Читать книгу Оффсайд - - Страница 8

Чейз

Тренер Миллер, должно быть, назначил тренировки вне льда на раннее утро понедельника, чтобы я в самом начале недели встал не с той ноги. Среди членов команды я ненавидел утренние тренировки больше всех, и Миллер это знал. Мы часто не сходились во мнениях, так что он любил усложнять мне жизнь. Или, как он это называл, «воспитывать характер».

По крайней мере, на сегодня пытка была закончена. В этот раз Миллер даже не заставил нас делать берпи[8] до посинения. Мне оставалось только растянуться, сделать несколько упражнений с валиком и принять душ. После чего я мог вернуться домой и вздремнуть, прежде чем отправиться на пары, которые начинались в десять тридцать. И, возможно, где‐то между этим закупиться продуктами. В четыре я должен был вернуться на каток. В конце дня я оказался бы слишком измотан, чтобы заняться чем‐либо еще. Полагаю, Миллер на это и рассчитывал.

Мы с Далласом, все еще не сумевшие восстановить дыхание после тренировки, притащились в зону растяжки и уселись на мягкие красные маты. Он, подтягивая носки своих черных найков, наклонялся к икрам, чтобы размять подколенное сухожилие.

– Так значит, бывшая Моррисона? Вот кто ночевал у нас в субботу? – тихо присвистнул Даллас, наклоняясь еще ниже. – У тебя что, давно не было приключений? Теперь «Бульдоги» точно ополчатся против тебя в следующие выходные.

Они и так меня не жаловали. Я считался их врагом номер один, что нисколько меня не беспокоило. Зато вывести их из себя было проще простого, как, например, на предыдущем матче…. Так же просто, как забивать в пустые ворота.

– Ты же не дослушал до конца. Между нами ничего не было. – Я поднялся на ноги, чтобы взять черный гимнастический валик, а после снова опустился на мат. – Она была слишком пьяна.

– Так ты ей позвонишь? Чтобы попробовать еще раз?

Я резко втянул воздух и оперся на локоть, разминая ягодицы: правая превратилась в сплошной тугой узел. Я едва мог нагрузить ее, не вздрогнув. Не помогло и то, что этой ночью Бейли растянулась поперек кровати, оставив мне лишь крошечный уголок. Я сам уступил ей. Но теперь у меня болела еще и спина.

– У меня нет ее номера.

Как глупо, Картер.

Но в субботу вечером она была слишком занята, опорожняя желудок от выпитого. А на утро оказалась испугана тем, что проснулась в моей кровати. Пока я вез ее домой, Бейли молчала и просто смотрела в окно. Я едва успел припарковаться, как она выскочила из машины. Мы начали не с той ноты.

К тому же, не стоило забывать, что трезвая Бейли меня недолюбливала.

Даллас со стоном перевернулся и занялся второй ногой.

– Возможно, так даже лучше. Тренер бы этого не оценил. Ты и так притягиваешь неприятности.

В словах Далласа присутствовал смысл, но Бейли была достаточно привлекательной, чтобы при возможности я еще раз испытал удачу.

Я ведь не утверждал, что всегда делаю правильный выбор.

– А ее друзья? – спросил я. – Тайлер замутил с одной из них?

– Кажется, в клуб заявился чей‐то бывший, так что они уехали почти сразу после вас. Но мы познакомились с другими цыпочками и закончили вечеринку в пентхаусе в самом центре города. Так что «ИксЭс» рулит.

– Не понимаю, как ты умудряешься сохранить свою репутацию кристально чистой, – пробормотал я. – Ты же тоже не святой.

– Просто я умнее. Слышал о таком понятии как «осмотрительность»? – Он многозначительно приподнял брови, пока вытирал лоб красно‐белым полотенцем с эмблемой «Соколов». Самоуверенный болтун.

– Не важно, – отозвался я. – Не всем же быть такими идеальными, как ты.

