Читать книгу Моя особенная девочка. Я тебя нашел - - Страница 6

Макс

Красивая, аж зубы сводит. Я тогда в темноте не разглядел, а сейчас ее лицо в паре сантиметров от меня, и я могу рассмотреть детали. А посмотреть есть на что. Если смоет эту дебильную краску с волос, которая все портит, и слишком яркий макияж, наши пацаны начнут стелиться к ее ногам. Один только упрямый взгляд зеленых глаз и мягкие даже на вид, пухлые губы заставляют гормоны радостно танцевать джигу. Как вообще можно быть такой стервой при такой внешности? Это напоминает фильм ужасов, когда у самой невинной героини к концу за спиной оказывается топор.

Чуть не посмотрел, не прячет ли она нечто такое у себя за спиной.

– Я слушаю, – требовательно смотрю ей в глаза.

– Для глухих повторяю. – Аня встает на носочки и, разделяя слова, выдыхает мне в лицо: – Тебя. Это. Не. Касается! – шарит рукой по рюкзаку, достает из маленького кармашка чупа-чупс и вкладывает мне в руку. – Говорят, сладкое от стрессов помогает. Скушай конфетку, – обаятельно улыбнувшись, отступает спиной вперед.

– Засунь себе ее… – сжимаю зубы до противного скрежета и чупа-чупс в кулаке.

– Фу, какой невоспитанный. А еще сын директора, – хихикает эта стерва, разворачиваясь и сбегая от меня на лестницу.

– Ар-р-р!!! – тихо рыча, швыряю леденец об пол.

– Крепись, Макс, – хлопает по плечу ржущий Север.

– Зато конец учебного года будет веселым, – из столовой выходит Платон. Тоже улыбается, обнимая свою девушку. – Тебя когда из-под ареста выпустят? – давит на больное. – У меня игра в пятницу, а на следующей неделе у Севера с Мэтом бой.

– Блин, вас опять друг против друга поставили? – я аж притормаживаю.

– Да это так, показательное выступление, – успокаивает он. – Придешь?

– Как всегда, – пожимаю плечами.

Когда меня пугало наказание матери? В детстве если только, просто напряг дома раздражает. Возвращаться не хочется. А на остальное пофиг абсолютно. Однажды мать смирится с тем, что я не принадлежу ей и имею право на собственную жизнь. А пока, тихо завидуя Платону, что они с Соней живут отдельно, топаю в кабинет.

Девчонка сидит на первой парте с нашей Ясей. Она прикольная, добрая очень, но как-то сама по себе, хотя ее никто никогда не обижал. Даже Киреева со своими подружками. Родители вроде профессора какие-то, занимаются разработкой вакцин за границей, а она здесь живет и учится под присмотром бабушки и гувернантки. И чего Каменская к ней прибилась? Шла бы в наш серпентарий, ей среди них самое место. Она легко переплюнет и Дашку, и Соболеву из параллельного.

Прожигаю спину блондинки взглядом. Чувствует, поворачивается, посылая мне очередную милую улыбку. Ну кукольная же совсем…

Отворачиваюсь. Плевать! Пусть ее подберет кто-нибудь и мучается, я от своего главного принципа отступать не собираюсь. Девушки из лицея – не мой вариант.

Дальше у нас физкультура. На улице тепло, и препод гонит нас во двор. Разминаемся, потом легкая пробежка, а после нее сдача нормативов. Для парней вертикальные отжимания с упором ладоней в перекладины, для девочек сегодня скакалка.

Мы работаем в два подхода, пока они там скачут. После первого все мокрые, и большая часть парней скидывает с себя майки на соседние брусья.

– Ну чего вы делаете? – закатывает глаза препод. – Не май же еще.

А солнце припекает, будто он самый. Погода точно в этом году с ума съехала, но нам нравится. Торс быстро высыхает на свежем воздухе, и мы идем на второй подход. Сначала Север под восхищенные взгляды девчонок красуется своими натренированными мышцами, к нему присоединяется Платон и они синхронно, лицом к лицу, поднимаются вверх и опускаются вниз. Их девушки, Этель и София, считаю вслух.

– Ну молодцы, молодцы, спортсмены, – хвалит их физрук, – но можно было пафоса поменьше, – ставит им зачет.

– Авдеев, гоу, – преподаватель кивает мне.

Нахожу себе пару. Так получается быстрее. И че мы с первого раза недопёрли? Девчонки наши уже отстрелялись, точнее отскакались. Теперь наблюдают за нами, не отвлекаясь даже на гаджеты.

Мне отсюда хорошо видно Аню. Она забралась на рукоход, состоящий из множества ступенек, свесила оттуда ноги и наблюдает за происходящим, болтая ими в воздухе. Свалится же, глупая!

Спрыгиваю с брусьев, получив свою галочку в журнал. Глотаю немного воды из бутылки и вешаю майку на шею. Сейчас остыну, надо одеться.

Со стороны рукохода раздается визг. Все оглядываются, а я срываюсь к ней, прежде чем успеваю это понять.

Сказал же, свалится!

Оттуда летали уже, поэтому мы им не пользуемся. Он дебильный, его менять будут.

– Ты зачем туда полезла?! – орет на нее препод.

– Тот же вопрос, – снова заводясь до черных точек перед глазами, ловлю ее за талию и по своему торсу аккуратно спускаю вниз. – Ты специально это делаешь?! – ору на нее. – Я больше не буду тебя спасать!

– А я и не просила, – складывает на груди руки. – У меня все было под контролем.

– Аня, Каменская, ты как? Не поранилась? – меня оттесняет преподаватель. – На верхние ступеньки нельзя вставать ногами, это опасно.

После установки этого рукохода один из лицеистов сверзился и сломал ключицу. Препод отхватил нехилый штраф, вместе с ним тот, кто это оборудование закупил и допустил к установке, а скандал с родителями учащегося замяла моя мать.

Эту фигню должны демонтировать на днях, а Каменской обязательно надо было туда залезть?! Инстинкта самосохранения ноль!

Преподаватель бегло осматривает Аню, а я ухожу в душевые. Парни догоняют, хвалят за хорошую реакцию и опять подначивают, что она у меня такая потому, что девчонка нравится.

– Жалко просто дуру, – отвечаю им, намыливая гелем для душа тело и волосы.

– Да ладно, – не отстает Север. – А то мы слепые и не видим, как между вами искрит.

– Тёмыч, отвали! – перекрикиваю шум воды, смывая с себя пену.

Ныряю в полотенце в раздевалку и быстро привожу себя в порядок. Выхожу уже в обычной форме. Поправляя воротник на рубашке, сворачиваю в общий коридор, ведущий к классам. На одном из подоконников сидит белобрысое недоразумение и шмыгает носом. Мазнув по ней взглядом, прохожу мимо. Уже поднимаюсь по лестнице, как, психанув на себя, разворачиваюсь и возвращаюсь к ней.

– Чего ревешь?

– Я не реву, – гордо вскидывает свой милый носик вверх, а в красивых глазках стоят слезинки. Спрятать их у нее не получается.

– Испугалась? Я же поймал. А не я, так Север бы успел. У него тоже реакция хорошая, – подбираю слова.

Не умею я успокаивать.

Рядом с Аней на подоконнике лежит телефон. Он вздрагивает от вибрации. Она поднимает его, легким движением пальца разблокирует экран, вчитывается в пришедшее сообщение и отворачивается к окну, чтобы я не видел, как те самые застывшие слезы все же скатываются по ее щекам. Но я видел и… растерялся.