Читать книгу Роковой зов. На острие меча - - Страница 2

Алексия Риверс

Утро выдалось удивительно солнечным и не по весеннему теплым. Однако, погода не стала большей неожиданностью для Алексии, нежели странная ничем необъяснимая внутренняя нерешительность.

С привычным рабочим портфелем в руках она застыла на пороге скромного профессорского коттеджа, где жила последние пять лет после внезапной кончины родителей, разрываясь между этим уютным домашним гнездышком и родовой усадьбой, требующей ее неустанного внимания.

Природа за порогом дышала ранней зеленой листвой, столица, раскинувшаяся перед ней во всей своей архитектурной красе, вторила пряным запахом корицы из семейной пекарни напротив и деятельным гулом просыпающейся многоликой разношерстной толпы жителей, мобилей, повозок, домашней скотины и вездесущих туристов.

Томление в груди напомнило Алексии о далеком детстве, когда они с братом забирались в домик на дереве, ложились и терпеливо ждали ночи, зная заранее, что облака скоро рассеются и перед ними раскинется таинственный манящий небесный покров. И если особо повезет, то упадет звезда и можно будет загадать самое заветное желание, которое обязательно сбудется. Алексии довелось два раза проверять на себе – оно действительно сбывалось, ее желание.

Вот и сейчас, смотря на просыпающийся в первых рассветных лучах город, на блестящую водную гладь реки, рассекающей улицы узкими каменными каналами, на поднимающийся над столицей печной дымок, Алексии захотелось бросить все, собрать вещи и поехать в усадьбу, залезть в домик на дереве и, дождавшись ночи, терпеливо ждать падающую звезду – звезду ее счастливой удачи. Как если бы эта удача ей скоро могла сильно понадобиться.

Но уже через секунду наваждение прошло, Лекси лишь покачала головой, подивившись своим странным порывам. Посмотрев на часы, она отругала себя за глупую сентиментальность, что привела к ненужной задержке, и теперь она выбилась из графика на несколько минут.

Единственным оправданием мог служить ее день рождения – сегодня ей исполнилось тридцать лет. Ровно пять лет как не стало любимых родителей. Возможно в этом вся причина?

Пожав плечами, Лекси перехватила ремень портфеля покрепче, захлопнула входную дверь и уверенно зашагала в сторону виднеющихся в центре города каменных башен Королевской академии Римстока.

Она быстро преодолела разделяющее их расстояние и скрылась в недрах любимой альма матер. Шагая по знакомым коридорам, Лекси машинально считала повороты и двери аудиторий и кабинетов – дурацкая привычка со времен учебы здесь, отвечала на приветствия коллег и студентов, спешащих на лекции.

У нее выдался свободный час на подготовку. Ректор не настаивал на пребывании своих специалистов в это время в стенах академии, разрешал проводить его дома или в кафе. Но профессор Риверс всегда проводила подготовительный час на работе. Приходила вовремя, минута в минуту, каждый день. И лишь сегодня возникла странная задержка, поэтому вместо полупустых коридоров ее встретил шумный гомонящий студенческий поток, пришлось прорываться сквозь него.

Сделав последний поворот, Лекси увидела у двери своего кабинета студентку последнего курса Янину Строгову, проходящую выпускную практику под ее началом, надо сказать, весьма успешно проходящую. Выполнив очередное практическое задание, Нина приносила его на проверку и корректировку, и получала следующее.

Всегда собранная, аккуратная, внимательная к деталям, с цепким взглядом светло-зеленых раскосых глаз, удивительно тонкими строгими чертами лица, смуглой бархатистой кожей, невысокая, но гибкая словно ива. Лекси нравилась Янина, характером она чем-то напоминала ей себя в юности – та же целеустремленность, преданность выбранному делу. Лекси была уверена, что Нина однажды прекрасно впишется в их научное сообщество и громко заявит о себе. Она приветственно улыбнулась девушке.

– Простите, профессор, я пришла раньше срока.

Янина нервно поправила ремень сумки, перекинула длинную каштановую косу за спину. Она не была уверена, что не превысила границы дозволенного – профессор Риверс отличалась педантичностью, и чего греха таить, была помешана на пунктуальности и дисциплине. Опаздывающие на лекции студенты оставлялись за дверью, а потом отрабатывали как целый день пропуска даже несколько минут задержки.

Поэтому, стоя перед дверью в не назначенный час, Нина сомневалась, что ее вообще впустят. Но кажется сегодня у профессора было хорошее настроение, значит, повезло.

Профессор Риверс толкнула дверь кабинета и махнула Нине, молча приглашая следовать за ней.

Алексия привычно окинула взглядом свой кабинет – каждый предмет занимал строго ему отведенное место, все четко и аккуратно систематизировано, главное – расставлено и организовано так как ей удобно. Она невольно улыбнулась.

Брат, возвращаясь из очередной археологической экспедиции, вечно пеняет ей, что сестра живет на работе и спит за столом. Впрочем, тут же, смеясь, забавно чешет макушку и признает, что это у них семейное. Сам он буквально днюет и ночует рядом с очередными древними раскопками.

Неприятно кольнуло, что от Алекса не пришло ни весточки, а ведь он всегда поздравляет ее первым. В этом они соревнуются с Эдрианом, каждый год придумывая что-то новое и неожиданное, желая особо ее впечатлить и развеселить.

