Читать книгу Планетарный миксер - - Страница 4

Но до старенького домика еще нужно было дойти, а точнее – доехать. Впрочем, путешествие выдалось настолько летне-заурядным, что и сказать о нем, кроме душного автобуса и кочек, совсем как нечего. Жарко и немного укачивает. Классическая во всех смыслах поездка – когда ноги затекают, и одна из ног, та, которая снизу, немеет и отнимается насовсем.

У неё насовсем – правая. Что тут поделаешь – за место приходится платить ногами. В такое время живем. А еще пятой точкой. И почему все автобусные сиденья одинаково плоские и твердые?

Но на сиденьях загадки автобусов не заканчиваются. У автобусов есть еще одна общая черта – они все одинаково медленные, а время в них идет 1 к 2. В смысле, 1 минута как 2. Иногда временной парадокс можно скрасить сном, но после сна автобусное время, кажется, старается взять реванш и перед самым окончанием маршрута замедляется до 1 к 3, чтобы окончательно выровнять пятую точку, придав ей автобусный манер. У Ани, впрочем, еще оставался небольшой запас выпуклости. Чего, конечно, не скажешь про запас терпения.

Когда она проснулась, автобус был пустым или, во всяком случае, казался таковым. Иногда в нем появлялись случайные тени с сумками, но все они вскоре растворялись в солнечном урагане. Они чем-то напоминали мух – вот муха есть, а вот ее нет. Как бы совсем между прочим, настолько несущественное перемещение, что не требует никакого контроля и фиксации вниманием.

Кстати, про внимание – оно было в проносящиеся деревья, да кусты. Все совершенно зеленые и совершенно постоянные. Они бегом передвигались вместе с автобусом, каждый раз догоняя его и махая Ане своими веточками. А иногда мимо проносилось целое стадо березовых зебр.

Первые несколько часов это даже по-своему увлекательно, но даже деревья могут надоесть, если прыгают перед твоими глазами на протяжении 15-часовой поездки из дома прямиком до плоской попы.

– Не могут же они быть везде, – тоскливо прогудела Аня, глядя на зеленые трафареты.

Вскоре она поняла – могут.

Зебры так и вовсе.

А она не могла не смотреть. Смотреть-то ей больше было некуда. Книг с собой она не прихватила. Ни одной-одинешеньки – не любила она их.

Да, странное дело, она любила писать истории, но не любила их читать. Все дело в фантазии. Когда она бралась за любую книжку, она не могла отделаться от ощущения, что ее написал кто-то совсем такой же как она – ну, человек с двумя руками и ногами. Когда она думала об этом, то хотела чтобы следующим человеком с двумя руками и ногами, о котором подумают в таком странном ключе, была она сама. «Зачем читать чужое, если можно написать свое?» – так думала она, когда писатель по ту сторону книги словно давал ей пинка. А еще ей всегда казалось, что она может написать не хуже.

Конечно, она не могла, но ей все равно так казалось. И поэтому, чтобы в лишний раз не провоцировать себя, Аня вовсе отказалась от идеи читать. Как и от многих других идей. Оно и понятно. В голове для идей есть ограниченное место. Чтобы поместить одну идею, прежде нужно избавиться от другой, освободив полочку для новоиспеченной. А еще не все идеи могут соседствовать друг с другом – иногда может возникнуть конфликт оборудования. Да и вообще, разве может соседствовать друг с другом что-то противоположное? Так же и с ума сойти недолго. Поэтому, предпочитая не сходить с ума, Аня отключила чтение и не подключала обратно, предпочитая узнавать только краткое содержание книг и рассказов, но не читая их самостоятельно. Так она узнавала сюжет и могла, не читая книгу, поставить ей однозначную оценку.

И поставила своим ногам однозначную двойку, когда после часов наблюдения за зебрами, они буквально отказывались выполнять свое целевое назначение. Левая так и вовсе подкашивалась, словно сговорилась с тяжелой сумкой на правом плече.

Но стоило выйти из автобуса, как сумка вдруг полегчала, а ноги пошли.

И пришли куда подальше.

Буквально. Но буквами не описать. Это вам не журналистика, в самом деле.