Читать книгу Переселенцы - - Страница 8

Арина с приходом весны расцвела, стала еще красивее. Смуглая по природе, на весеннем солнце загорела еще больше. Правильный нос с небольшой горбинкой украшали конопушки, отчего она расстраивалась, мазалась сметаной, пыталась укрывать платком почти все лицо. Арина не понимала, что эти веснушки настолько придавали внешности привлекательность, что ее красота могла свести с ума любого молодца. На нижней губе виднелось небольшое белое родимое пятнышко, будто пушинка пристала. Родинка в уголке губ придавала особую прелесть. Округлившаяся после родов фигура приняла еще более привлекательную форму. Из худощавой, похожей на подростка, Арина превратилась в красавицу, налилась той красотой, которой славятся все малороссийские женщины.

Степан и Олеся замечали, как расцвела невестка, и радовались за сына. Ко всему Арина была очень трудолюбива, послушна и уважительна к старшим. Часто с любовью вспоминала Петра и ждала его с душевным трепетом.

С наступлением тепла приезжал к Обломиям несколько раз их дальний сосед Нечипоренко. Он привозил новости, рассказывал, что творится в Деревянковке, о чем говорят люди в поселении. Рассказал, что готовится новая партия молодых казаков на смену ушедших осенью. Так появилась надежда, что скоро вернутся домой Петр и Терентий.

Помог Нечипоренко и посевным материалом, поделился картошкой для посадки и семенами капусты.

Заметили Степан и Олеся, что неравнодушен Нечипоренко к их невестке, постоянно засматривается, как Арина работает, а то и скажет что-нибудь приятное о ее красоте. Сама Арина тоже заметила повышенный интерес соседа и ей это не понравилось. При его приездах она старалась уйти либо в сарай к скотине, либо помогала Олесе в хате. Однажды Арина не выдержала комплементов Нечипоренко, смущаясь и краснея, выпалила, что у нее есть любимый муж, он скоро должен прибыть со службы, и она не желала бы дурных пересудов по поводу неприятных ухаживаний. Нечипоренко извинился, помрачнев лицом, и больше старался не показывать интереса к Арине.

Арина ждала мужа, с замиранием сердца вспоминала то время, как встретились, как любились, как провожала Петра на службу. Сын уже подрос, неуклюже бегал по хате. На улицу его не выпускали, земля еще не прогрелась. Присматривала за внуком Олеся. Она хоть и оправилась от зимней болезни, но чувствовала себя слабой. Сказывался возраст и болезни, что преследовали ее всю жизнь. Тяжелая работа на панов еще в детстве подорвала ее здоровье.

Степан ходил за плугом. Наталка помогала водить быков по пашне, а Арина сажала на огороде картошку. Вдоль ручья посадила рассаду капусты, сладкого перца, бураки и фасоль. На ближних делянках высадила лук и чеснок. Немного посадила репы и брюквы.

Быстро пролетело время весенних работ в поле и на огороде. На степном просторе среди трав всякая живность копошилась, стрекотала, чирикала. Иногда Арина и Наталка выбирались на большой курган в верховьях балки и смотрели в сторону Деревянковки. А вдруг покажутся казаки долгожданные.

Чуть затихли хлопоты по распашке и севу пшеницы и кукурузы, Степан стал готовиться к поездке в Деревянковку. Перед Троицей должна быть ярмарка в поселении. Заготовил глины пластичной и стал крутить на круге свои глечики и макитры. Наталка и Арина, словно балуясь, слепили десятка два глиняных свистулек. После отжига раскрасили их и попросили Степана попробовать продать на ярмарке.

Через неделю Степан погрузил свои горшки в телегу, запряг лошадей и выехал в Деревянковский курень. По пути на несколько минут заглянул к соседям, проведал Никиту и Ефросинью. Старики приветили его радушно, видно было, что очень рады свату. Попив у них чаю, Степан к вечеру был в поселении. Занял место на площади, разложил горшки по рядам и заночевал под телегой. Набросал соломы, которой в телеге были переложены горшки, а сверху попону застелил. Ночи были еще прохладные, но все обошлось, так как из дому Степан захватил длинный, овчинный кожух. Наутро с рассветом стали подходить покупатели. Быстро распродал Степан свой товар, и свистульки тоже разошлись по копейке за штуку. Довольный Степан зашел в канцелярию, чтобы узнать как там казаки служивые, скоро ли приедут домой. Тыждневой у входа объяснил, что ждут из Тамани казаков со дня на день. Уже и нарочный прибыл, привез жалованье, которое будут выдавать отслужившим. Не успел Степан отъехать с площади, как запела труба, забегали люди и вдали показался небольшой отряд верховых казаков, следом на двух телегах ехали пластуны. Степан с замиранием сердца вглядывался в тех, кто ехал на подводах. Вот мелькнула знакомая белая папаха, а вот и сам Петр соскочил с повозки и бегом бросился к отцу. Он издалека узнал своих лошадей. Обнялись сильно сын и отец, даже слезу смахнули украдкой. Вроде и не так долго были в разлуке, а вот забилось сердце при встрече. Подошел тут и Терентий, обнялся со Степаном. Первым делом спросил о родителях, живы ли, здоровы. Степан, улыбаясь, сказал:

– Та шо з ными станэ? Ще повоюють. Чэрэз пивдня будэм на хуторе у Никиты.

Петр и Терентий сделали необходимые дела, получили жалованье, выслушали похвальную речь атамана. Степан услышал, что еще должен батюшка прочитать проповедь и остался послушать. Давно не ходил он в церковь, оттого чувствовал себя несколько смущенно. После проповеди отправились домой. Петр и Терентий расспрашивали Степана, как прошел весенний сев, что нового на хуторах. В разговорах быстро доехали до речки Мигуты, чуть не на руках перенесли телегу через брод и до хутора Галки осталось всего ничего, несколько верст.

Вот уже видна камышовая крыша хаты Терентия. Он не вытерпел, вскочил с телеги и побежал. На улице как раз возился старый Никита. Терентий подбежал, обнял отца. На шум вышла Ефросинья. Увидев сына, она обмерла и села на завалинку без сил. Терентий подошел к матери и долго целовал морщинистое, мокрое от слез, родное лицо. Подъехали Степан с Петром на телеге.

– Бачишь якый подарунок привиз вам с ярмаркы, – сказал, радуясь со стариками Степан.

Никита полез в неглубокий погреб, что притулился рядом с хаткой, вынес оттуда бутыль темного стекла с терновкой и в большой деревянной чашке квашеной капусты.

– Сватики, дороги, давай тэ хоть по трохи пригубым сладенькой горылочки, за сынив наших…

– Так шо ж нэ пригубыть, – улыбнулся в ответ Степан. Расправил усы и со вздохом облегчения выпил до дна поднесенную стопку.

Всего несколько минут побыли Степан и Петр на дворе у Никиты, потом отправились к себе в балку. Еще издалека увидел остроглазый Петр две женские фигурки на кургане. Это Наталка и Арина вышли встречать Степана с ярмарки. Увидали, что в телеге едут двое, сорвались с кургана и бегом бросились навстречу. Арина бежала впереди Наталки. У нее будто крылья выросли за плечами. Казалось, что она летит над луговой травой. Широко раскрытыми глазами она смотрела на мужа, а добежав, смутилась и прильнула к нему, как под крыло залетела. Наталка расспрашивала у отца – приехал ли Терентий.

– Приихав, приихав, твий красавэц – улыбался в ответ Степан – Жды, можэ и сегодня прискачэ…

Петр оторвался от мокрого раскрасневшегося лица Арины и обнял сестру.

– Терентийскоро прий дэ – шепнул он Наталке на ухо. Храброго вояку ты выбрала, гарный казак, тэпэр вин мий друг, а ще скоро и родичем будэ…

Добрались до хаты. Петр расцеловался с матерью и прижал к груди сына.

– Добрий у мэнэ сыну, настоящий казак будэ.

И сел в красный угол, одной рукой обнимая жену, другой сына.

Наталка и Олеся принялись хлопотать у печи, жарили мясо, из погреба достали окорок, моченые яблоки еще прошлого урожая.

– Пирожкив напэчэм завтра, а зараз на скору руку поснидаем – приговаривала Олеся.

Степан нацедил в графинчик терновой настойки, а для женщин в кувшине набрал вишневой наливки. Он тоже разволновался, увлеченный суетой и улыбками, смехом, звучавшим в хате все время.

Арина не могла оторваться от мужа, встанет, подаст что-либо на стол и снова прижмется то боком, то рукой по голове проведет. Петр любовался на дивную красоту жены, и тоже не мог сидеть спокойно. Обнимая сына, посматривая все время на Арину, принялся рассказывать, как служилось в далекой Тамани. Вдруг спохватился, вскочил и принес из телеги сундучок, обитый полосами блестящего железа. Открыл крышку и стал доставать подарки. Сначала вытащил шаль и накинул на плечи матери. Та закуталась в шаль и только вздрагивающие плечи выдавали, что она плачет.