Размышляя, Лекси присела за стол, указав Нине на стул напротив, достала записную книжку и, найдя запись о посещении Строговой, сделала пометку о прибытии студентки. И только после она пригляделась к Нине внимательнее.

С подопечной что-то явно было не так – болезненно бледная, с темными кругами под глазами, она нервно сжимала и разжимала кулаки, теребила металлический кончик замка, да и в ее облике что-то неуловимо изменилось – появилась какая-то незавершенность. Лекси даже показалось, что силуэт студентки двоиться.

Она незаметно опустила взгляд на свои руки, сделала вид, что поправляет кольцо-печатку. Снова перевела взгляд на девушку – нет, Нина – это Нина, артефакт-правды не выявил никакой подмены. Значит проблема в самой девушке.

Мысленно перебрав варианты помощи, Лекси пришла к выводу, что не будет вмешиваться, сначала присмотрится. Ведь, в конце концов, с Яниной у них всегда были ровные спокойные рабочие отношения. Несколько раз Лекси пробовала перевести их в разряд дружеских, но получала мягкий, но твердый отказ. Настаивать было не в ее привычках.

Что ж, наблюдать ей никто запретить не может. Кроме того, Нина уже сама пришла, стоит ее выслушать.

Все размышления не заняли и минуты. Лекси постучала кончиком перьевой ручки по столу, привлекая внимание студентки, и не могла не отметить, как Нина вздрогнула, но через секунду пришла в себя, собираясь с мыслями. Что же тебя так тревожит? Лекси решила поддержать девушку и начать разговор первой.

– В соответствии с моими записями вы пришли на две недели раньше срока. Возникли сложности при выполнении последнего задания?

Нина прочистила горло.

– Дело не в этом, профессор. Голос звучал непривычно глухо и нерешительно.

– Вы хорошо себя чувствуете, Янина? Возможно, следует обратиться к лекарю.

– Благодарю, но нет необходимости. Моя подруга – выпускница лекарского корпуса. Она считает, что это просто истощение, нужно больше отдыхать.

– Быть может нам стоит пересмотреть ваше задание, раз вы так устаете? Разделим его на несколько этапов, как вы считаете?

Лекси заметила, как Нина машинально покрутила необычный браслет на левом запястье, прежде чем ответить. Вещица показалась крайне примечательной, хотя бы тем, что Лекси не удалось сходу определить сплав, их которого она была изготовлена.

Наконец, Нина отдернула рукав университетской формы, закрыв браслет от любопытного профессорского взора, резко вскинулась и взглянула прямо и решительно. Внутренняя борьба отразилась в глазах девушки. Прошла минута. Раз – и Нина снова закрылась за фасадом сдержанности и ученической вежливости, промолчала.

Так-так, значит откровенности ждать не следует. Интересно. Лекси откинулась на спинку кресла, она была заинтригована и несколько разочарована.

– Профессор, я уже на завершающей стадии, все будет выполнено в срок. Простите, что мой внешний вид ввел вас в заблуждение. Наоборот, я хотела произвести иное впечатление и заинтересовать вас своим встречным предложением.

Лекси кивнула, предлагая продолжить. В ответ Янина вынула из ученической сумки довольно старый потрепанный фолиант, учебник явно давно не переиздавали, и положила перед Лекси, открыв на нужной странице.

Прочитав заглавие, Лекси вопросительно взглянула на девушку. Та поспешила объяснить.

– Помните, вы рассказывали про создание артефактов-меалитов?

– Создание? Янина, мы обсуждали их устройство, да. Однако, я четко дала понять, что в саму структуру артефактов вплетается особое вещество – меалит. А это, если мне не изменяет память, околонаучная тема, не поддерживаемая научным сообществом. До сих пор не удалось доказать само наличие пресловутого меалита. Вы хотите сказать, что забыли теорию?

– Нет, профессор.

– Тогда в чем ваше предложение?

– Я предлагаю поставить эксперимент и применить камень-аркелит вместо меалита. Я хочу сказать, что надеюсь создать образец артефакта-меалита с применением известного и хорошо изученного аркелита вместо так и не определенной субстанции.

Честно говоря, Лекси была слегка ошарашена.

Уже десятки лет ученые пытаются воспроизвести меалит научным путем и пока терпят поражение. Янина же предлагает нечто иное – положиться на привычный знакомый материал.

Лекси почувствовала как мгновенно загорелась этой необычной идеей. Правда, что им мешает просто попробовать?

– Это будет экспериментальная модель, как я понимаю?

Нина подалась вперед, глаза ее горели тем же азартом.

– Что если сделать акцент не на центровом элементе, а положиться на сплав и структуру цепей и ключей механизма артефакта?

– Правильные параметры и соединительные элементы можно искать годами, Нина. Но ваша идея мне нравится. Очень прогрессивный взгляд на механику артефакта. Я позабочусь о том, чтобы ваше предложение дошло до научного сообщества. Вижу, вы выбрали тему для итогового выпускного исследования?

– Да, профессор.

– Прекрасно. Я сама утвержу ее на очередном заседании совета академии. Поздравляю вас. Это будет прекрасная работа. Думаю, нам следует проработать план действий…

В этот момент дверь кабинета открылась настежь, веселый вихрь пронесся через помещение и, нагло выхватив Лекси из кресла и покружив несколько раз, поставил на пол и крепко обнял.