В отличие от меня, самонадеянного бездельника, Даллас являлся главной звездой команды. Успех был гарантирован ему как на льду, так и за пределами арены. Его игра отличалась высокой техничностью, он набирал массу очков и владел клюшкой лучше любого в нашем дивизионе. Короче говоря, Даллас был будто запрограммирован на хоккей. Как выходец из сборной NCAA[9], Стеф Карри[10], но с уклоном в хоккей.

К сожалению, из‐за этого многие пытались исключить Далласа из игры. Но он не был бойцом и редко снимал перчатки. Поэтому драки были моей заботой. Все, кто использовал против Далласа грязные ходы, получали от меня по заслугам.

– Для тебя быть идеальным нереально, – заметил он. – Скорее, стоит просто придерживаться дозволенного и не оказаться в тюрьме.

– Да, да, – отмахнулся я. Поморщившись, я скорректировал угол наклона ягодиц на валике, но от этого стало только больнее. Возможно, стоило записаться на массаж на этой неделе. Этот валик, устройство для пыток, нисколько не помогал.

– Ох. – Даллас указал подбородком на тренерскую: – Тренер сказал, что хочет поговорить с тобой перед уходом.

Кстати, о пытках. Мне конец.

* * *

Программа тренировок для первого дивизиона в колледже Бойд была первоклассной. Но вот тренер Миллер – настоящий тиран. Он никогда не вызывал кого‐то к себе в офис, чтобы похвалить.

Я задержался в душе, затем не спеша оделся и только потом поплелся в тренерскую. Миллер, водрузив на свой красный нос очки в проволочной оправе, сидел за столом и что‐то рассматривал в телефоне. На работу он всегда приходил в черных спортивных брюках и чередующихся серых, черных, красных и белых толстовках с эмблемой «Соколов». Сегодня выбор пал на черную, и мне оставалось только надеяться, что это не было плохим предзнаменованием.

– Вызывали, тренер? – я постучался в серую металлическую дверь и остановился на пороге, молясь, чтобы он не попросил меня войти. – Уорд передал, что вы хотели меня видеть.

– Присаживайся, – указал он на стул напротив, не отрывая взгляда от телефона.

Черт возьми.

Я в принципе не хотел, чтобы по мне проехались ледовым комбайном, так еще и Миллер уселся за руль именно в то время, которое я хотел посвятить сну. Возможно, стоило прикрыться тем, что у меня скоро пары. Нет. После всех проблем, что я создал на втором курсе, Миллер неустанно следил за мной. Так что я был практически уверен, что он знал мое расписание наизусть. Время от времени он, вероятно, даже проверял, посещаю ли я занятия.

У меня не осталось выбора, поэтому я опустился на кожаное сиденье напротив крепкого дубового стола. Миллер с кислой миной продолжал прокручивать что‐то в своем телефоне. Я оглядел стены его кабинета, увешанные трофеями и фотографиями с турниров и чемпионатов двадцатилетней давности. Да уж, когда‐то у Миллера была густая и вьющаяся каштановая шевелюра. Может, поэтому он постоянно чем‐то недоволен. Я бы тоже обиделся на весь мир, если бы так стремительно облысел.

Прошла еще минута, прежде чем он заблокировал и отложил телефон в сторону. Опершись локтями о стол, он осмотрел меня внимательным взглядом из‐под красного козырька бейсболки.

– Я только что получил от профессоров твои оценки за семестр.

– Хорошо…

То, что он занимался этим в восемь часов утра в понедельник, ни о чем хорошем не говорило.

– Короче говоря, ты на испытательном сроке.

– На испытательном сроке? – эхом отозвался я. Подобное уже случалось прошлой весной; все обернулось пустой тратой времени и бумажной волокитой. Спустя месяц или около того я достиг среднего балла, который всех устроил, и об этом забыли. Не было никакой необходимости разыгрывать драму и вновь лезть в бюрократическое болото. Так почему мы снова этим занимались?