Потом подарил отцу трубку, Наталке протянул бусы, Якимке вручил деревянную игрушку в виде лошади. И только после этого достал со дна красивый с узорами платок и накинул на плечи жене. Арина, счастливая, в ярком платке казалась распустившимся цветком. Смуглое лицо ее будто светилось внутренним светом. Она прижалась к Петру и замерла. Все довольные, радостные, уселись наконец за стол. Выпили за приезд казака по стопке, и потом Петр снова рассказывал о диковинном море, о разных людях, которых пришлось повидать за время службы. Рассказал об обычаях татар-крымчаков и черкесских абреках, что коварны и злы в набегах и грабежах.

Рассказал, что купил книгу со сказками Пушкина, великого поэта, который известен во многих странах. Достал книгу посмотреть картинки, а сам наизусть стал читать сказки не только те, что были записаны в книге, но и те, которые им рассказывал старый казак Иван Кузуб. Дивились родные всему, о чем говорил Петр, радовались его подаркам и вниманию.

На другой день Петр и Степан поехали к Сладкому лиману, чтобы наловить свежей рыбы и приготовиться к Троице, которая должна быть через день. Решили позвать в гости семейство Галки и Нечипоренко.

К вечеру вернулись домой с десятком сомов, полной телегой сулы и тарани, поймали даже несколько осетров. Знатная будет щерба. Женщины тем временем готовили пироги, знаменитый борщ из первых овощей. Наталка нарвала зеленых веток в лесочке, украсила ими хату. Красный угол, где стояли иконы на полочке, она выложила цветами и березовыми веточками, будто венок получился. После приезда с рыбалки Петр в степи накосил душистых трав и застелил всю доливку в хате. В окошках поменяли вощеную бумагу на стекло.

С утра приехал Терентий с родителями и чуть погодя со своего хутора прибыл на тарантасе Нечипоренко с сыном. Жена его давно умерла и он жил на хуторе один, иногда к нему из поселения приезжали сыновья и дочь.

Наталка увлекла Терентия на огород вроде для помощи, и только через час вернулись они смущенные и без зелени, за которой вроде ходили.

Столы накрыли во дворе, погода стояла чудесная. Хозяюшки наготовили столько снеди, что казалось за стол сядет целая сотня казаков. Здесь были окорока, соления, копчения, рыба жареная, пироги с рыбой, юшка из осетров, по другому – щерба, вареная молодая картошка, политая маслом, посыпана мелко порезанным зеленым луком и укропчиком. Посредине стола высилась на блюде горка жареных перепелов, которых настрелял Степан на зорьке. И конечно, над всем этим возвышались темные бутыли с наливкой и терновой настойкой. Не сказать, что казаки любили выпить, но пригубить по поводу светлого праздника и возвращения казаков со службы было не грех.

Чинно расселись за столом. Так получилось, что Наталка оказалась рядом с Терентием. Постоянно вскакивая из-за стола, она будто нечаянно прижималась к любимому и сердца их бились учащенно, улыбки не сходили с лиц.

Степан встал и, прочитав молитву в честь приезда воинов, перекрестил всех, и предложил отобедать, чем бог послал.

Через время, размякнув и немного насытившись, старики раскурили свои трубки, а женщины запели песни, которые пели их матери и бабушки, ожидая своих воинов с похода. Жалостливые, протяжные, они навевали грусть и у многих на глазах засверкали слезы.

Потом по очереди, дополняя друг друга, Петр и Терентий еще раз вспомнили о днях, проведенных в крепости и в засадах. О перестрелках с абреками, о походе в Сенной и обратно, когда на них налетела банда ногаев и чуть не перестреляла всех.

Наталка и Арина охали от страха и, широко раскрыв глаза, прикрывали лицо руками. По просьбе Арины Петр рассказал несколько сказок Пушкина. Диковинные картины представлялись во время рассказа. Хуторяне жили в своем ограниченном мире, новостей всегда было мало и сказки казались ярким развлечением, тем более, рассказанные с выражением, с интонациями.

Вечером провожали гостей. Терентий объявил, что они с Наталкой решили венчаться осенью, после уборки урожая. Еще Терентийсказал, что будет строить хату в Деревянковке, чтобы жить с большими удобствами, а на хутор будет приезжать только летом, заниматься хлебопашеством. Скота у них нет, кроме быков и нескольких лошадей, которые необходимы для обработки земли.

Потянулись хлопоты по хозяйству. Лето выдалось жарким, с суховеями, с горячими ветрами. Изредка набегут черные тучи, разродятся дождем, громом, молниями и снова марево струится над степью.

Терентий стал теперь частым гостем в балке у Обломиев. Чуть выдастся минутка, он спешит к Наталке. Очень полюбилась ему чернобровая, веселая казачка. И песни она пела такие, что душа, будто маслом смазанная, становилась мягкая, нежная.

