чтобы добраться туда на следующий день. Она прошла еще три километра от странции пешком, прежде чем увидела за низким забором добротный, хотя далеко несовременный трехэтажный особняк. Она нажала на звонок у входных ворот, но никто не вышел, казалось, что дом был пуст. Девушка постояла еще пару минут и поняв окончательно, что никто к ней уже не выйдет, собралась обратно на станцию. Вдруг дверь одного из соседних домов открылась и из него вышла девочка лет восьми, за ней выбежала большая собака. Агнеса не была уверена, но похоже это был лабрадор – пепельного цвета кабелек, резвый и любопытный, какими бывают только щенки и молодые особи. Он подбежал к ограде и сунул морду между прутьев, пытаясь унюхать запах незнакомки. Из дверей показалась моложавая женщина и позвала собаку к себе, а, заметив Агнесу, с любопытством не меньшим, чем собачье, стала ее рассматривать.

– Простите, – обратилась к ней Агнеса, – ваш сосед , господин Савиньи, умер месяц назад и я приехала за причитающимся нам редким изданием Библии, которое он завещал нашему монастырю, а в доме никого нет.

– А там никого и нет вот уже недели две как. Его родственник и другие наследники получили каждый свое и больше никто из них здесь не появлялся. Этот господин Савиньи был очень стар и сильно болел последние пятнадцать лет. Он был очень скрытен и нелюдим, его почти никто не посещал вплоть до его смерти. Я видела только дважды молодого человека, который к нему приходил, кажется это его племянник. Но после смерти дяди, я его не видела ни разу. Приходила сиделка последний год да помощница по хозяйству. Если он куда-то и выезжал, то заказывал такси, хотя у самого не то пять, не то десять машин и все раритетные, олдтаймеры, и, говорят, все на ходу, в отличном состоянии. Их он завещал какому-то автоклубу нездешнему. Уже приезжали представители клуба, смотрели, оценивали, думали, как вывозить будут. То ли в Англию, то ли в Данию, точно не знаю.

Она бы так и болтала без умолку, если бы Агнеса ее не перебила:

– Как же быть, как попасть в дом? Библия очень старая и редкая, я уполномочена матушкой-настоятельницей нашей обители получить ее и доставить в монастырь.

– Ключи вы можете спросить у местного нотариуса господина Хиони, он держит контору возле здания суда в центре города.

Поблагодарив женщину, Агнеса еще раз прошлась вдоль ограды участка покойного миллионера, кинула взгляд на тусклые окна, повернулась и пошла на станцию. Уже по дороге на станцию она отчетливо почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине и сердце забилось часто-часто. Это состояние длилось минуту и потом стихло. Агнеса почувствовала себя уставшей, а ей нужно было еще успеть на поезд, отправляющийся обратно.

***

С самого утра Агнесу не покидало чувство тревоги, она ощущала себя лесным зверем, который инстинктивно чувствует опасность, но не может понять, откуда будет нанесен удар.

Она позвонила отцу Симону и спросила, не знает ли он, кто принес икону в церковь. По словам отца Вениамина ее принес кто-то из родственников покойного. Не оставил ли он свой адрес. Священник долго ковырялся в записях настоятеля и все-таки нашел строчку, сделаную в тот день.

– Георг Розенблюм, – продиктовал он в трубку Агнесе имя и назвал адрес.

Утро выдалось туманным и хмурым. Ночью шел дождь, а утром капли воды с каким-то неимоверным грохотом скатывались с крыши беседки на бетонный пол. Агнеса сидела в беседке и раздумывала. Она хотела немедленно поехать к этому Георгу – не то племяннику, не то внуку покойного Савиньи, но расписание поездов было таково, что ей нужно было ждать почти четыре часа до выезда, а приедет она туда только поздним вечером. Как-то неприлично идти в гости так поздно, тем более, когда тебя не звали. Но она сильно беспокоилась об отце Вениамине, ему наверняка нужна была ее помощь. По словам матушки-настоятельницы полиция все еще не вышла на его след. Среди мертвых его не было, так как за последние пять дней никто в округе, кроме отца Вениамина, не исчез, не утонул и не попал под машину или поезд.