– С днем рождения, старушка! Не представляешь как я торопился сказать тебе это. Кажется, мой мобиль можно отправлять на свалку.

Алекс, ну конечно. Брат весело рассмеялся. Весь помятый, в дорожной пыли, волосы торчком, со следами от гоночных очков вокруг глаз – как всегда бесшабашный и такой родной.

– Лекс, ну не хмурься. Помнишь, что Мира говорит: морщины появятся. И брат задорно подмигнул Янине, студентка кажется опешила, многие терялись в его обществе, особенно юные девушки.

– Кто это у тебя тут такой симпатичный?

Надо вмешаться, а то братик мог быть слишком обаятельным.

– Алекс, ты ставишь меня в неудобное положение. Янина, разрешите представить вам моего брата, Александра Риверса, герцога Оршанского.

Нина встала и коротко поклонилась.

– Очень приятно, ваша светлость.

И прежде, чем неугомонный ловелас схватил руку ее подопечной, Лекси удалось встать между ними.

– Янина, предлагаю снова встретиться как было запланировано, через две недели. Завершите вашу последнюю работу и подготовьте предварительный план по эксперименту.

– Конечно, профессор. Когда его можно занести?

– Завтра было бы прекрасно. Сегодня есть свободные места в лабораторном крыле, могу записать вас.

– Благодарю, профессор.

Девушка забрала со стола фолиант, но задержалась в дверях.

– С днем рождения, профессор Риверс.

– Спасибо, Нина.

Дверь тихо закрылась за студенткой. А все-таки хорошая смена подрастает, Алексия не могла это не отметить.

Алекс развалился в кресле сестры, положив ноги на стол, и хитро смотрел на нее – поддастся на провокацию или промолчит. Они так часто развлекались в детстве, став взрослыми, сохранили эту традицию – она напоминала им о семье, о том, что они есть друг у друга. Боль потери не ушла, но стала не столь острой.

Лекси направила на Алекса воображаемый пистолет и сделала вид, что выстрелила, он – приложил руку к сердцу, признавая поражение. Они грустно улыбнулись. Алекс посерьезнел, встал и подошел, взял руки сестры в свои.

– Сегодня чудесный день, сестренка, ведь родилась ты. Ты лучшая из людей, Лекс.

Они крепко обнялись.

– А ведь я с подарком. Брат вытащил из кармана куртки маленькую коробочку. Лекси задержала дыхание, гипнотизируя ее. Алекс не выдержал и рассмеялся.

– Видимо, с этого нужно было начинать. Тогда бы ты занялась своими измерениями, а я – той соблазнительной малышкой.

Не обращая внимания на дерзкие слова младшего брата, она выхватила заветную коробочку, вскрыла и у нее на ладони оказался великолепный образец каплевидного камня-аркелита, достать такой – невероятная удача. Такие формы камней бесценны на рынке артефакторов.

– Ты нашел его! Лекси кинулась брату на шею.

– Все для тебя, старушка.

– Прощен, за все прощен! Алексия уже хотела приступить к осмотру камня, но Алекс поймал ее, не дав улизнуть.

– Так-так, прежде чем ты ринешься в свою разлюбезную лабораторную каторгу, пообещай мне обед. И, кстати, Эдди прислал приглашения на бал. Без нас никак.

Лекси с искренним изумлением выпучила глаза на брата. Он подозрительно прищурился в ответ.

– Скажи мне, старушка, ты же не забыла поздравить дядю с днем рождения. Как-то же вы умудрились родиться в один день.

– Боги, дядя Кристиан. Лекси прикрыла рот ладонью, с ужасом осознавая, что семейный праздник и торжество государственного масштаба совершенно вылетели из ее глупой головы. Алекс озадаченно присвистнул. Сестра прыснула в ответ. И они дружно расхохотались.

– Да, старушка. Хорошо хоть про свой день рождения вспомнила!

– Ты бы мне напомнил, если что!

Отсмеявшись и успокоившись, Алекс засобирался. Брат не мог долго сидеть на одном месте, кроме, разве что, своих археологических ям и палаток.

– Значит, договорились. Я заберу тебя в обеденный перерыв. А сейчас пойду каяться от лица всей нашей бестолковой семьи. Надеюсь, дядя не будет слишком строг. Не переживай, я передам ему как тебе жаль.

Кожаная записная книжка Алексии, с красочным тиснением на переплете, громко стукнулась о закрытую дверь, за ней послышался удаляющийся смех брата. А через минуту звонок известил об окончании первого занятия. Отличный подготовительный час получился, ничего не скажешь.

Реджинальд Ревенфорд

Я кивком приветствовал стражу на входе, широким шагом пересек холл корпуса правопорядка и спустился на подвальный этаж, где располагались камеры с временными заключенными. Эрик уже ждал меня, рядом с ним маячили стражи правопорядка, видимо, для страховки.

– Что-то прояснилось? Я адресовал вопрос Макормаку.

Он как-то тяжело вздохнул. Сразу вспомнилось, что я бросил Эрика в самый разгар допроса, когда пришел сигнал из усадьбы. Значит, он провел тут без отдыха всю ночь и все утро, полдень уже миновал. Нужно отправить его домой на пару часов, вечером мне нужен бодрый глава королевской стражи.

