Читать книгу Любовь дракона. Осколки прошлого - - Страница 7

– Его просто зацепил мой отказ. Не более того. Давай не будем торопиться с выводами. Пусть он приедет. Мы его встретим. Я с ним пообщаюсь. А там дракон и сам поймет, что я совершенно обычная ведьма. – Подошла к отцу и прижалась к его сильному плечу. Да, Вальдерис Рунекс не смотря на свой преклонный возраст до сих пор был достаточно сильным драконом.

– В том то и дело, девочка моя. – Он положил большую теплую ладонь на мою голову. Я подняла на него взгляд. Его улыбка была с налетом легкой грусти. – Ты, Рия и Женя совершенно необычные. Тем и привлекаете всяких шалопаев.

– Вряд ли Урракса Вальтрекса можно так назвать. – Уткнулась в пахнущую зеленым лугом рубашку дракона и захихикала, как девчонка. Мне повезло. Несказанно повезло, что у меня есть папа. Да строгий, да порой сверх меры беспокоящийся, да неродной, но он один способен был подарить ощущение стабильности этого мира. Что бы не происходило в нашей с девочками жизнях, он и мама были рядом.

– Чует мое сердце. Не кончится добром его визит сюда, – папа тяжело вздохнул.

– Давай будем решать проблемы по мере их поступления, хорошо? – Я посмотрела на часы на руке. – Мне нужно идти. Канария просила посмотреть с ней графики дежурств и отпусков. Она с меня чуть шкуру не спустила, когда увидела в дверях. Так что не известно, кто страшнее дракон или синдореи (вид кровавых эльфов – прим. авт.).

– Иди, – засмеялся отец. Он закрыл глаза и, прижав меня к себе, легко поцеловал в лоб. – Нам повезло с Валенсией, что вы с девочками у нас есть. – Чмокнула отца в щеку и поторопилась на выход.

Вытянув битрифон из кармана белоснежного халата, набрала номер медсестры.

– Канария, я освободилась.

– Через пять минут буду в твоем кабинете, – ответил мне звонкий голос девушки.

Зашла в кабинет, сняла халат и с блаженным стоном опустилась в любимое кожаное кресло. Свой кабинет я любила всей душой. Окна в пол, светлые стены, высокие потолки: здесь все дышало свободой и комфортом. В углу у окна я создала что-то типа маленькой оранжереи. Зеленые растения в светлых глубоких кадках тянулись к светящему за окном яркому солнышку. Солнечный зайчик, упав на светлый ковер с коротким ворсом, весело передвигался туда-сюда по покрытию. На столе стоял магрон (электронная рамка с фотографиями – прим. авт.). Самые смешные и памятные моменты были запечатлены на крохотный артефакт, за счет которого и работало приспособление. Магрон – был достаточно дорогостоящей вещью. Его подарили родители, когда я наконец была назначена нейрохирургом и встала во главе отделения. На душе было легко и светло. Уже не пугала даже предстоящая встреча с драконом. Когда я приняла ту мысль, что сейчас для мужчины являюсь все лишь желанным объектом и его интерес быстро угаснет, стало как-то спокойнее.

Канария влетела в мой кабинет без скромного стука. Дверь вышибла практически с ноги, заставляя меня спрятать улыбку в горячем кофе, который я успела захватить по пути сюда. Огромная папка шлепнулась о поверхность стола с глухим стуком.

– Итак. Здесь график смен дежурств, отпусков. Я вложила все отчеты, которые ты клятвенно обещала мне просмотреть по содержанию госпиталя, отчетность по больничным листам, которые предоставляли сотрудники и…, – по мере того, как эльфа перечисляла список того, что я должна была просмотреть, изучить и подписать, глаза постепенно лезли на лоб. Да когда же я умудрилась столько пропустить?

– Канария! Меня не было один день!

– Да? А предыдущие две недели ты наверно просто стерла из своей памяти! – Девушка уперла руки в бока и буквально нависла над столом, заставляя меня стыдливо вжать голову.

– Я была занята, – пискнула в свое оправдание.

– Зато теперь, я надеюсь, – подчеркнула она, – ты освободилась. Занимайтесь, доктор Асташевская. И да! Напоминаю. У вас завтра операция! Надеюсь, вы хотя бы про это помните.

Вы сейчас, наверно недоумеваете, почему подчиненному позволено разговаривать в таком тоне с начальством. Потому что вторую такую Канарию нужно было еще поискать. Эльфа никогда не опаздывала, четко следила за состояние процедурных кабинетов, сдавала вовремя всю отчетность. А уж о том, что младший персонал ходил по струнке при ней и говорить не стоило вовсе. В общем Канария Мелиен был крайне ценным сотрудником в нашем госпитале.

