Читать книгу Твёрдая власть. Записки русского патриота - М.Н. Катков - Страница 13

Когда правительство, убедившись в несостоятельности предварительной цензуры, предположило преобразовать положение нашей печати, были изданы так называемые временные правила в руководство цензорам, между коими было одно, требовавшее, чтобы цензор, пропуская статью в журнале или газете, осведомлялся об имени автора, буде оно под статьею не выставлено.

Правило это полезно для администрации, которой может понадобиться имя автора анонимной статьи. Выходит статья или книга законопреступного содержания. Кто отвечает за нее пред судом? Закон говорит: прежде всего сочинитель. Издатель или содержатель типографии обязаны знать, чье сочинение печатается ими, и в случае судебного преследования объявить имя и место жительства автора. Если же автора не оказывается налицо, то привлекается к ответственности издатель или типографщик.

Вот какую постепенность устанавливает закон для призыва к суду лиц ввиду законопреступности какого-либо отдельного сочинения:

1) Сочинитель во всех случаях, когда он не докажет, что публикация его сочинения произведена без его ведома и согласия;

2) Издатель в том случае, если имя или место жительства сочинителя неизвестны или сей последний находится за границей;

3) Типографщик или литографщик, когда ни сочинитель, ни издатель неизвестны или когда место пребывания их не открыто, или когда они находятся за границей;

4) Книгопродавец в том случае, если на продаваемом экземпляре сочинения не выставлено имени и места жительства типографщика или литографщика.

Итак, не может быть сомнения, о ком и о чем идет речь в этой статье закона. Речь идет об отдельных напечатанных или литографированных сочинениях, эстампах и т. п. Отвечает за произведение такого рода, весьма естественно, сочинитель. Коль скоро сочинитель налицо, то все прочие поименованные законом лица к ответственности не привлекаются, за исключением случаев, когда они «могут быть по обстоятельствам дела преследуемы как участники в преступлениях и проступках печати, если доказано будет, что они, зная преступный умысел главного виновника, заведомо содействовали публикации и распространению издания».

Установив таким образом ответственность лиц в отношении к отдельным сочинениям, книгам, брошюрам, эстампам, закон вслед за тем определяет ответственность в делах, касающихся повременных изданий. Статья закона гласит:

Ответственность за содержание помещенных в повременных изданиях статей обращается во всяком случае как на главного виновника на редактора издания.

Каждое повременное издание имеет ответственного редактора, чье имя выставляется на каждом нумере издания и чье местожительство разыскивать нечего. Он есть ответчик за статьи, напечатанные в его издании, и цензурные учреждения никогда не могут быть затруднены в случае судебного преследования заявлением имени ответственного лица. Появится ли законопреступная статья в повременном издании, цензурные учреждения имеют заявить о том прокурорскому надзору, поименовав издание и его ответственного редактора. Судебное следствие обнаружит, кто еще и в какой мере подлежит законной ответственности по возбужденному преследованию.

Закон признает редактора во всяком случае главным виновником, хотя, по самому существу дела, в иных случаях он подлежать ответственности не может, если бы даже напечатанная им статья и оказалась проступком. Единственным виновником проступка в иных случаях бывает сочинитель, и случаи эти, к сожалению, не предусмотрены в нашем законе. Сюда принадлежат, например, статьи, которые могут подвергнуться преследованию в качестве пасквиля. Есть случаи, когда редактор не может иметь ни подозрения, ни возможности удостовериться в том, не изображает ли автор под видом вымышленного события что-либо действительно бывшее, в чем могут узнать себя существующие лица и что может подать повод к преследованию. Закон не оговорил этих случаев, и редактора привлекают к суду во всяком случае.

* * *

Возвращаемся к вопросу. Мы готовы отдать справедливость источнику, из которого в том или другом случае может происходить желание знать, кто автор этого рода статей. Но этого рода статьи весьма часто имеют своим автором не кого-либо другого, а редакцию. Статьи эти становятся статьями под рукой редактора, и часто именно им и вносится в них то самое, что интересует административных лиц. Нередко они составляются из разных источников и пишутся не в том месте, откуда датируются, а в самой редакции.

Недоразумение заключается в том, что желающие знать имя автора статьи не отдают себе ясного отчета в предмете своего желания. Они хотели бы знать не имя автора статьи, а источники, откуда взяты изложенные в ней сведения.

Вместо бесполезного права требовать от редакции имени автора надобно было бы просто-напросто внести инквизиционное начало в наш закон о печати. Надобно было бы предоставить цензурному ведомству право допрашивать редактора о том, где он бывает, с кем видается, с кем беседует, с кем состоит в переписке; при этом осматривать его портфели и входить в сношения с его прислугой.

Надобно, чтобы цензурное ведомство было облечено властью прокурорского надзора и полномочиями судебного следователя и чтоб оно пользовалось этими полномочиями по произволу. Надобно, чтобы без судебного преследования, без всякого проступка цензурное ведомство имело право по усмотрению производить формальное следствие, делать дознание, призывать свидетелей, приводить их к присяге и пр.

«Кто автор такой-то статьи?» – спросит цензурное ведомство у редактора. – «Ваш покорный слуга», – скажет он в ответ. Но вопрошающий цензор не это хотел бы знать, и едва ли счел бы себя удовлетворенным получить столь простой ответ. – «Откуда же, – стал бы он спрашивать далее, – имеете вы сведения, касающиеся положения дел, например, в Вильне, которые изложили вы в вашей статье?»

После такого вопроса действительно разговор может получить некоторый интерес, но зато потеряет всякую юридическую почву: почтенный вопрошатель должен будет закрыть закон, во имя которого был сделан вопрос, – если только закон не даст ему инквизиторских полномочий.