Мы шли вдоль пустых камер к дальней секции, отделенной от остальных помещений тюрьмы крепкой металлической дверью, здесь содержали особо опасных заключенных.

– Порадовать нечем, сэр! Задержанный продолжает настаивать на своей невиновности и рассказывать небылицы.

– Сказки сказкам рознь, Эрик. Иногда сказки становятся кошмарами. Вам ли не знать.

Эрик поморщился, машинально провел по шраму над бровью. Да, зеркало каждый день напоминало, как близок он был к гибели год назад. Он продолжил доклад.

– В этот раз все звучит действительно убедительно. Мужчина утверждает, что четко помнит прогулку по местному рынку. А дальше – пустота. Волшебство какое-то.

Это слово меня неприятно резануло. Что-то слишком много волшебства стало вокруг. Надо бы разобраться, наконец, где истинная магия, а где происки врагов.

– Посмотрим.

Я остановился перед дверью, наблюдая как страж медленно прокручивает ключ в замке. Вчера, сразу после покушения на короля, я был готов разорвать этого жалкого человечка на части. Сегодня я несколько остыл, привел мысли в относительный порядок, насколько это вообще возможно после ночных событий, и готов был слушать.

Камера отлично просматривалась сквозь металлические прутья.

Молодой мужчина сидел на соломе, на полу, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Волосы торчали в разные стороны, не лучше той самой соломы. Он остался в одежде королевского слуги, изорванной и в кровавых пятнах. Рядом на полу лежала стопка тюремной одежды, нетронутая.

Когда они вошли, он даже не шелохнулся. Это странное несоответствие между его вчерашними действиями в покоях короля и нынешним поведением вызывало скорее недоумение, чем настороженность.

Смотря на этого тщедушного горе-убийцу хотелось ему верить. Видимо, брачный зов негативно сказывается на моих мозгах. Может ты его еще и без допроса отпустить, Реджи?

Я мысленно встряхнулся, зашел в камеру и сел на предложенный стражем стул. Эрик встал рядом, сложив руки на груди, стражи замерли снаружи.

– Сэр, позвольте представиться – Реджинальд Ревенфорд, глава тайной службы Его Величества к вашим услугам. И разрешите извиниться за вчерашнее недоразумение. Но вы должны понять, что ситуация, в которой вы оказались, неприятна и необычна.

Я взял в руки листы допросов, переданные Эриком.

– У нас несколько свидетелей готовы подтвердить, что вы кинулись с клинком на своего короля. В их числе и ваш покорный слуга. Вы вольны утверждать обратное. Правовой защитник вам будет предоставлен, мы действуем строго по закону. А значит вас будут судит и поверьте моему опыту, вы будете признаны виновным. Однако, это покушение – загадка для меня, мистер Брандис. И я искренне хочу вас понять. Вы не поможете мне удовлетворить мое любопытство?

Услышав свое имя, мужчина дернулся, потом обхватил руками голову и снова затих.

– Будем считать это согласием. Итак, вы утверждаете, что отработав положенный трудовой день накануне, то есть за день до покушения, отправились проведать мать. Верно, Мистер Брандис?

– Да, сэр.

– Благодарю за ответ. Продолжим. У матери вы задержались допоздна, не рискнули идти домой и там же заночевали. Правильно?

Мужчина покорно кивнул.

– Хорошо. На следующий день у вас был выходной и вы отправились на ярмарку. Там с вами случилось что-то необъяснимое, по вашим словам. Вы не могли бы ввести меня в курс дела? У коллеги очень мелкий и неровный почерк, сложно читать. Вы меня очень обяжете.

Когда молодой слуга недоверчиво взглянул на меня, я прочитал в его глазах страх и надежду. Что-то неприятно царапнуло внутри. Я видел перед собой дикого зверька, обманутого, загнанного в клетку, но все еще верящего, что его отпустят на свободу.

– Сэр, я помню только крики уличных торговцев, чей-то смех… мне было так хорошо, радостно… а потом наступила темнота… стала холодно и страшно… и я… я потерялся, понимаете, сэр… потерял себя… там было так пусто и холодно… а когда я снова стал собой… я держал в руках этот жуткий нож… и он был весь в крови… я не помню как он оказался у меня, сэр… я клянусь, не помню… вы верите мне, сэр… верите?…

Что-то было не так, неправильно. Я сам читал его мысли во время покушения, он непрестанно повторял одно и тоже: убить короля, убить короля, убить короля. Это были слова сумасшедшего, а не хладнокровного убийцы.

Еще никогда чьи-то мысли так сильно не расходились с внешним обликом человека. Его глаза не врали. По крайней мере, он верил в то, что говорил. Его мысли вторили словам – сейчас он говорил правду.

Пока я размышлял, мужчина начал дергаться и раскачиваться из стороны в сторону. Я обратил внимание, что он постоянно чесал себя за левым ухом. Подозвав Эрика, я тихо спросил:

– Вы осматривали его еще раз после покушения?

– Боюсь, нет, сэр.

– Вызовите медика, немедленно.

Эрик вышел. Я попытался привести в чувство нерадивого убийцу.

– Мистер Брандис, успокойтесь. Я вам верю, сэр, верю. Мы обязательно во всем разберемся.