– Хорошо. Я все просмотрю, проверю и подпишу. Можешь быть спокойна. Не уйду, пока не закончу.

Девушка кивнула и уже было направилась к двери, чтобы заняться другими важными делами, как остановилась и посмотрела на меня.

– Тория, позволите кое-что сказать не на рабочую тему?

Я удивленно приподняла одну бровь. Канария редко позволяла себе говорить на что-то иное, нежели работа.

– Да, конечно. Что такое?

– Вам стоит приглядеться к нему.

– К кому? – Я не сразу поняла, о чем она говорит.

– К дракону. Поверьте, он не испугается трудностей. Ему можно верить.

По всему телу забегали мурашки. Глаза Канарии загадочно светились. Что это, если не предсказание? Я постаралась сделать вид, что не напугана словами подчиненной. Но мы обе понимали, что это не так. Канария ко всему прочему обладала даром эмпатии. Она прекрасно ощущала мои эмоции.

– Простите, если напугала. Но предупрежден, значит вооружен. Вам ли этого не знать. А теперь, с вашего позволения, я пойду.

Дверь закрылась с тихим щелчком, оставляя меня наедине с отчетами и… тревожными мыслями. Что пыталась мне сказать Канария? Постепенно цифра за цифрой, термин за термином беспокойство оставило меня. Тишину кабинета нарушала лишь периодически поскрипывающий стержень ручки.

Когда я читала очередную медицинскую карту пациента, на столе завибрировал битрифон. Не глядя на адресата, подняла трубку.

– Слушаю вас.

– Скажи мне, что ты уже освободилась. – В трубке раздавался рев пролетающих кройсов, гомон трибун и какие-то мужские голоса. Рия практически кричала в трубку. Однако чувствовалось, что подруга счастлива. Посмотрев на оставшуюся небольшую кипу бумаг, тяжело вздохнула.

– Почти освободилась. Как твой выходной?

Видимо подруга все же уловила нотки сомнения в моем голосе.

– Ну да. Кто ж мне скажет правду. Мой выходной горазда лучше твоего.

– Почему ты до сих пор там? – За окном постепенно смеркалось, а значит Рия пробыла там весь день.

Хотя я могла ее понять. Атмосфера, царящая на гонках, заряжала адреналином. Каждый, находящийся там, становился другом, с которым можно было найти интересную тему для разговоров: начиная от победителей прошлого сезона, заканчивая моделью движка. Там царил дух свободы, веселья и вседозволенности. Стражи правопорядка редко вмешивались в вечеринки крайсеров (участники гонок – прим. авт.). Исключением могла послужить наводка по наркотикам. Если кто—то сливал информацию, которая попадала в нужные руки, все проводимые мероприятия тут же закрывались и проходил поиск замешанных лиц. Самое смешное, что сами участники этих гонок были строго за здоровый образ жизни. Острые ощущения им приносила гонка. Алкоголь продавался в этих местах, но ничего крепкого.

– А кто меня отсюда выгонит? – Подруга, видимо что-то увидела, потому что оглушительно завизжала в трубку.

– Ты не забыла, что выходной был всего лишь один? – засмеялась я.

– Ты только что мне об этом напомнила. Как собрание?

– Может завтра поговорим?

Минута молчания.

– Так серьезно? – Мне кажется я увидела, как все веселье с Рии слетело в тот же миг.

– На самом деле не очень. Просто… странно, я бы сказала.

 В трубке раздался тяжелый вздох.

– Я знала, что с тобой просто не бывает. – Тут внезапно кто-то на заднем фоне позвал подругу. – Тори, мне пора. Я прошу тебя, не засиживайся допоздна. Завтра после обхода зайду к тебе в кабинет, и все обсудим.

– Хорошо. Рия, будь там аккуратна. – Я знаю, как легко ее зажечь. А меня сейчас нет рядом, чтобы подстраховать.

– Не волнуйся. – В трубке послышались короткие гудки.

Отложив битрифон на край стола, я снова вернулась к документам. Один из пациентов жаловался на постоянные боли в руки, когда использовал магию. Стандартные анализы не показали ничего подозрительного. А вот Магографика была отвратительной. Потоки не то, чтобы были перепутаны, их словно постоянно кто-то ломал. И нам нужно было найти причину такого состояния мага. Сделав необходимые пометки, назначив препараты узкого спектра действия, я закрыла карту этого пациента.

– Тук-тук, – в дверном проеме показалась голова Жени. – Я почему-то была уверена, что ты еще здесь.

