Читать книгу Османы. История великой империи - - Страница 5

Дата рождения Орхана покрыта мраком, но известно, что к власти он пришел в зрелом возрасте, из чего можно сделать вывод о том, что рожден он был где-то в восьмидесятых годах XIII века или несколько позднее. Современники наградили Орхан-бея почетным титулом Гази, борца за веру, но не следует думать, будто он занимался только завоеваниями – Орхан показал себя энергичным созидателем. Он благоустраивал завоеванные земли, в первую очередь – Бурсу, которую сделал своей столицей, способствовал развитию торговли, основывал духовные школы и мечети, начал чеканить серебряную монету-акче по образцу иранзаминских монет, строил ханы[13] и имареты…[14] При Орхане османское войско превратилось в настоящую регулярную армию, включавшую в себя, помимо конницы, пехоту и инженерные отряды. Если прежде османы могли только лишь осаждать города, то теперь у них появились катапульты, стенобитные орудия и передвижные башни, позволявшие воинам штурмовать стены любой высоты. Некоторые историки приписывают Орхан-бею создание корпуса янычар,[15] который формировался из мальчиков, набранных из немусульманского населения завоеванных земель, но большинство считает, что янычары появились при сыне Орхан-бея султане Мураде I, в 1365 году, так что о них будет сказано в следующей главе.

Образно говоря, Осман-основатель расчистил площадку для строительства Османской империи, а Орхан Гази заложил ее фундамент. В деле создания великого государства заслуги сына не меньше заслуг отца, причем Орхан одинаково хорошо владел и мечом, и искусством убеждать. Главным его достижением на дипломатическом поприще стал союз с Умур-беем Айдыноглу, владения которого выходили к Эгейскому морю (от современного Бодрума до Измира). У Умур-бея был большой флот и армия в шестьдесят тысяч всадников, такой сильный союзник был весьма кстати, а кроме того, союз с Умур-беем положил начало объединению анатолийских бейликов под османской властью (союз служил прелюдией к поглощению).

Сложные взаимоотношения дома Османов с правящими династиями других бейликов, а также выраженная склонность тюркской кочевой знати к мятежам и интригам, привели к тому, что османские султаны предпочитали окружать себя инородцами, среди которых они чувствовали себя спокойно. Среди тюркской знати было немало семейств, считавших себя равным Османам и покушающихся на их власть, а чужаки не имели никакой сторонней поддержки и их благополучие зависело только от султанского расположения, что обеспечивало их верность. Впрочем, при Орхан-бее привлечение инородцев на султанскую службу только начиналось, основную опору власти пока что составляли тюрки.

Помимо союзов с соплеменниками, Орхан Гази заключал не менее полезные союзы с византийцами. В 1341 году в Византии вспыхнула гражданская война между представителями знати, поддерживавшими малолетнего императора Иоанна V Палеолога, и сторонниками регента Иоанна Кантакузина, впоследствии ставшего императором Иоанном VI. Орхан-бей сделал правильный выбор, заключив союз с Кантакузином, который отдал Орхану в жены свою дочь Феодору и передал ему стратегически важную крепость Цимпа на Галлипольском полуострове, ставшую плацдармом для дальнейших османских завоеваний. Брачный союз с императорской дочерью был не менее полезен, чем полученная крепость, поскольку он сильно поднял статус Орхана Гази, возвысив его над прочими беями. Не надо удивляться тому, что для бея, имеющего прозвище Гази, оказался почетным брак с дочерью христианского императора, ведь память о былом величии Византийской империи еще не успела угаснуть… Однако союз с Иоанном VI не мешал Орхан-бею вести переговоры с генуэзцами[16] и сербским царем Стефаном Душаном, заклятыми врагами Византийской империи. Когда же Иоанн VI был свергнут приближенными (этому поспособствовала османская экспансия на Галлипольском полуострове), Орхан Гази наладил отношения с императором Иоанном V, против которого выступал ранее, причем наладил таким образом, что Иоанн V оказался под его влиянием.

Активно действуя на западе, Орхан-бей не забывал и о востоке – теперь уже он мог позволить себе воевать и против единоверцев. В 1354 году османское войско захватило Анкару (тогда – Ангору), прежде бывшую владением семейства Эретнидов, одного из наиболее влиятельных анатолийских семейств.

Известный путешественник Ибн Баттута[17] в своем «Подарке созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий», писал об Орхане Гази, с которым он встречался в Бурсе, следующее: «Султан Бурсы Орхан Бек, сын Османджика, является величайшим из всех туркменских правителей самым богатым по размерам имущества, земель и войска. Одних крепостей у него около ста, и бо́льшую часть времени он занят тем, что объезжает их снова и снова… Рассказывают, что он никогда не задерживался ни в одном из своих городов хотя бы на месяц. Также он непрерывно сражается с неверными и осаждает их».