Мужчина не реагировал и продолжал причитать и раскачиваться. Вдруг он резко подскочил и стал бить себя кулаками по голове.

– Опять темнота, сэр, темнота… она внутри… нет, не получишь, меня не получишь…

И он начал биться головой о ближайшую стену. Стражники с трудом остановили его, повалили на солому, еле удерживая, так он рвался и кричал. Наконец, подоспел Эрик с дежурным лекарем. Мистеру Брандису вкололи успокоительное и снотворное заодно.

Я же ощутил то, чего так ждал последние полгода – магическое воздействие – явное, неприкрытое, дерзкое. Попался!

Закрыв глаза для большей концентрации, я сосредоточился на силовых потоках и стал искать магические искажения, они как прорехи в общей энергетической структуре, сквозь них просачивается темная магическая материя. И я увидел черную дыру, она находилась над головой королевского слуги и как воронка затягивала его жизненную энергию, просачивалась в сознание, воздействовала на разум.

Я усилил концентрацию и пробился внутрь темного шара, меня тут же окатило волной жуткого холода и отвратительного зловония, а потом в абсолютной тишине раздалось чье-то злобное шипение.

Прислушавшись, я различил мужской голос, который что-то читал на незнакомом языке. Я ощутил всю силу воздействия чужого разума. Я чувствовал ярость, дикую и жестокую, ничем не сдерживаемую бешеную злобу. На какую-то долю секунды я утратил контроль над своим сознанием и телом. Кажется, это я попался!

Но когда я стал проваливаться в темноту, когда черная бездна стала тянуть ко мне свои липкие щупальца, я услышал зов, благословенный брачный зов. Он вытянул меня обратно, на свет.

Разорвав связь, я потерял след. Но зато обрел новое знание.

Во-первых, темные маги возродились. Предстоит выяснить, насколько многочисленна их каста, где они прячутся и кто их предводитель.

Во-вторых, роковой зов брачного артефакта действует и если я не найду его нынешнюю владелицу, мне предстоит резко поменять свой статус. Главное, не распрощаться с жизнью, если окажется, что артефакт на руке темной магессы.

И, в-третьих, теперь я знаю, как они используют людей в своих целях. И это предстоит прекратить.

– Эрик, посмотрите за левым ухом.

Лекарь Цверк и Эрик взглянули на меня с недоумением. У Эрика было ко мне больше доверия, подумав, он протянул руку к бессознательному слуге.

Минуту ничего не происходило, потом у главы королевской стражи брови поползли вверх. Он молча взял руку лекаря Цверка, тот быстро нащупал непонятный предмет, вшитый под кожу, не растерялся, достал из переносного медицинского чемоданчика спирт и лезвие.

Процедура не заняла и пары минут, как у меня на ладони оказался миниатюрный артефакт, размером с небольшую пуговицу. От него шли остаточные вибрации темной материи, это и был своего рода передатчик. Мистер Брандис говорил правду, он был невиновен.

Несчастная жертва зловещих обстоятельств. Кто-то воздействовал на него ментально, отдавая приказы.

Янина Строгова

Схема не сходилась, снова. А ведь я пересчитывала уже пять раз. Детали расплывались, двоились, линии чертежа сужались и расширялись, норовя заползти друг на друга и перемешаться.

Я сняла увеличительные очки, устало потерла глаза, их жгло нещадно с самого утра. Пробуждение было тяжелым, сон недолгим, зато реалистичным, слишком реалистичным. Я сглотнула.

Во сне вода была повсюду – огромный массив, необъятный, безбрежный. Я мягко раскачивалась на ее подводных течениях, на глубине нескольких метров от поверхности, свободно дышала, мне было уютно и тепло. Вода обволакивала и убаюкивала, ластилась как котенок. Рассеянный свет струился сквозь прозрачную толщу воды. Я не боялась, хотя плавать не умела.

Вскоре течение изменилось и я поплыла на его плавных волнах. Поток нес меня, с каждой секундой ускоряясь, вот я уже с легкостью рассекала изумрудный водный массив, опускаясь все дальше от поверхности, погружаясь все глубже. Вода стала нагреваться, вероятно, мы приближались к цели.

Наконец, я увидела впереди человека. Вокруг его фигуры водные потоки закручивались в круги и спирали, одевая его в водную броню. Этот человек не был здесь гостем как я, он был хозяином, властителем. Меня охватил трепет. Я ощутила невероятное притяжение, словно мы были двумя магнитами и должны были неизбежно соединиться, слиться в единое целое – так чтобы одно дыхание на двоих, одно сердце, одна душа.

И тут мое собственное сознание, затуманенное и злостно подавленное, пробудилось, вырвалось вперед, вернув контроль над разумом. Какое единение? Это же настоящий плен, ловушка! Ни за что! Сопротивляйся, Нина, давай!

Теперь вода бушевала вокруг, потоки вышибали дух, огромная водная масса давила и пугала. Мужчина создавал мощную водную воронку и я стала тонуть, захлебываться. В груди же разгоралось адское пламя, по телу прошла судорога, я ощутила странную вибрацию в позвоночнике и в каждом суставе – они словно становились крепче, прочнее.

Между вытянутыми ладонями разгорался белый огонь, от него расползались тонкие струи, как жидкий металл, они опутывали меня, одевая в кокон. Я смогла снова дышать. А потом неведомая сила оттолкнула нас друг от друга. Я вылетела на поверхность, сделала жадный вдох и проснулась.