Я слабо улыбнулась в ответ.

– Со мной все уже давно понятно. А ты почему на работе?

Подруга прошла в кабинет и поставила перед моим носом ароматный кофе.

– Внезапно поступила сложная пациентка, – Женя прятала от меня глаза. А значит что-то было не так. Я ждала продолжения, но подруга не торопилась делиться со мной. Лишь стаканчик с ее напитком еле заметно подрагивал в руках.

– Же-е-ень, – тихонько позвала я. Она еле слышно всхлипнула. Вот почему я не пошла в педиатрию. Слишком это все. Невозможно пройти мимо чужой боли. Невозможно зачерстветь. Я завидовала тем коллегам, кто умел отрубать эмоциональную часть. Самой это удавалось редко, либо я вообще не могла отключить эмоции. Безусловно, все это было наедине с собой и девочками. На глазах у остальных я держала марку.

– Девушка, молоденькая ведьма, потеряла малышку. Ее…били, Тори. – Я не сводила с девушки сочувствующего взгляда. Все, что я могла сейчас: слушать и быть рядом с ней. – Парень. Он из магов. Какая-то родовитая семья. Я не знаю подробностей. Но таким образом он решил «проблему» бастарда. – Женя сделала глоток и поморщилась. В нашем кафетерии чай и кофе всегда были огненно-горячими. Может быть потому, что и сама буфетчица была сама огненным демоном. А может женщина просто считала, что подобные напитки пить холодными глупо.

– Что ты…, – я хотела спросить, как она поступила с пациенткой? По правилам мы должны были сообщать в Управление Правопорядка. У жертвы брали показания, снимали побои и заводили дело. Но, казалось мне, что здесь просто не будет.

– Она умоляла не обращаться в Управление.

– Ты спросила почему?

Женя вскинула на меня блестящие от слез глаза.

– А сама как думаешь?

– Вот ублюдки… – Деньги и власть. Этим все сказано. – Угрожали?

– Она не отвечает на этот вопрос. Но думаю и не нужно.

– Я завтра зайду к этой девушке, ты не против? Мы не можем все так и оставить, ты же это понимаешь? – Пусть семья этого урода была хоть Королями, наша клиника не будет покрывать мерзавцев, которые самоутверждаются за счет слабого. И лучше бы им сразу искать себе адвоката.

– Не уверена, что она станет с тобой разговаривать.

– Посмотрим.

Мы на какое-то время замолчали, погруженные каждая в свои мысли. Стук двери, заставил нас обеих повернуться на звук. Наш охранник, господин Торркинс, орк, сопровождал какого—то молоденького эльфа.

– Доктор Асташевская, вам тут посылку принесли. Я не пустил паренька одного. Вот, сопроводил, так сказать, до пункта назначения.

Я подняла из-за стола и подошла к ним. Женя с интересом наблюдала за нами со своего места.

– Чем я могу вам помочь?

Когда я увидела паренька в близи, увидела, что у него бейсболка с названием одной из самых дорогих пекарен в нашем городе. Мне довелось там побывать лишь однажды. И я так и не смогла забыть вкус потрясающих капкейков с вишней. Ароматные, тающие во рту, с бесподобным нежным кремом и бусинкой наверху – они просто в раз украли мое сердце. Пекарня принадлежала двум демоницам, которые однозначно знали толк в бесподобной выпечке.

– Это вам, – курьер протянул мне небольшую коробку, перевязанную перламутровой атласной лентой.

– Но я не заказывала, – растерянно произнесла я. Спину жег любопытный взгляд подруги.

– Значит кто-то заказал за вас. Распишитесь вот здесь.

Сделала то, что от меня просили, и, кивнув охраннику, закрыла дверь кабинета.

– Что там такое?

– Не знаю. Но это из пекарни «Гроссиус».

– Да ладно! – Женя даже вскочила со своего места. – Открывай же быстрее.

Я аккуратно поставила коробку на стол и потянула за ленту. Стенки разъехались в сторону, открывая взору те самые, однажды полюбившиеся мною лакомство. Кто мог знать об этом? Кому пришла в голову мысль прислать мне это?

– Здесь записка? – Женя проворно схватила небольшой квадратик, прикрепленной к одной из стенок коробки. – Ого! Тори, ты ничего не хочешь мне рассказать?

– О чем ты? – Я вырвала из ее рук записку. Щеки тут же опалил румянец.

«Надеюсь, когда-нибудь и я почувствую вкус этих капкейков на твоих губах».

У…

– Кто такое У, Тори?

А я, прикрыв глаза, мысленно застонала. Вот и началась наша игра…