К сожалению, Орхан Гази не был окружен летописцами, а среди его приближенных не было модным написание мемуаров, ввиду чего мы знаем о втором правителе из дома Османов не так уж и много… Известны имена семерых жен Орхан-бея – уже упоминавшаяся выше Феодора Кантакузина, мать султана Мурада I, Нилюфер-хатун, которую большинство историков считает византийкой, еще одна византийка Аспорча-хатун, дочь сербского царя Стефана Душана Теодора-хатун, Эфтандисе-хатун, которую принято считать дочерью дяди Орхан-бея Гюндюзальпа, Мелек-хатун, происхождение которой неизвестно, и Билун-хатун, единственное упоминание о которой содержится в трактате Ибн-Батутты. Кроме того, была в гареме Орхана еще одна женщина, оставшаяся безымянной, которая родила ему сына Касыма… Как шутят историки: «Остальное мы узнаем из сериалов». Кстати говоря, известный продюсер и режиссер Мехмет Боздаг, снявший сериалы о Эртогруле и Османе, планирует приступить к работе над сагой о Орхане Гази.

Орхан-бей увеличил полученные от отца владения примерно вчетверо, но в пересчете на площадь его приобретения оказались гораздо больше тех, что были сделаны Осман-беем. Но дело было не столько в завоеванных территориях, сколько в повышении статуса правителей из дома Османов и созданного ими государства. На мировой политической арене появился новый игрок, сильный, энергичный и искушенный в дипломатических играх… При Орхане Гази тюрки вышли в Европу и захватили Болайир,[18] который стал «ключом» к Балканам, называвшимся в ту пору Румелией. Весьма возможно, что на западе Орхан Гази мог бы продвинуться гораздо дальше, если бы ему не приходилось отвлекать часть своих сил на защиту восточных рубежей государства, которое делало первые шаги на пути превращения в империю. Чем отличается империя от обычного государства? Главных отличий два – империя объединяет в своих пределах многие народы и претендует на ведущую роль в политике.

Активным помощником Орхан-бея был его сын Сулейман, известный как Сулейман-паша Гази, матерью которого была Нилюфер-хатун. Дело явно шло к тому, что Сулейман стал бы преемником отца, но в 1357 году, в возрасте сорока лет, он неудачно упал с лошади во время соколиной охоты и вскоре скончался. Оно бы и ладно – от трагических случайностей никто не застрахован, но есть в этой истории одно обстоятельство, которое позволяет заподозрить, что смерть Сулеймана не была случайной… Его похоронили не в Бурсе, как этого следовало ожидать – как-никак сын правителя, причем успевший снискать себе славу искусного полководца, а в окраинном Болайире. Выбор места захоронения недвусмысленно указывает на то, что Орхан не испытывал теплых чувств к Сулейману. С чего бы вдруг? Ответ напрашивается сам собой – скорее всего, Сулейман собирался отстранить отца от власти и начать править самостоятельно, ничего другого на ум не приходит…

Орхан Гази скончался 1 марта 1362 года, не назначив преемника. Претендентов было трое – старший сын покойного бея от Аспорчи-хатун Ибрагим, которому на тот момент было около сорока пяти лет, тридцатишестилетний сын от Нилюфер-хатун Мурад и шестнадцатилетний Халил, матерью которого была Феодора Кантакузина. Шансы Халила были наиболее высокими, поскольку он мог рассчитывать на поддержку византийского престола – родная тетка Халила с материнской стороны Елена Кантакузина была женой императора Иоанна V, а Халил, в свою очередь, был женат на их дочери Ирине.

Кто из трех сыновей был наиболее близок Орхану? Ибрагим стоит в стороне, поскольку у нас нет сведений о том, что отец выказывал ему какие-то особые знаки расположения. А вот Мурада Орхан назначил санджак-беем[19] столичной Бурсы, что, согласитесь, весьма показательно. Правда, скептики расценивают это назначение не как показатель доверия, а наоборот – Орхан не доверял Мураду и потому держал его возле себя, чтобы был на глазах. Но давайте вспомним то, что писал об Орхане Гази Ибн-Баттута: «Одних крепостей у него около ста, и бо́льшую часть времени он занят тем, что объезжает их снова и снова…». Если правитель часто и подолгу отсутствует в столице, то должен оставлять хранителем порядка надежного, доверенного человека. После гибели Сулеймана-паши Мурад оставил Бурсу для того, чтобы продолжить завоевание Румелии, которым прежде руководил его старший брат. Тут уже, как говорится, двух мнений быть не может – если бы Орхан не доверял Мураду, то ни за что бы не поручил ему командование основными военными силами.

Что же касается Халила, то с ним вышла вот такая история. В 1357 году его захватили в море пираты-христиане и передали наместнику Фокеи[20] Лео Калофетосу. Свобода Халила обошлась Орхану в сто тысяч золотых монет, к которым добавлялось обязательство прекратить нападения на Византию и перестать вмешиваться во внутренние дела империи. Обещания, данные под принуждением, стоят недорого, но факт уплаты огромного выкупа, даже с учетом того, что византийские золотые монеты того периода содержали значительную примесь серебра, говорит сам за себя. Примечательно, что византийцы взяли Халила в заложники, несмотря на то что его матерью была императорская дочь и свояченица императора Иоанна V – политические соображения важнее всего прочего. Для того, чтобы прочнее скрепить мир с Орханом, византийская сторона настояла на том, чтобы десятилетний Халил взял в жены свою сверстницу, дочь Иоанна V Ирину.

Если бы преемником Орхана стал Халил, то звезда Османской династии закатилась бы, не успев взойти, но судьбе было угодно распорядиться иначе…