На запястье проклятый браслет оставил красный след как от ожога. Мазь помогла мне от него быстро избавиться. Жаль, только от браслета так просто не отделаться.

Я уже привычно покрутила ненавистной украшение, поправила рукав, осмотрелась.

За дальним угловым столом корпел над лабораторной работой Маркус Пирс, наш местный сердцеед, абсолютно безобидный и бездарный.

У окна делал расчеты Андерс Дагомир, бретонец, из самого Кинегарда, студент по обмену, весьма талантливый парень, на мой личный вкус, и симпатичный. Правда, наши местные девушки для него пустое место. В их стране приняты ранние помолвки и женятся они только на своих, иностранцев в страну почти не пускают.

Я сделала глубокий вдох. Призрачная женщина предупредила, что эффект от ее помощи будет недолгим. Нужно искать решение. Собственно, оно лежит прямо перед тобой, Нина. Соберись и закончи схему. И я погрузилась в расчеты и измерения.

Спустя час кропотливой работы я завершила схему первого уровня и поняла, что мне катастрофически не хватает теоретической подготовки.

Материала, доступного студентам в академической библиотеке, недостаточно. Мне нужны рукописи научных докладов и теоретических разработок по меалиту за все годы исследований. Значит, нужен пропуск в главную королевскую библиотеку, точнее в ее архив. Надеюсь, куратор мне в этом поможет. И я принялась за составление плана для итоговой исследовательской работы.

Я не сразу поняла, почему стала мерзнуть. Оглянулась на окна – закрыты. А потом левую руку обожгло ледяным холодом, сама рука потяжелела и затекла. Зазвенело в ушах, по телу прокатилась волна судорог, прямо как во сне.

Я успела поймать внимательный и настороженный взгляд Дагомира, а потом меня накрыла тьма.

– Лектор Рамос, что скажете о моей подопечной?

Голоса раздавались рядом. Кажется, я побила собственный рекорд по потере сознания.

– Обычный голодный обморок, профессор. Хотя я заметила следы сильного истощения. Это случилось со студенткой недавно. Но организм молодой и крепкий, она быстро восстанавливается. А вот, пожалуйста, уже приходим в себя, да, студентка Строгова?

Мне пощупали пульс и положили что-то холодное на лоб.

– Нина, вы хорошо меня слышите?

– Да, профессор. Я осторожно открыла глаза и вполне ожидаемо обнаружила себя в Лекарском корпусе академии. Надо мной склонилась мой куратор и закономерно хмурилась.

– Как вы себя чувствуете?

Я прислушалась к себе – холод ушел, в голове было пусто, как и в животе. Я вспомнила, что пропустила обед, да и позавтракала чашкой чая и сладкой булочкой.

– Спасибо, уже лучше.

– Вы всех нас напугали, Нина. Андерс Дагомир успел заметить, что вам стало плохо и поймал, не дав удариться головой, а потом принес сюда и позвал меня. Когда вы в последний раз ели?

Мне стало неловко. Кроме Анны, мало кто проявлял заботу обо мне. Я привыкла полагаться только на себя. Я думала, профессор убедится, что со мной все в порядке и уйдет.

Профессор же взяла стул и села рядом.

– Янина, где вы живете?

Вопрос прозвучал неожиданно.

– В общежитии, профессор. Иногда ночую у подруги в Лекарском квартале.

– Ваша подруга сможет забрать вас сейчас?

– Боюсь, нет. Во второй половине дня она работает практикантом в городском госпитале. Да я и не хочу ее тревожить. Мне уже лучше.

Я не понимала почему профессор медлит. Ну упала какая-то студентка в обморок. Не все ли равно? Разве я и она живем не в разных мирах: она – герцогиня и кузина кронпринца, я – простая безродная сирота.

– Понятно. Профессор помолчала, а потом решительно встала. Я уже хотела поблагодарить ее и попрощаться, но слова застряли в горле, невысказанные.

– Нина, я чувствую свою ответственность за вас и ваше здоровье. Если вы уже в состоянии встать, собирайтесь, вы побудете пока у меня. Мы сообщим вашей подруге, где вас найти и вечером она, надеюсь, заберет вас и оставит у себя в гостях. Вам нужен уход и хороший присмотр в ближайшие дни.

Я не нашлась, что ответить.

– Молчание знак согласия. Значит, вызываем мобиль.

Когда мы подъехали к двухэтажному скромному профессорскому коттеджу, я сильно удивилась. Внутри домик оказался маленьким, но уютным, обставленным с большим вкусом, и таким домашним. Не идущим ни в какое сравнение с родовой усадьбой Ревенфордов, будь она неладна.

Профессор предложила мне располагаться в гостиной, а сама ушла на кухню – заварить чай и разложить печенье по тарелочкам, прислуга в доме не жила, как оказалось. Оставшись одна, я не удержалась и подошла к белоснежному камину, над ним висел групповой портрет – молодая супружеская пара и двое подростков, строгая стройная девочка и озорной шкодливый мальчик.

– Родителей не стало пять лет назад. Я не заметила как вернулась профессор Риверс.

– Примите мои соболезнования.

