Читать книгу Нечаянное зло - - Страница 8

Все следующие дни ему непрерывно звонили. Первой была декан, набравшая его через пару часов после озвученного Кириллом Борисовичем «решения» баллотироваться в ректоры. Скороговоркой поздоровалась, говорила неприязненно, сквозь зубы.

– Вы надеетесь, что будут выборы? Зря, – металлическим голосом сказала она. – Нового ректора назначат, даже не сомневайтесь! А вы со своими амбициями только факультет подведете.

Под факультетом она имела в виду, конечно, себя.

– А как же вузовская демократия? Неужели ей пришел конец? – возразил Кирилл Борисович, через силу изображавший серьезность.

– Это оттого, что вы мало загружены на кафедре. Я поговорю с заведующим, – будто не расслышав его, злобно выговаривала деканесса.

– Сейчас мне особенно некогда: заканчиваю предвыборные тезисы.

Следующий разговор был с заведующим.

– Кир, привет! Что за чушь несет Эфирова? Трубит, ты идешь в ректоры. Это правда?

– Саша, признаюсь тебе: я все выдумал.

– Но зачем?

– Разыграл Дану, – беспечно ответил он. – Решил, наконец, вывести сплетницу на чистую воду.

– Ну, если так, – с ноткой недоверия откликнулся завкаф. – Хотя мог бы предупредить. Эфирова, пока рассказывала, просверлила меня глазищами. Все всматривалась, не заодно ли я с тобой? Декан вообще рвет и мечет, говорит, я потакаю тебе. В ультимативной форме потребовала: «Загрузите его работой».

– Я впахивал, когда она еще не родилась.

– Вот вспомнишь теперь молодость.

– Хорошо, – примирительно ответил Кирилл Борисович. – Пусть так. Мне не привыкать.

– На всякий случай я всем отвечаю, что не в курсе твоего решения. До свидания.

Непонятно, поверил ли он ему?

Звонков было много. Часть коллег рекомендовала ему заблокировать Болонский процесс в родном университете. «Не надо нам иностранщины», – твердили они. Другая часть была склонна адаптировать его к камскому менталитету: «Мы должны показать гибкость, приспособив лучшие зарубежные практики к исконным корням». Кирилл Борисович делал вид, что внимательно слушает и даже записывает. «Минутку, я пишу», – через раз повторял он.

В эти дни он лишь однажды появился на факультете, чтобы прочитать лекцию. К его изумлению, аудитория была до отказа набита студентами – слухи, очевидно, дошли и до них. Казалось, их пришло даже больше, чем было на потоке. Хабарова поразило и то, что никто не опоздал, ему с жадностью внимали, а волоокая слушательница в середине зала припрятала «Шишкин лес» куда-то под стол. Ради лектора она пошла на нарушение питьевого режима. С ума сойти…

Самый ожидаемый звонок поступил от Максима.

– Шеф, вы были правы, – выпалил Макс, – с Каретной не все однозначно. Вообразите, незадолго до смерти она ушла с журфака.

– Не может быть!

– Еще как может. По собственному желанию. Подала заявление в конце ноября. Просила отпустить без отработки. Во как! – Дистанция, разделявшая собеседников, не могла скрыть довольство Максима собой.

– А причины объяснила?

– Говорила, по здоровью. Сильно настаивала, приперла декана к стенке. Тот возражал и, как считают, не очень-то ей поверил. Да и другие тоже. Но деваться некуда – просьба уважительная!

– Мало ли. О таких вещах не говорят на каждом углу.

– Как сказать. Думаю, это зависит от человека. – Макс сослался на свою тетку, много лет озабоченную то ли мнимыми, то ли настоящими недугами. Она каждый год собиралась умирать, но живет до сих пор, как будто с сожалением заключил он.

– Если Каретную на самом деле беспокоило здоровье, то моя версия летит к чертям, – засомневался Кирилл Борисович, – но факт остается фактом, Светлана скоропалительно уволилась, что еще больше наводит на подозрения. Удалось узнать что-то еще?

– Немного, – откликнулся Максим. – С ней расстались с сожалением, поскольку считали классным лектором. Да и самой ей работа в универе, по словам коллег, нравилась. А потом, увольнение между семестрами поставило факультет в трудное положение. Замену преподавателю в это время найти не просто.

– А прежде она не заикалась об уходе?

– В том и дело, что нет. Полная неожиданность.

Кирилл Борисович помолчал. Он обдумывал дальнейшие шаги. Следует разузнать о состоянии здоровья Каретной. Но каким образом? Заглянуть в ее карту в поликлинике, почитать анамнез? Или расспросить близких знакомых? Определенно, их можно найти в редакции.

– Максим, слушаешь? Я должен встретиться с директором агентства. Ты же знаком с ним? Позвони и договорись о встрече. А я поговорю с Дымовым, он удивится увольнению Каретной не меньше нашего.

Предположения насчет Дымова оказались напрасными. Старший следователь стоически выслушал Кирилла Борисовича, но остался равнодушен к новости об увольнении Каретной.

– Разве это опровергает или хотя бы колеблет вывод следствия о скоропостижной смерти? – был непреклонен майор. – Каретной просто не повезло. Она умерла молодой, во цвете лет. И здесь ничего ни убавить, ни прибавить. Это факт, подтвержденный экспертизой. Я сто раз говорил вам об этом.

– Смерти журналистки предшествовали малопонятные обстоятельства, количество которых с каждым днем растет, – возразил профессор. – Сначала пропажа собаки, сейчас – скороспелое увольнение.

– Тут вы передергиваете. Его-то она как раз объяснила. Сами же сказали, что Светлана мотивировала свой уход плохим самочувствием. Кирилл Борисович, при всем уважении к вам, но дело закрыто! – От былого радушия следователя не осталось и следа.

– No problem. – КэБ раздумывал, стоит ли сказать Дымову о предстоящем визите в агентство. В последний момент он все же решился: – Я хочу встретиться с редактором.

– Прогуляйтесь, – повеселев, ответил Дымов, – он произведет на вас впечатление.