Как она и предполагала, к дому племянника покойного Савиньи Агнеса попала в одинадцать вечера, но ей ничего больше не оставалось, как позвонить в звонок. Дверь открыла молодая девушка в короткой ровной челкой над хмурыми бровями и хвостом темных волос на затылке.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Георгом Розенблюмом?

Девушка окинула Агнесу вопросительным и одновременно слегка презрительным взглядом:

– Мы церкви не подаем и вообще какая наглость, являться к людям так поздно!

– Я не за подаянием, мне нужно поговорить с…

– Лизхен, кто там! – раздался мужской голос и на пороге появился хозяин. Ему было около тридцати, небольшие залысины по бокам выдавали раньше времени прорисовывающуюся плешь.

– Здравствуйте, вы Георг? Мне нужно с вами поговорить.

Когда Агнеса объяснила, кто она и зачем она приехала, Георг Розенблюм надел на нос очки, закутался в теплый халат поверх пижамы и уселся в мягкое удобное кресло напротив севшей на такой же мягкий, как и кресло, диван Агнесы.

– Я вас слушаю.

– Скажите, это вы привезли икону Петра и Павла в церковь отца Вениамина?

– Да, я. А что-то не так с картиной?

– Нет-нет, с картиной все в порядке. Просто…, – Агнеса тщательно подбирала слова, – видите ли, отец Вениамин несколько дней тому назад пропал при загадочных обстоятельствах. Полиция и я…, и все мы с ног сбились, разыскивая его. Поймите, он не тот человек, чтобы исчезнуть, никого не предупредив. Он очень ответственный и добросовестный человек, он не мог так просто оставить свой приход, своих прихожан, свои дела в конце концов.

– Я вас понимаю, но чем я могу вам помочь? Ведь я его совсем не знал и понятия не имею, где он может быть.

– Понимаете, у меня есть предположение, что это как-то связано с вашей картиной.

Мужчина вскинул брови, выразив на лице неподдельное, как показалось Агнесе, удивление.

– А при чем тут картина? Конечно, она имеет определенную ценность для любителей церковной живописи, но не такую уж и большую, чтобы из-за нее похищать или убивать кого-бы то ни было.

– Расскажите все, что вы знаете о картине, ее историю возникновения в доме вашего дяди, может быть.

– Ну, со слов дяди, он приобрел ее лет двадцать пять назад, она была в плохом состоянии и он отдал ее на реставрацию. До самой его смерти она висела в библиотеке. Это все, что я знаю. В последнее время я редко навещал дядю, к сожалению. Если бы я о нем немного больше заботился, может быть он мне отписал бы свою усадьбу, а так только крохи, чтобы не умереть с голоду. Но я не в претензии, у меня есть специальность, которая меня прокомит. Так что, воровать иконы и похищать людей мне нет необходимости.

И, заметив немой вопрос в глазах Агнесы, он добавил:

– У меня салон ритуальных услуг.

В этот момент что-то зашелестело за дверью и стихло. В комнате они были одни, не то жена, не то подруга Георга, видимо, давно была у себя в постели.

– Это кот скребет в дверь, чтобы его впустили. Не обращайте внимания!.. А вы знаете, мой дядя имел скверный характер. Лет десят назад он сказал мне, что икону я получу в наследство и чтобы я берег ее «как зеницу ока». А потом, видимо, завещание переписал и отписал икону вашей церкви. Самодур был мой покойный дядя, упокой его душу грешную!

Остаток ночи Агнесе пришлось провести на маленьком и холодном вокзале, прежде чем она смогла сесть на первый поезд. Когда она, уставшая и замерзшая, добралась в себе, то рухнула в постель, едва успев раздеться.