– Благодарю. Это было давно. Но я видела, что грусть затаилась в уголках ее губ. Я задумалась, что тяжелее: знать родителей и потерять или не помнить и вечно томиться вопросом «Почему?».

– Садитесь, Нина, вам нужно отдыхать.

Мы расположились в мягких удобных креслах. Профессор подтянула ноги и накрылась пледом. Второй подала мне. Я грела руки о горячую кружку. Мы молчали. Это было дружеское молчание, оно было мне неожиданно приятно.

– Профессор, разрешите спросить, как вы стали артефактором?

– Я им не становилась, а родилась. Так говорили родители.

– А они?

– Нет, они были археологами. Брат пошел по их стопам. А я вот с самого детства портила все механизмы в доме, пытаясь понять из чего они сделаны и что у них внутри. Пока не добралась до маминой любимой музыкальной шкатулки.

– И что случилось?

– О, страшный скандал с битьем посуды и отсылкой меня на обучение в женскую гимназию на полный пансион.

– А там вы перестали разбирать вещи на части?

– Что вы, только вошла во вкус. А когда мамушка поняла, что леди из меня не выйдет, родители вернули меня домой, организовали мне личную лабораторию и вызвали лучшего преподавателя из академии, мастера Шилиаса. Он был очень терпеливым человеком.

Мы говорили и говорили и на душе у меня становилось легче, словно давний груз, мешающий дышать полной грудью, наконец, исчезал.

Впервые за долгие годы сиротского детства и непростого времени юности я задумалась – так ли оправдана моя ненависть к высокородным. Ведь вот сидит передо мной представитель самого высокого дворянского происхождения, племянница короля, но я не вижу ни высокомерия, ни заносчивости, ни развращенности. Наоборот, молодая дворянка трудится на профессорской должности, которую, безусловно, заработала своим умом и талантом, возится со студентами, живет в простом коттедже.

Я поняла, что всегда уважала профессора. Но сегодня я еще и прониклась к ней искренним доверием и благодарностью.

Я кое-что поняла – человека нужно судить только по его поступкам, а не по происхождению. Мелькнула неприятная мысль, что я постоянно пытаюсь доказать высокородным снобам, что я чего-то стою, не смотря на безродное прошлое. Но при этом, как оказалось, отказываю действительно честным и порядочным людям в их праве на достойную жизнь из-за их высокого положения в обществе. А ведь они такие же люди, которые тоже теряют близких и так же горюют по ним.

Незаметно день подошел к концу и в дверь постучали.

– Что-то мы разговорились.

– Разрешите я открою.

На пороге стояла Анна в форме медицинской сестры. Она вопросительно взглянула на меня, я знаками показала, что в порядке.

– Профессор Риверс, моя подруга Анна Брендинг.

– Очень приятно, Анна.

– Взаимно, профессор Риверс. Я столько хорошего слышала о вас от Янины, рада познакомиться.

Я сделала большие глаза. Но профессор лишь рассмеялась, глядя на мою пантомиму.

– Тогда приглашаю вас обеих на праздник Единения в следующую декаду.

– Благодарю, профессор. Анна радостно кивнула, тоже принимая приглашение.

Честно говоря, мне хотелось остаться. По спине побежали мурашки. Странно.

– Желаю вам прекрасно провести время на балу, профессор.

– Спасибо, Нина. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, благодаря вам. Хорошего вечера.

Алексия Риверс

Алексия с улыбкой проводила девушек. Все-таки в Нине она не ошиблась. Теперь она точно знала, кому предложит должность младшего лаборанта. Янина будет работать в ее команде, если согласится.

Оставался еще час до прихода модистки и горничной, вызванных по случаю бала, сегодня Лекси понадобиться их помощь. Алекс заберет ее ровно в девять. Лекси снова села в кресло, достала томик стихов любимого поэта и позволила себе забыться.

Не прошло и получаса, как световой кристалл моргнул несколько раз и погас.

Алексия сняла очки, отложила книгу и выглянула в окно. Ранние вечерние сумерки тихо накрывали город, на небосводе загорались звезды, но их сияние сегодня меркло на фоне богато украшенной столицы.

Римсток был расцвечен яркими огнями – каждый квартал нарядился в свой цвет: белый, золотистый, зеленый, голубой, красный, синий, оранжевый. Город активно готовился к вечерним празднованиям. Лекси зажгла портативный светоч-призму, тот хоть и слабо, но смог осветить кабинет.

Поставив призму на стол, она подошла к погасшему кристаллу и, ловко выдернув его из подставки, аккуратно перенесла на письменный стол, достала сосуд для подзарядки и опустила в него потускневший кристалл. Подождала пару минут – кристалл не думал разгораться, но продолжал тихо блекло тлеть.

Вскоре появились странная вибрация и гудение, они нарастали, световой кристалл начал пульсировать – это было похоже на сердечный ритм.

Профессор Королевской академии Римстока Алексия Риверс не к месту порадовалась, что дома она была одна и никто не стал свидетелем ее искреннего изумления. Десятилетие исследований, научных открытий и практики сейчас не могли помочь ей сделать четкий логически верный вывод. Творилось непонятно что!

Между тем пульсация резко усилилась, как и вибрация.

Лекси не знала, что ее заставило в ту последнюю секунду укрыться за массивным креслом, она только успела прикрыть глаза и активировать артефакт-защиты как раздался взрыв.