Несмотря на жаркое лето, урожай выдался хороший. Вишни собрали много, арбузы по полю катались наливные, кукуруза вымахала выше человеческого роста, по несколько початков на стебле. Земля кубанская, действительно была плодородная. Даже некоторые колья, вкопанные для плетня, и те проросли, дали корни, пустили ветки по весне. Степан радовался этому. Подрезал немного ветки, чтобы не кустились акации, все же плетень эти редкие деревца держали крепко. Помимо вишен Степан сажал еще дичку яблоню, потом привил на нее черенки, добытые у Нечипоренко из его культурного сада. Посадили дополнительно по периметру изгороди 30 штук акаций. Это в расчете на то, что подрастет Яким и надо будет строить ему хату. Прочные и прямые стволы акаций лет через двадцать пойдут на стропила, остальные станут опорой для стен, и на них будет крепиться крыша. Так акацию использовали с давних времен на Украине.

Весь скот летом выгоняли в степь. Недалеко от хаты сделали загородку из жердей на несколько десятин, там паслись коровы и овцы. Они сами вечером приходили во двор, где могли безопасно ночевать в загоне. Коровы давали много молока. Олеся собирала сметану, колотила масло, делала сыры. Благо Степан по случаю купил в Деревянковке сепаратор и это было большим облегчением в переработке молока. Весной две коровы дали приплод и теперь в стаде бегали телочка и бычок. Это тоже радовало Степана. Он всеми силами старался хоть немного разбогатеть, приумножить хозяйство. По прежнему в любое свободное время лепил горшки на продажу. Петр из липы наловчился резать ложки и тарелки. Наталка с Ариной разрисовывали посуду красками и получались просто красивые вещи. Да и сама хата у них была как картинка. Весной, после прихода Петра, хату и сараи побелили известкой, Наталка вокруг окон сделала рисунки красной и синей охрой. Печь внутри хаты она тоже разрисовала и казалось все праздничным и уютным.

Арбузы, тыквы вымахали на диво большие. В обед доставали из копани с родниковой водой огромный арбуз, чуть прикоснешься ножом, он с треском лопался, будто молнии пронеслись зигзагами. Степан выбирал удачные крупные сорта, семечки из них подсушивал и складывал в тряпочки на развод следующего урожая.

Сена в этом году заготовили очень много в расчете на прибавления стада. Многие соседи хуторяне заготовкой сена не заморачивались, считая, что скотина сама зимой найдет под снегом корм. Но Степан был дальновиднее и болел за свое хозяйство всей душой. Заготовленное сено складывали пока в степи, в копнах. Не забывали о заготовке дров на зиму. Помня снежные заносы прошлой зимы, свозили хворост и целые деревья поближе к хутору.

Забот было столько, что с ранней зарей вставали, и только когда ночь опускалась на землю, успокаивались во дворе за столом. Вечеряли и тут же сон накрывал их своим покрывалом. И так из дня в день. В семье не было лентяев. Все по мере сил трудились на общее благо.

Изредка на полдня Степан выскакивал на Сладкий лиман, ремонтировал коты. Через день Петр с Терентием ездили на лиман за рыбой. Привозили к концу дня полные телеги. В основном это была белорыбица, сула, сазаны, чебаки. Попадались часто осетры. По мешку привозили отборных раков. Степан в нескольких котах оставлял для них приманку из кусков крупной рыбы и набивалось клещеногих тогда в эти ловушки очень много. Разделывали рыбу в основном на месте, а коптили и солили уже дома, на хуторах. Благо недостатка в соли не испытывали. Почти рядом с их хуторами пролегала дорога, по которой чумаки возили соль из под Тамани, с соленых озер на Ейск и в Аксай, где продавали соль на пристанях купцам.

Часть рыбы продавали или меняли на соль, часть заготавливали на зиму, остатки Степан откладывал на ярмарку, что должна была состояться в Деревянковке. Возить свой товар в Крыловской курень или в Каневской Степан не хотел, во первых дорога дальняя, а во вторых там иногда в камышах скрывались бродяги и нападали на одиноких путников. Дорога на Деревянковку была вдоль хуторов, да и разбойных людей здесь пока не замечали.

Несколько раз приезжали на хутор землемеры, делали замеры земли, что уходила под распашку. В итоге оказалось, что Обломии могут занять еще до 12 десятин под свой хутор. Под осень привезли бумагу на владения землей и объявили, что теперь через три года они будут производить новые замеры, чтобы упорядочить владения землей согласно «Порядку общей пользы», который был принят в Екатеринодаре в 1794 году. Закон этот был введен для регулирования управления, расселения и землепользования в Черноморском казачьем войске.