Читать книгу Отрывкин. Необычные истории старого Дома - - Страница 22

После рассказа Соловья все долго не находили себе места. Лёва возмущался:

– Ну как так?.. Живешь тихо-мирно, никого не трогаешь. И вдруг – на тебе: человек – летучая мышь. Ну, или почти летучая. А дальше что будет? Все начнут чудеса творить? Или мутанты появятся штабелями? Не дело это. И на нашу реальность будет накладывать свой отпечаток!

– Что предлагаешь? – спросил Отрывкин.

– Надо дежурство устроить, по окрестностям побродить, к людям присмотреться, прислушаться. Все-таки на нашем попечении они.

– Согласен, – сказал Отрывкин. – Как остальные члены коллектива?

Остальные члены коллектива переглянулись, хором щелкнули клювами и сказали, что они целиком за такое предложение. Более того, предложили разбиться по сменам.

– Знаю я, как вы разобьетесь, – проворчал Лёва, – по пузырю на брата – и ищи вас потом под кустами или в дуплах. А здесь дело-то серьезное. Явная утечка магии наблюдается.

– Ничего ты не знаешь, – обиделся Соловей, у которого слух был феноменальный. – А ночью самое интересное и происходит.

– Ага, с пузырем коньяка, – не унимался Лёва.

– Вообще-то Соловей прав, – вставил слово Отрывкин. – Придется нам на две смены делиться, дневную и ночную. Но если увижу, почую алкоголь, буду рассматривать это как предательство – и вон в свое измерение.

– Ну, разбушевался, – сказала Сова, – нешто мы не понимаем, что дело серьезное. И пока всё не выясним, у нас сухой закон.

Соловей только крякнул.

– Та-а-ак, план у нас есть, – сказал Отрывкин. – А теперь предлагаю отдохнуть.

– Эт как это? – удивились все.

– На рыбалку пойдем, с ночевкой. Прудик тут есть запущенный, дед еще выкопал. Никто о нем не знает. От людского жилья далеко. Зато караси там – во! – показал Отрывкин две ладони. – Идем вечером, вещи соберем, да нам и не надо особо вещей. Удочки сам приготовлю. Отведаем замечательной ухи! – с восторгом распинался Олег, не замечая, что половина команды не особо его восторги разделяет.

«Вот зачем птице рыба? – размышлял Соловей. – С другой стороны, я все-таки человек». Уговорив таким образом себя любимого, он повеселел и стал принимать активное участие в сборах. А о Лёве и говорить не приходилось: носился как щенок, радовался новому, что сулил поход.

Наконец всё собрали, свернули и прикрутили. Пошли.

– Олег, а ты дорогу-то помнишь? – спросила Сова. – А то темно уже. Найдешь ли?

– Я да не найду? Да я здесь вырос! Меня дед с собой каждый раз брал. Вот тут налево, кажется… Нет, направо. Это я помню. Тьфу, забыл, там развилка была, а вот дальше куда – не помню.

Олег пригорюнился. Перед своими оплошал. Но тут же встрепенулся:

– Сию минуту чтобы были на моем берегу дедова озера!

Пронесся легкий вихрь, и вся честная компания оказалась на заросшем берегу чудесного маленького озера как из сказки.

«Не здесь ли Васнецов свою “Аленушку” писал?» – подумал Соловей.

– Не здесь, – неожиданно ответил Олег. – Времена не совпали. Но прудик знатный.

– Ты уже и мысли читаешь? – с опаской спросил Соловей.

– Картинка в голове нарисовалась, от тебя.

«Семимильными шагами обучается!» – с гордостью отметил Соловей.

Костерок уже горел, удочки снаряжены.

В предвкушении Отрывкин закинул удочку и стал наблюдать за поплавком.

Наблюдение за поплавком – это, надо вам сказать, отдельная история. Это не просто закинул и сидишь с удочкой – ну как оно там? Это и предвкушение, и тайный полет мысли, как ты эту рыбу тащить будешь, чтоб вытащить да снасть не порвать. И мечты о большой рыбе, пусть даже это карасик, и заранее ощущение тяжести удилища с рыбой, а не без. И, в конце концов, как ее будет много, этой выловленной рыбы.

Отрывкин, очевидно предавшись таким мечтам, пропустил поклевку и только после чувствительного тюк в затылок сердобольной Совой (посчитаемся!) попробовал подсечь. Снасть натянулась как струна и так же звенела.