Ослепительная вспышка белого света разлилась по комнате, ударная волна прокатилась по стенам, полу и потолку, вокруг затрещало и загромыхало, что-то тяжелое упало на голову и женщина потеряла сознание.

Янина Строгова

Взявшись под руки, мы, не сговариваясь, решили завернуть на фестиваль на центральной площади неподалеку.

Анна собирала коллекцию деревянных лошадок, могла ездить за изделиями в близлежащие города и деревни. А сегодня, к ее радости, мастера-ремесленники собрались в одном месте со всей страны. Чувствую, она не уйдет с пустыми руками.

Внутреннее напряжение нарастало. Вокруг меня веселились люди, шумела праздничная толпа, готовилась выступать известная музыкальная группа, а я не могла отделаться от ощущения скорой беды.

Когда прозвучал взрыв, одновременно с другой стороны взорвались фейерверки, поэтому я не сразу поняла, что случилось. Сначала до нас дошла остаточная силовая волна, задребезжали стекла в соседних домах, а потом я увидела черный дым над Цветочным кварталом. И все поняла. Помню, успела крикнуть Анне, чтобы она звала на помощь. И я побежала.

Я долетела за несколько минут и ужаснулась от того, что увидела.

Дом превратился в страшные обгоревшие развалины, крыша частично провалилась, дверь сорвало с петель и отнесло на несколько метров в сторону. Вместо коттеджа зияла черная дыра.

Это был продуманный, точечный удар, в соседних домах выбило стекла, но они не пострадали. Я ринулась внутрь.

Я понимала, что в любой момент балки могли окончательно обвалиться, но не могла поступить иначе. Я увидела узкий лаз, предположительно он вел к камину. Ушла ли профессор на верхний этаж или осталась на первом? Нужно было рискнуть.

Уже аккуратно пролезая внутрь, я услышала сирены, вокруг дома стали собираться люди. Помощь была уже близко, но речь могла идти о минутах.

Где же эти бестолковые призраки, когда они так нужны? Я ползла и звала, но они не откликались. Видимо, наложив свое заклятье, они истощили последние силы или сам браслет удерживал их. Неважно, главное, рассчитывать придется только на себя.

Покореженный дом скрипел и стонал, я двигалась как можно осторожнее, внимательно выбирала, куда ставить руку или колено, что весьма задерживало мое продвижение.

Пройдя половину опасного пути, надышавшись гарью, отчаянно кашляя, я увидела что-то белое. Это были остатки того самого кресла, в котором я так уютно сидела меньше часа назад. Сверху на кресло навалилась часть каменной стены, а под ним я с ужасом обнаружила профессора Риверс.

Боги, она еще была в сознании! Да ее должно было раздавить насмерть, а она с трудом, но дышит. Так, Нина, потом будешь задавать вопросы.

Я слышала голоса, это спасатели начали разбирать завалы. Ох, лучше бы вы этого не делали. Балки и так еле держались, а теперь зашатались и могли завалить нас в любой момент. Я подлезла под кусок стены, попыталась его сдвинуть, чтобы освободить профессора.

И вдруг болтающаяся балка обвалилась.

Все случилось молниеносно – браслет обжег мне запястье, дальше пошла цепная реакция: мощная судорога прошла от макушки до ступней, дикая боль в костях и позвоночнике и ощущение второй кожи, покрывающей каждый миллиметр моего тела.

И когда балка все же опустилась на нас – я ее удержала, я своими руками держала тяжелую металлическую балку! Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Помогла профессор, она наблюдала за мной все это время.

– Бросайте, Нина.

Я еле различила слова. И последовала совету. Потом я схватилась за кусок каменной стены и снова легко оттолкнула его. Наконец, подняв кресло, я окончательно освободила профессора.

Она дышала с огромным трудом, я слышала хрипы и булькание в грудной клетке. Профессор закашлялась и изо рта вытекла струйка алой крови.

Я слышала голоса спасателей, они приближались.

– Держитесь, профессор. Помощь уже близко.

Она приподняла руку и поманила меня ближе.

– Нина… вы были правы… Она сильно закашлялась.

– Прошу вас молчите, берегите силы.

– Вы … правы… это меалит, Нина… а вы… хранитель… помните легенду…

– Какую легенду?

Профессор тихо прошептала.

– О Хранителе Меча…

Спасатели приказали мне спешно покинуть здание, а я стояла как пораженная, не двигаясь с места. Тогда меня силой вывели наружу и первой я увидела Анну, она крепко обняла меня, а потом я увидела его – Реджинальда Ревенфорда.

Я задержала дыхание, готовясь к худшему, но он даже не взглянул на меня. Ревенфорд руководил операцией по спасению члена королевской семьи.

Профессора аккуратно вынесли из разрушенного здания и бережно поместили в медмобиль королевской службы. Машина плавно тронулась и стала медленно удаляться в сторону королевского дворца. Ревенфорд последовал за ней.

Я сидела на ступеньках соседнего дома, а вокруг суетились стражи правопорядка. Анна заставила меня выпить горькое лекарство, укрыла пледом, обняла, утешая. Тщетно я пыталась согреться, сердце набатом стучало в висках, а в голове неотступно крутилась одна и та же мысль.

«Она сказала, это меалит, а я Хранитель Меча»

Мне конец.