– Слава богу, неофициально, – Миллер возвел взгляд к потолку. – Потому что иначе у меня не было бы другого выбора, кроме как отстранить тебя.

– Ух, пронесло, – сказал я, откинувшись на спинку стула и положив лодыжку на колено.

– Нет, Картер, – отрезал тренер, пронзая меня ледяным взглядом. – Не пронесло. Для меня ты все еще на испытательном сроке. Так что и расписание для тебя остается под вопросом. Я поговорил со спортивным директором. Мы не стали афишировать сложившуюся ситуацию, потому что повторное предупреждение плохо скажется как на тебе, так и на запланированных матчах.

– Но почему вы назначаете мне испытательный срок?

– Ты что, и правда не в курсе? Твоим табелем можно только подтереться. Так же было и в прошлом году.

Что ж, в этом не было ничего удивительного. Занятия начались три недели назад, а я потратил на выполнение заданий от силы двадцать минут своего времени. Это был мой последний год в Бойде. Я не собирался выпускаться, так что не слишком беспокоился об оценках.

Для меня колледж представлял собой лишь проходной билет в лигу. По крайней мере, я не боялся потерять еще и стипендию. Потому что сам платил за весь этот цирк.

– Я улучшу успеваемость, – пообещал я.

– Уж постарайся, – Миллер указал на свой телефон. – Ты провалил два теста по истории. А в следующем месяце нужно сдать курсовую, оценка за которую составит треть твоего балла. Надеюсь, ты приложишь максимум усилий при ее написании, чтобы уж точно не завалить предмет.

– Так и сделаю.

Максимум усилий, чтобы найти кого‐то, кто напишет эту курсовую за меня. На занятиях по истории можно было умереть от скуки.

– Раз уж мы говорим о плохом поведении, я слышал, что ты вытворял на той маленькой вечеринке в честь окончания учебного года.

Что именно он слышал? Он точно подразумевал сразу несколько вещей. А ведь кое‐что даже не было законным. Задавать уточняющие вопросы не казалось мне хорошей идеей. Иначе Миллер продолжил бы в этом копаться.

– Уверен, какие бы слухи до вас ни дошли, они были слегка преувеличены.

Он бросил такой обжигающий взгляд, что по коже побежали мурашки.

– Мне сказали, что существуют фотографии с того вечера. Лучше бы тебе надеяться, что это не так.

Черт. Возможно, стоило конфисковать телефоны на входе. Нет улик – нет преступления.

– У меня уши повсюду, Картер. Если где‐то что‐то происходит, будь уверен, я уже в курсе.

Забавно, как он пытался меня запугать. Но будь это правдой, меня вышвырнули бы из команды еще на первом курсе.

– Перестань шляться с девчонками, ввязываться в драки и вести себя как глупый подросток, – добавил Миллер.

Я едва не указал, что в двадцать один год уже не был подростком. Но вовремя осознал, что это тренер и старался донести. Так что я просто кивнул. В такие моменты лучше всего было отмалчиваться.

– Послушай, – сказал тренер уже менее враждебно. – Ты прекрасно дополняешь команду. И я ценю твое умение проникнуть в голову противника. Но ты должен приложить больше усилий вне льда, иначе испортишь все, ради чего так усердно работал. Тебе понятно?

– Да, – пробурчал я. – Понятно.

– Ты не сможешь впечатлить агентов, сидя на скамейке запасных, Картер. Лучше соберись, или мне придется тебя отстранить. Можешь идти.

– Да, сэр. – Я встал, перекинул спортивную сумку через плечо и направился к двери. У меня все еще оставалось немного времени, чтобы поспать.

– Эй, Картер?

– Да, тренер? – я обернулся, чтобы посмотреть на него.

Он слишком резко выдернул ручку из держателя.

– Считай, что это твое первое и последнее предупреждение.