– Врешь, не уйдешь, – с азартом бормотал Отрывкин, не думая о том, что за карась такой и какого размера может с такой силой клевать.

Но азарт! Отрывкин и подкручивал леску, и отпускал ее – ничего не получалось. Помог весь изнервничавшийся Лёва: схватил Отрывкина зубами за штанину и что есть силы потянул прочь от пруда. Штаны чуть не лопнули, удочка в дугу, а рыба как сидела в воде, так и сидела.

Тогда тоже занервничавшая Сова вместе с Соловьем что-то скрипнули-чирикнули на два голоса – и из воды пулей вылетела и шмякнулась на берег щука, килограммов на семь, вся полуседая какая-то. Удочка вообще отлетела в кусты.

– Давайте ее кувалдой забьем, – чирикнул кровожадно Соловей. – Что мясу пропадать?

– Ничего себе карасик! – изумленно пробормотал Отрывкин.

– Это где ж ты таких карасей-то видал, любезный? – не без сарказма ответила щука. – Некогда мне тут с вами прохлаждаться, загадывайте желание. Меня внуки ждут: сказку на ночь рассказываю. А тебя, мелкотравчатый, я запомню. Может, и себя желанием потешу, – ухмыльнулась щука.

– К-какое желание? «По щучьему велению, по моему хотению»? – заикаясь, спросил Лёва.

– Это в сказках так, – нравоучительно ответила щука, – у меня проще и современней. Давайте уже, не тяните.

– Так, – пришел в себя Отрывкин, – мы тебе сами все твои желания исполним. Расскажи, почему здесь, почему говорящая?

– Правда исполните?

– Слово.

– Старая стала, чешуя совсем отваливается. А без нее мерзну и хвори всякие цепляются. Может, вылечишь? – с надеждой спросила щука.

– Хоп, – странно ответил Отрывкин.

И на глазах у всех щуку окутало неким дымком с весьма неприятным запахом. Дымок развеялся – и перед ними, сияя каждой чешуйкой, лежал огромный карась размером с щуку.

– Ты что сделал, недоумок?! – вызверилась щука. – Я щука, не карась! Кто ж меня теперь признает, горемычную… – совсем закручинилась щука.

Но тут щуку опять обволокло чем-то белесым, и запах был с оттенком какого-то дорогущего парфюма. Когда всё рассеялось и испарилось, перед ними была прежняя щука, сверкающая серебряной чешуей, с ярко-голубыми глазами и лазоревыми плавниками.

Над поляной повисла тишина.

– Мила-а-ай, внучок дорого-о-ой! – заголосила щука. – Ведь такой и была в молодости, позабыла уж когда. И зубы все на месте! А то оставались через один. Спасибо тебе, разлюбезный Олег, свет Отрывкин, – вдруг перешла на старорусский щука, – всю жизнь тебе благодарна буду…

– Бабка, стоп, – невежливо перебил щуку Олег. – Расскажи, как ты здесь оказалась, да еще и говорящая.

– Не груби, не груби старшим, – заклацала обновленными зубищами щука. – А ведь и правда: я ведь молодуха теперь, значит, можно… Перекинуло меня сюда в незапамятные времена параллельное измерение. Но была-то я здоровой, а сюда хворой уже попала. И думается мне, что это измерение надо мной так поиздевалось.

– Да за что ж так-то? – спросил Олег.

– А правду всё говорила, ему и не понравилось. Выкинуло, как на помойку.

– Прямо как нас, – прошептала Сова.

– Ладно, разберемся. Ну, прощай, что ли, щука, – сказал Олег и собрался зашвырнуть рыбу подальше от берега.

– Отрывкин, а ты не забыл, зачем мы сюда пришли? – с обидой в голосе спросил Лёва.

– А и правда, ушицей с карасиками побаловаться, – взгрустнул и Олег.

– Так за чем дело стало? – улыбнулась помолодевшая щука (от этой улыбки у наших птицев клювы свело). И плеснула хвостом в сторону котелка – пара кило отборных жирных карасей плюхнулась в давно подготовленный кипяток. Что интересно, были они уже очищенными.

Щука на прощание плеснула хвостом и ушла в глубину.

Снова воцарилась тишина. Ненадолго, впрочем.

Все перенервничали, оголодали и накинулись на уху. Ели да похваливали.

Потом, как водится, легли спать. Что показательно, все кусачие и кровопьющие облетали это место за километр.

Так что отдых удался, да еще и информацией разжились.

С утра, убрав полянку, веселой гурьбой вернулись домой.